Чтобы помнили. Станислав Глушенков: сделать так, чтобы подопечные тебя поняли

Одна из знаковых персон в отечественной истории мужественного единоборства — заслуженный тренер Беларуси, судья международной категории Станислав ГЛУШЕНКОВ.
Наставник подготовил немало боксеров, среди которых такие титулованные спортсмены, как Захид Мехтиев, Вазген Сафарьянц, Михаил Бернацкий, Виталий Бондаренко и Сергей Лобан. В феврале минувшего года Глушенков скончался от коронавируса. Ему было 65 лет.
На одном из столичных кладбищ состоялась церемония открытия памятника тренеру, приуроченная к годовщине со дня его рождения. Почтить память наставника пришли ученики, коллеги по тренерскому ремеслу, родные и близкие. Благодарим тех, кто согласился поделиться воспоминаниями об этом незаурядном человеке.

Из “корча” сделал боксера
Призер чемпионата Европы 2004 года, участник Игр-2004 Михаил БЕРНАЦКИЙ вспоминает, что Глушенков вкладывал в каждого воспитанника душу и опыт.

— Впервые увидел Станислава Григорьевича на чемпионате или Кубке Беларуси. На тот период еще занимался боксом в Гродно. Тогда он произвел сильное впечатление. Горой стоял за своего ученика, которого засудили. Подумал, что хочу работать с этим человеком. Позже мы начали сотрудничать, и я не прогадал. С его легкой руки смог заявить о себе не только на состязаниях в Беларуси, но и достойно представлять страну на международном уровне. Можно сказать, из “корча” благодаря Глушенкову стал нормальным боксером. Выиграл медаль чемпионата Европы, участвовал в трех чемпионатах мира и Олимпиаде в Афинах.
Потеря такого специалиста для нашего бокса невосполнима. Думаю, со мной согласятся не только его ученики, но и коллеги-тренеры.

— Как быстро пришло осознание, что это именно тот тренер, который вам нужен?
— Как только переехал в Минск, тренер заменил мне отца, став наставником не только в спорте, но и вне ринга. Показательный пример: когда мне удаляли гланды, Глушенков очень беспокоился, навещал в больнице. Его жена готовила для меня бульоны. Что говорить, прекрасный, отзывчивый человек. Когда мне было 22 года, советовался с ним чаще, чем с собственными родителями.
Когда угодно мог позвонить Станиславу Григорьевичу с любой просьбой. Он никогда не отказывал в помощи. Сохранили с ним прекрасные отношения и уже после того, как я завершил спортивную карьеру.

— Сейчас уже вы работаете наставником…
— Рад, что какое-то время трудились вместе с Глушенковым. Сейчас очень не хватает его поддержки, зал опустел и на душе порой становится тоскливо. Нам до того поколения наставников еще расти и расти. Я стараюсь вложить в учеников те знания, которые когда-то получил от Станислава Григорьевича, но пока чувствую, чего-то не хватает. Возможно, опыт придет с годами.
Запомнилось, как он учил: “Мишаня, ты все показываешь правильно, но надо сделать так, чтобы тебя поняли и подопечные”. Надо сказать, умение спокойно объяснить, разложить по полочкам у него было от бога. Всегда был с нами корректен. Мог, конечно, и отругать. Но без агрессии. Стремлюсь брать с него пример.

— Наверняка, будучи молодым, тренера слушали не всегда. Жалеете?
— Действительно, в начале нашего сотрудничества мне порой казалось, что как-то он не так тренирует. Но доверился наставнику и не прогадал. Рост результатов не заставил себя ждать. Что касается сожалений, то есть такая история. Я до последнего претендовал на завоевание олимпийской лицензии на Игры в Пекин. Первый шанс отобраться на Олимпиаду-2008 упустил, проиграв украинцу Василию Ломаченко. Вторую — уступив азербайджанцу Шахину Имранову. Оставался лицензионный турнир, где соперники были вполне проходными.
Станислав Григорьевич тогда был занят с юниорами и, уезжая с ними на соревнования, напутствовал, чтобы готовился как обычно и ничего не придумывал. Поступил я тогда с точностью до наоборот. В итоге загнал себя и проиграл представителю Швеции, над которым ранее спокойно брал верх. Получается, сам себе создал проблему и не выступил на второй Олимпиаде. Тот урок запомнил надолго. Сейчас, возвращаясь к событиям тех лет, понимаю: слушал бы тренера или был бы он рядом, такое вряд ли произошло бы.

— Как вам работается с молодежью?
— Нынче для этого нужно быть сильным человеком. Молодые спортсмены часто думают, что они знают гораздо больше тренера, бывает, перечат. Стараюсь находить подход, убеждать. Когда проходишь через это, понимаешь, каким сильным человеком был мой наставник. Порой кажется: лучше на ринге отстоять несколько раундов, чем быть тренером. Спортсмен ведь может свои эмоции выплеснуть во время боя. Наставник этого преимущества лишен.

— Не так давно в честь Станислава Глушенкова проводился турнир…
— Естественно, не мог пропустить это событие. Был тронут происходящим. Порой трудно было сдерживать эмоции, слезы. Это очень важно, чтобы таких людей не забывали. Преемственность поколений не пустой звук, нужно, чтобы молодые спортсмены знали историю нашей школы бокса, гордились ее достижениями и не забывали тех, благодаря кому они были достигнуты. Надеюсь, что старт станет традиционным и послужит для нашего подрастающего поколения спортсменов той отправной точкой, которая приведет их к большим победам.
Очень рад, что на могиле наставника установили хороший памятник, с уважением отнеслись к его памяти. Благодарен всем, кто причастен к его появлению.

Дружный тандем
Заслуженный тренер Беларуси Валерий СОБОЛЕВ, также знаковая персона в истории отечественного бокса, отметил не только профессиональные, но и личностные качества Станислава Глушенкова. Кому, как не ему, оценивать коллегу, с которым бок о бок проработал более 40 лет.

— Станислав Григорьевич пришел ко мне заниматься в 17 лет. Было это в 1975 году. У его тренера начались проблемы, и тот посоветовал продолжить сотрудничество со мной. Парень обратил на себя внимание. Был деятельный, инициативный. Будучи спортсменом, выиграл чемпионат республики, выполнил норматив мастера спорта.
Потом Станислав ступил на наставницкую стезю. Работал учителем физкультуры в столичной школе N 149, но захотел стать тренером. Открыл там секцию, набрал парней и начал работу.
Вновь наши пути-дороги сошлись месте в Республиканской школе высшего спортивного мастерства, которая позже стала центром олимпийской подготовки. С тех пор и до последнего времени работали в тандеме.

— Обычно сотрудничество двух тренеров в боксе долго не длится. Вы же находили общий язык не один десяток лет. Неужели обходилось без разногласий?
— Действительно, работали вместе очень долго, и, стоит отметить, весьма продуктивно. Через наши руки прошло не одно поколение талантливых боксеров страны.
Откровенно говоря, как и в отношениях близких людей, у нас хватало всяких моментов. Ругались, спорили, соглашались друг с другом далеко не всегда. Но потом негатив сходил и понимали, что нужно держаться вместе. Самое главное, что подлостей никто друг другу не делал, а то, что не сходились во мнениях, это естественно. Каждый человек имеет право высказать свою точку зрения.

— В каких-то фундаментальных взглядах на бокс разногласия были?
— Глушенков всегда старался воспитать учеников самостоятельными, думающими. Чтобы они не только послушно воспроизводили указания тренера, но и могли во время боя действовать по ситуации. Принимали решения в зависимости от течения поединка. Вместо подопечного ведь не выйдешь на ринг и не станешь боксировать.
К технической подготовке спортсменов также наши подходы совпадали. Небольшая и непринципиальная разница была в психологии. Станислав Григорьевич хотел видеть в исполнении спортсменов наступательный, эмоциональный бокс. Я же больше делал ставку на техническую сторону дела. Это не значит, что кто-то из нас не прав. И в одном и другом случае спортсмен может добиться успеха.