Золотая команда. Седьмой ребенок в семье. Отличный защитник на поле

— Конечно, мой путь в футбол получился очень непростым. Живя в Гродно, поначалу даже не задумывался о спорте. Я ведь был седьмым ребенком в семье. Папа и два старших брата работали машинистами на паровозе. Мне тоже предрекали такой путь. До 14 лет играл с ребятами во дворе. Зачастую зарубались с мужиками, которые были на пять-восемь лет старше. Всегда собиралось человек восемь-десять. Сейчас удивляюсь: как все умещались на крохотной площадке? Однако было весело и интересно.

— А в ДЮСШ податься не хотелось?
— Какое там! Не собирался я в футболе карьеру устраивать. Во дворе были гимнасты, акробаты, баскетболисты хорошие. Но я в их сторону даже не смотрел. В школе было как? Сначала появился учитель физкультуры — по первой специальности легкоатлет. Понятное дело, что королева спорта была в приоритете. Затем пришел гимнаст. Стали этому виду спорта уделять больше внимания. Потом настал черед баскетбола, даже турнир организовали. Пришла на него одна женщина-тренер. Ей понравилось, как я действую на площадке. Пригласила в секцию. Так начались серьезные занятия спортом. Ко всему прочему, в школе стали проводить межклассовые турниры. Мы своим коллективом всех выносили с разницей в десять-двадцать очков. Причем половину забрасывал я. Хотя серьезно на то время занимался танцами. У сестры это здорово получалось, она даже выступала в ансамбле. Вот и я увлекся. Но учитель физкультуры, увидев меня там, удивился и сразу предложил: “Давай к нам, в футбол, займись более серьезным делом”. Потом пришло время осеннего турнира. Я загорелся, собрал команду из разных классов, организовал форму. Дошли до финала, уступили только там. Владимир Зайцев, который работал в школе “Немана”, сразу пять человек пригласил в секцию. Конечно, голова пошла кругом. Ведь до этого только удивленно смотрели на выходящих из автобуса с символикой гродненского клуба футболистов.

— И сколько человек в итоге остались в команде?
— Двое. Мы такие ребята были, что в обиду себя не давали. Дрались постоянно с самыми наглыми и нахальными. Так что некоторые из-за несоблюдения дисциплины не задержались. Но меня и Женю Калинина приняли хорошо. У него отец был заведующий кафедрой в университете, мечтал, чтобы сын выбрал эту стезю. Однако он остался со мной в футболе. Даже с батей поругался по этому поводу.

— Когда состоялся дебют в “Немане”?
— В 1970 году в Гродно проходила спартакиада школьников. Мы на ней выступали. Вроде играли очень хорошо, всех “возили”, как говорится, однако уступали по 0:1. В итоге к концу турнира потеряли все шансы на медали. А дубль “Немана” в то время отправлялся на Украину на три матча, и в составе не хватало пять человек. Вот тренерский штаб и решил привлечь нас. Никогда не забуду, как утром сели в тот знаменитый автобус “Турист”. Сидим и ждем, все никак не отправляемся. Выяснилось, одного футболиста не хватает. А в салоне — сплошь местные знаменитости. Мы тихонько забились на заднее сиденье. Оказалось, Вова Томанов накануне попал в вытрезвитель. Он из минского “Динамо” был. Мечтал вернуться. В автобусе, когда появился, сразу к нам на галерку отправился. Сел, открыл форточку, закурил сигарету — и давай учить нас уму-разуму. С огромным пренебрежением. А сам старше только на год! Слушали мы, слушали, а потом сдвинулись к нему все и объяснили “мастеру”, что почем в этой жизни. Тот резко убрал голову в плечи и быстро убежал на свое законное место в середине салона.

— Интересно было?
— Не то слово. Бутсы новые дали, кожаные. Я очень обрадовался. Но натер ногу, больно было — не передать словами. Сосед по комнате посмотрел на мои окровавленные носки и повел к доктору. Так он меня фактически спас.
А затем новая беда. На сборе в Евпатории сделали кардиограмму и выявили у меня переутомление организма. Вернулся в Гродно и стал задумываться о расставании с футболом. Тем более доктора сразу вызвали на ковер и постановили: надо проверять сердце. Врачи из диспансера сказали, что все. А я пошел на тренировку “Машиностроителя”. Там посоветовали никого не слушать, и я потихоньку начал тренироваться. Месяц прошел, сделали обследование — все нормально. Затем был матч с брестским клубом в чемпионате БССР. Меня ребята капитаном выбрали. Заработал пенальти и сам его реализовал. А на трибунах весь тренерский штаб главного “Немана”. Похоже, увиденное понравилось. Приехали на следующий день на завод “Торгмаш”, где трудился слесарем: мол, забираем Белова. Директор — ни в какую. В итоге уговорили. В 1972-м дебютировал в основном составе “Немана”.

— Защитником сразу стали?
— Да. Всегда играл на краю. Конечно, как и любой футболист, мечтал о минском “Динамо”. Родители сначала не понимали моего увлечения. Однако потом, когда пошли публикации об успехах, начали гордиться. Затем последовало приглашение в главный белорусский клуб. Но с ним получилось все непросто. Меня увидели на турнире в Стайках, где участвовали пять команд второй лиги и две дружины столичного “Динамо”. Вроде договорились обо всем. Однако пришло время служить в армии — и отправился я в Хабаровск. Февраль, мороз… Минчане каким-то образом о приглашении забыли.
А за мной следило еще руководство куйбышевских “Крыльев Советов”, которые вышли в высшую лигу. Договорились обо всем, написал заявление о переходе, а здесь умирает отец. На похоронах встретился с Вячеславом Сиваковым. Это он сообщил в клуб, что нахожусь в Куйбышеве. В итоге все невероятным образом поменялось. На своем “москвиче” в Гродно приехал Горбылев, перевез меня в Минск. Мне даже дисквалификация грозила, что написал заявление в один клуб, а перешел в другой, но все благополучно разрешилась.

— Квартиру сразу дали?
— На следующий день! Тогда в команду прибыли я, Юра Курненин, Юра Пудышев. Получили ключи от квартир на улице Танковой. Настоящее волшебство. Правда, сразу отправились на сбор в Сухуми.

— Первая зарплата была большая?
— Отличная. 250 рублей. Для молодого пацана очень хорошие деньги. Даже маме помогал с этой суммы.

— Появление Малофеева в “Динамо” сильно изменило команду?
— Зажечь пламенной речью он и тогда умел, но тренировочный процесс сильно не менял. Единственное, всегда просил в игре действовать быстро, не отдавать передачи назад, вратарю, поперек поля. Время, когда он пришел, было интересное. Ведь Малофееву не было и сорока. Остались несколько из тех, с кем он играл. Так что ему тоже было непросто. Но авторитет имел непререкаемый. Хотя понравилось то, что позволял коллективу многое. Это уже потом стал закручивать гаечки. Юра Курбыко, например, получил квартиру — Пудик сразу к ЭВМ: так, мол, и так. Васильевич попросил: только без фанатизма. На фирменном динамовском автобусе рулим на улицу Багратиона. Делаем остановку возле гастронома, нужно ведь закупиться. Болельщики тогда всех узнавали в лицо. Как увидели нас выходящими с шампанским из магазина, были просто в восторге. Мол, умеете и играть, и гулять.
Дни рождения отмечали, покупки крупные. Потом Васильевич объяснил: дескать, что-то мы зачастили…

— Душой того коллектива был Пудышев?
— Очень тонкий момент. Он ведь в нашем клубе оказался только в 1976 году. Тогда лидерами были Владимир Курнев, Анатолий Боговик, Игорь Григорьев, Александр Прокопенко. Нас поселили рядом: Пудик на третьем этаже, я на четвертом, Юра Курненин — на шестом. Забирали от дома в семь тридцать утра, обратно привозили с тренировки в половине девятого вечера. Конечно, иногда собирались. Естественно, звонили партнерам. Те только диву давались: как вам повезло, что вместе живете. Потом там же квартиру дали Румбутису.

— Прокоп действительно мог злоупотребить?
— Не сказал бы. Мы собирались иногда после трудовой недели. Саша за столом был незаметен. Пиво не пил, мог позволить себе бокал шампанского. А потом выходил. Кто-то его встречал на улице, восхищался талантом, тянул за стол. В итоге Саня на несколько дней пропадал. Такой вот был человек. Отказать не мог никому.
Вспоминаю эпизод, когда прилетели из Америки. Он тогда уже жил в доме на Маяковского, в первом подъезде. Петя Василевский во втором, рядышком я, Геннадий Кобренков, Валера Шавейко. Тогда Малофеев часто проводил совместные походы в баню. Я однажды отпросился, решил, что лучше попариться рядышком, на Маяковке. Тренер разрешил. Я прекрасно знал, что в первую смену лучше не соваться — там такие асы собирались, что пар буквально из ушей валил. Потихоньку собрался и пришел часам к девяти. Попарился. Слышу шум в коридоре, потом голоса: “Прокоп пришел!” За банькой — столик, скамейки. Саня с первыми парильщиками. Сверкает остроумием и рассказами о США, просто цветет от общения. Конечно, пиво не пьет — другой напиток имелся. Но рассказывает от всей души, от чистого сердца. Ему это было в радость.

— Уникальный человек…
— Причем во всем. На базе в Стайках у нас в холле стоял телевизор “Горизонт”. Конечно, ни о каком пульте речи не шло, как и о сотне программ. Пять каналов всего. Естественно, вечером все собирались возле него. А от кресел и дивана аппарат был расположен на довольно большом расстоянии. Так Прокоп всех научил переключать программы оригинальным способом. Доставал шлепанец из-под дивана, бросал его в телевизор, а тот и переключался. Если и этот канал не устраивал — в ход шел второй тапок. Скоро этот метод в команде освоили все. Метко бросали…

— Кто еще выделялся поведением?
— Игорь Григорьев. Это еще до чемпионства было. Как выходные — неизменно возвращался с синяками. То в тоннеле девушку от хулигана защищал, то в подъезде нарушителя пробовал наказать. Неприятности к нему так и липли. В конечном итоге его отправили в Глубокое охранять зеков. Вернулся другим человеком, пообещал, что никогда больше не будет баловаться. Там каждый день приходилось опасаться за свою жизнь. Рассказывал: стоишь на вышке, зеки на прогулке. Только отвернулся — в тебя летит заточка. Нет реакции — станешь трупом.

— Вернемся к золотому сезону. Какой матч был самым сложным? Все выделяют поединок в сорокаградусную жару в Ташкенте…
— Возможно. Реально во всех смыслах было жарко. Васильевич обычно проводил разминку за 40 минут до начала встречи. Так вышло и в тот раз. Только некоторые из наших еще и куртки болоньевые надели, чтобы пропотеть. Ташкентские увидели — чуть в обморок не грохнулись. В перерыве никто даже в раздевалку не пошел, полили всех водичкой — и полный вперед! Второй тайм стал нашим бенефисом, забили три мяча. После финального свистка сил никаких не осталось. Многие прямо в майках и бутсах пошли под холодный душ.

— Когда поверили, что можете стать чемпионами?
— Да как раз тогда. Обыграли Киев, Ташкент, возглавили турнирную таблицу. И поняли, что можем побеждать абсолютно любую команду в СССР. Коллектив собрался просто фантастический. Конечно, вспоминается празднование сорокалетия Малофеева в Днепропетровске. Мы его достали вопросами о “проставе”. Он прямо заявил: если выиграем, то идем в ресторан. Добыли викторию со счетом 3:1. Приходим в культурное заведение, а там культовая группа “Земляне” выступает. Нас попросили пройти в банкетный зал. Поставили шампанское, сидим отдельно. Музыка в соседнем зале играет — идиллия самая настоящая. Только жарко очень, и поэтому шампанское быстро закончилось. Мы с Мишей Вергеенко жили в одном номере. Конечно, имели про запас парочку бутылочек. Предложили пойти в номер к Малофееву — он жил в шикарных апартаментах. Тот глаза поднял: а с чем, собственно, идти? Мы говорим: “У нас две есть”. Пудик поднимается: мол, и у него пяток найдется, Румбутис тоже оказался запасливым. Васильевич был просто счастлив: ребята, у нас же все есть. Естественно, переместились к нему. Удивительно душевный вечер получился.
Утром в аэропорту разбудили буфетчицу, нужно было поправить здоровье. Открыла она заведение. Привели себя в порядок.

— Что еще вспоминается?
— Два последних матча в Москве. Не ожидали, что москвичей разгромим 7:0. Потом “Спартак” обыграли. В раздевалке полно людей. Герой Советского Союза космонавт Владимир Коваленок пришел! Еще нас поддерживал первый заместитель председателя Совмина БССР Владимир Мицкевич. Так он с больницы сбежал, чтобы успеть поздравить. Приятный момент… Затем прибытие на вокзал. Тысячи болельщиков. Малофеев увидел, понял, что придется перед народом держать слово. Сразу накрутил себя. Он даже жену, которая его встречала, не заметил, напрямую к болельщикам пошел. Вот такой уровень концентрации был! Кругом корзины цветов, улыбки, поздравления.

— Действительно уровень популярности “Динамо” был настолько высок, что таксисты могли довезти до дома бесплатно?
— Элементарно. Некоторые, наоборот, стеснялись такого и не садились в машину. Даже я, мало игравший, получал заслуженную долю популярности. Сейчас иногда еду в автобусе, болельщики узнают, подходят. Приятно очень. И на сердце становится намного теплее.