Посмотрим: Валерия Курильская: красота спасет спорт

По мне, так азиатов стоит полюбить лишь за подобную изобретательность в щекотливом вопросе, который для иных наций является камнем преткновения и до сих, цивилизованных, времен.

Валерии КУРИЛЬСКОЙ Япония тоже нравится — она самобытна, чиста и ухоженна. И как место жительства вполне даже пригодна. Если, разумеется, выселить оттуда японцев. Последние слишком уж похожи на примерных отличников, имеющихся в каждом классе не только белорусской школы. Они невысоки, худощавы и до невозможности очкасты. Мальчишки наверняка станут академиками. Правда, потом, а сейчас их не любят красивые девочки в классе, и умники от этого страдают.
Закон жизни Валерия лишь подтверждает. Компьютерные японцы ей отчаянно не нравятся, она предпочитает веселых мускулистых парней, с утра до вечера гоняющих мяч на динамовской базе в Стайках. Не всех, конечно, одного, но тенденция заметна.
Тему футбола Курильская разовьет с удовольствием, отметит, как и все ее ровесницы, сексапильность Криштиану Роналду, сомнительность Бекхэма в роли суперстара и величие Зидана, однако не забудет также о Сереге Штанюке, с которым вместе снималась в клипе своей подруги Наташи Пальчевской, Юре Жевнове — бойфренде Ани Глазковой и, конечно же, хавбеке “Арсенала” Александре Глебе. “Наши еще им покажут!” Кому им и, главное, что именно — по большому счету, неважно. За оптимизм и веру ее стоит признать самым очаровательным болельщиком нашей сборной — во всяком случае, проводись такой конкурс, Лера претендовала бы на первенство.
Конкурсы красоты — ее слабость, вернее, тех, кто выбирает мисс на разного рода турнирах по художественной гимнастике. Белоруска легко бьет всех конкуренток — россиянок, украинок, болгарок и прочих испанок — наповал, и из этого следует сделать обнадеживающий для нас вывод.
Потому логично вложить в Леру средства, претворяя в жизнь затасканный девиз о том, что рано или поздно красота спасет мир. Мир мы, конечно, спасти не сможем, а вот забить кое-кому звонкого шарабана наверняка сумеем. Если нам не суждено занять высшую ступень олимпийского пьедестала в борьбе спортивной (вернее, художественной), то хорошо было бы оставить свой след в современной истории грациозного спорта. В конце концов нечто подобное удалось сделать Ане Курниковой, поднявшей трехцветный российский стяг на такую высоту, что интересоваться им стали даже далекие от тенниса люди.
Упреждая возможные параллели (ах, скандальная слава Ани), упомяну о том, что Валерия — одна из наиболее ярких представительниц своего поколения, и говорят, что сама Винер, несколько лет тому впечатленная перспективой юной белорусской красавицы, прочила последней титул олимпийской чемпионки Пекина. Да и сейчас Ирина Санна, вдохновленная успехом многочисленных фотосессий своей лучшей ученицы Алины Кабаевой, уверен, от Леры не отказалась бы…
И с усталой улыбкой говорила бы очередному представителю гламурного журнала: “Ох, разбалуете вы мне своими съемками девочку…” У нас Леру не испортят хотя бы потому, что хорошие журналы можно пересчитать на раз-два. Да и в тех спорт отдыхает: если Мирного знают, то уже хорошо…
Удаленность (в большей степени моральная) от крупных центров создает провинциальному Минску немало проблем. Лерина — одна из них. Художественная гимнастика не теннис, где на имидж звезды работают целые команды специально обученных людей, и, если честно, никому особенно не нужна. В этом удручающем выводе можно легко найти позитивный аспект. Непаханая целина всегда отдает блестящими перспективами…
Кажется, я даже размахиваю руками, когда рассказываю Лере о том, как полезны для страны символы, выведенные на мировую орбиту. “Это вам не БелКА!” — к чему я приплетаю многострадальный спутник, унесший в лучшую жизнь связку своих американских собратьев, неизвестно, но Курильская утвердительно кивает головой. Все ж приятно, когда место российских Курниковых занимают белорусские Курильские. Пусть даже в мечтах… Лондон, Нью-Йорк, Париж, далее везде… билборды, пресс-конференции и как венец всего — съемки в Голливуде в фильме с гуттаперчевыми девочками и бобруйской мафией, продающей оружие арабским террористам.
Но для этого поначалу нам нужна революция в техкоме ФИЖ. Новые купальники, прически, музыкальное сопровождение, иные правила, где можно будет выступать в паре (как в синхронном плавании), — вне всяких сомнений, наша связка Курильская — Черкашина затмит любого.
Мечтать не вредно, однако успеть сделать все это реально никак не раньше Олимпиады в Лондоне, куда Лера отправится, скорее всего, в качестве туристки. 18 плюс 6 — это 24. Столько живут за рубежом, где тренируются раз в день в порядке хобби. Там денег за гимнастику не платят, хотя на рекламе можно заработать нормально. У нас все наоборот. И даже утвердить план раскрутки белорусского секс-символа (так, что ли, ее назвать?) не сможем. Нет статьи расходов. И не появится, поскольку проект пугает размытостью формулировки.
Для нашего чиновника нет ничего хуже загадочной западной души. Со своей проще: дал команду на процент проголосовавших, выступивших и вступивших, а потом знай контролируй. А эти ж — неуправляемые…
Говорят, перед выступлением некой отечественной певицы на “Евровидении” в одной уважаемой и громко звучащей госорганизации состоялось специальное совещание на нехитрую в общем-то тему: как набрать побольше голосов? В числе прочих было принято оригинальное решение — помочь обязали ректоров зарубежных вузов, поддерживающих с нашими сколь- нибудь партнерские отношения. Мол, пусть соберут студентов и скажут, что голосовать надо за ту, которая лихо скачет. А те пускай еще и родителям передадут…
При другом разговоре присутствовал сам. Председатель одной из популярных федераций вяло отмахивался от перспективы организации болельщицкой группы для поддержки сборной на одном из континентальных соревнований. Хлопотное это дело, тем более когда дана команда местному посольству привлечь на трибуны белорусов, которые стоят там на учете… Интересно, наши чиновники сами хоть верят в то, что говорят?
Не получится Курильскую в секс- символы. Уткнемся в лучшем случае в чьи-то усталые глаза: “И вам это надо? С меня медали спрашивают, а не секс-символы…” Не та система, но хоть помечтать…
“Лера, а о чем ты мечтаешь?” Хочется, чтобы героиня моя 18-летняя грезила о чем-нибудь эдаком, хотя бы в угоду читателю. Особенно самому привередливому, считающему, что не стоит переводить место в газете на “художниц”, отрывая его у мастеров кожаного мяча. Тридцатилетних разрядников с вечной грустинкой в глазах от неподнятых подъемных и от того, что в Молодечно или Мозыре умирает большой футбол. Будто бы он там когда-то жил…
Спортивной мечты у Леры, мастера спорта международного класса, должно хватить на два года, больше ей вряд ли отмеряно. Впрочем, зачем спрашивать — это и ежу понятно. Но только лондонский дождь, до боли, до крика… Столица Олимпиады-2012 по воле популярного шлягера рисуется нам в моросящем тумане, и это, пожалуй, лучшая характеристика Лериных перспектив.
Я радуюсь мелькнувшему в голове стереотипному заголовку: “Художник, что рисует дождь” — он кажется весьма подходящим для материала о моей героине. Тем более, что художница она в квадрате — в восьмом классе Лера закончила колледж искусств…
Но Курильская разочаровывает: “Нет, дождь я никогда не рисую. Я под ним только гулять люблю”. И рассказывает о том, как этим летом в отпуске попала в парке Горького под ливень. Он был странный: набежал невесть откуда и, мгновенно промочив даже не успевших испугаться минчан, так же стремительно умчался. Куда?
“Не знаю… Но потом выглянуло солнце. И такое классное стало настроение…” Лера, промокшая до нитки, шлепала по лужам босиком. Навстречу ей попадались такие же мокрые девчонки с босоножками в руках. Они заговорщицки улыбались друг другу: вот, мол, какая штука, именно с нами она и должна была приключиться.
“Знаешь, это было, как в детстве. Когда ты просто живешь и ни о чем не думаешь. Ни о том, что завтра в восемь утра хореография и надо лечь пораньше, что болит спина и после первой тренировки нужно к доктору. А вечером нельзя ничего съесть, потому что у тебя и так полтора лишних килограмма… И от этого настроение становится хуже, чем самый тоскливый дождливый день. Если бы ты знал, как я ненавижу плохую погоду…”
А девчонки в саду были разные, словно сошедшие с ее рисунков. Лера призналась, что больше всего любит изображать людей. Когда-то это были маленькие смешные девчушки с торчащими, словно антенны телевизионных приемников, хвостами, а теперь — стройные девушки с модельными стрижками и молодые парни им под стать.
На мой субъективный взгляд, кавалеры все же должны быть постарше. “Это как сказать, — вздыхает Лера. — Алина Кабаева, например, говорит так же, как и ты, а Ирина Санна Винер утверждает, что наши с Любой мужчины еще не родились…”
Я не тороплюсь обнаруживать в ремарке главного тренера российской сборной изрядное чувство юмора (знающие люди в этом месте понимающе усмехнутся). Ирина Санна, по ее признанию, давно уже сломала потолок над собственной головой и сейчас парит где-то в районе Андромеды. Достать с неба звезду, по моему наблюдению, пусть даже и в отдаленном будущем, сможет только приговоренная с легкой руки Винер к томительному ожиданию большой любви Люба Черкашина. Брестчанка обладает столь неистребимой волей к победе, что ради достижения ее готова пробить головой каменную стену. Или, во всяком случае, попытаться…
Как ни стараюсь, представить на Любином месте Леру никак не могу.
“Я добрая, — вздыхает она: — Иногда, бывает, разозлюсь на что-то, но потом все равно остываю… Знаю, что для спорта это не здорово, однако ничего поделать не могу. Такая уж уродилась”. — “Зато красивая…”
“Ага, красивая и тупая, да?” — “Я этого не сказал…” — “Так многие думают. А мне кажется, что наличие ума не зависит от внешности. Я отнюдь не уверена, что книжки могут сделать кого-то умнее. Ум — это не отличные отметки в школе. Вызубрить можно все, что угодно, но если в человеке нет предрасположенности, то гиблое дело… Человек может стать неплохим ремесленником, только не творцом…”
Каюсь, вторую часть диалога написал сам. Курильская объясняла мне это слишком долго, отвлекаясь на звонки по телефону и учтивые мамины напоминания о том, что сейчас она (Лера то есть) худеет. Когда хочется, но нельзя, не до философских бесед.
И меня даже радует, что славной партизанской стране не нужны секс-символы и прочие атрибуты сладкой западной жизни. Не придется втирать никому очки, потакая нашему естественному желанию видеть своих героев героями во всем. Ведь нет ничего хуже, когда кумир на поверку оказывается голым королем — вернее, маленьким, разбирающимся лишь в делах своего небольшого королевства, где вырос и к которому привык, но отнюдь не в большом и важном.
Я всегда сочувствовал Алине, приглашенной в популярную телепрограмму, когда ведущий, задав ей несколько вопросов и вежливо покивав в камеру (мол, со спортсмена что возьмешь?), непременно затем переключался на беспроигрышную тему: “Ну хорошо, а что у нас происходит в художественной гимнастике?”
Не вините Алин за то, что они никогда не станут Новодворскими или хотя бы Дуняшами Смирновыми. В конце концов, может, за это мы их и любим…