ОТКРОВЕННО. Яков Шапиро: крутой поворот

— Яков Михайлович, в “Торпедо” вы уже три года. Это много или мало?

— С точки зрения проделанной работы и оценки ее качества — довольно-таки немало. Когда я принял команду, она пребывала в заштатном перволиговом состоянии. На сей момент это один из клубов, находящихся в группе сильнейших второй год подряд. Но поскольку в наших характерах присутствует остервенелый максимализм, чувство неудовлетворенности продолжает точить душу, словно червь.

— Оно не связано с неурядицами, постигшими “Торпедо” во втором круге? На старте сезона с финансированием все было в порядке…

— Основной учредитель ФК “Торпедо” Михаил Николаевич Мироненков — из числа тех людей в белорусском футбольном мире, которые могут показать пример, как следует относиться к взятым обязательствам, проводить политику полного доверия и невмешательства. То, о чем мы договаривались, исполнялось с армейской точностью. Как сказал один наш опытный игрок, в Жодино он думал исключительно о футболе. А в течение трех последних месяцев чемпионата мы преднамеренно осуществили попытку привлечь к себе внимание и одновременно хотели получить ответ на вопрос, насколько мы долговечны в высшей лиге и нужны ли здесь вообще. Деятельность клуба сворачивалась, и единственной отличительной чертой “Торпедо” оставалось отношение к делу его работников. В первую очередь футболистов, которые отыграли второй круг без единого рубля зарплаты и премиальных, набрав больше очков, нежели в первом (по информации из клуба, расчет с игроками по долгам произведен полностью. — “ПБ”.).

Думаю, и это заставило повернуться к “Торпедо” лицом уже благодаря федерации, а конкретно — Геннадию Невыгласу и Леониду Дмитранице. Их беспокоило то, что с нашим уходом жодинский футбол снова зачахнет. Во многом встреча в кабинете Геннадия Николаевича предопределила наше решение. От положительного ответа в пользу другой организации отделяли два часа: звонок Дмитраницы застал нас практически в момент подписания договора с иным клубом…

— С вашим приходом в Жодино торпедовская команда изменила почерк. В связи с этим вспоминаю вашу фразу о пересмотре искрометных взглядов на футбол. В чем конкретно выражено стремление к результату?

— Раньше я признавал единственную стратегию — атакующий стиль. У меня был один взгляд, теперь он трансформировался. С тем же БАТЭ в первом круге мы не пытались играть только сами. А многим кажется нормальным, когда сам играешь и другим даешь. Это рассуждения болельщика…

— Поэтому “Торпедо” отличается и супержесткостью, и рациональным подходом к отдельным встречам?

— Наша команда нарушала правила больше всех, но по полученным карточкам мы не грубияны. Не бьем сзади или исподтишка, не играем руками, у нас нет предупреждений за разговоры с арбитром, нецензурную брань. О чем это говорит? О культуре, которая вырабатывается у футболистов и требуется от них в жесткой форме. Ну а прагматичность — одно из современных требований, предъявляемых как к тренеру, так и к его воспитанникам.

— Пожалуй, это приносило определенные плоды. Даже после первого поражения в девятом туре от “Звезды”-ВА-БГУ ваша команда шла в лидерах, а затем, уступив минскому “Динамо”, опустилась на шестую строку. Судьба?

— Во всем можно увидеть ее проявления, если захотеть. Я помешан на суевериях, но суть заключалась в другом. Когда проанализировал календарь, очень обрадовался, что перед “Динамо” нас ожидает встреча куда попроще. В итоге расслабился и мысленно готовился к следующему матчу. Пожалуй, это частично передалось подопечным. Так что один из моментов поражения заключается в собственном легкомыслии. О ряде иных факторов рассуждать не имею права, но сваливать все на арбитров нельзя. Кунцевич действительно плохо отсудил нас со “Звездой” в первом круге и с минским “Динамо” во втором, но хорошо — с БАТЭ в Борисове. Его ошибки носили чисто человеческий характер. Я сказал об этом в прессе после “Звезды”, когда судейская бригада опустилась до уровня горшка, однако связываю все только с ее профессиональным уровнем. Злого умысла в действиях рефери не присутствовало — у нас не тот чемпионат. Хотя каждому проигравшему хочется сказать, что против него замыслили заговор. Против нас заговора не было. В этом году все команды заняли свои места. К кому судьба оказалась неблагосклонной?!

— Ваши высказывания нередко попадают в прессболовскую рубрику “Откровение тура”. В первом круге запомнилась фраза после домашнего матча с “Даридой”, когда той еще руководил Владимир Курнев: мол, легче найти в Беларуси еврея-оленевода, чем дождаться, когда Владимир Борисович выиграет в Жодино. У вас дружеские отношения?

— Были. Но с сентября их таковыми можно не называть, о чем не жалею… Хотел образно дать понять Курневу, что, работая в футболе, да еще в его возрасте, кричать и бить себя кулаком в грудь, претендуя на девственную чистоту, равносильно тому, что в Беларуси можно найти еврея-оленевода. Кстати, специально к послематчевым встречам с журналистами не готовлюсь, но взял за правило не трогать судей, чужих футболистов и не предъявлять публичных претензий к своим. Остальное чистой воды импровизация.

— Как и в последнем туре в Мозыре — “если скажу все, что думаю, вас закроют, а меня посадят”?

— Да. Главное чувство, которое обуревало мной в момент подъема по крутым ступенькам в комнатушку для пресс-конференций в Мозыре, — стыд. И произносить умные слова в той ситуации было равнозначно глупости.

— Перед поединком с минским “Динамо” во втором круге вы говорили о том, что он принципиальный. А ключевой отыгран давно…

— Ключевые матчи определяют турнирную стратегию. В то же время было ясно, что мы шестые. А вот встречи с “Динамо” для меня принципиальны в любом виде. Те, кто надел динамовскую майку, должны понимать: она как красная тряпка для быка. Обижаться на такое отношение нельзя. Назовитесь “Нивой” из Житковичей, и все проблемы…

— Глава столичного клуба Юрий Чиж нередко приглашает на тренерский пост варягов из-за рубежа, сетуя на то, что в Беларуси остро недостает квалифицированных тренеров. Вы согласны с этим?

— Если не ошибаюсь, за последние четыре года Шубин стал одиннадцатым рулевым “Динамо”. Неужели их столь молниеносная смена — лишь показатель неудовлетворительной оценки труда исполнявших волю хозяев клуба? Коль уж ответственные за подбор кадров люди признают, что приглашенный на место главного тренер не подходит команде, значит, это и на их совести. По-моему, Чиж обязан разделить ответственность за подобные просчеты.

В остальном же при тех условиях, в которых трудятся наши специалисты, их квалификации для работы на развитие футбола достаточно. А вот уровень клубных управленцев крайне низок. Какова их основная задача? Распределить бюджетные средства, благо появился соответствующий президентский указ. Чтобы клуб существовал, хватит и 300 тысяч долларов, но чтобы развивался — меньше миллиона просто нельзя. Для тех, кто не варится в футболе, цифра страшная, тем не менее она минимальна! Это — без базы, шикарного транспорта и прочего…

У нас, как правило, президент клуба аккумулирует государственные средства, а на западе он является одним из акционеров. Кто в Беларуси вкладывает свои деньги в игру номер один? Чиж в “Динамо”, Капский в БАТЭ и Мироненков в жодинском “Торпедо”. Когда же все вокруг колхозное, все вокруг мое — толку нет. У нас стало больше хороших тренеров и появилась потребность в грамотных функционерах, поскольку за год можно преобразить любую команду, выйти на Европу и сразиться там с “Реалом”. Повторюсь, спортивный менеджмент усилится тогда, когда у нас будут хозяева клубов, вкладывающие в их развитие личные средства.

— И какова вероятность отдачи?

— Те, кто говорит спонсорам, что, дескать, вы сейчас вложите, а потом получите, нагло обманывают последних. В английской премьер-лиге крутятся самые большие деньги, но только три ее представителя имеют плюс в бюджете! Безусловно, повышать профессиональный уровень тренерам нужно всегда, однако на сегодня у многих отечественных специалистов он опережает организационные возможности клубов.

— В минувшем году те же БАТЭ и минское “Динамо” завоевали награды, а жодинское “Торпедо” не добилось продекларированного финиша в медальной зоне. В чем кроется первопричина?

— Начну с того, что меня уже критиковали некоторые “тихие караси”. Мол, надо смотреть на вещи реально, что в переводе означает -надцатое место. Прикажете тратить время и деньги на достижение таких “целей”? Нам нужна минимум бронза, к чему и стремимся. А причина невыполнения задуманного кроется не только в игроках — виноват и тренер. Но приземленные задачи нельзя ставить ни в коем случае. В Беларуси это проблема игровиков: практически все громкие успехи связаны с индивидуальными видами спорта. Нам зачастую недостает командного духа и характера, что вытекает из менталитета. У нас больше любят больных и бедных, чем уважают здоровых и удачливых. Вопреки всему мы и впредь будем ставить высокие цели. Впрочем, я заявлял, что мы окажемся в призерах, но не уточнял, в каких соревнованиях…

— И насколько для вас важно первое место дублеров?

— Весь второй круг мы вели подготовку таким образом, чтобы дубль сохранил главенствующую позицию.

— При этом в турнире дублеров вы долгое время спорили за лидерство с БАТЭ. В Жодино ощущается принципиальность матчей с соседним Борисовом?

— Для меня игры с борисовчанами особенны тем, что мы находимся в породненном состоянии со времен “Атаки”, когда очень большая группа футболистов перешла от меня к Юрию Пунтусу. Ныне в Борисове их осталось с гулькин нос, но по инерции продолжаю болеть за БАТЭ. Плюс к этому у меня дружеские отношения с Юрием Иосифовичем. Он и Вячеслав Акшаев близки мне в футболе, хотя характеры у них совершенно разные. Пунтус из той породы тренеров-мужиков, которые при расстрелах рвут на себе рубашку и кричат “всех не перебьешь!” Акшаев добивается высокого результата при предельно доверительном, интеллигентном отношении к игрокам, что не совсем свойственно нашему футболу. К сожалению, это часто используют против самого Вячеслава Евгеньевича.

— Знаю, что у вас приятельские отношения и с Анатолием Капским…

— Мне импонирует постановка дела в БАТЭ — тому, как работают в этом коллективе, стоит поучиться многим. Капский постоянно прибавляет в вопросах клубной организации, но вместе с тем все больше отдаляется от образа романтика, становясь жестким реалистом. Поможет ли ему это добиваться тех же результатов в дальнейшем… Или стоило не забывать об идеалистических качествах, с которыми Анатолий словно метеор ворвался в белорусский футбол? Я действительно поддерживаю очень хорошие отношения с Капским, однако во время матчей ненавижу и его, и Пунтуса. Но наша “рубка” заканчивается с финальным свистком, а потом мы можем и культурно посидеть. При этом единственный поединок завершившегося чемпионата, в котором “Торпедо” уступило исключительно тактически — домашний против БАТЭ. Меня понесло, и я решил ударить по Пунтусу его оружием — атакой. Юра удивился и… выиграл “всухую”.

— Буквально через полмесяца после финиша чемпионата вы с Юрием Пунтусом и Сергеем Подпалым отправились на стажировку в “Челси”. Каковы впечатления?

— Когда наблюдал за тренировочным процессом, ничто не ударило по голове, заставив упасть на диван с криком “е-мое, что ж мы делаем!” Недавно Людас Румбутис ездил в Голландию и восторгался буквально всем. По-моему, это легкое лицемерие. Велосипед уже выдуман, и в плане разработки методик большей величины в мире за последние лет тридцать, чем Валерий Васильевич Лобановский, нет! На постсоветском пространстве мы все являемся наследниками его таланта. А учиться у запада нужно управлению футболом, организации матчей, тому, чтобы игрок не слышал в свой адрес слов “тряпка”, “мусор”, “мразь”. Умение найти общий язык с футболистами является одним из важнейших качеств тренера.

— Как лично у вас строится работа с игроками?

— И юморим, и острим, и кричим, но прежде всего стараемся не опускать личность. Если правило не соблюдается, очень раздражаюсь. Футбол — скрытая война штабов, в которой все друг друга не любят. А в войне побеждают не только за счет техники и тактики, но и за счет сплочения, патриотизма. Что возможно тогда, когда есть нормальный контакт между командиром и солдатами. Для каждого хорошим не будешь, и все же к этому надо стремиться. Моя задача — объединить всех. Однако только в пределах своего клуба. Я не сторонник глобализации в футбольной сфере, как тот же Анатолий Юревич. Думаю, процесс интеграции минского СКВИЧа и запорожского “Металлурга” только подтверждает, что дело Остапа Бендера живет и процветает.

— При оформлении контрактов с футболистами у вас зачастую фигурирует довольно оригинальный пункт: они являются игроками клуба до тех пор, пока главным тренером является Шапиро…

— Как можно строить отношения с Адамицким, если я имею с ним дело девятнадцатый год, с Диваковым и Булойчиком — восемнадцатый, с Лисовским, Зеневичем и Дорошкевичем — четырнадцатый! Могу продолжить список… Для них, и не только, являюсь гарантом во всем. Любой вопрос, начиная с того, какая у меня зарплата, кого я буду играть, и заканчивая суперличным, доходящим до смешного, решается с моим участием. Но, как говорил Антуан де Сент-Экзюпери, мы в ответе за тех, кого приручили. А если один тренирует, другой выдает зарплату, третий подписывает бумаги — на выходе получаются чиновничьи схемы. Может, они и правильные с точки зрения запада, но в бывшем СССР все решали главные тренеры.

— А какую роль в футболе, по вашему мнению, выполняет пишущая братия?

— Футбол без журналистики априори существовать не может. Пожалуй, самый сильный белорусский футбольный журналист — Сергей Новиков. Но его желание закрепить за собой статус объективного и непредвзятого разбивается о постоянные попытки докапываться до сути проблем через создание конфликтных ситуаций и поиск врагов.

Другое дело Васильев и Сарычев. Неприглядный вид мокрых штанов с расстегнутой ширинкой, плагиатские рубрики, сморщенный взгляд явно неудовлетворенных мужчин — и все это с претензией на неординарность мышления, четко просматривающейся нелюбовью (а то и враждой) к тем, о ком пишут. Но я вижу, что понятие “журналист — представитель древнейшей профессии” в нашем футболе начинает исчезать.