Персона. Олег Васильченко: детей не обманешь

Тем самым возник лишний повод узнать, чем живет вдохновитель и главный тренер детско-юношеского клуба, функционирующего в Центральном районе столицы уже второй год. Ну и главное, спросить мнение по наболевшим вопросам человека, который погружен в подростковый спорт с головой и знает о проблемах отечественного хоккея практически все. Потому что проработал в Пружанах и Березе, в минской “Юности” и в первой в стране частной школе, созданной в 2011 году, которая так и называлась — “Хоккейный клуб Васильченко”. И неспроста почти без выходных с утра до вечера на льду — чтобы взрастить новых игроков для команд экстралиги, счет которым давно пошел на десятки.

— Сколько часов в неделю проводите за работой?
— 25 на 8! Тренер обязан идти в ногу со временем, а значит, искать что-то новенькое — в интернете, ютьюбе и так далее. Общаться с коллегами из России, США, Канады. Проводить беспрестанный самоанализ. Если этого нет, как специалист ты заканчиваешься. Плюс ко всему на мне сейчас лежит и некоторая часть административных функций. Чтобы тянуть за собой клуб, иногда вынужден заниматься бумажной работой. Это тоже отнимает силы. Вдобавок почти на каждой тренировке стараюсь присутствовать, даже если ее не провожу, — и на льду, и в зале. За тренерами нужен тотальный контроль. Это не говорит об их слабой квалификации или моем недоверии. Как говорится, доверяй, но проверяй. Плюс коллеги совершенно по-другому отдаются работе, когда видят мое присутствие. Никто не вправе схалтурить, если за спиной более опытный наставник. Так что свободного времени сейчас и правда немного. Самый минимум, когда нахожусь на площадке, — три часа в день, максимум — восемь. И это только на льду. А ведь есть еще общефизическая подготовка в зале…

— Что больше по душе?
— Два года назад оставил должность заместителя директора ФОЦа Октябрьского района и председателя правления хоккейного клуба. Долго обсуждал это с женой и коллегами и в итоге принял решение почти целиком сосредоточиться на тренерской работе. Мне комфортнее проводить время на площадке и общаться с детьми и их родителями. Все-таки администратор и тренер — разные вещи.

— С вами работает сын Денис. Без зоркого глаза отца может позволить себе халтуру?
— Нет. Напротив, иной раз придет на занятие и подскажет, что делаю неправильно. У нас все строится не на упреках, а на взаимных точечных подсказках. Идет постоянный диалог, ведь не сегодня-завтра — и пенсия у меня не за горами. Тогда Денису придется одному все тянуть. Поэтому он учится. И, надо признать, уже неплохо руководит.

— По достижении пенсионного возраста собираетесь сразу бросить хоккей?
— Мне уже 55. Бегать до самой старости на льду физически не смогу. А привык: для того чтобы было хорошо, лучше все делать самому. По-другому никак. После каждой тренировки на льду меняю куртки, потому что они становятся полностью мокрыми. Можно, конечно, постоять, подперев бортик, где-то ограничиться словесным внушением. Но, поверьте, дети этого не воспринимают. Их не обманешь. Они хотят видеть тренера в работе, чувствовать его энергетику, искреннюю вовлеченность в процесс. Только и исключительно тогда сами отдаются без остатка на площадке. Ну а если стоять, как мямля, бесхарактерными вырастут и ученики.

— “Локомотив” имеет бюджетное финансирование, однако в свое время вы учредили “Хоккейный клуб Васильченко” — первую в стране частную школу, которая просуществовала четыре года — с 2011-го по 2014-й. По-прежнему придерживаетесь мнения, что за частными клубами будущее?
— Однозначно. Я хотя и работаю в государственном клубе, к частным отношусь очень хорошо. И с огромным уважением к тем, кто взваливает на себя эту непростую ношу, — потому что денег там не заработаешь, а проблем порой предостаточно. “Пираньи”, “Торнадо” — такие школы должны существовать, ведь благодаря им получают шанс остаться в хоккее мальчишки, не прошедшие отбор в “Юность”, “Динамо”, СДЮШОР и так далее, где количество мест лимитировано. Вообще, надо отдавать себе отчет: хоккей — дорогой вид спорта. Здесь не может быть халявы.
Родители должны финансово участвовать в подготовке детей. Тогда как 90 процентов пап и мам отдают ребенка в хоккей, рассчитывая, что их чадо будет играть на высоком уровне, зарабатывать огромные деньги и обеспечивать им старость. А вкладывать не желают или не могут. Поэтому надо идти в ногу со всем прогрессивным миром. И делать так, чтобы даже в государственных школах до 12 лет были пусть льготные, но свои условия оплаты. Ничего бесплатного быть не может.

— Звучит логично, но как не отрезать от хоккея одаренных талантов из малообеспеченных семей?
— Здесь должны быть максимально гибкими директоры школ и тренеры. Если ребенок действительно подает надежды, они должны взять на себя ответственность за его воспитание. Хотя существует много но. Возьмем поездки на коммерческие турниры: кто будет оплачивать? Очевидно, школы. А переходы, трансферы, услуги агентов? Еще раз говорю: хоккей — дорогой вид спорта, финансовое бремя ложится на родительские плечи. Я на том или ином этапе пересекался почти со всеми известными в стране игроками — братьями Костицыными, Шаранговичем, Протасом… Ни в одном случае без участия родителей ничего бы не вышло. Если семья относится пассивно и безучастно, ребенок на высоком уровне не заиграет. И не надо витать в облаках и обманывать государство, вытягивая деньги налогоплательщиков.

— Говоря о прогрессивном мире, чью модель развития имеете в виду?
— Например, шведскую. Я ее узнал изнутри, поскольку прожил там почти два года. Главное, что поразило, — это количество детей, которое неизбежно перерастает в качество. На сто тысяч населения двенадцать хоккейных клубов! Кроме того, там на искусственных площадках играют на открытом воздухе и при любой погоде, включая лютый мороз. И дети, и любители, и женщины. Вдумайтесь: в стране, где численность населения почти равна нашей, существует аж пять детских лиг! А все благодаря “частникам”, которые развивают свои школы, благодаря чему получают определенные налоговые послабления.

— К опыту Швеции в том числе апеллировали и у нас, когда при председательстве Геннадия Савилова федерация разработала единую программу развития хоккея.
— Ничего подобного. Там все иначе. Это не говоря уже о том, что никто нам по душевной доброте не раскроет все секреты. А те изменения, которые были инициированы в уже функционировавшую программу, — полная утопия. С ней не были согласны многие тренеры. Ну как, скажите, можно играть детям до семи лет на площадке, разделенной натрое в формате “6 на 6” и, по сути, без правил? Более того, без вратарей и на маленькие ворота. И это баловство пытались продвинуть под маркой шведского опыта! Может, немного преувеличиваю, но это отбросило хоккей в стране лет на двадцать назад.
Еще один пример: хороший хоккеист и руководитель — не одно и то же. Скажем, с Игорем Рачковским чуть ранее работалось проще. Он человек военный, грамотно просчитывал все риски, знал, с кем посоветоваться. То же могу сказать про Владимира Наумова. А Геннадий же, при всем к нему уважении, — хороший человек и хоккеист, но не управленец, могущий найти решения проблем. На мой взгляд, выпавшие задачи были ему не по силам. Кстати, когда он возглавлял Федерацию хоккея Беларуси, она имела возможность делегировать наших тренеров в канадские академии на стажировку. Принимающая сторона готова была обеспечивать питание, проживание и тренерскую практику без оплаты труда. Я предлагал оставить этим специалистам заработок, который они получали бы здесь, в Беларуси, какой-то минимум вроде трехсот долларов в месяц, и отправить через океан. Через полтора-два года получили бы десяток квалифицированных тренерских кадров с белорусским паспортом! Савилов не поддержал: мол, они останутся там, потому что будут востребованы в Канаде. Якобы авантюрный проект. Да, опасения имели под собой почву, теоретически эти тренеры могли бы остаться. Но здесь нужно было привлечь юристов, чтобы грамотно составить договоры и избежать подобных рисков. Увы, дальше обсуждений дело не пошло. А единственный, кто меня поддержал с этой идеей, был Андрей Сидоренко, который среди прочих присутствовал при моем разговоре с Савиловым.
Таким путем, например, пошла Южная Корея, чьи специалисты набрались опыта и получили ценные умения в Северной Америке, после чего вернулись на родину со знанием языка и дела.

— Помнится, вы некогда возили воспитанников в Штаты. Что из заокеанской специфики запомнилось?
— Там просто очень много игр. Дети с пятницы по воскресенье проводят по два, а то и три матча в день. С другой стороны, три тренировки в неделю — уже роскошь. И когда мои коллеги из США узнают, сколько тренируются дети здесь, они буквально крутят у виска. Дескать, мы больные, если тренируемся шесть дней в неделю. А если и в выходные матчи, то нагрузка на детей выпадает сумасшедшая.
Опять-таки о чем уже твердил. Финансовая ответственность почти целиком лежит на родителях. Если мечтаешь, чтобы ребенок вырос профессионалом, скрупулезный подход должен быть уже на детском уровне. Это значит, оплачивать услуги отдельно тренера по катанию, по общефизической подготовке, диетолога и так далее. В таком деле не может быть мелочей.

— Казалось бы, о детско-юношеском хоккее и его проблемах говорят все, всюду и очень давно… Но ничего не меняется.
— Одно дело говорить, а другое — собрать детских тренеров, выслушать, положить это все на бумагу и проанализировать. Беда в том, что никто не хочет опуститься до уровня детского тренера, который буквально стоит у истоков и завязывает шнурки. Вот с ними надо больше общаться и обсуждать стратегические вопросы. А собираются, к сожалению, директоры школ, высокопоставленные лица. Каждый вроде бы правильно говорит… Обозначить проблему могут все, а вот выстроить дорожную карту и алгоритм ее устранения — это дано далеко не всем. Поэтому и остаемся там, где были.