ШУК&НОВ. Сознание и бытие

С.Н. Нашумевший спартаковский скандал между тренером Старковым и капитаном Аленичевым пришел к финишу, оставив обоих участников в статусе “бывших”. Мне особенно интересна твоя оценка этой истории. Она может получиться наиболее всесторонней. Ты можешь смотреть на ситуацию глазами человека, еще не остывшего после карьеры игрока и в то же время поевшего тренерского хлеба. Подозреваю даже, что у нас не получится диалог на равных. И готов к функциям простого интервьюера.

Ю.Ш. Чем дольше размышляю над предложенной темой, тем больше утверждаюсь, что в этом конфликте практически невозможно однозначно принять чью-то сторону. Размолвки между игроками и тренерами — дело обыденное. Но далеко не всегда они обретают публичный характер и общественный резонанс, тем более столь громкий. Объяснение, конечно же, в фигуре Дмитрия Аленичева. Он, пожалуй, самый титулованный из футболистов СНГ — победитель Кубка УЕФА и Лиги чемпионов. К его мнению стоит прислушаться. Оно весит на порядок больше, чем слова двадцатилетнего парня, относительно которого можно допустить непонимание каких-то основополагающих футбольных истин.

С.Н. Ты знаешь, в Аленичеве тоже невозможно заподозрить их абсолютное постижение. Его интервью “Спорт-экспрессу”, с которого все началось, при несомненной искренности полно передержек, противоречий и просто слабых мест. Чего стоит хотя бы сведение всех карьерных успехов тренера Старкова — выхода сборной Латвии в финал чемпионата Европы или прошлогоднего спартаковского серебра — исключительно к везению.

Ю.Ш. Вот-вот! А еще в том интервью без меры часто встречается местоимение “я”. Не сомневаюсь, что толчок такому поступку дала личная обида Аленичева на тренера, подстегнутая крайней неудовлетворенностью своим профессиональным положением. Неудовлетворенность собой может наступить у каждого. Но, не будучи подкрепленной обидой, она и выхода на публику, как правило, не находит. Здесь же все сошлось в одной точке. Еще одна иллюстрация к постулату о том, что бытие определяет сознание.

С.Н. И все же имел право капитан команды Аленичев на подобную публичную оценку положения дел в клубе? Или твои претензии относятся лишь к форме его высказываний?

Ю.Ш. Вопрос сложный. Наверное, право на точку зрения имеет любой из нас. И личный выбор каждого, как этим правом пользоваться. Однако убежден, что никому не позволено именовать себя “символом клуба”, как делает это Аленичев. Символ — это хорошая кандидатура для фотопортрета в клубном офисе. Но если таких харизматичных фигур не одна, а две-три? А если одиннадцать и еще пара на скамейке, как в “Реале”? И если каждый станет выносить на публику свое мнение, диаметрально расходящееся со взглядами тренера? В этом смысле Аленичев, думаю, палку перегнул.

С.Н. Но, знаешь, при всем желании и давних симпатиях к Александру Петровичу Старкову не могу заставить себя считать абсолютно правым и его.

Ю.Ш. А зачем? Мне и его вина в случившемся ясна. Старков приходил в “Спартак” с совершенно иным видением футбола, нежели то, что доминировало в клубе не одно последнее десятилетие. Именно в этом зерна конфликта, зачатки которого он не заметил. А если и заметил, то не придал ситуации адекватной важности. Тренерское мастерство — не только умение строить тренировочный процесс, тактическая эрудиция. Это еще и знание психологии. Наверняка противоречия долго копились, взрыв созревал. Это важно было заметить, понять и пресечь на корню. В чем разница между умным и мудрым? Умный знает, как выйти из сложного положения. А мудрый в него не попадает. Старкову не хватило мудрости.

С.Н. Надо сказать, что и выход он нашел весьма своеобразный — подал в отставку. Этот шаг косвенно подтвердил, что тренер, образно говоря, завис в невесомости: рассорился с игроками, стал неугодным болельщикам. А главное — остался без поддержки руководства.

Ю.Ш. Это скандал многомерный. Он не укладывается в плоскость “игрок — тренер”. Была третья сторона, от которой зависело не меньше. Это хозяин клуба, его власть. Есть команды, в которых такого случиться просто не могло. Там серьезнейшим образом подходят к подбору специалистов. И если уж приглашают тренера, воззрения которого так далеки от игровых традиций команды, от закрепившихся вкусов трибун, то готовы твердо отстаивать свой выбор. С другой стороны, по словам Аленичева, он предпринимал попытки встретиться с господином Федуном, но тот был недоступен. Хотя в идеале ведущему футболисту и не надо искать контакта с руководителем клуба. Тот ищет такого общения сам. В этом случае, нет сомнения, у него есть представление о гипотетических горячих точках, а значит, и возможность кризис предупредить. Спартаковский треугольник “команда — тренер — руководство” оказался без прочных стыков в углах.

С.Н. Полюбопытствую твоим мнением о роли, которую сыграли в этой истории журналисты, давшие трибуну бунтарю. Я, например, считаю приход Аленичева в редакцию и готовность поделиться наболевшим косвенным признанием высокого профессионализма и удачей российских коллег.

Ю.Ш. Это еще и свидетельство силы масс-медиа в сегодняшнем спорте. У вас свои правила игры и законы конкуренции. И мне стремление быть оперативнее, ярче и сенсационнее других абсолютно понятно. Футбол — это шоу, которое не состоится без журналистов.

С.Н. А есть в чем упрекнуть раскрутивших эту историю спортэкспрессовцев?

Ю.Ш. Недостаток нейтралитета. Не вызывает сомнения, что газета была изначально на стороне Аленичева. Попыток взгляда под другим ракурсом не заметил. А то, как размазали Старкова после отставки, считаю и вовсе недостойным.

С.Н. Один аншлаг “Спартак” — это не “Сконто” чего стоит… Вижу за ним гипертрофированное представление о силе и значимости клуба, никогда не заявлявшего о себе чем-либо грандиозным за пределами страны. Думаю, сумел бы развернуть цепочку рассуждений, из которых следовало бы, что это не Старков оказался не готовым к работе со “Спартаком”, а “Спартак” да и весь российский чемпионат не готовы к приходу тренеров новой европейской формации. Старков, хотя и говорит по-русски, в моем восприятии таков.

Ю.Ш. Да, не стоит мыслить категориями двадцатилетней давности. Современный футбол ушел далеко от романтических идеалов. Почему тем, кто бичует Старкова, даже в голову не придет бросить камень, например, в Райкаарда? А ведь его “Барселона” пробилась в финал Лиги чемпионов, фактически отказавшись во имя результата от своего исконного стиля, сыграла против “Милана” сдержанно и рационально.

С.Н. А еще хочу развернуть поучительную спартаковскую историю в нашу, белорусскую, сторону. Припоминаю как минимум два созвучных сюжета. Оба — с участием “Прессбола”. Осенью 94-го Саша Хацкевич прошелся по футболу Ивана Щекина — вскоре после того как его по итогам индивидуального собеседования с тренером отправили поработать в дубль. А летом 2001-го Рому Василюка примерно наказали в мозырской “Славии”. Перед этим он заявил, что мечтает поскорее покинуть команду, руководимую Владо Петровичем.

Ю.Ш. При внешней схожести этих историй свое отношение к ним дифференцирую. В поступке 21-летнего Хацкевича было много от юношеского нигилизма. Возможно, мне так кажется, потому что всегда комфортно чувствовал себя в командах Ивана Григорьевича Щекина. Всегда был у него в отличной форме. У тренера отменно получалось мобилизовать команду, зарядить ее бойцовским духом. Да и тот конфликт с Хацкевичем, если не путаю, далеко не зашел. Саша пропустил три осенних тура. А в январе как ни в чем не бывало начал предсезонку. Оба проявили выдержку, остыли.

С.Н. Кстати, когда через полтора года Хацкевич уехал в Киев, он, насколько могу судить, безропотно воспринимал реалии того самого футбола, в котором запрещалось “импровизировать и комбинировать в центре, играть в короткий и средний пас”. Хотя, если честно, мне та его критика в адрес Щекина виделась обоснованной. Наверное, тоже по молодости лет… А что о Василюке?

Ю.Ш. Там все проще. Легко могу понять Романа, потому что сам однажды пережил нечто подобное в “Уралане”. Тренер Борис Буняк, (интересно, что тоже серб) привез тогда в Элисту семь-восемь соотечественников, которые, как и сам наставник, близко не соответствовали уровню высшей лиги, но вытеснили из состава российских ребят. Думаю, корни этого явления те же самые, что и в “Славии”. Василюк в силу своей прямоты, видимо, просто высказал тогда то, что наболело у всей команды.

С.Н. Работая над тем материалом, ни на минуту не усомнился в верности поступка Романа. Его правоту подтвердила отставка Петровича, случившаяся через месяц. Правда, падение “Славии”, начавшееся тогда и закончившееся нынешней весной, не остановил уже никто. А Рома через неделю был в московском “Спартаке”. Жаль, там он так и не схватил за хвост близко пролетавшую жар-птицу. Но это уже другая история. Отчасти тоже спартаковская.

Ю.Ш. Может, скажу и пафосно, но футбол увлекателен и поучителен во всех его проявлениях, а не только тем, что происходит на поле от свистка до свистка. Кто сказал, что в истории про Старкова, Аленичева и “Спартак” поставлена точка? А если и так, то разве не интересно, как для каждого из них сложится продолжение?