Пекин-2022. Китайский дневник. Мимолетные мгновения

От Никиты до Антона
Чжанцзякоу живет Олимпиадой. Небесная канцелярия трудится изо всех сил, чтобы эта жизнь была прекрасной. Да, не всегда получается, но по большей части в здешних горах солнечно, ослепительно, празднично. А в биатлонном пресс-центре стабильно многолюдно. Много русской речи, предвкушающей и предвосхищающей триумф сборной России именно в этом виде программы. Очень много Дмитрия Губерниева, который заходит ненадолго, однако успевает наговорить столько, что потом еще некоторое время гудит голова и переплетаются извилины в мозгу. Дмитрий — безусловная харизма. Он приковывает к себе всеобщее внимание. И его слова (отмечу, изрядно приправленные нецензурными оборотами), порой даже не будучи отягощенными каким-то особым смыслом, оседают в памяти, упрямо расползаются по ее тупикам и закоулкам.
Но вот и Губерниев, натянув любимую триколорную шапку с помпоном, покидает это вавилонское сборище журналистов, и многочисленные фотокорреспонденты, напялив на себя по три кофты, уходят в пятнадцатиградусный мороз. Дамы и господа, шоу начинается! И продолжается. И заканчивается — увы для белорусского квартета, совсем не так эффектно, как стартовало. Никита Лобастов сенсационно здорово справился с задачей застрельщика. Дмитрий Лазовский — тоже герой, тоже заслуживает если не ордена, то хотя бы медали. Максим Воробей? Не надо искать злодея там, где все определяют личное мастерство и погодные капризы. Короче говоря, лидер команды Антон Смольский на последнем этапе уже решал локальные, приземленные задачи.

Когда все закончилось, Никита ЛОБАСТОВ излучал заразительный позитив:
— В принципе я остался доволен своим этапом. Снова у меня не очень хорошая стрельба, но за счет относительно неплохого хода по дистанции получилось передать Диме высокую позицию. Так что оцениваю свое сегодняшнее выступление на хорошо.

— Ничего себе “относительно неплохой ход” — это все-таки лучшая скорость на этапе…
— Да? Здорово! Не знал. Наконец-то проделанная работа принесла достойный результат. Сейчас стал лучше работать ходом, особенно в эстафетах, однако немного пропала стрельба. Хорошо, что она не слишком пропала, и у меня еще получается передавать неплохую позицию после первого этапа. В любом случае есть над чем работать.

— Для вас Олимпиада сегодня закончилась. Какие уроки преподали эти китайские Игры?
— Главное — нужно продолжать работать, стараться, совершенствоваться. Я посмотрел здесь на победителей Олимпиады. Они ходят рядом, здороваются, улыбаются. Они такие же люди, просто больше и дольше работали на свой успех. Глядя на них, появляется мотивация продолжать трудиться, стремиться, бороться. И тогда, может, когда-нибудь и у меня получится выйти на столь же высокий уровень.

— Наличие в белорусской команде явного лидера — тоже мотивация?
— Конечно. Теперь с нами тренируется человек, у которого есть личная олимпийская медаль! И мы все стараемся равняться на Антона Смольского. Вся наша команда понимает: просто так на таком элитном уровне ничего не бывает, все здесь очень-очень сложно — и поэтому мы стремимся максимально эффективно работать и доверять друг другу.

Дмитрий ЛАЗОВСКИЙ тоже не растерял фирменного присутствия духа, не утратил врожденного оптимизма:
— Когда Жаклен отработал на стойке из пяти выстрелов, ветерок заметно усилился, меня начало подколачивать, но… Надо было бороться и закрывать мишени с двух “допов”. Рад, что это удалось. На дистанции все в принципе тоже сложилось хорошо. Пристраивался в спину, “рюкзаком” сегодня неплохо работал. Честно говоря, думал, что Жаклен будет спускаться к рубежу бодрее, и поэтому искал за ним укрытие, чтобы в более или менее комфортном состоянии прийти на стрельбище. И потом последний круг уже “висеть”, сколько было бы сил.

— Первая Олимпиада… Какие выводы?
— Здесь даже думать долго не надо. Работы — непочатый край! Еще нужно лопатить, лопатить и лопатить!

В свою очередь Антон СМОЛЬСКИЙ серьезен и рассудителен. Видно, что мысленно он еще в эстафете, а частично — уже в пятничном масс-старте, завершающем номере олимпийской программы с его участием. Впрочем, сначала о том, что было:
— Приняв эстафету, решил с первых же метров догонять, сразу пытаться приблизиться к той группе, что бежала впереди. В целом это получилось, но опять же заковырялся на лежке, пережидая ветер. Не делал никаких поправок, стрелял на ощущениях. На стойке ветер стих, и закрывать мишени стало гораздо комфортнее, чем минут за пятнадцать до того. Хочу попутно отметить: когда стрелял Максим Воробей, был гораздо более сложный ветер… Ну а на финише Виндиш, конечно, провел тактически. На последнем подъеме он скинул обороты, и решил пропустить меня вперед. Я видел, что канадец очень близко, и ринулся за ним. Виндиш тем временем сел мне за спину и со спуска меня накатил. Возможно, он просто больше весит, поэтому и был быстрее на спуске. Да, скорее всего, мне не хватило веса.

— Впереди масс-старт. Какие задачи ставите перед собой?
— Хочется отработать в удовольствие и показать все, на что способен. Особенно — на финишном круге, чтобы потом ни о чем не жалеть последующие четыре года. Будем ли печалиться о нынешнем восьмом месте в эстафете? Скажу так: место это неплохое, но на сегодня наша команда готова бороться за более высокие позиции.

И слезы, и нервы
На следующий день — эстафета у женщин. Неудачная, прямо скажем. В которой все с самого начала пошло не так, не туда, а потом заблудилось еще больше. Динара Алимбекова уже привычно отказалась от общения с журналистами по горячим следам. Прошла мимо, опустив голову и не выдавив из себя ни звука. Оно и понятно. Все слова уже сказаны, все кресты поставлены, и добавить к ним нечего. Добавить пожелала Ирина ЛЕЩЕНКО, с которой начиналось белорусское хождение по мукам в эту черную среду:
— Конечно, всегда хочется отстреляться чисто, но… Надо было с начала брать немножко по-другому винтовку. Когда делала первый “доп”, взяла ее как обычно. При втором дополнительном взяла уже как нужно и не промахнулась. А еще очень досадно, что случилось падение на последнем участке. Там такая подсечка произошла… Кто виноват? Кажется, кто-то из сборной Словении. Точно не скажу. Да и ладно, какая теперь разница. Я недовольна тем, как прошла этап. Хотелось лучше…

— А что можете сказать по всему своему выступлению на Играх?
— Позитива мало — я это понимаю. И все остальные понимают. И тренеры тоже. Надеяться на чудо было сложно, потому что уже второй сезон подряд у меня не очень хороший. Поэтому как есть, так есть.

Именинница Анна СОЛА, завершавшая эстафету и тоже хлебнувшая немало горя как в этот день, так и в другие олимпийские, выглядела совершенно подавленной, раздавленной, уничтоженной. Она геройски пришла держать ответ за содеянное (а вернее, несделанное), а у самой во время разговора безостановочно текли слезы:
— Негативных эмоций нет — есть жуткая обида. Столько всего делаешь, столько работаешь — и ничего не получается. Не понимаешь, что еще нужно сделать, чтобы результаты стали лучше… Какое настроение на масс-старт? Не знаю, что и сказать. Шанс — это всегда шанс. Буду стараться. Надеюсь, что удача наконец повернется как надо. Потому что пока у нас Олимпиада антирекордов получается. Мы прилетели сюда не за этим.

— Как физически себя чувствовали во время гонки? Насколько с каждым стартом тяжелее даются эти горы?
— Буквально вчера вечером сидели с девчонками, разговаривали. О том, как быстро летит время. Сон, тренировка, сон, тренировка — дни промелькнули вроде бы незаметно. А сегодня в автобусе ехала и почувствовала, как мне тяжело дышать… Устала уже очень… Хочется побыстрее отсюда уехать… Волна усталости накатила еще после гонки преследования. После нее захотелось отдохнуть, некоторое время не тренироваться. И сегодня было тяжело. Очень…

Насмотревшись на горькие слезы Анны и наслушавшись тяжких вздохов Ирины, быстро- быстро собираю вещи и переезжаю в места, не столь отдаленные — на его величество фристайл, где в дюжине финалистов фигурирует и представитель Беларуси Станислав Гладченко. Туда, где еще в понедельник испытала серебряный триумф Анна Гуськова. Туда, где всегда тяжело дышать и постоянно трескучий мороз. Ехать недалеко, но на трех “шаттлах” с двумя пересадками, поэтому нужно стартовать за час до начала состязаний лыжных акробатов. Тем более что именно Гладченко открывает финальную программу.
Приезжаю — тепло, всего минус двадцать один. Нет, правда, тепло — то ли потому, что совершенно безветренно, то ли оттого, что, уже зная эту фристайлерскую долю, предусмотрительно укутался по полной программе. Да и в местном пресс-центре обогревают журналистов образцово-показательно: кофе, какао, имбирный (!) чай, даже шоколад — причем все в достаточном количестве и абсолютно бесплатно. Здесь же печенье, крекеры, мягкие вафли, яблоки, груши, мандарины, апельсины… В этих горах можно заморить не только червячка.
А на самом стадионе — антураж, памятный по понедельничному выступлению женщин: истерический визг болельщиков, “гаснет в зале свет”, включается праздничная иллюминация, гремят китайские танцевальные мотивы — поехали! И приехали… В этой ситуации радует хотя бы то, что Станислав сделал все что мог, все, на что был способен в этом месте и в это время, — себя-то ему упрекнуть, по большому счету, не в чем. Дважды выкрутил все программные элементы и оба раза приземлился в ноги. Дважды подошел к делу максимально собранным и сконцентрированным. Явно ожидал за свою вторую попытку более высоких баллов, чем те, на которые “расщедрились” судьи.

Оттого и в микст-зону Станислав ГЛАДЧЕНКО пришел, мягко говоря, сильно озадаченным:
— Честно сказать, я пока в растерянности. Не могу понять сам и объяснить вам, где там 116 баллов. Будем разбираться с тренером. Пока же для меня это непонятно. Оценка какая-то очень странная… Даже не знаю, за что они столько сняли…

— Как считаете, на сколько процентов показали себя, свой сегодняшний уровень?
— На сто процентов был готов. Прыжки? Ну, естественно, нет пределов совершенству, бывают и более сложные программы. Но свою-то я выполнил. И опять же повторюсь: пока мне непонятно, откуда такие баллы, почему мое выступление так низко оценили судьи.

Зато мне теперь все абсолютно ясно. И Станислав здесь совсем ни при чем. И имениннице Анне нет смысла лить слезы в свой грустный праздник. И Динаре тоже пора успокоиться, перестать корить себя. Просто нынешняя среда — категорически не наш день, и все тут! Катастрофически не наш. Да еще и полнолуние добавляет нервозности в движениях и раздражительности в словах. Плюс международный день блина сегодня, как выясняется. Такая, блин, история…

Тройной тулуп
Четверг — женский день. Не международный, а для меня лично, поскольку на него запланировано посещение финального сражения в женском хоккейном турнире и произвольной программы у женщин в фигурном катании.
Сначала классика жанра: Канада — США. Добираться на матч довольно долго, поскольку Wukesong Sports Centre — едва ли не самый удаленный от Главного медиацентра пекинский объект. На этой арене я прежде не бывал. Все хотел как-нибудь выбраться, посмотреть ледовую баталию прекрасных дам, но за бесконечным биатлонным потоком до вчерашнего дня так и не получилось. Хорошо хоть под битву за хоккейное золото образовался редкий выходной в Чжанцзякоу.
Wukesong Sports Centre — гигантское строение с подземными уровнями и пятью этажами над поверхностью льда. Здесь гораздо холоднее, чем в National Indoor Stadium, где рассекают лед настоящие мужчины, и в Capital Indoor Stadium, где проходят соревнования по фигурному катанию. Здесь уже за час до начала игры журналистские позиции заполнены на 95 процентов. В подавляющем большинстве своем их занимают американцы, нисколько не сомневающиеся в победе своих соотечественниц. Канадцы держатся скромнее, незаметнее и на самый популярный вопрос нынешнего утра отвечают, осторожно пожимая плечами и дежурно предлагая дождаться финальной сирены.
Вот уж воистину: молчание — золото! Канадский болельщик во мне сторицей был вознагражден за все средовые мучения. Страна кленового листа грамотно контролировала игру. Когда надо ускорялась. Где нужно было — терпела. Заполучив не по игре внушительную фору, внезапно расслабилась при действиях в большинстве. Однако то маленькое приключение не имело для “красных” роковых последствий: в третьем периоде “белые” искали и не сдавались, однако звезды не сошлись, полоски слились в широкую черную, и “звездно-полосатые”, что называется, остались при своих. Вернее, при своих двух, с учетом одной запоздалой, ничего, по сути, не решившей заброшенной шайбы. Канадки сконцентрировались на обороне, сработали не по-североамерикански прагматично, героически держались в меньшинстве в самой концовке. Чуть-чуть дрогнули под неимоверным американским натиском, но это “чуть-чуть” не испортило “красного” дня календаря.
Все эмоции победительницы выплеснули вместе с финальной сиреной! От девичьего визга заложило уши. А потом — счастье одних и слезы других на награждении. Там, к слову, всех игроков настоятельно попросили надеть маски. Обученная китайская девушка со специальным плакатом вышла и подолгу стояла перед каждой спортсменкой, демонстративно игнорировавшей ее просьбу…
На фигурном катании ожидался аншлаг. Камила Валиева, Анна Щербакова, Александра Трусова… От простого перечисления имен и фамилий участниц захватывало дух! Однако за полтора часа до начала соревнований сумасшедшего столпотворения у ледового дворца не наблюдалось и близко. Да и в “шаттле”, на котором я добирался от Главного медиацентра, сидели… четыре пассажира. Аншлаг аншлагом, а заблаговременно занимать места на четырехчасовом по продолжительности мероприятии никто особенно не рвался.
Аншлаг действительно был. Еще один праздник несомненно удался. Подробно рассказывать о выступлении каждой спортсменки нет смысла — все, кому интересно, могли увидеть это яркое шоу по телевизору.

Включая произвольную программу Виктории САФОНОВОЙ, представлявшей на горячем пекинском льду Беларусь. За Викторию не стыдно. Она была чрезвычайно убедительна в своем мастерстве и артистизме. А первая реакция на ее появление в микст-зоне — боже, какая она высокая! А еще — смелая, сильная и очень скромная. Полный набор достоинств, хотя и без недостатков, понятное дело, не обходится.
— Сделала в принципе почти все, что задумала. Самое главное — удалось насладиться выступлением на олимпийской арене, получить удовольствие от проката.

— На разминке вы очень выделялись из шестерки спортсменок, определенных во вторую группу. Причем не только ростом, но и активностью: еще до выхода на лед часто подпрыгивали, потом, уже на льду, пробовали не только простые, но и довольно сложные элементы…
— Это не говорит о том, что я рвалась в бой. Вовсе нет. Просто я знаю, как правильно размяться в определенном состоянии. Под каждое состояние у меня своя разминка — где-то более интенсивная, где-то менее. Сегодня мне нужно было чувствовать себя бодрее, чтобы в программе ехалось легче. До проката я вообще не волновалась. А вот потом, когда не получился первый каскад, начала нервничать, задергалась. Но дальше, когда смогла добавить тройной тулуп к следующему прыжку, выдохнула, успокоилась, поняла, что все нормально.

— Эту программу сколько времени готовили?
— Получается, что весь этот сезон. С конца апреля начинали ставить и вот до сих пор накатываем. Эта музыка мне очень нравится. Кто исполняет, если честно, не помню, но безумно люблю эти мелодии. Они проникают в самое сердце.

— Важно, чтобы ваше сердце никогда не было черным, как ночь, — кажется, об этом поется в песне, под которую вы выступали?
— Это точно.

— Ситуация с коронавирусом, наложившая отпечаток на нынешние Игры и зацепившая уже здесь, в Пекине, Константина Милюкова, непосредственно вас не затронула?
— Из-за ковида я, как вы знаете, пропустила предыдущий чемпионат мира. И здесь со мной было ровно то же, что и с Костей, — сначала положительный результат, потом два отрицательных. Но сказать, что я как-то сильно переживала по этому поводу, не могу. Потому что не сомневалась: все будет хорошо. Даже когда случился тот “плюс”, знала: дальше обязательно будут два “минуса”. Чувствовала себя хорошо и нисколько не сомневалась. Ну и общая ситуация с коронавирусом на этой Олимпиаде никак не влияла на мою готовность. Понимаете, ко всему привыкаешь. К плохому — тоже. Спортсмены уже научились сосуществовать с этой заразой, она больше не отвлекает нас от рабочего процесса.

— Теперь, получается, домой — в Москву?
— Да, сейчас приеду в Москву, немножко отдохну, восстановлюсь. И буду готовиться к чемпионату мира.