Курт Фрейзер: буду учить русский

На предложение о коротком интервью для “Прессбола”, последовавшее в первом перерыве, Курт поначалу отказался. Дескать, до вторника, на который запланирована официальная пресс-конференция по поводу назначения на высокий пост, ему “не рекомендовано” общаться с представителями СМИ. Однако встречная идея поговорить о Национальной хоккейной лиге нашла в глазах Фрэйзера живейший отклик.

— За двенадцать сезонов в НХЛ вы снискали репутацию неуступчивого бойца без страха и упрека, человека, не щадящего личного здоровья во благо команды. Какие моменты игровой карьеры для вас наиболее памятны?
— Конечно же, волшебное путешествие в финал Кубка Стэнли в 82-м. Я тогда играл в составе “Ванкувера”, и у нас была пускай не самая громкая по именам, но зато очень сплоченная команда. Однако “Айлендерс” подтвердил фаворитский статус, уверенно победив в серии со счетом 4:0. Помню, фантастический по красоте гол забил лидер “островитян” Майк Босси: взмыв в воздух после примененного против него силового приема и находясь практически параллельно поверхности льда, он исхитрился вколотить шайбу в сетку. Не менее памятным получился и плей-офф 1985 года. Уже в форме “Чикаго” я тогда дошел до битвы за корону конференции Кемпбелла или, иначе говоря, до третьего раунда. Сделать еще один шаг к главному финалу помешал непобедимый “Эдмонтон”, одолевший моих “ястребов” в шести матчах. В рядах “нефтяников” блистали великие Уэйн Гретцки и Марк Мессье. Сражение получилось чрезвычайно результативным, и я благодарен судьбе, что был там, дышал той легендарной атмосферой.

— Судя по солидному количеству удалений и внушительному суммарному валу штрафного времени, вы были тафгаем…
— Тафгаем? Да что вы! Я уверенно держался на коньках, быстро перемещался по площадке, то тут то там закладывая крутые виражи, и забивал. Забивал голы, а не дрался — какой же я тафгай?! За год до завершения карьеры игрока забросил 35 шайб за сезон, а в сезоне-85/86 набрал рекордные для себя 68 очков. Я был силовым форвардом, который не терпел проигрывать единоборства, а не тафгаем.

— После локаута в НХЛ лига претерпела серьезные изменения, и хоккей за океаном стал другим. Вам нравится игра, которой пот- чуют ныне североамериканского болельщика?
— Очень. Реформы пошли только во благо. До локаута хоккей в НХЛ находился в кризисе, после его завершения — обрел второе дыхание. Добавив в скорости, результативности и, что самое главное, непредсказуемости, он с каждым днем завоевывает сердца новых полчищ болельщиков. Лично мне невероятно интересно наблюдать за поединками, в которых счет 5:1 после первого периода может трансформироваться в 5:6 ко второму перерыву. В современный хоккей играют высокие, крепко сбитые парни, и силовой борьбы там по-прежнему предостаточно. Меньше стало откровенной грязи и специалистов узкого профиля, “кулачных бойцов”. Чистые тафгаи уходят, их места заполняют шустрые молодые дарования, добавляющие игре новых красок, и это здорово.

— Вы были первым главным тренером в истории “Атланты”. Три с половиной сезона с переменным успехом пытались слепить из нее боеспособную команду. Чего на этом пути оказалось больше: маленьких радостей или больших разочарований?
— Положительные эмоции перевешивали отрицательные. Молодому специалисту, прошедшему школу низших лиг, крайне сложно возглавлять команду НХЛ, втройне труднее становиться у руля только созданного клуба и… невероятно интересно все это. Приходилось начинать с нуля, проблем хватало, но как забыть своих первых воспитанников, которые на твоих глазах мужали и становились силой, с которой вынуждены были считаться самые титулованные соперники? Ярчайшие моменты тех лет связаны с выбором на драфте-2000 Дэни Хитли и счастливым билетом следующей лотереи молодых талантов — Ильей Ковальчуком. Рад, что довелось сотрудничать с обоими самобытными форвардами, и приятно, что в их нынешнем успехе есть и моя заслуга. Да, результаты команды были не самыми впечатляющими, но это логично, ведь новорожденному нужно время, чтобы встать на ноги и научиться бегать. После “Атланты” занимал должность ассистента тренера в “Айлендерс”, в прошлом сезоне помогал Майку Китчену в “Сент-Луисе”. В НХЛ крайне непросто занять пост главного тренера, поэтому, когда появилась возможность сотрудничества со сборной Беларуси, с радостью согласился приехать сюда.

— Есть информация, что ваш визит состоялся во многом благодаря нынешнему коучу нашей национальной команды Глену Хэнлону. В свое время вы вместе защищали цвета “Ванкувера”. Дружеские отношения сохранились и по сей день?
— Да, мы хорошие приятели. Иногда перезваниваемся. Встречаемся, когда есть возможность. Глен был одним из тех, кто способствовал моему визиту в Беларусь. Он же снабдил меня видеокассетами с записями игр вашей сборной, которые я детально изучал… Упс, что это я? Мы же договорились не касаться темы сборной. Следующий вопрос, пожалуйста.

— Как вам сегодняшняя игра? Уже можете кого-то выделить в составах “Керамина” или “Металлурга”?
— Первый период проходил на хороших скоростях, и хотя я только начинаю вникать в здешний хоккей, обратил внимание на нескольких ярких игроков. Больше других понравились 10-й и 30-й номера у “красных” (форварды “Керамина” Андрей Михалев и Алексей Страхов. — “ПБ”.). Они быстры, сильны, хорошо владеют клюшкой — именно из таких хоккеистов должна состоять сборная. В ближайшее время планирую посетить как можно больше матчей чемпионата Беларуси, побывать в других городах, где играют в хоккей на высоком уровне. А также слетать в Россию и понаблюдать в деле претендентов на место в сборной. Короче, месяц поработаю селекционером. Домой готовлюсь лететь только 17 ноября. Несколько недель побуду с семьей — и обратно в Беларусь.

— За три дня, проведенных в Минске, наверное, немало успели повидать. Каковы первые впечатления?
— Три дня — слишком короткий срок для того, чтобы делать серьезные выводы. Все, что я успел увидеть здесь, мне очень-очень понравилось. Условия для жизни и работы созданы отменные и полностью меня устраивают. Но самое большое впечатление произвели люди. Люди у вас просто фантастические! До приезда сюда не знал о вашей стране и городе ровным счетом ничего. Летел в никуда, и увиденное превзошло все ожидания. Буду учить русский. Считаю, чтобы работать и жить здесь, это необходимо.