ШУК&НОВ. Как у разбитого корыта

С.Н. Когда давал коллеге Дмитрию Беленькому, курирующему в редакции тематику сборных, добро на наш с тобой диалог по итогам майско-июньской триады товарищеских матчей национальной команды, предполагал несложную и приятную работу. Рвавшийся в бой Юрий Пунтус. Давно не собиравшаяся команда, с одной стороны, не обремененная сиюминутной важностью результата, с другой — взбодренная уже недалеким сентябрьским стартом в евроотборе. Непохожие один на другого соперники, сулившие разнообразие впечатлений. Плюс необязательности категоричных выводов. Таким виделось все наперед. Но вот пора подводить промежуточные итоги. А вместо отсортированных и отстроенных мыслей — бесформенный ком смятенных чувств. Как у разбитого корыта. И, боюсь, реальная перспектива испортить отношения с очередным главным тренером сборной…

Ю.Ш. Подозреваю, это будет самая непростая из наших бесед. Ибо требуется обсудить то, что видели. А это, мне кажется, невозможно. Ввиду отсутствия предмета для анализа. Я не знаю, как анализировать то броуновское движение, каким была во всех трех матчах, включая английский, игра белорусской сборной. У каждого, разумеется, свое мнение на сей счет. Но коли кому-то интересно мое, то скажу. Так и не составил представления, что есть и чем станет в ближайшем будущем наша команда. Как будут играть ее форварды? В каком составе, с какими идеями и функциями выйдет на поле полузащита? На каких принципах будут строиться важнейшие взаимодействия между опорными хавбеками и линией обороны? Освоен ли зонно-линейный принцип игры, декларированный как основополагающий? Ничего этого после внимательного просмотра трех встреч я по-прежнему не знаю…

С.Н. Что касается моих игровых впечатлений, то верхом разочарования назову второй тайм матча против ливийцев. К этой игре до команды наверняка долетела бурная реакция родины на поражение от тунисцев. Да и само по себе оно наверняка должно было ребят взбодрить, разбередить в душах самолюбие. Увы, признаки такого настроения рассмотрел в поведении одного только Володи Корытько. Но и оно постепенно сошло на нет. Матч с далеким даже от наших рейтинговых позиций соперником нехотя доигрывала группа пригнувших головы футболистов. Они прижались к своей штрафной и уповали единственно на примитивные забросы мяча в направлении одиноких и беспомощных форвардов. Такие белорусы были чрезвычайно выигрышным фоном для предприимчивых ливийцев. Те доминировали в контроле над мячом, всю игру подчеркнуто старались держать его внизу и смотрелись все интереснее по мере приближения матча к развязке. И, пожалуй, их гол на флажке диктовался логикой событий, был справедлив.

Ю.Ш. Если верить очевидцам, что-то похожее происходило в матче с финнами на февральском кипрском турнире. Один раз — случайность. Два — совпадение… Выходит, говорить о закономерности рано. Ну, тогда — об отборе мяча. Этот компонент определяет очень многое. Оценивая игру команды, всегда стараюсь уловить грань, на которой дифференцируются ее тактические намерения: отбирает она мяч у соперника, или тот большей частью теряет его сам? Считаю, что начинать отбор вблизи своей штрафной и утверждать при этом, что ты нацелен на атаку, — абсурд. Команда, стремящаяся атаковать, борется за возврат мяча в других зонах. Они могут варьироваться — в зависимости от силы соперника, функционального состояния твоих подопечных и скоростных качеств форвардов. Но это никак не могут быть зоны у собственных ворот! Там отбор бывает мерой только вынужденной — когда в эпизодах сопернику удается навязать тебе свою волю. Рассуждаю об этом, чтобы подвести к наиболее огорчившему меня наблюдению. В действиях нашей сборной признаков налаженного отбора не заметил. А потому не вижу ничего удивительного в стремлении к примитивному построению атак. Забросы очень соблазнительны, когда контроль над мячом устанавливается лишь в зоне, откуда до чужих ворот — метров восемьдесят…

С.Н. Боюсь, как бы с водой излишнего теоретизирования мы не выплеснули ребенка. Потому предлагаю взгляд на тему под иным углом. Куда сильнее туманной тактики меня, например, поразило другое. Всегда восхищался умением Пунтуса использовать в управлении командой психологические рычаги. И в связи с этим не могу принять тот режим вольницы, в котором сборная провела два этих выезда и подготовку к ним. Все это напомнило родительские дни в плохом пионерском лагере, когда упразднялись правила внутреннего распорядка и личный состав разбредался с понаехавшей родней по прилегающим перелескам и лужайкам. Впечатление, что тренер не решился отказать никому из пожелавших отпроситься из сборной под различными благовидными предлогами. Так, по сути, были пущены по ветру целых три матча (особенно два тунисских), в которых сам бог велел в оптимальном составе поработать над постановкой игры и без перебора, точечно, проверить возможные вкрапления. Подчеркну, что оцениваю отнюдь не результаты, которые не суть важны в “товарняках”, а видимую глазу работу, которая велась на поле. Пусть даже мы стопроцентно уверены в пригодности для сборной Глеба, Ромащенко, Кутузова, кого-то еще. Но где гарантия, что единственного августовского спарринга с Андоррой этим игрокам будет теперь достаточно, чтобы освоиться в обновленной команде, а команде — чтобы принять и понять их?

Ю.Ш. Создать коллектив, где комфортно каждому, — это важное условие тренерского успеха. У Пунтуса, несомненно, есть это качество: умение позитивно общаться, располагать к себе. Конечно, глупо отвечать отказом на любую просьбу игрока, выходящую за рамки обыденного. Только надо и вовремя остановиться, когда начинаешь говорить “да”. Это процесс, где нежелательна динамика. Ибо такое движение ведет в тупик. Мне трудно поставить себя на место Юрия Иосифовича. Могу только догадываться, что происходит в душе и мировосприятии тренера, который от соперничества с коллегами из национального чемпионата или футбола на уровне “молодежек” переходит к конкуренции с Лемерром, выигрывавшим чемпионаты двух континентов, или легендарным Эрикссоном. Правда, уверен, что психология и в этом случае остается лишь одним из четырех важнейших составляющих успеха команды. Причем лишь дополняющим три других: тактическую, техническую и функциональную подготовку. В работе со сборными своя специфика. Возможности тренера влиять на техническую оснащенность и физическое состояние игроков ограничены из-за нехватки времени. Потому на передний план выходит тактика. Мы, кажется, замкнули круг?

С.Н. А размыкался ли он, по большому счету, за эти вот уже почти полтора десятка лет существования сборной? Проблески тактической состоятельности команды появились разве что при Анатолии Байдачном. На беду, это совпало с проявлением других свойств его характера. А они не понравились вершителям судеб, в том числе и футбольных…

Ю.Ш. Не хочу быть заподозренным в антипатиях к Пунтусу. Поверьте, вполне нормально отношусь к его человеческим качествам. Ведь, окажись на его месте кто-то другой, все равно говорил бы, что не понимаю принципов руководства футболом в духе социалистического сюрреализма. “Что, браток, завалил район? Тогда давай попробуй область…” Как в принципе можно назначать главным тренером сборной человека, которому незадолго до этого вменили в вину провал “молодежки”?

С.Н. А, по-моему, это назначение было далеко не худшим выходом из тупика, в который загнала себя федерация зимой, убрав по указке сверху прежний тренерский штаб. Другое дело, что в пакете с утверждением Пунтуса единогласно прошло согласие на совмещение им должностей в сборной и клубе. Думаю, даже самые ярые противники такой практики не предполагали, что ее изъяны проявятся так скоро и в таком концентрированном виде, как сегодня. Причем как в национальной команде, так и в МТЗ-РИПО.

Ю.Ш. Ну, трудности МТЗ-РИПО — это проблемы отдельно взятого клуба. К сегодняшней теме они едва ли имеют отношение прямое.

С.Н. Не думаю. В ближайший месяц клуб Пунтуса проведет пять матчей национального чемпионата и, хочется верить, еще четыре — в Кубке Интертото. Успехов! Только я предпочел бы, чтобы это время наставник национальной сборной моей страны провел не в перемещениях в пространстве между Минском и Карагандой и не в рутине бесконечных межигровых циклов. А на стадионах Германии. Или, в крайнем случае, не отходя надолго от телевизора и видеомагнитофона. Глядишь, осенью у нас стало бы меньше вопросов, созвучных сегодняшним…