Новая волна. Владимир Цыплаков: назад в город ангелов

В мае, перед началом спарринга нашей сборной с канадцами, когда легендарного хоккеиста провожали на тренерскую работу, минские трибуны устроили ему овацию даже позвучнее, чем после финальной сирены, зафиксировавшей победу хозяев. Правда, новоиспеченный коуч относится к бурным проявлениям уважения к его таланту спокойно. Тем более что на тренерской стезе он пока делает первые шаги.

— Володя, как думаешь, история про Баффало — чистая правда?
— Ой, не знаю. Боготворят, наверное, громко сказано. Но то, что об НХЛовском отрезке карьеры, будь то Лос-Анджелес либо Баффало, остались наилучшие воспоминания — точно. Полагаю, и в Америке на меня никто не обижен.

— Прошедшая в Минске церемония проводов не вышибла слезу?
— До этого не дошло, но было на самом деле очень приятно. Хотя бы от того, что, кажется, начинаем учиться в том числе и провожать хоккеистов, закончивших игровую карьеру. Помню проводы Эдика Занковца — это было одно из первых подобных мероприятий у нас. Как-то формально все прошло: объявили, пожали руку — и все. Нельзя так. Игроки сборной заслуживают большего.

— То есть приглашения на лед всей семьи, оваций, рукопожатия капитана сборной Канады… Это был экспромт Колдера?
— Экспромт скорее в том, что подъехал засвидетельствовать почтение только капитан. По североамериканской традиции это делает вся команда соперников.

— Беларусь не перестает удивлять мировое сообщество. В том числе и хоккейное. Согласись, нечасто тренерская карьера игрока начинается с должности коуча национальной дружины.
— Наверное. Правда, не надо забывать, что сначала мы с Занковцом работали с молодежной сборной. Хотя тренером в полном смысле пока себя не назову — еще учиться и учиться. Вообще-то мои планы совсем недавно предусматривали год отдыха после завершения игровой карьеры. Думал осмотреться и уже потом решать, в каком направлении идти дальше. Тренерскую стезю, само собой, не исключал, я же всю жизнь в хоккее. Но и не предполагал, что начинать доведется так скоро.

— Похоже, не обошлось без влияния Хэнлона?
— Естественно. Упускать шанс поработать под началом такого тренера в обоих ипостасях — как игрока и как тренера — недопустимо. Он ведь действительно сумел придать нашему хоккею мощный импульс. По крайней мере — сборной.

— Канадец как-то упомянул, что модная нынче “фишка” нашей национальной дружины — прослушивания гимна обнявшись — идея Цыплакова.
— Не совсем так. Скорее, я был активным ее пропагандистом, как и положено капитану. Идея же родилась в Вене после известного разгрома, учиненного нами австрийцам, кажется, у Сергея Ерковича. Ее, что интересно, сразу подхватил Хэнлон, и тренеры тоже обнялись.

— В Риге он даже пытался петь белорусский гимн.
— Точно. Не прислушивался, правда, на каком языке и что он поет. Вряд ли на белорусском. Но уже само стремление заслуживает уважения.

— “Одна команда, сплоченность, самоотдача” — все это хорошо, но все-таки общие слова, которые может сказать любой тренер и игрок каждой команды. Исчерпывающий же ответ на главный вопрос — в чем секрет последних успехов? — так и не получен. Любопытно твое мнение.
— Главное, что он доказал — силу нашей сборной. Все-таки аутсайдерами в хоккее мы не были никогда, его же система позволила не только закрепиться в середняках, но и замахнуться на представителей восьмерки, задававшей тон на мировых чемпионатах последние годы. И небезуспешно. Нам всегда не хватало того самого “чуть-чуть”, которое привнес Глен. Не раз удивлялся нестандартности и незашоренности его методики, умению завести игроков.

— Назовешь какой-то конкретный пример, который уже успел перенять?
— Так с ходу и не скажешь. Это, наверное, некая совокупность мелочей, из которых состоит и жизнь, и хоккей. Из них же в конечном итоге складывается успех. Как он ведет себя на тренировках, как руководит командой во время игр — только успевай запоминать и перенимать.

— После четвертьфинального матча с финнами канадец поддался-таки прессингу журналистов, назвав имена своих возможных преемников — Владимира Цыплакова и Эдуарда Занковца. Вы готовы к такому сценарию?
— Точно могу сказать лишь то, что Глен, надо отдать ему должное, действительно всерьез с нами работал. Причем не только на тренировках: буквально любую свободную минуту уделял тому, чтобы передать нам секреты мастерства, от нас же тайн не было. Но лично я пока не считаю, что готов стать у руля национальной команды. Да и рано мы Хэнлона отправляем в отставку. Насколько мне известно, вопрос еще открыт.

— Коучам нашей сборной на ЧМ-2007 в любом случае не позавидуешь. Взятая рижская планка воспримет любой результат, кроме попадания в плей- офф, как провал.
— Главное, чтобы планка не заменяла здравый смысл. Безусловно, попав в шестерку однажды, теперь будем стремиться выступить не хуже. Но надо адекватно оценивать место нашей страны в мировом хоккее и не кричать преждевременно, что мы в одночасье стали членами “большой восьмерки”. Работы в этом направлении еще непочатый край.

— Так или иначе, но последний успех придал очередной импульс и реформам внутреннего чемпионата. Как относишься к предполагаемому сокращению легионерского лимита, отмены молодежной квоты для клубов экстралиги?
— В принципе все правильно. Наверное, пять легионеров — идеальное число для наших клубов на данном этапе. С одной стороны, не варимся в собственном соку, с другой — не приобретаем ширпотреб. Остается достаточно мест для собственных талантов. Которые действительно должны пробиваться в основу через конкуренцию, а не опираясь на квоту. Толку с нее, если в большинстве команд “молодняк” все равно весь матч сидел на скамейке.

— А вести из России не огорчают?
— Есть немного. Если ФХР пойдет до конца в своих радикальных реформах, нашим ребятам в суперлиге придется несладко, а сборная действительно может потерять ряд сильных исполнителей. Но в чужой монастырь со своим уставом не полезешь.

— Зато еще недавно была возможность “влезть” своей командой.
— Затею “Юности” можно оценивать двояко. Конечно, иметь белорусскую команду в суперлиге было бы неплохо. Но слишком уж много “но” оставалось на этом пути. Зависать же в “вышке” не имеет особого смысла. Едва ли второй по рангу российский дивизион сильнее первого белорусского. Равноценно выступать на два фронта у наших чемпионов все равно не получилось бы, даже “Рига” не смогла это толком сделать. А латвийский чемпионат все-таки несопоставим с белорусским.

— Ты согласился возглавить не менее взрывоопасный пост — наставника юношеской сборной. Признаться, известие оказалось неожиданным, особенно учитывая твои американские планы.
— Предложение поступило, работа интересная. Правда, как это будет осуществляться на практике, пока представляю довольно смутно. Видимо, придется срочно перенимать и опыт Хэнлона по руководству командой из-за океана.

— Идея повысить квалификацию родилась не спонтанно?
— Она вполне логична. Раз уж я выбрал тренерские хлеба, нужно использовать возможность попрактиковаться на высоком уровне.

— В калифорнийскую школу манят воспоминания?
— И они в том числе. Все-таки в Лос-Анджелесе в свое время прожил не один год, для меня это удобно во многих смыслах. И потом тренерской школы-то как таковой нет. То есть в смысле отдельного здания, где профессора от хоккея поучают молодежь. Просто я буду регулярно посещать тренерские семинары в США и Канаде, а в лос-анджелесском университете получать лишь так называемую “физикал эдьюкэйшн” — специальные курсы по физвоспитанию для иностранных тренеров, для которых английский язык не родной.

— И какова стратегическая цель калифорнийской кампании?
— Однажды один из моих наставников сказал: “Знаете, для чего тренера берут на работу? Чтобы его уволить”. Так вот надеюсь, что после возвращения эти циклы в моей работе будут не такими частыми.

— Говоришь о возвращении, стало быть, не планируешь осесть за океаном или, например, податься в ту же Россию?
— Исключать нельзя ничего, но пока в планах значится именно возвращение в Минск и содействие дальнейшему развитию белорусского хоккея. Я же говорил, интересной работы на этой ниве — еще непочатый край.