Наша надежда. Иван Тулатин. Перегнать Лазовского

И наверняка на двух домашних этапах в Раубичах к нему будет приковано особенно пристальное внимание. Тулатин влился в ряды национальной команды только перед началом предсезонной подготовки, а на сегодня он — именно тот биатлонист, который способен давать результат. О движении вверх Иван рассказал корреспонденту “ПБ”.

— Я родился и вырос в Минске. В четвертом или пятом классе к нам в школу пришли тренеры, которые приглашали детей в лыжную секцию. Мне сразу понравилось, как только попал на первое занятие. Летом пропустил спортивный лагерь, и мне говорили: мол, многое упускаешь. Однако первые осенние соревнования выиграл. А дальше интерес только рос. Плюс в том же сезоне принимал участие в “Снежном снайпере”, где меня уже экипировали, — тогда желание стало запредельным. Так и начал заниматься биатлоном. Затем стартовали республиканские соревнования, где у меня тоже все получилось хорошо. А примерно в 2018 году впервые попал на юношеский чемпионат мира. И несмотря на то что на старте первой гонки сломал палку, стрелял неплохо и стал десятым. С каждым новым турниром был от медали буквально в одном выстреле, но чуть-чуть чего-то не хватало.

— Чемпионат мира среди юношей в 2018-м проходил в Словакии, в Брезно-Осрбли — довольно известном биатлонном месте. Ранее что-то подобное случалось в вашей жизни?
— Это первая точка, куда выехал на запад от Беларуси на международный турнир. Было очень круто: там соревновались атлеты из многих стран.

— Какие эмоции испытывали?
— Волнения не было точно. Готовился к каждой гонке, будто таких в моей карьере было немало. Но после финиша не покидало чувство обиды, ведь мог выступить гораздо лучше.

— В каком районе Минска прошло детство?
— На улице Янки Мавра Фрунзенского района. Это район станции метро “Пушкинская”. После школьных занятий мы тренировались в лесопарке “Медвежино”.

— Призер этапа Кубка мира Дмитрий Лазовский из тех же мест?
— Да, Дима вырос там же. Удивительное совпадение? Значит, хорошие трасса и тренеры, которые нас воспитали.

— Ваши, Иван, родители спортсмены?
— Нет, обычные люди. Мама работает в магазине. А отца не стало десять лет назад… Как и все мальчишки, большую часть времени проводил во дворе, но каждое лето отправлялся в деревню.

— Вы с Лазовским идете бок о бок с детства?
— Примерно в 2012 или 2013 году я попал в лыжную секцию и впервые появился на базе. Дима тогда уже был более натренированным подростком с большей, чем у меня, мышечной массой. Мы не сразу стали общаться, но уже после нескольких сборов начали работать более сплоченно. Плюс я подтянул физическую подготовку и смог соперничать с ним абсолютно на равных.

— Лазовский попал в сборную намного раньше. Не было ревности к его успехам?
— Напротив, был рад за него. К тому же понимал, что он старше и занимается биатлоном дольше. У меня появилось желание усерднее работать, чтобы добиться того, чего достиг Дима, и обогнать его однажды на трассе. В принципе и сейчас такое желание не пропало.

— Получается, именно в Рязани впервые обогнали Лазовского на официальном старте. Он поздравил с золотом?
— Да, и был рад за меня. Но в масс-старте мы поменялись ролями: уже он обошел меня на финише. В детстве много вместе тренировались. В наших взаимоотношениях всегда присутствовал дух соперничества, даже на обычной тренировке. У меня было стремление его догнать, а у него наверняка не подпустить меня близко.

— То есть биатлон захватил своим азартом?
— И не только. Тяжелые занятия мне тоже были в радость. Однажды в первый или второй год тренировок пришел домой в лыжной форме (жил недалеко от базы), начал снимать ботинки, сел и от усталости уснул на кресле в коридоре.

— После секции в Медвежино сразу попали в РЦОП “Раубичи”?
— Да, после того как поучаствовал в первых международных соревнованиях и показал определенный результат. Пригласили туда, и работал уже только там, с сезона-2018/19. Поначалу тренировался у Александра Николаевича Шумского, которому очень благодарен за учебу и советы. Для меня это не было чем-то новым, ведь тот же Лазовский раньше попал в ту же обойму. Желание поработать с основной командой и посоревноваться с находящимися в ней биатлонистами только усилилось.

— Антон Смольский тогда начинал добиваться первых результатов. Уже было заметно, что растет такой серьезный атлет?
— Для меня вся национальная сборная была авторитетной. А в основе команды оказался после сезона-2021/22, с весны-лета прошлого года. Планировалось, что выступлю на постолимпийских этапах Кубка мира в марте 2022-го, поскольку на Кубке IBU занимал достаточно высокие места. Тренеры хотели дать возможность проявить себя на соревнованиях рангом выше, но они для нашей команды не состоялись. В апреле мне позвонил Роман Павлович Синиченко и сказал, когда нужно приехать на сбор. Со мной много молодых ребят привлекли в основу национальной сборной, с которыми и раньше общался хорошо. Но и с опытными Смольским, Лобастовым и Лазовским тоже был в отличных отношениях.

— Роман Синиченко поставил перед фактом: ждем тогда-то и там-то?
— По сути, так и было. Сказал: “Приезжай, будем работать, ближе познакомимся”. И все.

— Каковы его требования? Со стороны он выглядит тренером-методистом, глубоко погруженным в спортивную науку…
— Требования Романа Павловича заключаются не в жесткости, а в строгости выполнения нагрузок и работы. Нужно внимательно относиться к тому, чтобы идти по трассе в высоком темпе, не завышать или не занижать эту нагрузку. Поначалу мне как молодому разрешили чуть сбавлять обороты, и если я при этом старался угнаться, скажем, за Димой Лазовским и ехать с ним в одни ноги, то сразу следовало замечание: “Так делать нельзя”.

— Обратил внимание, что Роман Синиченко часто указывает на недочеты. Это обманчивое впечатление?
— Нет, он постоянно так делает — никаких обид. Много ли ошибаюсь? Не могу так сказать, но это нормальный тренировочный процесс, когда за промахом идет конкретное замечание тренера, чтобы исключить подобное в будущем на тренировках и соревнованиях.

— Насколько успешно абстрагируетесь перед стартом гонки от всего происходящего?
— Просто стараюсь все делать сконцентрированно — как на пристрелке, так и на разминке. Конечно, внимание выше в гоночный день, поскольку постоянно анализируешь будущую дистанцию: как, к примеру, правильно преодолеть тот или иной подъем. Идет анализ не только стрелковой работы, но и производится раскладка дистанции по этапам: где можно подышать, где стоит добавить. Скажем так, обычные рабочие мысли. Но волнения у меня никакого нет.

— С виду вы спокойный молодой человек. Эта уверенность закладывалась с детства, когда росли только с мамой и рано стали брать ответственность на себя?
— Думаю, в этом есть определенная доля правды. Я рано повзрослел и всегда был серьезным, сколько себя помню. Но об этом раньше не задумывался.

— После победы в рязанском спринте на карьеру взглянули более глобально?
— Передо мной по-прежнему стоят те же цели, что и ранее. Это касается как Олимпийских игр, так и возвращения на Кубок мира, где буду стараться бороться на равных и с лидерами нашей команды, и с другими звездами. Но даже сейчас интересно сражаться с первыми номерами российской сборной, которые в прошлом сезоне на международном уровне выступали отлично. На сегодня это тоже весьма неплохая база для роста.

— Считаете ли сенсационной победу в Рязани на третьем этапе Кубка Содружества?
— Я был в хорошей форме, несмотря на то что после золота в спринте не попал в шестерку масс-старта. Хотя, не будь там одного промаха, за топ-6 мог точно бороться даже с четырьмя стрелковыми ошибками. Там скоростная трасса, получилась очень плотная и контактная гонка.

— Важно было обыграть звезд белорусского и российского биатлона?
— Конечно, важно. Ведь я тренируюсь и работаю над собой, чтобы стать первым. Потому что у меня уже были победы, но только на уровне Беларуси и среди юниоров. А здесь первая взрослая победа.

— Берете что-то от титулованных российских биатлонистов, находясь рядом с ними?
— Не думаю. Действую строго по плану подготовки нашей национальной команды. Я знаю и чувствую свой организм и понимаю, как над ним нужно работать.

— Наверняка впервые было столько просьб об интервью после золота в Рязани. Каковы ощущения в эти минуты?
— Находился слегка не в своей тарелке. Что-то говорил, когда мне задавали вопросы. Старался побыстрее все сказать и идти отдыхать. Выглядел не совсем уверенным в этом плане, но все еще впереди. Мне много писали в мессенджеры и социальные сети. Прежде всего родные — тренер, мама, бабушка, девушка. Конечно, тот победный день прошел для меня очень непривычно.

— Бремя славы не слишком накрыло?
— Все было в пределах нормы.

— Пересматривали победную гонку?
— Было интересно взглянуть на нее с точки зрения технических моментов: как работал на трассе, как подходил к стрельбищу. Например, заметил, что на последнем круге по технике хода отработал более или менее, но некоторые движения были лишними. То есть во время просмотра идет постоянный анализ. Хотя до той победы мы с ребятами общались: мол, почему нас так мало показывают? Но, чтобы это случилось, надо побеждать. И вот спустя сутки все изменилось, и мы нередко оказывались в поле зрения телекамер.

— В преддверии домашних этапов в Раубичах какой позицией будете довольны по итогам личных гонок?
— Устроят только самые высокие места, и для этого постараюсь очень тщательно поработать. Перед Раубичами у нас был запланирован тяжелый сбор, включающий в том числе Кубок Беларуси.

— В олимпийский 2026 год планируете входить с медальными целями?
— Да, конечно! Это касается как личных гонок, так и эстафетных. Если в ближайшие годы хорошо потрудиться, эти цели будут по силам. Иначе зачем работать и проливать пот?