Пражская весна. Женщины Праги. Светлана Вольная: не отступать, не сдаваться

Такова ее жизнь: чемпионат какой-нибудь европейской страны и перерыв между ними, который она традиционно проводит в Америке, по месту проживания мужа. Заокеанский избранник, кстати, как и загадочная причина, по которой Света не играла за национальную сборную уже 5 лет, — это вопросы, которые мне хочется задать ей в первую очередь.
Но вначале надо присесть. Благо таких местечек на Вацлавской площади хватает. Выбираем ресторанчик на воздухе, где нагретые жаровни дают себя чувствовать в еще не жаркий весенний вечер комфортно.
Ее сезон закончен. Травма не позволила сыграть в суперфинале с “Гамбринусом”, но я ошибаюсь, думая, что теперь Светлана будет долго и красиво отдыхать. Она умеет удивлять, и в этом мне еще придется убедиться…

— Не ошибусь, если назову этот сезон самым удачным в твоей карьере?
— Думаю, нет. Удачно сыграла в нападении, но в принципе этого следовало ожидать. Давно уже пора забивать побольше.
Другое дело, что команда лавров в Евролиге не снискала, вылетев после первого, группового, этапа. Впрочем, тому есть объяснение. УСК — клуб не самый сильный, много молодых девчонок, не имеющих опыта еврокубковых турниров. Пока сыгрались…

— Если не ошибаюсь, чешский чемпионат — это уже пятый европейский, в котором ты выступала…
— Самым сильным был французский. В каждом клубе выступали две-три баскетболистки высокого уровня, и это давало возможность болельщикам наблюдать упорную игру едва ли не в каждом матче. В Чехии немножко другая ситуация: явных лидеров двое — “Гамбринус” и мы. Первые, естественно, сильнее. В Брно собралась практически вся сборная Чехии — на всякий случай, прошлогодний чемпион Европы. Плюс несколько легионерок с опытом игры в женской НБА. Неудивительно, что в нынешнем сезоне они стали сильнейшими в Старом Свете.

— Но, с другой стороны, в твоем положении хватает и минусов. В Евролиге вы провели лишь десять поединков, а в чемпионате страны серьезными можно считать только матчи с “Гамбринусом”…
— Если честно, мне так даже нравится. В чемпионате действительно много проходных встреч, но это позволяет подойти свежей к поединкам на международной арене. Закончили там, начались игры с Брно, где я набирала по 25-27 очков. Так что не думаю, что к концу сезона стала слабее.

— Наверняка в этом году у тебя было много предложений от зарубежных команд.
— Да уж немало. От “Валенсии”, например, с которой мы вместе выступали в Евролиге. Я даже удивилась, потому что как раз с ней сыграла не самым удачным образом. В России две команды предложили очень хорошие контракты, но я решила остаться в УСК.
Меня здесь все устраивает. Это как раз та команда, где хочется играть. Тем более что в следующем сезоне УСК не только сохранит основной состав, но еще и значительно укрепится. И решать мы будем уже совсем другие задачи.
Что еще? Тренер и спонсор мною довольны. Сумма нового контракта нравится. Город классный, бытовые условия тоже на уровне — живу в отличной трехкомнатной квартире.

— Осталось только “Гамбринус” свергнуть со всех пьедесталов… Обидно небось им по “тридцатнику” влетать?
— Знаешь, по натуре я боец за первое место. Нет его — остальные не имеют значения… Если чего-то очень хочешь добиться, это обязательно случится. Надо только улыбаться, когда судьба проверяет тебя, ставя подножки. Гнуть свою линию. И никогда не отступать и не сдаваться.

— Нравится мне твой девиз, вот только следовать ему, пожалуй, куда лучше в России, где труд спортсмена оплачивают как нигде щедро.
— Это точно… Но сам подумай, что такое чемпионат такой огромной страны, как Россия? Во-первых, жуткие расстояния. Холод — уже успела от него отвыкнуть. Да и быт… Знаешь, все-таки в Европе с этим как-то проще…

— Ты никогда не задавалась вопросом, отчего люди вкладывают такие большие деньги в женский баскетбол, который уж точно никаких зримых дивидендов владельцам клубов не приносит?
— Трудно сказать. Думаю, резон у каждого свой.
В Праге, например, хотят создать команду, которая сможет конкурировать с суперклубом из Брно. Здесь не скрывают, что будут делать ставку на молодых местных баскетболисток, чтобы готовить их к игре в национальной сборной. Все понимают, что от этого последняя только выиграет.

— Главное, чтобы деньги внезапно не закончились. А то так неприятно их потом выбивать…
— У меня такое в Венгрии случилось. У спонсора возникли проблемы, и зарплату платили только мне. Представляешь, как было стыдно перед девчонками? Сразу поняла, что там не останусь. Мне легко найти благополучную команду, где выполняют все обязательства перед игроками.

— Света Вольная, похоже, располагает неплохими связями в Европе…
— Просто создала себе имидж хорошего игрока. Начинала-то я тяжело. В Италии, считай, ничего не получилось. Во Франции же сумела доказать, что чего-то стою.
Конечно, было бы легче, если бы не мой травмированный голеностоп. Ведь в 2001-м я была задрафтована “Детройтом”. И после операции отошла только в прошлом году. Но сейчас, думаю, удастся осуществить давнишнюю мечту и заиграть в НБА. Хорошо, что сезон оказался не самым насыщенным и силы еще остались. Так что поеду в Америку в тренировочный лагерь.

— И каковы шансы Вольной стать первой белорусской баскетболисткой, которая заиграет в НБА?
— Полагаю, они очень хорошие. И, скорее всего, это будет клуб из Нью-Йорка.

— Откуда такое пристрастие к городу желтого дьявола?
— Во-первых, это удивительное место, которое хочется узнать получше. Во-вторых, играть в “Мэдисон Сквер Гарден”, по-моему, мечта каждого спортсмена. В-третьих, Нью-Йорк — просто баскетбольный город, что уже само по себе немало. Ну и в-четвертых — возможно, это главная причина, — ньюйоркцы давно за мной следят.
Я хочу достичь всего. И в Европе, и в Америке. Даже если чего-то не выиграть, то просто сказать себе потом: “Да, я играла в НБА”. Это очень важно для того, чтобы считать себя самодостаточной в своей профессии. Ну и с Евролигой тоже надо разобраться. Пока лучшее, чего я там добивалась в составе французского и бельгийского клубов, — это выход в 1/4 финала. С первыми мы уступили Самаре, а со вторыми — Вильнюсу.

— Как печально осознавать, что в этой перекличке бывших советских городов нет Минска или на худой конец Бреста…
— Ну что ж поделать?.. Не зовут меня в Минск. Да и команды там нет такой, чтобы могла участвовать в Евролиге.

— Зато у нас есть “Олимпия”, “Березина”…
— Это что такое?

— Команды белорусские — лучшие, к слову.
— Я в Минске редко бываю, общаюсь в основном с мамой, а она, сам понимаешь, о баскетбольных новостях мне не докладывает. Знаю, что наша сборная в прошлом году славно выступила. Но у кого выиграла — не помню.

— Ясно… Ты сама-то когда последний раз за нее играла?
— Ой, давно это было и неправда… Думаю, лет пять назад.

— Что ж так?
— Может, не стоит об этом говорить?

— Да как же не стоит, раз стоит. Если честно, то я подозреваю мужа. Он ведь американец у тебя, если не ошибаюсь…
— Муж здесь ни при чем. Да и не во мне дело, я всегда хотела играть за сборную…

— Приятно, что за рубежом ты не утратила привычек, свойственных уроженцам партизанского края. Тогда выскажу предположение: у федерации не нашлось средств, чтобы оплатить тебе перелет с Гавайских островов, где ты привыкла проводить летний отпуск, в Минск…
— Ну да…

— А тебя это не обидело?
— Нет. К подобным вещам отношусь спокойно. Главное, что моей вины нет.
К тому же на Гавайях я не на солнышке валялась. Очень хорошо там тренировалась. С мужчинами, разумеется. Если хочешь стать хорошим игроком, надо играть против соперника, который тебя сильнее.

— А в этом сезоне сборная может на тебя рассчитывать?
— Пока никто не обращался.

— Чемпионат НБА заканчивается в конце августа, чешский начинается через месяц. Как раз между ними белорусская команда предпримет попытку пробиться на первенство Европы… Ты когда последний раз общалась с представителями отечественной федерации?
— В декабре, с главным тренером Буяльским. Он сказал, что хочет видеть меня в команде. Я и сама не против, но с тех пор из федерации ни слуху ни духу. Хотелось бы все-таки как-то скорректировать планы.

— Ты знаешь, что Буяльский ставит перед сборной наполеоновские задачи?
— То есть?

— Выйти вместе с венгерками в финал Европы, разбив по ходу болгарок и гречанок. Ну а уже оттуда пробиться на Олимпиаду…
— А что? Это вполне реально. Особенно если пригласить всех сильнейших. Я давно никого не видела, но знаю, что Троина, Кресс, Подобед, Марченко, Трофимова, Веремеенко — люди серьезные. И этот список можно продолжать. Но просто собрать баскетболисток — это еще полдела. Надо вместе тренироваться, играть. Дать хорошее медицинское обеспечение, качественное питание.
Чехам не нужно думать об этих вещах: у них сборная играет в Брно. Отсюда и такие впечатляющие результаты. Причем они специально покупают еще одну пятерку преимущественно из американок, чтобы можно было с ними проводить спарринги во время тренировок. Так что команда у них растет и на занятиях, и на соревнованиях.
— Как думаешь, каков должен быть бюджет европейского суперклуба, чтобы он смог бороться за звание сильнейшего в Старом Свете? Это я для одного человека спрашиваю. А вдруг он захочет сделать такую команду в Беларуси. Чем мы хуже каких-то чехов?
— Не знаю… Миллиона два-три, наверное. Много трат получается. Зал, машины и квартиры для игроков, зарплаты, поездки, экипировка, медицинское обслуживание, страховки. Но все должно быть с иголочки, только лучшее. Потому что серьезные задачи требуют такого же подхода к их решению.

— Ты прямо как подписанты выражаешься.
— Какие еще подписанты?

— Полгода назад 24 представителя трех игровых видов спорта — баскетбола, гандбола и волейбола — написали открытое письмо президенту страны. Тоже агитировали за суперклубы.
— И что?

— Ничего.
— Мне тоже не верится, что у нас могут что-то подобное сделать, как в той же Чехии. Хотя это было бы очень мудрое решение: создать в игровых видах спорта базовые клубы для сборной. Результат не замедлил бы сказаться.
Что такое сейчас женская Евролига? Там играют лучшие баскетболистки мира — европейки и американки. Где, как не в поединках с ними, учиться уму-разуму? Думаю, это все понимают, но у нас нет столько денег. Может, потом, в перспективе, что-нибудь и появится. Когда мой ребенок подрастет.

— Но у тебя же его еще нет!
— Так и я о том же…

— Кстати, насчет ребенка…
— Вначале надо чего-то добиться, выиграть что-то серьезное, а потом уже и о потомстве задумываться. Хотя желание, конечно, такое есть…

— Какое мнение имеет по этому поводу муж?
— А я с ним развелась.

— Ну даешь… Целый пласт вопросов выкосила о загадочном супруге, живущем на Гавайях.
— Так это ж хорошо, меньше тебе писать придется…

— У Праги и Минска есть что-то общее?
— Минск чище, в Праге же больше исторических памятников. Она более европейский город. Впрочем, и там, и там много русских — вот это, пожалуй, основной объединяющий фактор.

— Характеры белорусов и чехов сравнишь?
— Ой, ты знаешь, уже давно научилась не делить людей по национальному признаку. Так много наездилась по Европе, что считаю себя международным человеком. В нашей стране смотрят на мир с определенной точки зрения — не буду говорить о том, плохая она или хорошая. Но я все равно воспринимаю окружающую среду иначе. И, общаясь с соотечественниками, не раз в этом убеждалась.
Куда бы ни приехала, везде могу найти близких по духу людей. И поэтому когда слышу, что эта нация холодная и эгоистичная, а та, наоборот, теплая и гостеприимная, то про себя улыбаюсь. Люди везде одинаковые. И место проживания не влияет на количество мерзавцев.
Потому и национальность не имеет для меня ровно никакого значения. Если человек хороший, то буду с ним общаться и дружить.

— А сама-то ты какой человек, Вольная Светлана?
— Вспыльчивая бываю. Но точно не пофигист.

— Это значит, что на девчонок во время игры кричишь, да?
— Раньше бывало, не скрою, но сейчас нет. Взрослею, наверное… На самом деле криком делу не поможешь. Хотя на меня можно повысить голос. Я это приму, если претензии справедливы. А вообще, вопросики задаешь… Ты по делу спрашивай, конкретно, ну как я сама о себе рассуждать буду?

— Когда последний раз плакала?
— Давно, еще в университете.

— Кто обидел?
— Меня не так легко обидеть. Просто тяжело было вдали от родины. Хотелось домой, а тут учеба, тренировки. Голова кругом идет. Правда, потом ничего, втянулась.

— Сейчас, чай, тоже нелегко, после развода-то…
— Для меня наоборот хорошо. Когда с человеком не сходишься характерами, это угнетает, и со временем стремишься от этого бремени освободиться. Когда все заканчивается, испытываешь искреннее облегчение. И наконец-то начинаешь дышать полной грудью.

— Скажи, наши мужики лучше, чем иностранцы…
— Начинается… Понятно, что белорусы и американцы по-разному воспитывались, однако не могу сказать, что у моих соотечественников абсолютно одинаковые характеры. Мол, они ребята хоть куда, а эти янки примитивные и думают только о деньгах. А немцы — о порядке. Нас всех очень тянет к стереотипам. Кто-то вдолбил какие-то вещи, и мы ими всю жизнь руководствуемся.
Но в реальной жизни, повторюсь, я не чувствую национальностей. Это нормально, весь мир объединяется.

— Нравится мне твоя позиция интегратора в европейском масштабе. Вообще-то вопросы у меня для тебя пока что закончились… Или, может, чего-то все-таки не спросил?
— Ты не поинтересовался, чем я сейчас живу…

— Так ежу понятно — НБА…
— НБА — это да, но со временем приоритеты как-то смещаются и главным становится то, о чем раньше просто не задумывался. Мама… Как она будет жить дальше? Где? У нее иногда сердце прихватывает, а я далеко… Тем не менее Минск она ни на что не променяет… Мы растем, и наши родители тоже становятся старше. Как-то незаметно наступает период, когда надо заботиться о них гораздо больше, чем раньше.
Это ведь самые главные для нас люди…

И вот на таком лирическом месте, когда взгрустнувшие каждый о своем соотечественники предались ностальгическим воспоминаниям детства, подошел официант. Любезно улыбаясь, он предъявил счет. Сумма несколько смутила, но не устраивать же в центре Европы скандал из-за каких-то несчастных нескольких долларов? Неудобно, Света еще подумает, что я жмот. Черт с ним, получай, лакейская твоя душа…
Странное дело, чем дальше отдалялись мы от ресторана, тем больше душила меня непонятная грусть. Так всегда бывает, когда разводят, ласково и преданно улыбаясь, и именно по этой причине тебе неудобно о сем досадном факте заявить во всеуслышание. Хотя, не скрою, очень хотелось вернуться и продолжить незавершенный разговор с ласковой и задающей тон всей дальнейшей беседе фразы: “Ну что, козел ты велкопоповицкий…”. Решимость эта крепнет, когда, оглянувшись, я вижу довольного официанта в окружении нескольких его собратьев, весело смеющихся явно в наш адрес. Но неудобно перед Светой…
Вольная ловит мой взгляд, но, конечно же, вряд ли что-нибудь понимает. После стольких лет, проведенных за рубежом, она стала уже другим человеком — гражданином мира, и откуда ей понять переживания уязвленного в своих чувствах застенчивого белорусского паренька?
Но почему же она вдруг останавливается и, нахмурившись, делает характерный жест в сторону вмиг остолбеневшей компании. Еще громко добавляет несколько фраз на чешском, смысл которых даже заозиравшимся иностранцам понятен без перевода. Последняя достается мне: “Ты зря, Серый, ему столько денег дал. Просто неудобно было перед тобой скандалить… А эти… еще и смеются. Но я им сказала все, что думаю…”
И в этот момент я чувствую невиданное национальное единение со Светой, которая оказывается хорошей защитницей не только на баскетбольной площадке. Теперь приходит черед смеяться нам. Мы идем дальше по расцветающей в сумерках разноцветными огнями Праге и говорим о родном Минске.
Я буду там уже через четыре дня, она — одному богу известно, когда. Мы оба мало сомневаемся в том, что через месяц Светлана дебютирует в НБА и начнет новый этап своей баскетбольной карьеры.
Однако все окажется не так. Она напишет мне потом, что не подошла под “систему игры” Нью-Йорка и удивится, что даже не предполагала подобного варианта развития событий. Наверное, она была внутренне раздосадована, хотя и не подавала виду. В конце ее американского письма улыбался “смайлик” — солнечный маленький человечек. Видимо, чтобы еще раз напомнить белорусскому адресату любимое Светино выражение, которое я вынес в заголовок…