БОРЬБА ГРЕКО-РИМСКАЯ. ПОРТРЕТ. Алим Селимов: перебороть себя

На чемпионате мира в Будапеште ему не было равных в весовой категории до 84 килограммов. Однако успех молодого борца, Алиму всего 22 года, поставил в затруднительное положение наставников национальной сборной. Ведь отныне при определении выездного состава на различные международные турниры придется выбирать между новоиспеченным триумфатором мирового первенства и призером последних Олимпийских игр в Афинах Вячеславом Макаренко. Впрочем, эта дилемма — мечта для многих тренеров. А наличие двух сильных атлетов никогда не шло в ущерб.

— Твой успех на чемпионате мира стал неожиданностью для многих…
— Для меня, к слову, тоже. Только сейчас, по прошествии времени, осознаю, что сделал, чего добился. После провального первенства Европы в болгарской Варне, где я при худшем раскладе обязан был попадать в пятерку, долго не верил в успех. Прорвало. В Венгрии на каждую схватку выходил предельно собранным и сконцентрированным. В этом большая заслуга тренеров сборной. Все поединки, за исключением первой встречи с хорватом, выдались очень напряженными и сложными. Посуди сам: против меня выходили призеры либо победители мировых первенств, а в финале попал на олимпийского триумфатора Афин Александра Мишина.

— Кстати, его соотечественники во время трансляции вашей схватки по каналу “Eurosport” в один голос заявляли, что Мишин проиграл из-за судейской ошибки.
— Подобное говорит лишь очень далекий от борьбы человек. Могу вспомнить тот поединок. Первый период я уступил, во втором счет оказался равным, но по последнему техническому действию победу в нем присудили мне. В третьем Мишин вел 2:0, и секунд за 30 до окончания схватки его поставили в партер. Я потянул соперника от ковра, а россиянин, почувствовав, что сейчас “взлетит” на три балла, прихватил меня за ногу. Судьи это заметили, и счет стал равным — 2:2. Согласно новым правилам, победителем признали того, кто провел последний прием.
Кстати, Мишин недалеко ушел от тех комментаторов. Не спорю, россиянин — классный борец. Но и болтун приличный. После моей победы в Будапеште он во всех интервью заявлял, что у него украли золото, клеймил позором арбитров, обещал при следующей встрече поставить на место… Я же четыре дня не мог уснуть. Неделю приходил в себя. Эмоции, эйфория… А приехал домой, начал понемногу успокаиваться. Оказался востребован журналистами. Окунулся в новые заботы.

— Как относишься к высказываниям, согласно которым твой успех стал возможен благодаря травме Макаренко?
— В этом есть доля правды. После провала на чемпионате Европы, где занял лишь десятое место, меня перестали рассматривать в качестве участника мирового первенства. Однако Слава не успел вернуть боевую форму после травмы. В принципе Макаренко провел два сбора, нормально боролся, но не был уверен в своих силах. Да и незадолго до отъезда в Венгрию я ему уступил в контрольной схватке. Тем не менее тренеры сборной дали мне последний шанс.

— Теперь в весовой категории два борца высокого класса. Как уживаетесь с призером афинской Олимпиады?
— Со Славой конкурируем относительно недавно. Я перешел в этот вес всего год назад. В основном вместе только тренируемся. В очном же соперничестве определить, кто лучший, пока не удавалось. После успешного для меня чемпионата мира отдыхал, нигде не выступал. Когда начал целенаправленно готовиться к первенству страны, то травмировал колено. Оно меня давно беспокоит, дважды приходилось оперировать мениск. На этот раз возникли проблемы с крестообразными связками. Не скрою, очень хотел принять участие в чемпионате, однако нога не позволяла бороться в полную силу.
Со Славой мы хорошие товарищи и соперники одновременно. Тренируемся ведь в Гомеле у одного тренера — Игоря Петренко. После того как в прошлом году я выиграл чемпионат мира, Макаренко изменил свое отношение ко мне. Чувствую с его стороны более уважительное отношение. Он видит реального соперника, серьезно настраивается на любые, даже тренировочные схватки. С почтением относимся друг к другу. И никаких обид на партнера, если в результате контрольных поединков кто-то не попадает в состав и остается дома.

— Кто из вас будет выступать, решают тренеры, или борцы также имеют право голоса?
— При желании я или Слава могли бы настоять и ездили бы на большинство стартов. Однако в июне в Баку состоится серьезный международный коммерческий турнир. Я как победитель чемпионата мира автоматически стал участником Гран-при. Поэтому буду постепенно подводить себя к соревнованиям, а на крупных состязаниях в Польше и Болгарии, где пройдет отбор остальных участников, Беларусь представит Макаренко.

— Тренировки бок о бок позволяют шлифовать собственный стиль, или пытаешься скопировать манеру более опытного партнера?
— Придерживаюсь правила, что лучшая оборона — это атака. Не люблю постоянно отбиваться от нападок соперников. Заметил, когда пытаюсь стоять на месте, не отвечаю на угрозы, то проигрываю. Уж лучше самому постоянно гонять оппонента по ковру: вдруг он где-то оплошает. Конечно, при подобной тактике и самому не всегда удается избежать ошибок. Бывает, в азарте потеряешь на несколько секунд контроль за происходящим, и все — турнир закончен.

— Какие приемы чаще применяешь на ковре?
— Не скажу, что есть излюбленные заготовки и все отработано до автоматизма. Специалистам, конечно, со стороны легче комментировать, что у меня получается лучше, что хуже. Во время схваток решения “пойти в туловище”, сделать “мельницу” или “нырок” принимаются сами собой. Главное — успеть выбрать из сумбура нужное. Постоянно ищешь что-то новое. Бывает, анализируешь схватки и видишь: приемы повторяются очень редко. Дважды одно и то же техническое действие не проходит только тогда, когда борюсь с Макаренко. И неудивительно: Слава знает меня как облупленного.

— Кстати, а за счет чего он способен превзойти тебя?
— Идет игра нервов, мысли. Кто кого перехитрит, тот зачастую и оказывается победителем. Конкуренция в нашем весе будет приличная, подрастает несколько весьма интересных борцов. Поэтому приходится держать себя в форме. Правда, в последнее время отошел от желаний экспериментировать на ковре. Причина этого — уже упоминавшийся провал на “Европе”. В Варне столько всего пытался изобрести, что сам порой путался в последовательности приемов. Нынче отшлифую наработку до автоматизма на тренировках, прежде чем решусь пробовать ее в схватке. Экспромты, пожалуй, уместны, когда терять нечего. Сильный же соперник всегда почувствует неуверенность и попросту будет дожидаться ошибки.

— Алим, ты уже упоминал, что придерживаешься атакующего стиля. Не означает ли это, что в обороне имеются проблемы?
— Прежде моим слабым местом был партер. Часто проигрывал именно из-за пробелов в этом компоненте борьбы. Работа со Славой Макаренко, Валерой Циленьтем идет на пользу, и теперь в партере чувствую себя увереннее. На всех сборах прошу, чтобы против меня в пару ставили людей, умеющих хорошо “вырывать”. Осознанно работал “внизу”. На первых порах меня рвали и метали. Но только набив уйму шишек, можно добиться прогресса. Нынче если и пропускаю прием в партере, то уже нечасто.

— Много ли в мире борцов в весовой категории до 84 килограммов, соперничество с которыми для тебя складывается пока неудачно?
— Толковых ребят хватает, однако не делю их на сильных и проходных. С одинаковым уважением отношусь к каждому — будь то чемпион мира или начинающий борец. Дошел до этого, набив немало шишек: часто проигрывал слабым оппонентам из-за недостаточных настроя и собранности. В борьбе тяжело удержаться на вершине. Сейчас в моем весе есть приличного уровня венгр, грузин, кореец, Слава, плюс около пяти россиян. Каждый в равной степени претендует на первое место.

— С другой стороны, борьба — субъективный вид спорта. Арбитры могут одного за уши вытянуть на пьедестал, а другого бесцеремонно сплавить уже в первой схватке.
— Никогда не ищу причины поражений в судьях, болельщиках… Если проиграл, значит, винить некого. Редко когда арбитры пытались меня “сплавить”.

— Последние изменения в правилах еще больше запутали дела в греко-римской борьбе.
— Но все в одинаковых условиях. Вот вам новые трактовки — работайте. На лидирующие позиции выходят борцы, которые хорошо выполняют обратный хват. Они упрутся в стойке и ждут, когда соперника поставят в партер. Причем борьбу возобновляют после того, как атакующий схватил оппонента.

— Тренеры сборной говорят, что обратный хват у тебя неплохо получается.
— Не жалуюсь. Но, повторюсь, все в одинаковых условиях. И сколько бы атлеты ни говорили об ущербности тех или иных новшеств, нас мало кто слушает. И рано или поздно борцы подстраиваются под изменения. Хотя адаптация проходит тяжело. Помню, когда первый раз боролся по новым правилам в Румынии, это был ужас. Дважды улетел на пять баллов. Еле сумел исправить ситуацию, однако подняться выше третьего места в тот раз не удалось.

— Ты уже упоминал, что раньше часто проигрывал из-за собственных ошибок. В чем они заключались?
— Не всегда удается настроиться на схватку. Бывало желание выйти и разорвать соперника в клочья, но подобная горячность лишь мешала. Не получалось сохранять голову холодной. Помню, на первых порах часто дрался на ковре как на международных турнирах, так и дома, на тренировках. Мог вцепиться в соперника или ударить. Правда, агрессия всегда была ответом на грубость оппонентов. Некоторые ребята в Беларуси знали о моей горячности и пользовались этим: били исподтишка, бодали, выводили из равновесия. В Витебске на мемориале Доватора не выдержал, махнул в ответ, еще ногой добавил, за что схлопотал дисквалификацию…
О моих проблемах с нервами уже знают многие и за пределами Беларуси. На последнем чемпионате мира венгр постоянно провоцировал: и кулаком ударил, и головой. Игорь Петренко подсказал, чтобы не отвечал: мол, соперник дома, на его стороне могут быть и судьи. Не знаю, как услышал тренера, ведь зал неистово поддерживал своего. Пришлось лишь пригрозить тому пальцем да наказать. Но в пределах правил: разобрался с венгром и оставил его вне финала.

— Это твой первый крупный успех на взрослом уровне. Как восприняли золото знакомые?
— Многие поздравляют, желают продолжения успехов. Однако хватает и тех, кто завидует. Заметил это по окружению, особенно в сборной. После победы в Будапеште некоторые начали вести себя иначе. Чувствую, что некоторых жаба душит — выиграл чужой. Почему-то уверены, будто Алим Селимов приехал в Беларусь, не сумев пробиться в российскую сборную. На самом деле я состоялся как борец здесь.
До шестнадцати лет жил в Дагестане и занимался вольной борьбой. И так получилось, что дядя друга работал в Мозыре и как-то приехал на родину, в селение Куруш. Увидел меня, поговорили, все обсудили. Родители не сразу согласились, чтобы сын уехал в другую страну. Но, чтобы пробиться из Дагестана в сборную России, недостаточно быть просто отличным борцом — большую роль играют связи и деньги. Правда, переходить из вольной борьбы в греко-римскую не хотел. Иной стиль, другие правила. Однако Малик Эскендаров заставил поверить, что все получится. После четырех лет тренировок в Мозыре перебрался в гомельский УОР. Хочу поблагодарить всех тренеров и людей, которые помогли адаптироваться в Беларуси, почувствовать себя здесь своим.

— Как проходил переход из одного вида борьбы в другой?
— Очень тяжело. И я, и тренер потратили много нервов. В греко-римском стиле больше бросков, больше силы. На первых порах меня часто кидали, отбивал спину, руки. Мог собраться и уйти в разгар тренировки — не хотелось летать, как мешок, из одного конца зала в другой. Несколько раз паковал чемоданы и едва не вернулся в Дагестан. Не знаю, что удерживало. К психологическому дискомфорту тогда добавлялся еще и материальный. Денег катастрофически не хватало. В семье Малика Эскендарова старались создать комфортные условия, но я чувствовал, что это чужбина. Хотелось общения с родными и близкими, друзьями детства, которые остались в Дагестане. Оставалась отдушина — тренировки, где я забывал обо всем. В зале выбивал из себя отрицательные эмоции и пополнял запас положительной энергии.

— Стала ли Беларусь вторым домом?
— Скорее, адаптировался здесь. Вокруг меня нормальные спокойные люди, которые всегда готовы прийти на помощь, чем-то схожи с дагестанцами.

— Кстати, как на родине восприняли твою победу?
— Когда через месяц после чемпионата мира прилетел в Махачкалу, меня встречало много людей. Вначале не поверил, потому что прежде видел подобное лишь по телевизору. Хватало и официальных лиц: депутаты российской Госдумы, представители правительства и народного собрания Дагестана, министр спорта республики. В мою честь ансамбль исполнил лезгинку, затем настал мой черед исполнить танец с одной из девушек. Организаторы встречи прямо у трапа самолета провели пятнадцатиминутный концерт. За пределами аэропорта народу присутствовало еще больше. Плюс телевидение, газетчики. Оказывается, в Дагестане, хотя республика и славится борцовской школой, еще не было чемпионов мира из “классиков”. Я первый из грекоримлян, кому удалось выиграть золотую медаль. Все знают, что Алим Селимов выступает за Беларусь, однако повторяют: “Мы все равно считаем тебя своим”. И подобное отношение ко всем дагестанцам, которые покинули родную республику и добиваются славы в командах других государств. Больше месяца провел на разных встречах, торжественных приемах. Признаюсь, тяжело пришлось — постоянная востребованность, разъезды. Когда вернулся в Беларусь, долго не мог прийти в нормальное рабочее состояние, ведь в Дагестане практически не тренировался.

— Для дагестанцев переезд в Беларусь становится хорошим знаком.
— Знаю, что серебро на чемпионате мира по боксу завоевал Магомед Нурудинов. Медаль на последней Олимпиаде взял Магомед Арипгаджиев, который нынче в Германии. С ним и сейчас поддерживаю связь. Бывает, перебросимся эсэмэсками, справимся, как дела друг у друга. Но в основном общаюсь с гомельскими борцами-вольниками. Если выпадает свободная минутка, то стараюсь провести ее с любимой девушкой Настей.

— Жениться не собираешься?
— Вопрос времени. Пока рано думать о столь серьезном шаге. В первую очередь необходимо улучшить бытовые условия. Ведь живу на съемной квартире. После чемпионата мира пообещали выделить жилье в олимпийском доме, который НОК сейчас строит в Гомеле. Назвали уже и номер квартиры, но документов на руках еще нет. Займусь решением этих проблем в ближайшее время. Ведь в подготовительный период очень тяжело улучить свободную минуту: пропадаешь в зале. Надеюсь, получу водительские права, приобрету машину, будет легче. Мотаться же по Гомелю на марштрутках и накладно, и утомительно.

— Пекинская Олимпиада не за горами. Учитывая, что в твоем весе есть призер Афин и чемпион мира, вполне можно предположить, что в Министерстве спорта на Селимова и Макаренко посмотрят, как на потенциальных медаледобытчиков.
— Не хотелось бы. Когда меньше ответственности, то и чувствуешь себя на ковре лучше, и бороться легче. А под тяжким грузом не всегда удается добиться результата. Убедился в этом на собственном опыте. В молодежной сборной постоянно был призером международных турниров. Все ждали от меня медалей, а это психологически давило. А в прошлом году в Будапеште хотел доказать в первую очередь себе, что еще чего-то стою в борьбе. Главное — не останавливаться и продолжать успешно выступать на международных стартах.