ГЛАС НАРОДА. Эпикриз (история болезни)

Бледная немочь

С самого своего создания национальная сборная испытывала постоянный дефицит действующих в ней лиц и исполнителей. То есть и лица, и исполнители были, конечно, в требуемом количестве, но, мягко говоря, известного качества. Увы, белорусские футболисты не востребованы в сильных европейских клубах, да и в несильных они раритетны. Не Глебом же единым! Национальный чемпионат хил и хлипок настолько, что не в состоянии уже экспортировать рабочую силу не только на Запад, но и на Восток.

Универсальный и непреложный футбольный закон — игрок, не имеющий постоянной игровой практики, потерявший место в основном составе своего клуба, по определению не соответствует критериям члена национальной сборной своей страны, — не распространяет, к стыду нашему, свою юрисдикцию на сборную Беларуси. Ее лучшие вратари, форварды да и сам капитан давно уже толком нигде не играют, оставаясь при этом ключевыми фигурами в сборной. В команде нет лидера, способного своим примеромзажечь, повести за собой, вытянуть матч на жилах.

Все годы своего существования наша сборная вынуждена была обретаться на задворках футбольной Европы, будучи командой изчетвертой корзины. Мы не избалованы, потому с таким восторгом и придыханием воспринимаются нами редкие прорывы за черту безысходности — выигрыш у Голландии в 1995-м, ничьи с итальянцами в 1999-м.

Нация, признающая своим величайшим футбольным достижением единственную победу 20-летней давности в чемпионате СССР, остро нуждалась в сколько-нибудь значимом футбольном успехе. И когда, в самом конце века прошлого, снаряжены были гонцы к творцу той великой победы, маленькая доверчивая страна с воодушевлением и упованием стала ждать чуда…

Головокружение от успехов

Он снова вернулся туда, где когда-то сделал себе имя. Беларусь так и не стала его отечеством, и он мог считать себя здесь пророком. Он говорил то, что, как ему казалось, от него хотели услышать. Пророчил достижение максимально великой цели — выход в финальную стадию ЧМ, проповедовал духовность, моральность и нестяжательство. Словом, делал все, что положено пророкам. Покоряя публику россыпью крылатых метафор, притч, стихов и уменьшительно-ласкательных суффиксов, он и впрямь выглядел этаким миссионером среди туземцев.

Да, сейчас всем уже ясно, что нам повезло с группой в квалификации к ЧМ-2002. Но осенью 2000-го это еще не было так очевидно, и когда пришли первые победы (2:1 дома с Уэльсом и Арменией), уже ничто не могло остановить поток славословия, обрушившийся на его голову, ибо все очень ждали этих побед. И забыты были тут же и позор 90-91 годов в его предыдущее пришествие, и некстати случившееся поражение от поляков. “Прессбол” назвал его Человеком года, и вовсю пошло уже гулять, приклеилось так ненавистное ему теперь словечко. Он почти официальнобыл признан, нет, не пророком, — Мессией. И многие в это поверили. Озаренный нимбом победителя, он и сам уверовал в собственную непогрешимость. Все мы были едины тогда: болельщики, футболисты, журналисты и тренер. Это было хорошее время. Все рухнуло в первый день осени 2001-го в историческом матче против Украины, вчистую проигранном пред очами преданных (с двумя “н”) болельщиков. Что за этим последовало, вы знаете…

Похмельный синдром

Круг замкнулся. В христианской традиции предательство — тягчайший из грехов. Как и лжесвидетельство. После этого кто-то должен был покинуть сборную. Навсегда. Но конфликт как-то сам собойзамялся, стыдливо и недосказанно. Учитель остался, вернулись и ученики, но не слетели ни с чьих уст слова покаяния. Они остались, однако навсегда покинули команду единомыслие, взаимоуважение и вера. Он уже никогда не будет для своих ребятушек Учителем, а они — его вернымиапостолами.

Он первым осознал это, увидев и прочитав все в глазах своих подопечных после странногоматча в Уэльсе, завершавшего отборочный цикл. С этого момента тренер станет вызывающе равнодушен к интересам команды, все дальше и дальше дистанцируясь от нее. Подаст в отставку, но ее не примут. Наверное, он искренне будет хотеть уйти. Но как? В ореоле мученика, сменив нимб на терновый венок, уйти в очередной раз непонятым и непобежденным. Именно так, а не иначе.

Да, были победы в товарищеских матчах с Венгрией и Латвией, выигрышLG-Cup, но неотвратимо приближался уже поединок с голландцами на их поле, призванный стать моментом истины. События тех дней еще свежи в памяти и вряд ли заслуживают подробного пересказа. Позволим себе предположить, что тренер попросту не верил в возможность пристойного исхода евроквалификации (не без оснований, как показало время) и, не желая обнаружить собственную несостоятельность, решил форсировать события, спровоцировать свой уход.Потеряв трезвомыслие, он пошел на демарш, повлекший срыв предматчевого сбора, выдвинул финансовые претензии, назвав это впоследствии педагогическим хлебом. Сошло…

Он давно уже и прочно былзаложникомбылых побед, слепой веры в Мессию. Он вернулся, но что это могло изменить? Только отсрочить неизбежное. И тогда в полном отчаянии тренер решился на беспрецедентный в своей нелепости и унизительный для самолюбия сборной выпад, трудоустроившись по совместительству в клубе третьего российского дивизиона. Ему и это простят…

Апатичная дистрофия

Игроки больше не то что не уважали тренера, они перестали его даже бояться. Очередной отказ от спарринга с почему-то назойливо домогающимися нас португальцамибыл заменен на водевильнуюдвусторонкув манеже, обоснованно проигнорированную лучшим футболистом страны прошлого года, ее восходящей надеждой. Ситуация требовала тренерского реагирования, но в сложившихся условиях любая его реакция не могла быть признана адекватной. Именно он все сделал для этого, и в этом была вина и беда тренера. Сборная потеряла управляемость и была предоставлена самой себе. Более всего она напоминала застигнутый бурей корабль без руля и ветрил, когда и капитан, и его команда бросили уже бороться со стихией, ожидая, куда же их вынесет. Теперь все мы знаем, куда…

Наверное, им действительно надоело уже все это до чертиков. Что было той каплей, переполнившей чашу терпения— паркетный футбол-баскетбол или в очередной раз брошенные тренером обвинения в предательстве в перерыве матча с Австрией, — мы не знаем. Да это и не суть важно. Главное, что допекло их все уже настолько, что плевать они тогда хотели не только на тренера, но и на чувства болельщиков, честь флага и собственную репутацию. Нас снова вернули назад, к черте безысходности. Туда, откуда с надрывной тщетой мы так пытались вырваться.

Управляй и властвуй

Не подстраиватьсяпод соперника, играть первым номером— краеугольный камень тренерской доктрины Малофеева. Плюс постоянно декларируемая, набившая уже оскомину малопонятная в футбольном ее приложении духовность. Крайняя скудость тактических схем в игровом арсенале команды, патологическое нежелание, а может, и неспособность к изучению оппонента, невнятность и негибкость предматчевых установок — вот характерные черты фирменного тренерского почерка нынешнего ЭВМ. ФутбольныеэкзерсисыМалофеева — это, по сути своей, сплошная метафизика, мистицизм и шаманство. Чего стоит хотя бы привлечение к работе со сборной колоритного до анекдотичности мануального терапевта? Или тот же баскетбол в зале в 32-градусную жару? Все это, вкупе с некоторыми особенностями психоэмоционального поведения тренера, вносило постоянную нервозность в межличностные отношения в команде, отравляло еемикроклимат. Следовало признать, что Малофеев, человек-ретро, как он сам себя называет, исчерпал свой тренерский потенциал и оказался не в состоянии соответствовать вызовам современного футбола. Его время ушло. Как стремительно истекало и время егономинальныхработодателей из федерации футбола.

Потерявший нити управления Григорий Федоров самоустранился от решения проблем сборной. В конце концов, ему было не до этого. Когда зашаталось кресло и на горизонте уже зримо маячила неизбежность отставки, все силы были сконцентрированы на том, чтобы продлитьстояниев неравной битве за власть в футбольной епархии. И Малофеев здесь был потенциальным союзником — ссориться с ним стало невыгодно.

Драма, а для кого-то, может быть, и трагедия, разыгрываемая в национальной сборной последние два года, выгоднооттенялапостановочную трагифарсовость спектакля под названием“Как нам обустроить БФФ?”В ситуации неопределенности, а точнее будет сказать, двоевластия и власть предержащих, и власть соискивающих вполне не трогали теразброд и шатания, поразившие главную команду страны.

Без рецепта

Вряд ли кто станет теперь подвергать сомнениям тот факт, что сборная наша, да и весь белорусский футбол, находятся в состоянии глубокого кризиса. Как известно, кризис — это высшая точка в развитии болезни, ее кульминация. После кризиса всегда следует выздоровление. Либо агония. Но не будем о грустном.

Легко давать советы, предписывать лечение, когда необходимость хирургического вмешательства очевидна и всеми признаваема. Однако очень бы хотелось, чтобы предстоящий исполком БФФ выполнил не только свою вынужденную миссию по усекновениюголов, но и стал своего рода консилиумом. Ведь правильно поставленный диагноз — главное в лечении недуга.

И консилиум этот созывать надо немедля, пока болезнь не приобрела необратимый характер.

Виктор ТУМЕЛЕВИЧ (Гродно)