Что делать? Оттолкнуться от самого дна

Взяться за перо заставили несколько причин. Во-первых, в нескольких энциклопедиях написано о моем хобби: театр и футбол.
Во-вторых, воспоминания о своих первых спортивных впечатлениях начала 50-х: как мы с приятелями-мальчишками пробирались на стадион “Динамо”, как постигали болельщицкую науку, с каким восторгом встретили в чемпионате СССР 1954 года третье место минского “Спартака”, в воротах которого играл великий Алексей Хомич.
И сколько переживаний потом вызвали мучения наших мастеров! Они ведь никак не могли вернуться в высший класс. И только в 1960-м в результате реорганизации первенства попали в высшую лигу.
Ну а потом был великолепный, незабываемый 1963 год, когда вновь собранная команда нашей столицы (к тому же вернувшаяся к старому названию “Динамо”) завоевала бронзовые медали в чемпионате СССР.
Для меня все же на первом месте именно тот клуб, где на каждой игровой позиции были супермастера, а в нападении выступали реактивный Леонид Адамов и изумительный тандем Михаил Мустыгин — Эдуард Малофеев. Первый из него — тонкий дриблер с хлестким ударом. Второй — скоростной, яростный, боровшийся за каждый мяч снайпер.
Возглавлял этот коллектив тренер с большой буквы — незабываемый Сан Саныч Севидов. Помнится, был очарован тогда итальянской системой катеначчо. Спросил его об этом. Тот внимательно выслушал и в ответ: “А кто у нас будет играть “под нападающими”?” Я храбро ответил: “Юрий Погальников”. Наставник задумался и потом сказал: “Ну что ж, иногда может и он”. Трудно описать, как был горд в этот вечер…
Хотя впоследствии убедился, что Сан Саныч все же больше полагается на систему 4-3-3, иногда ее видоизменяя.
Но память фрагментарно выделяет и другие щемяще-уникальные моменты, связанные с футболом.
Вспоминается приезд бразильской команды “Байя” в 1957 году. В первом тайме полузащитник минского “Спартака” Ероховец после красивой комбинации открыл счет. Но во втором бразильцы встрепенулись: продемонстрировав знаменитую на весь мир технику, резко двинулись вперед и забили. Конечный итог 1:1 восхитил белорусских болельщиков. Еще бы! Кудесники мяча впервые в Минске… Это потрясение было сопоставимо со встречей с другим бразильцем — Жоао Авеланжем на столичном стадионе “Трактор” во время молодежного первенства мира…
Незабываем восторг, который охватил зрителей после пушечного удара Геннадия Хасина, когда мяч влетел в сетку ворот, защищаемых великим Львом Яшиным…
И наконец, моя победа, когда выиграл конкурс на лучший футбольный отчет майского матча чемпионата СССР между минским “Динамо” и ростовским СКА в середине 60-х.
И все же между двумя сферами я выбрал театральную, а уже потом всерьез увлекся наукой…
Но взяться за перо в полузабытом футбольном направлении меня заставили два фактора, которые оказались крепко связанными между собой.
Первый — страшное падение белорусского национального чемпионата.
Второй — недавний уход из жизни многолетнего руководителя федерации футбола заслуженного тренера Беларуси Евгения Шунтова.
Именно он пригласил новоиспеченного доктора наук, только вернувшегося из Москвы, на судьбоносное заседание исполкома, которое должно было дать старт первому чемпионату молодого суверенного государства. Было это в 1992 году. Помню, как удивлялся Михаил Вергеенко, когда на трибуну взобрался странный ученый-философ и стал рассуждать о месте популярной игры в системе культуры. Так или иначе, но мы “благословили” отечественный футбол на самостоятельное плавание и запустили первый национальный чемпионат. Заметим: даже тогда наш вид спорта имел более высокий рейтинг.
Хочется заострить внимание еще на одном. Наша спортивная журналистика, с моей точки зрения, весьма поднаторела в основных жанрах: обзорах, отчетах о матчах, интервью. Но ей существенно не хватает аналитики. Даже одному известному одописцу женской биатлонной сборной недостает аналитической рефлексии, хотя огромные обзоры (справедливости ради отметим) иногда содержат определенный позитив. И здесь мне хочется вспомнить одно имя, которое делает честь нашей спортивной журналистике.
Борис Тасман. Именно этот человек с выкладками, логикой и доказательностью мышления, точностью выводов задавал высокую планку подлинной аналитики в области спорта. При этом он не чурался резкостей (хотя, сколько помнится, никогда не переходил границы такта). Иными словами, он отвечал почти всем критериям, которыми в художественной сфере обладает идеальный художественный критик. А без здоровой, конструктивной, не заангажированной критики не может быть движения вперед.
А потому автор этих строк (имеющий в отечественном художественном мире славу резкого критика), вооружившись памятью о творчестве Тасмана и собственным опытом 70-летнего наблюдения за игрой номер один, решается высказать свои замечания. В надежде, что родной футбол выберется из пропасти, на самое дно которой он упал в начале 20-х годов XXI века.
Состояние дел в нашем футбольном хозяйстве требует немедленных инноваций. Прежде всего в организационной сфере. И начинать нужно с чемпионата. Он построен по советским лекалам. Отправная точка его создания — 1936 год, и с небольшими изменениями эта структура проведения соревнований дошла до наших дней.
Ни в коем случае не отрицаю все советское. Нет, еще раз скажу, что для 30-х годов XX века организационное построение второго дивизиона (в начале 60-х появился и третий) было, возможно, оптимальным. Практически ничего в этом плане на восточнославянском пространстве не изменилось и в новом столетии. В этом, на мой взгляд, и заключается порочная идея развития футбола. Кстати, больше всех от этого страдает Россия, где на огромном пространстве все те же три дивизиона не дают возможности дифференцировать команды и игроков. А потом возникает удивление: почему Исландия, несопоставимая по территории с той же Ленинградской областью, может с успехом противостоять огромной России?
Национальная федерация сделала ряд существенных шагов по укреплению футбольной инфраструктуры. Но нельзя забывать, что вторая и пятая команды по итогам чемпионата-2022 не имеют своих арен. Да и центральный стадион в Минске, который возводят наши друзья, никак не может войти в строй. Это при китайских-то строителях, которые удивили мир, соорудив за считанные недели целые лечебные городки во время пандемии.
Но наша федерация почти интуитивно в 2022 году расширила вторую лигу. И хотя там оказались коллективы неодинакового класса, склонен это считать определенным позитивом. Потому что нам не слишком сложно сделать четыре лиги и таким образом догнать Грузию, которая также имеет столько подразделений.
Не скрою, как был поражен, когда прочитал, что на весеннем сборе “Бавария” сыграла с командой девятого итальянского дивизиона.
Разумеется, такую заоблачную высоту наш футбол не осилит, но иметь пять дивизионов ему вполне по силам.
А что дает эта дифференциация?
По-моему, это элементарно: команды, примерно равные по классу, заведомо имеют большие шансы на совершенствование.
Мне видится (опять-таки близко к идеалу), что пятый дивизион составляют любительские команды двух областей; таким образом, в нем три группы.
Четвертый состоит из двух групп — западной и восточной. Третий, как и второй, одинарные, но как минимум по 16 команд, причем в третьем классе — лучшие любительские коллективы, а во втором — полупрофессиональные.
Интересует и турнир первой лиги. Откуда взять столько более или менее крепких команд? Вот здесь и следует обратиться к советскому наследию. Нужно вернуть к ответственности ряд обществ, которые могли бы своими дружинами восполнить необходимый дефицит.
Прежде всего это касается армейского спортивного сообщества. Вспомним, что такие команды были в советское время, и базировались они в Минске, Борисове и Бобруйске. А ныне под маркой СКА выступает только одна гандбольная (причем только мужская). Мое предложение: организовать команду ЦСКА в столице (чем мы хуже болгар, у которых таковая давно имеется; кроме того, такое название поднимет уровень национального самосознания), причем ввести ее в первую лигу. Вполне возможно, что при правильной комплектации этот коллектив впоследствии может оказаться и в элите. А во второй дивизион ввести армейские команды из Бобруйска, Борисова и Барановичей (может, из других мест, где есть армейские соединения). Ведь в войсках служат молодые люди, а молодость и футбол — понятия практически синонимичные. Обидно мне и за профсоюзы. Когда-то одной из ведущих команд у нас был именно “Спартак”. Сейчас такая дружина есть только в Шклове, и играет она ни шатко ни валко.
Оттого стоит прибавить и гомельский “Локомотив” — он в своем исконном названии несет белорусскую футбольную традицию.
А вообще следует серьезно задуматься о сохранении команд со славным прошлым, скажем, таких как минское “Торпедо”. Этот коллектив неоднократно становился чемпионом БССР. К тому же имеет неплохой стадион. Его можно реконструировать, на мой взгляд, за не очень большие деньги. Такие команды не должны просто так уходить в неизвестность. Следует использовать разные варианты: искать спонсоров, попросить федерацию футбола учредить фонд для таких дружин, наконец, попытаться создать особый банк (например, “Олимп”) для спортсменов.
К сожалению, в стране на низком уровне находится спортивный менеджмент. Как можно было умудриться не использовать статус и репутацию минского “Динамо”?
У нас же спонтанные вспышки в этой области. Помнится, объявился спонсор у жодинского “Торпедо”. Но спустя короткое время он исчез. Клуб, слава богу, все-таки вернулся в свое прежнее состояние. Особого размышления заслуживает деятельность Александра Зайцева. Начало было великолепным: брестское “Динамо” усилиями его друзей, благодаря точной селекции и блистательному пиару (шутка ли, привезти в Брест самого Марадону!) сразу вошло в число белорусских топ-команд. Наконец, результатом этой деятельности стало завоевание чемпионского звания. А чего стоило объявление о создании в академиях футбола филиалов для детей?!
Однако потом произошло падение. Распалась названная единой команда создателей нового лица брестского “Динамо”. Началось все с гигантоманского замаха Зайцева: он решил основать новую дружину в Бресте. В конце концов и “Рух” рухнул, и “Динамо” едва удержалось в высшей лиге, перейдя в разряд некрепких середняков. И это поучительная история: амуниция всегда должна соответствовать амбициям.
К тому же из этого прецедента можно сделать еще несколько выводов: если захотеть и напрячься, то из наших “полуживых” менеджеров можно выжать приличный результат. Были бы команда и ее руководитель, твердо видящий цель (у нас есть пример, когда креативно вспыхнувшее начинание не угасало за один-два года). Это Анатолий Капский и его проект БАТЭ.
И другое: оказывается, футбол может, как и в XX веке, стать явлением, которое захватывает большую часть нашего общества и дает яркие инфоповоды. Как же мы любовались Брестом, который перехватил у Борисова звание белорусской футбольной Мекки!
Тем горше было разочарование, когда дворец, как оказалось, из песка рухнул и все вернулось на круги своя.
Но возвратимся к родному чемпионату. Последняя информация о нем воистину огорчила. Федерация закрепила за высшей лигой 15 команд. Это позор. То, что произошло с “Макслайном”, — несправедливо. Иметь в высшей лиге нечетное количество клубов крайне непродуктивно. Теряется ритмика календаря. Простои сказываются на перепадах формы отдельных команд. Так или иначе, воцаряется неравенство.
Следует серьезно обдумать проблему усиления первой лиги. В ней должны быть только профессиональные и полупрофессиональные команды. О второй и третьей лигах говорилось выше.
Безусловно, перемены в подходе к проведению чемпионата необходимы. Следует также подумать и о преобразованиях в Кубке страны. Может, что-то позаимствовать из нового опыта Российской федерации футбола по проведению кубковой эпопеи.
Нужно, сжав зубы, попытаться оттолкнуться ото дна, на котором ныне пребывает белорусский футбол. Для этого потребуются усилия специалистов, связанных с ним. И резкое усиление работы менеджеров, администраторов всех уровней, тренеров и консультантов, представителей прессы (к которым в последнее время накопились определенные претензии). А также, разумеется, старания самих игроков, которые не должны мириться с сегодняшним положением вещей. Только совместными усилиями всех любящих футбол мы сможем преодолеть нынешний тяжелый кризис.