Румыния — Беларусь. Наша надежда. Тимофей Калачев: хочу быть на виду

— Знаешь, что читающие “Прессбол” болельщики признавали тебя лучшим среди партнеров в матчах сборной с Албанией и Голландией? — с такого вопроса начался недавний сеанс телефонной связи “ПБ” с Ростовом.
— Стараюсь отслеживать различные опросы в Интернете. Интересно ведь, что окружающие о тебе думают, как относятся. Ну а это маленькое признание, конечно, приятно. Значит, не зря выкладывался на поле.

— Среди зрителей домашних матчей сборной у тебя есть персональные поклонники?
— Игрокам перед матчем выдают билеты, которыми мы вольны распоряжаться по своему усмотрению. Я свои отдаю друзьям, могилевским и минским. Можно было и жену на трибуны пригласить, только она занята ребенком.

— Как бы болельщики ни относились к футболистам, есть вещи объективные: старт сборной в отборочном турнире едва ли прибавил ей шансов на успешное выступление…
— Это действительно так. Но могло быть и иначе — победи мы в первом матче Албанию, старт можно было бы назвать нормальным. За Голландию не так обидно — все- таки это очень грозный соперник. Мы в Эйндховене бились, старались, однако гранд есть гранд. Но вот с албанцами были все шансы, чтобы выиграть. Не случись того гола в концовке, имели бы не одно, а три очка. И семь — как было запланировано на осень — могли бы набрать. По крайней мере перед Румынией и Словенией находились бы в несколько ином психологическом состоянии — чувствовали бы себя более уверенно, раскрепощенно. Теперь в этом плане труднее. Но ничего не поделаешь, будем надеяться, что на сей раз все сложится успешнее.

— Отличившись на 41-й секунде того стартового матча с албанцами, ты стал автором самого быстрого гола сборной Беларуси в ее истории…
— Это, конечно, факт довольно любопытный. Вообще интересно, когда бьются всякие рекорды. Я в том моменте почувствовал, куда нужно бежать, — и получилось удачно.

— Отдельный респект вратарю, пропустившему с острого угла?
— Он немного ошибся. Не совсем правильную занял позицию, а мяч был скользкий, он его не смог поймать.

— В клубе следят за твоими успехами в сборной?
— Да, причем внимательно. Приезжаешь в Ростов после отборочных или товарищеских встреч, а все уже осведомлены, как ты сыграл. Сколько времени провел на поле, забил ли, отдал — тренеры в курсе. Лучше меня знают. Созваниваются, видимо, с кем-то или в Интернете смотрят…

— Каково в “Ростове” отношение к занятости в национальной команде основного полузащитника из Беларуси?
— Когда я в “Химках” играл, тогдашний главный тренер Павел Яковенко не больно жаловал мои отлучки в сборную. Они не приводили его в восторг, и легко понять, почему — в чемпионате первой лиги не предусмотрены паузы во время отборочного цикла. Но я тем не менее на вызовы откликался и приезжал. Теперь же сам бог велел — наставник “Ростова” Сергей Балахнин это поощряет. Отпускают из клуба охотно, можно сказать, с радостью. Естественно, и я не хочу никого разочаровывать. Стараюсь возвращаться в клуб не разобранным, а, наоборот, полностью готовым уже к ближайшему матчу премьер-лиги.

— Еще несколько туров назад над вашей командой висел дамоклов меч расставания с премьер-лигой. Теперь видно, что есть более достойные кандидатуры…
— До недавних пор, признаться, на душе было неспокойно. А потом мы одержали три важные победы. Собрались, настроились, хорошо сыграли — и положение в таблице нормализовалось. Соответственно и настроение уже другое. Сейчас психологически легче, появилась раскованность. В оставшихся турах постараемся еще более упрочить положение. Нужно стремиться к тому, чтобы на финише результат был как можно лучше. Задача у нас вполне выполнимая — попасть в десятку. А внизу таблицы, в “зоне вылета”, находиться — в этом мало приятного. Я и не предполагал, что на каком-то этапе сезона “Ростову” придется бороться за выживание.

— Пожалуй, плестись в хвосте не только неприятно, но и элементарно неинтересно — слишком приземленные стимулы.
— Когда выходишь на поле, думаешь обычно о том, чтобы не проиграть. Это минимум. Так настраиваешься на любую команду. А в принципе хочется быть на виду — сыграть хорошо, забить, отдать результативный пас. В России сегодня чемпионат приличного уровня, все клубы укомплектованы квалифицированными футболистами из разных стран. Стоит чуть расслабиться, и соперник тебя накажет.

— В субботу в Ярославле наказывали вы — 6:1 против “Шинника”, и ты лично — после двух единоборств Сергей Омельянчук отправился в раздевалку уже в середине первого тайма.
— Так получилось. От этого никто не застрахован. По отдельности каждый из тех моментов, видимо, тянул на “горчичник”. Но Сергей фолил неумышленно. Между нами никаких обид — соотечественники ведь. После матча улыбнулись друг другу, пообщались… Мы на одном фланге играли — Балахнин решил перевести меня с привычного правого края на левый. Мне так даже удобнее — можно уходить в центр, обострять атаку.

— Успел стать своим в клубе, городе?
— Освоился. Со всеми в хороших отношениях. И болельщики вроде нормально относятся. Город, кстати, хороший. У клуба развитая инфраструктура. Хотелось бы, чтобы она была лучше, но, как говорится, ничего идеального нет.

— Дон — раздолье для рыбака…
— В Ростове говорят: Дон левым берегом красен.

— Почему не правым?
— На левом много интересного. На набережной аллеи, рестораны, по воде корабли плывут — красиво… И на рыбалке успел побывать. Три-четыре раза с ребятами выбирались. Я даже специально удочками запасся, снасти купил.

— С кем предпочитаешь рыбачить?
— Со многими сдружился. С московскими ребятами, ростовскими. Но чтобы с кем-то одним постоянно общался — такого нет. Если намечается какое мероприятие, обычно вместе выбираемся. У нас дружный коллектив.

— В нем много сборников?
— Нет. Из легионеров — я и латыш Лайзан. Из россиян — Данцев, молодой парень — его в “молодежку” привлекают.

— У тебя долгосрочный контракт с донским клубом?
— По окончании сезона буду принадлежать “Ростову” еще два года.

— Выходит, межсезонье не сулит тебе хлопот, связанных с трудоустройством.
— Получается, что так. Если только очень хороший клуб вдруг не проявит заинтересованности в моих услугах, не сделает заманчивого приглашения. Не то чтобы на этот счет имеется некоторая конкретика, но, как знать, всякое ведь случается.

— Твои познания о румынском футболе глубоки? Насколько знаю, период совместного пребывания с тем же Мирчей Луческу у тебя в донецком “Шахтере” был…
— Да, немного захватил я то время. Тогда в команде уже были и Марика, и Рац. Обоих неплохо знаю, знаком и с некоторыми другими их соотечественниками. Что сказать? Очень серьезные игроки. Вообще в Румынии в последние годы футбол подняли. Национальный чемпионат как прибавил — два-три клуба постоянно на виду в еврокубках, в той же Лиге чемпионов. Потому, считаю, крайне тяжело придется нам в Бухаресте. Думаю, что не легче, чем в Голландии. И так, кстати, многие говорят. Просто там своя специфика. Ажиотаж, шумные трибуны — сборная выкладывается на 150 процентов. Чтобы составить ей конкуренцию, необходимы серьезнейший настрой и предельная самоотдача.

— Среди знакомых румын ты так и не вспомнил о демоническом рефери по фамилии Тудор…
— А-а, ну да, это незабываемо.

— Часто всплывает в памяти тот эпизод с удалением в матче “молодежки” с сербами?
— Времени-то сколько прошло… Нужно идти вперед, не оглядываясь. Хотя о чем тут говорить, отлично все помню. Было невероятно обидно. Мы должны были побеждать в том матче, играть дальше, выходить на Олимпиаду… Словом, реализовать свой потенциал на чемпионате Европы. Но, видно, от судьбы не уйдешь. Когда судья красную достал, я был шокирован. Не понимал, что произошло. Потом запись смотрел — и не только я, но никто так и не понял, с чего вдруг Тудор принял такое решение. Всякое в футболе, конечно, бывает, и все же я полагал, что на чемпионате Европы обойдется без подобных ЧП.

— Вообще “молодежка” того созыва наверняка оставила глубокий след в твоей карьере…
— Конечно. Я практически весь наш путь в Германию помню. Когда решающим был чуть ли не каждый матч, как мы готовились, играли. Все-таки это что-то да значит — победить, пусть и на молодежном уровне, такие команды, как Италия, Голландия, Чехия. Да и та же Польша. Хороший показатель. И вообще сыграть на топ-турнире не каждому дано. Разумеется, в памяти те события хорошо отложились. Здорово, что у меня и других ребят это в карьере было. Теперь нужно стремиться достичь чего-то подобного на уровне национальной сборной.

— Считаешь, с той поры ты состоялся как футболист международного уровня?
— Наверное, да. Ведь мне уже 25, давно не подросток. Возмужал, как принято говорить. Есть что вспомнить, стал опытнее. И когда против звезд выходишь, то больше ничего особенного не чувствуешь — они теперь для меня, как обычные люди. С которыми при надлежащем мышлении и хорошей самоотдаче можно конкурировать.

— Почему, кстати, в Донецке не сложилось?
— Начиналось неплохо. Тренером был Бернд Шустер, но потом его убрали и пришел Луческу. Появились новые игроки. И вообще состав “Шахтера” меняется каждый сезон — добавляются три-четыре футболиста приличного уровня. В Донецке солидный клуб. Высокие амбиции, большие деньги, звездный состав. Вот я в нем и не заиграл. Опыта, по-видимому, не хватило. Я ведь из чемпионата Беларуси пришел. Непривычной оказалась структура игры. “Шахтер” должен всегда побеждать. А потому приучен к тотальному контролю мяча, к ведению игры — короче, полный вперед. Именно опыта таких действий мне и недоставало. А втянуться с непривычки было непросто.

— Выступление за авторитетный по европейским меркам клуб, несмотря ни на что, значится в твоих планах?
— Желание такое имею, чего скрывать. Пытаюсь прогрессировать, проявить себя. В жизни все возможно. При усердной работе, везении можно и в московских командах закрепиться, и в Европе.

— Игра за сборную помогает твоей карьере?
— Она многое дает. С помощью национальной команды проще обратить на себя внимание, получить престижное приглашение. Плюс сборная — это отдельные, ни с чем не сравнимые ощущения. Свои страна, стадион, ребята, болельщики — особые чувства. В конце концов, не так часто мы и встречаемся.