Голос галерки. Высоко поднятой клюшкой

Худо только, что блеснуть доспехами на уровне настоящих мировых стандартов отечественному хоккейному коллективному хозяйству мало где есть возможность. Разве желательно нам, переросшим (10-й рейтинг ИИХФ среди сборных), обретаться в периферийном Евровызове? Или на клубном срезе чемпиону страны баландаться за сомнительные эрзац-коврижки в так называемом Континентальном кубке, финал которого, по всему судя, навечно пожалован такой хоккейной Мекке, как венгерский агрополис с непроизносимым названием Секешфехервар? В розыгрыш же Кубка европейских чемпионов, отданный на откуп городу Санкт-Петербургу, наших и вовсе не зовут, будто мы им не ровня, дескать, второй сорт, некондиция. Не говоря уже о келейно-кулуарном Евротуре для сборных. Там белорусы по определению неформат, non grata. Куда ни кинь — всюду клин, играть совершенно негде: там переросли, тут не доросли.
Сколько белорусский хоккей себя помнит, он никогда не жил обособленно. Даже когда в середине 90-х прошлого века сводные братья — дорогие россияне — поматросили его и выбросили из своей песочницы, он не приказал долго жить лишь благодаря ВЕХЛ, светлая ей память. Восточноевропейская хоккейная лига реинкарнировалась под вывеской открытого чемпионата Беларуси. Даже сейчас, когда из ОЧБ тихо ушли латыши, а киевский “Сокiл” теперь вроде как для нас и балласт, и некондиция, белорусы сберегают его как дань своей открытости и пролетарскому интернационализму. Белорусское хоккейное соревновательное пространство никогда не существовало в чистом виде, как самостоятельная единица. Потому нет ничего удивительного в бродящей по самому центру Европы, словно призрак коммунизма, идее хоккейной интеграции. Прорабы ледового единения, нагулявшие жирок за посттивализационное десятилетие, не первый год вожделенно взирают на Восток, обхаживая тамошние суперлиги. Это непредосудительно — думать, что белорусское присутствие в стране, с которой как-никак мы строим Союзное государство, не должно сводиться к горстке легионеров, разбросанных по бескрайним российским просторам. Идефикс состоит в том, чтобы заявиться туда цельной своей дружиною.
Сегодня у хоккейной общественности сильны настроения сопоставить наш молодецкий уровень, испытать его истинную мощь, примериться на российском оселке. Тем более что отечественные клубы на самом деле претерпевают дефицит серьезных международных противоборств. Показателен в этом смысле тот неподдельный интерес даже к такому в высшей степени товарищескому матчу, как недавний триумфально-выставочный спарринг “Юности” с московским “Динамо”. Только вот благие намерения способны порой обернуться блажью, когда материализовать их не представляется возможным. Ибо нынешние настоятели российского хоккейного монастыря дюже блюдут целомудрие и вообще, кажется, полагают источником всех своих бед бывших братьев, а ныне постылых чужаков постсоветских национальностей. Чего стоит одна только развязанная этим летом одиозная кампания по, не побоюсь этого слова, геноциду белорусов, казахстанцев и украинцев, играющих в РФ, с понуждением к измене своим отечествам путем подписания пресловутых отказных писем. Это гнусное мероприятие не отменено, кстати, а лишь отложено на год. Готовьтесь! Не иначе как издевкой следует воспринимать пресс-релиз от циничных клерков ФХР, милостиво соизволивших дать добро на прием белорусского лидера в российскую высшую лигу на казахстанских правах (то бишь вовсе без всяких прав, но с обязанностями оплаты за все). Что нам там в этой “вышке” делать? “Нечего!” — отвечает символ хоккейного взаимопроникновения, экс-тренер сборных Беларуси и России Владимир Крикунов.
“Третьяковщина”, порожденная очередной номенклатурной русской революцией, донельзя растревожила тамошний хоккейный мир. Мыслимое ли дело: юные дарования повально за океан сбегать стали, будто кинуло там всех во времена перестройки. Не церемонятся в проявлении демаршей и руководители клубов. Непонятно все, разброд и шатания. “Когда ты не можешь понять в чем дело, знай: речь идет о деньгах”, — изрек умудренный дока-философ. Эта универсальная истина верна не только применительно к России. Побудительные мотивы так называемых третьяковских реформ, проводимых с большевистской прямотой и непосредственностью, как-то: разгон “Учредительного собрания” (акционированной ПХЛ), обложение легионерским оброком зажиточного кулачества (клубов), уравнительный налог (потолок зарплат) и прочее, и тому подобное, становятся более или менее понятны, принимая во внимание присвоенную ФХР монополию на продажу прав на телетрансляции матчей суперлиги, национализацию выгодоприобретений от контрактов клубов с рекламодателями и прочую шуршащую шелуху.
Впрочем, что нам до них, скажете вы. У нас хоккей — дело государственное, щепетильное и в высшей степени чистоплотное. Так-то оно так, только волей-неволей принуждены будем мы играть по чужим правилам, крутиться как белка в колесе на чужой орбите, коли сделается-таки белорусский хоккей искусственным спутником российского светила-носителя. И кто, скажите, поручится сегодня, что не ждет его тогда та же космическая участь, что и проект “БелКа”? “Все трубят, что наша лига сильней становится. Только чем она сильней? Мягко говоря, непонятно”, — не без скепсиса риторил на пресс-конференции после матча с “Химиком-СКА” тренер чемпионов отечества Михаил Захаров. Мы вот тоже понять не можем и глубоко сомневаемся. В российской ведь суперлиге ввели не только потолок зарплат на сезон ($ 10 млн.), но и, если так можно выразиться, пол зарплат ($ 6 млн.). Надо полагать, мы уже соответствуем этому “половому” параметру? Или нет? Впрочем, светлейший Михаил Михайлович со дружиною не прочь “пообстучаться”, как он это называет, несколько сезонов даже во второразрядной российской “вышке”. Такая вот мало понятная мотивация на фоне померных амбиций. А то, может быть, всем десятком белорусских клубов (чего уж тут выделяться) взять да и заявиться в высшую лигу России на правах дивизиона “Северо-запад”?
Первым обладателем нашего “Кубка Стэнли” — 18-килограммового “Кубка Президента Республики Беларусь” — стала в этом году, победив в ОЧБ, минская “Юность”. На ювелирном шедевре — серебряной чаше-братине — будут увековечены на золотой пластине имена и фамилии игроков и главного тренера. Имена последующих чемпионов планируется гравировать на серебряных пластинах с позолотой. В нынешнем виде галерея рассчитана на тридцать лет и три года — на столько хватит места на Кубке. Не хотелось бы, чтобы новейшая история белорусского хоккея была ограничена столь хрупкими сроками. Но для этого прежде всего надо изживать в себе комплекс неполноценности.