Звезды спорта. Александр Романьков. Верность

Спустя несколько лет семья переехала на родину ее главы — в Беларусь. В детстве Саша хотел быть космонавтом или моряком. О том, что придет в фехтование и достигнет в нем вершин, даже не мечтал.
В беседе с корреспондентом “ПБ” рассказал о первой алюминиевой медали, сенсационной победе на чемпионате мира в Гренобле, триумфе на Олимпийских играх, о встрече с любимой женой. А также поделился секретом успеха, причем не только в спорте.

Автобусная остановка
— Спортом я начал заниматься в Минске. Не фехтованием — плаванием. Пришел в него, когда был семилетним, но через год из-за частых простуд вынужден был по настоянию родителей посещение бассейна прекратить.
Когда было одиннадцать, на автобусной остановке прочитал объявление: “Набор в фехтовальную секцию”. Тогда много ребят из нашей школы пришли в маленький спортивный зал, который можно было преодолеть в несколько прыжков. Тренер Эрнест Асиевский занятия проводил очень интересно, он умел заинтересовать и завлечь.
В спорте, особенно в фехтовании, наставников меняют часто. А я никогда ни к кому не уходил! Вместе начинали: он — перворазрядник, я — начинающий, делавший первые шаги. Вместе стали заслуженными-перезаслуженными.

Тренировки в тапочках
— Занимались в домашних тапочках и трико, которые покупали родители, — формы как таковой тогда не было. Постираешь брюки — нормально, как только надел — коленки уже вытянулись. Перчатки — мотоциклетные. Больно было, когда в грудь кололи. Ощущение — будто оглоблей ударили. Фехтовали не только в тренировочном зале. Любимой игрой юных спортсменов, конечно же, были сражения на деревянных шпагах-саблях.
Мушкетерами мы были все! На Масюковщине, где жили, стояло много сараев. С ребятами делились на команды и рубились! Особенно зимой: можно было прыгать, прятаться. Дрались до синяков.

Алюминиевая медаль
— Первая награда? Сделана была из алюминия. Даже не знаю, где она. Тогда в пионерском лагере выиграл соревнования то ли по городошному спорту, то ли по легкой атлетике.
После года тренировок мы с командой заняли первое место в Минской области. Поехали на первенство республики среди школьников. Занял последнее место! Расстроился жутко и бросил фехтование. Начал заниматься чем угодно: баскетболом, волейболом, легкой атлетикой. А через восемь месяцев случайно встретил на улице своего тренера Эрнеста Асиевского. Он рассказал, что в Минской области появился еще один левша, который всех гоняет. А ведь я тоже леворукий! Пригласил меня снова заниматься. Оказался в новой школе в Ждановичах, где был просторный и комфортный зал.
Первая тренировка — сразу спарринги. Проиграл всем, а у того левши выиграл! Сейчас мы с ним хорошие друзья. Понял, что все-таки это мое. Больше фехтованию не изменял. Был удивлен, что спортом можно еще и деньги зарабатывать. У меня папа рано умер, когда мне было пятнадцать. Мама работала на почте, получала немного — 80 рублей. Очень хотел ей помочь. И в моем родном “Динамо” вместе с другими ребятами специальным указом дали 45 рублей зарплаты. Конечно, все отдавал маме.

Дочь не в фехтовании
Как и любому родителю, ему хотелось, чтобы дети выбрали такое же поприще. Однако дочь Елена пошла по другому пути. Рассказала: “Не смогла заниматься фехтованием. Там нужно реагировать быстро, а я люблю подумать. Надо было в стрельбу отдавать, как маму. Кстати, в детстве родители передо мной положили рапиру и винтовку. Так вот пошла к стрелковому оружию!”

Сборная СССР
— Первый раз в сборную СССР пригласили в 17 лет. Перспективный, молодой, к тому же левша. Однако тогда ничего не показал, и меня быстро отправили домой. Второй раз в главную команду страны попал в 20 лет. Во время чемпионата Советского Союза старший тренер сказал: “Саша, если будешь вторым, тебя никто не возьмет на чемпионат мира. Нужно побеждать”. После таких слов понял, что отступать некуда, и занял первое место.
Дальше был чемпионат мира 1973 года в Гренобле. Съехались 150 спортсменов со всего мира. И белорусский фехтовальщик, которого никто не знал, который нигде раньше не засветился, попадает в финал. Это уже была сенсация. Участники тогда соревновались в круговом турнире, каждый с каждым. У четверых было уже по два поражения. А у итальянца и у меня — по одному. Решающий бой: кто выигрывает, тот и чемпион мира. В это время Герман Бокун, отец нашего фехтования, подозвал и поднял на лоб очки. Этот жест означал одно — “хавайся ў бульбу!” И говорит: “Пойдем со мной! Ну что? Ты какого… сюда приехал? Какую страну защищаешь? А ну-ка вперед!” Он ведь войну прошел, орденоносец. Надо слушаться. Выскакиваю на дорожку на поединок с итальянцем, веду 4-1. Мне остался один укол, чтобы выиграть, а сопернику четыре. Он понимает, что приходит конец, останавливает поединок, хватается за ногу, хочет сбить темп. Ему ведь тоже выиграть хочется. Тут же вызвали врача, проверили — симуляция. И желтую карточку в нос. Выходит снова — и тут я наношу пятый укол. Как это было, не помню, сразу начал летать на руках товарищей.
Стою на пьедестале, подходит с двумя охранниками солидный человек и вручает мне красивую вазочку. В отеле поставил ее на подоконник. Утром наш руководитель делегации говорит: “Вам вчера принц Монако подарил вазочку. Она из золота. Присмотрите за ней”. Тогда быстренько спрятал ее в чемодан под замок.
Кстати буквы СССР мы сами пришивали к темно-синим шерстяным костюмам. А герб страны я надевал на руку. После моего выступления спортсмены становились в очередь, чтобы одолжить эту счастливую нашивку.

Асиевский заплакал
— Моему тренеру тогда было всего 33 года. По тренерским понятиям — совсем мальчишка. Во время чемпионата мира он был на олимпиаде школьников СССР в Алма-Ате. Готовил детей к соревнованиям, вел разминку. К нему подходит наш оружейник, большой любитель рассказывать байки, и говорит: “Эрик, сними маску. Очень важно. Поверь мне, сейчас не вру. Сашка — чемпион мира!” Асиевский тогда замахнулся, не поверил: “Ай, да иди ты!” Это было неестественно, ведь первый раз человек поехал на такой форум. Немного позже уже Бокун подтвердил ему эту новость.
А вот уже потом, в 1983-м, когда пришло известие из Вены, что советский спортсмен Романьков пятый раз выиграл чемпионат мира, тренер даже не дослушал. Только поставил две авоськи с овощами на пол и сказал: “Понял”.
С чемпионатом мира связана еще одна история. Когда был в Испании. В это время у меня должен был родиться ребенок. И президент международной федерации каждые утро и вечер докладывал мне обстановку. А как только приехал, сошел с трапа, мне позвонили и сказали: “У вас дочка”.

Борьба с собой
— В любом виде спорта, да и просто в жизни, в профессии, играют роль три важные составляющие, которые человек должен пройти. Сначала необходимо обучиться технике. В фехтовании — это умение держать дистанцию и пользоваться ею, движение ногами, использование оружия. С хорошей техникой на соревнованиях можно попасть приблизительно в шестнадцать лучших. Второй важный критерий — умение управлять собой. Это выводит спортсмена в десятку сильнейших. Но есть еще и третий фактор — умение управлять противником.
Все это формировалось, наверное, в моем характере на всем спортивном пути. И в далеком 1985 году я был награжден призом Робера Фейерика, вручаемым Международной федерацией фехтования лучшему фехтовальщику мира. Прямо скажу: не ожидал. Собрали нас на конгрессе, и тут мою фамилию называют!

Олимпиада — это круто
— Других соревнований не бывает. Мне было 22 года, когда я первый раз поехал на Игры. Находился среди таких знаменитостей! Тогда завоевал серебро, а хотел золото. Это была единственная Олимпиада, где я из двух возможных медалей взял только одну.
Перед парадом закрытия ребята мне говорят: “Возьми целлофановый пакет или газету”. Спрашиваю: “Зачем?” В ответ: “Потом узнаешь!” Отстояли, выходим, а газета мне так и не пригодилась. Приятели говорят: “Да, в этом году было не так…” Оказалось, что на Играх в Мюнхене по всему стадиону были расставлены клетки с голубями. И их открыли все сразу, и в один момент несколько тысяч птиц взлетели в воздух. Все были помечены. Это уже учли в Монреале и выпустили всего тысячу голубей.
Вспоминаю Владимира Апциаури, грузина. Когда он пришел в нашу команду, совсем не разговаривал по-русски. Мы его учили. Перед соревнованиями переодеваемся и смотрим: всегда смуглый Вова побелел. Испугались, спрашиваем: может, врача? Он объяснил так: “Нога в животе перевернулся”. Только потом мы поняли, что так он описывал предстартовый мандраж.
В сборной СССР комплексно-научная бригада регулярно тестировала всех спортсменов. Проверяли и реакцию. В простой я имел средние показатели, а в сложной реакции никто до сих пор не может побить мой рекорд.

Желтуха в 1983-м
— Там не то что фехтовать нельзя было — даже двигаться. Я сидел дома. И, как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло. Тогда и повстречал будущую жену во Дворце тенниса, когда пришел получать талоны на питание. Гляжу — входит нимфа в светло-бежевом комбинезоне, коса по пояс. Думаю: такие уже давно замужем. Начали разговаривать, выяснилось, что своего суженого пока не нашла.
У нас много интересных историй. Все — романтические. Однажды встречал ее после соревнований по стрельбе в четыре утра на перроне. А она приехала не этим поездом. Но я был настырным, решил к ней домой поехать. В Министерстве спорта ее адреса не знали — пошел в Комитет государственной безопасности. Мне говорят: Речной переулок, 2. Оказалось, и там неправильные сведения были. На самом деле, Речной переулок, 3.

Мнение жены
Тамара, супруга Александра Романькова, добавляет: “Однажды Саша вызвался помочь разобрать чердак у меня дома. Нашли стопки газет — их собирал мой дедушка. А за балками обнаружили два отдельно сложенных номера за 1974 и 1977 годы. И на первой странице — мой муж! Дедушка явно что-то знал до нас.”

Попасть в команду
— В 1987 году мы заняли только седьмое место на чемпионате мира и нас не брали на Олимпийские игры. Командой попали в Сеул случайно. Ходили к руководству БССР и клялись, что будем третьими. А в итоге выиграли золото. Готовились к тому турниру с утра до вечера, по три занятия в день. Себя не жалели и не филонили.
В субботу — последняя тренировка на неделе, ее отрабатываешь, и две ночи спать. Утром в воскресенье просыпаешься, и знаете, какая первая мысль? Завтра снова на тренировку.
Большая часть жизни проходила на сборах. Постоянно писал жене и дочке письма. Тамара получала секретные послания, написанные молоком, азбукой Морзе или отзеркаленные тексты. Она разгадывала их при помощи книги, где изложено толкование знаков азбуки Морзе. Романтика…
А потом был олимпийский триумф. Прямой эфир по телевидению. И слова, которые уже никто не забудет: “Тома, ты меня слышишь? Я обещал: когда выиграю Олимпийские игры, ты меня увидишь. Я сделал это!”

Хобби
— В зале у нас есть уголок, где работает вязальная машина. Тамара уже всем связала шерстяные носки и шарфики. А я коллекционирую марки и монеты. Огромный альбом есть: в нем почти все марки с 1939-го по 1945-й. Монеты же стал собирать, когда дедушка Томы подарил золотой червонец. Есть у меня даже рубль Петра Первого 1724 года. Сейчас очень люблю отдыхать с семьей: ходить в кафе, кино. А также гулять с любимой внучкой Маей.
Александр говорит, что у девочки три пропеллера за спиной, такая активная! Признается, что мечтает иметь побольше внуков. Ведь это такое счастье!

Фехтование — жизнь
— Мне фехтование так нравилось. Ушел из спорта поздно, в 40 лет. И сразу уехал в Южную Корею тренировать по контракту. И в Австралии поработал. Там красиво, тепло. Там у нас сын родился. Однако мы вернулись в Беларусь, хотя предлагали остаться. Уж очень хотелось домой. Там хорошо, но дома все равно лучше.
Очень жду побед наших фехтовальщиков. Главное, чтобы были соперники, которых можно колоть. Фехтование — прежде всего контакт. Этот вид спорта по всему миру хорошо развит. И у всех разное фехтование. Пока не попробуешь на себе все эти школы, не будешь чемпионом. Нужно чаще выезжать на соревнования и изучать противников.