Парагон

Органично вписался в эту постройку доморощенных хеопсов и паралимпизм. Априори занятия спортом людей с ограниченными физическими возможностями предполагают цель их реабилитации, адаптации в социальную среду, преодоления своих недугов, обретения способности жить полноценно. В этом суть и сверхзадача. Инваспорт параллелен спортиндустрии высших достижений и по красивой идее не должен пересекаться с той в сфере, где во главе угла — результат любой ценой. Но, будучи встроенным в государственную спортивную систему, паралимпийское движение принуждено принимать правила игры, в ней существующие. А значит, человек должен постоянно доказывать свое право на место под солнцем у спортивного конвейера. И если, скажем, однажды Василий Шаптебой прокатится на велосипедных парасоревнованиях, не выполнив вмененных минспортовским госзаказом обязательств, или брошенное Александром Трипутем копье вдруг приземлится ближе, чем у его соперников по инвалидному счастью, то в лучшем случае им понизят коэффициент, а то и вовсе снимут долой со ставки. Правила игры такие, и с этим приходится считаться.
Спортивная жизнь диктует свои суровые законы, перед коими все равны. Правда, некоторые, точно по Оруэллу, равнее. Аккурат в пять раз здоровые спортсмены “равнее” недужных, если сопоставить размеры туринских премиальных, дарованных тем и другим добродетельным белорусским государством. Весьма показательно. Особенно на фоне восточнославянских собратьев, процветающим превосходством над которыми в иных сферах так любит бахвалиться наша официальная статистика. Кабы вдруг белорусскую героиню прошедшей зимней Паралимпиады Людмилу Волчок сподобило родиться не в благоуханных Смиловичах, что на Минщине, а где-нибудь в окрестностях Полтавы или Житомира, то вышло бы ей за одно злато да три туринских серебра на круг сто сорок тысяч старых добрых условных единиц, вместо полученных по уцененному белтарифу тридцати. Украина и Россия не сочли возможным экономить на национальном престиже, посчитав делом чести не делить героев Турина-2006 на олимпийцев первого и второго сорта. Президент Путин дал официальный прием в Кремле в честь российских паралимпийцев, причем по протоколу, подчеркнуто выдержанному в строгом соответствии с предшествовавшим чествованием олимпийцев. Но дело ведь не в размахах государственных почестей и даже не в размерах денежных премий. Дело в принципе. Равенства.
На зимней Паралимпиаде скромная белорусская команда из восьми спортсменов добилась выдающегося успеха, угодив в десятку по количеству (9!) завоеванных медалей. Пожалуй, даже слишком хорошего. Потому как, финишируй белорусы в медальном зачете еще выше, допустим, третьими, вслед за триумфаторами россиянами и украинцами, было бы это уж и вовсе неудобно как-то, неловко и несоразмерно, что ли. Принимая во внимание заслуги их здоровых коллег-соотечественников. Да и вряд ли есть резон впрягаться в эту бессмысленную гонку паралимпийских достижений. Любой ценой “догоним и перегоним” не должно стать самоцелью. Возьмем, к примеру, славящиеся социальными стандартами и действительно высоким уровнем качества жизни государства Северной Европы. На счету норвежских паралимпиоников в Турине 5 медалей против 19-ти, завоеванных двумя неделями ранее их компатриотами — обычными олимпийцами. У шведов соотношение 1 к 14, у финнов 0 (ноль) к 9, все в “пользу” здоровых. Это не значит почти ничего, кроме того, что, вероятно, в этих странах у человека с определенными особенностями физического развития есть иные возможности для самореализации и достойной жизни. Чтобы не чувствовать себя инвалидом. Символичной в этом смысле вышла процедура передачи олимпийского знамени хозяину следующей зимней Олимпиады (и Паралимпиады) мэру канадского Ванкувера Сэму Салливану, с юношеских лет прикованному к инвалидной коляске.
У нас же для таких людей паралимпизм — едва ли не единственный шанс, извините за кондовую тавтологию, “выбиться в люди”. Потому-то и довлеет над всем в отечественном инваспорте Его величество результат. Любой ценой, вплоть до потери сознания. Только ведь, наверное, никому, кроме самих спортсменов, не нужны, по большому счету, эти победы, добытые “на жилах”, “на зубах”. Из лаврового венка “великой паралимпийской державы” наваристой пропагандистской похлебки не состряпаешь. Для агитпропа, выросшего на бравурной эстетике парадов советских физкультурников с их “бронзой мускулов и свежестью кожи”, паралимпийские радости — вопиющий неформат. Да и для рядового болельщика — странный он какой-то, этот параспорт, с его громоздкой системой гандикапов и изначально неравными соревновательными возможностями.
Бытует мнение, что цивилизованность государства определяется в том числе его отношением к инвалидам. Пожалуй, нельзя не согласиться, что это один из важнейших критериев зрелости общества. И мы, конечно, не варвары. Беларусь — единственная страна на постсоветском пространстве, сохранившая структуру производственных предприятий (пусть и не всегда рентабельных) для инвалидов. Благодаря системе льгот и преференций семь процентов населения государства худо- бедно, но имеет возможность трудиться. Многие из них теперь занимаются спортом. Спасибо родине. Вот только, сдается, вряд ли белорусский “парагон” послужит кому-либо образцом для подражания. Если верно то, что все познается в сравнении…
*paragon (англ.) — 1) образец, модель совершенства; 2) проводить параллель, сравнивать.