Портрет. Александр Долгополов: против Андрея Медведева Макс Мирный просто ангел

Этот известный в прошлом воспитанник советского тенниса внимательно следил за четвертьфинальным поединком Сергея Тарасевича с украинцем Владиславом Бондаренко. Не мудрено: ныне специалист взял под свое крыло именно Тарасевича. После матча Долгополов был похож на только что завершившего трудный поединок спортсмена. Приятно, что он без всяких условностей согласился пролистать страницы своей теннисной биографии.
— В том районе Киева, где я родился и жил, был на то время один из лучших теннисных клубов в Советском Союзе — “Антей”, организованный знаменитым авиаконструктором Олегом Константиновичем Антоновым. Наставниками там работали лучшие тренеры Украины — Карпенко и Бабей. В теннис пришел уже в возрасте девяти с половиной лет. Однако быстрый прогресс позволил стать сначала чемпионом города 1975 года, потом — УССР. В 1980-м стал чемпионом СССР среди юношей.
Вообще-то в сборной белорусам (Тетерину, Леонюку, Демиденко) да и нам, украинцам, было очень трудно удержаться в основе, потому что условия диктовала Москва. Тем не менее в основном благодаря Тарпищеву в команде сохранялась более или менее объективная ситуация. Продолжал жить в Киеве, но из-за сборов в родном городе был, считай, проездом. Спорткомитет тратил на теннис очень много денег. Тогда в сборной существовал натуральный коммунизм. За нас платили везде, вот только все призовые забирали. Потом, в конце восьмидесятых, стали выдавать 800 инвалютных рублей, причем, независимо от результата. Сборы проводили не где придется, а в Ялте, Алуште, Юрмале, Тбилиси, Ереване. Сами понимаете, такие поездки влетали в десятки тысяч долларов (по современной системе исчисления). Тарпищев, надо отдать ему должное, выбивал сумасшедшие деньги. Больший кусок этого пирога, безусловно, перепал Андрею Медведеву: в возрасте с 13 до 17 лет в него вложили порядка 150 тысяч долларов, и это только на поездки!
Было в сборной много и негативных моментов: накачки всяческие, вызовы в ЦК, собрания, политинформации. Часто в поездки отправлялись и партийные руководители, которые, мягко говоря, не совсем разбирались в теннисе. Чиновники сразу начинали нагнетать обстановку, спортсмены ломались, шли на конфликты. В частности, Андрей Чесноков однажды серьезно повздорил с тогдашним министром мясной промышленности, сказал ему пару ласковых. Тот телегу написал, и Тарпищеву пришлось приложить немало усилий, чтобы оставить Чеснокова выездным.

— Какие фрагменты игровой карьеры запомнились особо?
— Встречаясь с бывшими партнерами по сборной, нередко обсуждаем мой совершенно безумный полуфинальный матч чемпионата Союза 1984 года в Ташкенте против лучшего белорусского теннисиста Сергея Леонюка. Та встреча растянулась на 6 часов 30 минут! К слову, пока самый длинный поединок в серии турниров АТП и розыгрыша Кубка Дэвиса продолжался “лишь” 6 часов 20 минут. Так вот, встречу Леонюк выиграл, хотя у меня было пять матчболов и последний лег лишь в сантиметровом ауте. Судья сначала даже объявил: “Игра Долгополова”. Потом, правда, слез с вышки, посмотрел отметину и вернул меня на корт. Представляете ощущения? В результате в пятой партии проиграл 10:12. Сергей не смог самостоятельно уйти с корта — его в буквальном смысле унесли. Когда сам отошел от стадиона метров на 150, у меня также свело все мышцы. Катался по голой земле минут тридцать. Потом в больнице массаж часа два делали. Легендарный эстонский теннисист Томас Левис после того матча сказал: “Вы с Сергеем играли за второе и четвертое места”. Действительно, от нечеловеческой усталости так и не смог выйти на встречу за 3-е место, да и Леонюк в финале уступил Звереву без вариантов.

— Как возник вариант тренерской деятельности?
— В какой-то момент почувствовал, что как игрок иссяк психологически. Пару лет выступал за клуб “Баден-Баден” в немецкой оберлиге, после чего решил уходить. Через некоторое время Андрей Медведев взял меня к себе на “фул-тайм”, или на полную ставку по-нашему. Мне тогда было лишь 26 лет, и присутствовала большая неуверенность: смогу ли? Кстати, до Андрея два года успел поработать с Максимом Мирным (с 1995-го по 1996-й). В то время жил в Нью- Джерси, а Максим как раз ушел из школы Боллетьери. Кстати, рядом с нами тренировался и Волчков в группе у Леонюка. Мы иногда занимались вместе. Потом я вернулся в Киев, а Максим уже в одиночку бороздил турниры, поскольку у него в тот момент было очень тяжело с финансами — не было денег даже на себя. Тренировал его практически бесплатно, потому что чувствовал: у Макса отличные перспективы. Он, конечно, молодец, выстоял.
С Мирным вообще не было проблем — он очень трудолюбивый и целеустремленный. Только на начальном этапе порой приходилось расставлять акценты. Однажды мы с ним бежали тяжелейший кросс, чередуя его рывками. После шестого-седьмого спринта он упал и говорит: “Все, дальше не побегу”. Сразу парирую: “Как тебе не стыдно, 30-летний тренер бежит, а ты умираешь!”. Он стоит на своем. Что уж греха таить, вынужден был дать ему увесистого пинка. В итоге Мирный пробежал всю дистанцию. Хотя чувствовалось, что он буквально задыхается. Когда вернулись домой, бросил ему: “Максим, если еще раз подобную штуку выкинешь, мы расстанемся”. Он насупился: “Такого больше не повторится”. За три-четыре месяца Макс сел на продольный и поперечный шпагаты. Это при его росте в один метр девяносто пять сантиметров! Больше никто из моих учеников такого не делал.

— С Максимом сейчас общаетесь?
— Когда мой сын Александр выиграл свой третий “Фьючерс”, Максим сразу позвонил, поздравил. В прошлом году на “Ролан Гарросе” белорус приходил почти на все Сашины матчи, болел, подсказывал. Так что у нас с Максимом прекрасные отношения. Надеюсь, мы их сохраним надолго.

— С Андреем Медведевым было также легко?
— Нечего сравнивать: против Андрея ваш Макс просто ангел. Медведев очень трудный ученик: талантливый, ранний, чемпион мира среди юниоров. Фартовый парень. Однажды мы с ним ехали на “Уимблдон”. Ему 17 лет, уже позади удачные квалификации ряда неплохих турниров, за что Андрею дали “уайлд-кард” в квалификацию “Уимблдона” и в основную сетку “Квинс-клаб”. В то время было очень трудно получить визы. Нужно было обращаться в посольство за 30-40 дней до начала турнира. Поэтому для пересечения европейских границ без визы у нас имелся запасной вариант, или, как в цирке, хороший трюк. Наш друг, немец по национальности, помогал в этом. Они вместе с соотечественником садились на передние сиденья машины и клали перед собой немецкие паспорта. Мы с Андреем располагались сзади. Ни в Швейцарии, ни в Австрии, ни в Италии нас не проверяют. И вдруг во время поездки на “Уимблдон” вышла осечка. На французской границе первый пост пропустил машину, а на втором вдруг решили проверить паспорта пассажиров на заднем сиденье. Нас сняли прямо с парома и вернули обратно. Мы были в панике: пролетаем мимо кассы! Встал извечный вопрос: что делать? А у Андрея Медведева менеджером тогда был итальянец Чино Маркезе. Известный человек в мире спорта. В свое время он вел дела Бьорна Борга и Роберто Баджо. В итальянской Генуе в это время стартовал теннисный турнир. Мы позвонили его директору и попытались получить “уайлд-кард”. Безуспешно. Связываемся с Чино Маркезе, тот отвечает: “Перезвоните через 15 минут, но ничего не гарантирую”. Перезваниваем: “Только я мог сделать вам “уаилд- кард” за день до начала турнира”. В итоге вместо травы “Уимблдона” попадаем в Геную опять-таки по нашей “безвизовой” схеме. Представляете, в матче с бразильцем Жаиме Онсинсем Андрей проигрывает 5:1 в решающей партии. У бразильца 9 матчболов! А на седьмом Медведев обводит его по линии. На девятом у соперника рвутся струны ракетки. Андрей выигрывает и этот матч, и весь турнир! Такая вот ирония судьбы.

— Чем сейчас занимается Медведев?
— В прошлом году баллотировался на пост президента Украинской федерации тенниса. Правда, потом там какие-то грязные моменты пошли. Выборы посчитали недействительными, и президента теннисной федерации Украины переизбрали. Новым рулевым стал Шульман, владелец клуба в Днепропетровске. А Андрей сейчас почетный президент федерации, помогает как может.

— Каково сотояние тенниса на Украине?
— У нас есть лишь один вид спорта — футбол. Он забирает львиную долю денег спонсоров и спорткомитета. Поэтому в теннисе каждый работает только на себя. Наверное, такая же ситуация и в Беларуси. Давно дружу с Сергеем Тетериным, щи вместе с ним хлебали в сборной Союза. Он очень многое делает для белорусской сборной и для поднятия престижа тенниса в стране. Возможно, он сложный человек, требовательный в мелочах, но Сергей обязательно еще поможет многим юношам реализовать себя. Уверен, у белорусского тенниса большое будущее.

— И что для этого нужно?
— Уменьшить налоги строительным компаниям, дабы они вместе с жилищными комплексами не гнушались возводить теннисные площадки. Но такие вопросы решаются только на уровне правительства. В Москве, кстати, Тарпищев “пробил” такую новацию. Российский журнал “Теннис” рекламировал компании, строившие корты во дворах домов. В результате сейчас в Москве и Санкт-Петербурге в них нет недостатка. Это очень важно. Для меня теннис — это и хобби, и жизнь, и слезы. Только вот зарабатывать на нем не умею. Бизнесмен из меня очень плохой. В основном работаю для души. Хотя на некоторых этапах наступал на горло собственной песне и брал ребят с платежеспособными родителями. Но всегда старался, чтобы среди них было хоть пару талантливых детей, иначе можно просто “заржаветь” и потерять мотивацию профессионально расти. Деньги — они же просто убивают. С тех пор как Вальтер Скотт начал издаваться за огромные гонорары, знаковая фигура мировой литературы ничего существенного больше не создала.

— Ваш рецепт подготовки хорошего теннисиста?
— С каждым новым игроком у тренера начинается новая жизнь. Спросите у поэта: каков рецепт красивых стихов? Каждый свою музу ищет по-своему: один в горы уходит, другой — путешествует, третий должен встретиться с десятками людей, прожить их судьбы. Так и в теннисе: с кем-то не получается, где-то обжигаешься, где-то тебя ранят. Потом снова встаешь, находишь силы и эмоции для работы.
— Что вы больше всего цените в молодом даровании?
— Умение принять самостоятельное решение в стрессовой ситуации. Поэтому никогда не вмешиваюсь в ход поединка, разбор полетов оставляю на потом.

— Легко ли было приобщить к теннису сына?
— Проблем не было. Он уже в три с половиной года взял ракетку. Многие взрослые теннисисты баловались с ним. Саша эдакий “сын полка”. Поэтому его не пришлось заманивать в спорт. Он сам полюбил игру.

— Помимо сына, вы сейчас работаете с нашим Сергеем Тарасевичем.
— Есть еще талантливый молдавский парень Молчанов. Тренировать Тарасевича мне в радость. Другое дело, что это очень сложно для него: переезды, длительные отлучки из дома. У Сергея великолепная семья, насколько знаю, его родители — врачи. На сборах он сильно скучает без них. Парень очень дружен с моим Сашей, они близки по духу еще с юношеских турниров. Обязательно помогу Сергею выйти на новый уровень. Уж во всяком случае постараюсь.