Гран-при. Труд оправдался

— Cергей, приятно греться в лучах славы?
— Я не считаю, что это слава. Просто очередной шаг к цели, которую поставил перед собой.

— Эйфории не испытываете?
— Отношусь к этому адекватно. Рад, что попал на пьедестал Гран-при, но это всего лишь ступенька на пути к другим вершинам. Любой фигурист мечтает хорошо выступить на чемпионате мира и Олимпийских играх. Добиться этого нелегко. Однако если продолжить такое поступательное движение вперед, то надежда есть.

— За счет чего удалось “выстрелить” в Китае?
— Рано или поздно для каждого спортсмена наступает его время. Можно работать, преодолевать трудности, но результата так и не достичь. Успеху должен сопутствовать еще и фарт. Тем более в нашем виде спорта, где нет метров и секунд, где большую роль играет фактор “нравишься — не нравишься”.

— Реально ли в одночасье расположить к себе судей?
— Лично я уверен: если с каждым разом кататься все лучше, хотят того арбитры или нет, все равно потихоньку начнут ставить. Поэтому смотрю только на качество своей работы. Надо совершенствоваться самому: повышать уровень, исполнять композицию намного чище, легче.

— Вашими основными конкурентами на этапе в Нанкине были Лайсачек и Сандю. Американцу 21 год, канадцу — 25. А Давыдову уже 27. Сложилось впечатление, что произвольная программа чисто физически далась вам тяжело. Не возраст ли тому виной?
— Начнем с того, что пот там тек буквально со всех. Что касается груза лет, я его абсолютно не чувствую, поэтому не испытываю никаких комплексов. Главное — чтобы здоровья хватало.

— В Китае у вас не получился флип. Над чем еще следует работать?
— При нынешнем судействе отдельные элементы не столь важны. Более значимы уровни дорожек и вращений — на них можно заработать очень много бонусов.

— Вы играючи исполняете тройной аксель, который даже для чемпиона мира Стефана Ламбьеля является камнем преткновения.
— Зато швейцарец делает четверной прыжок — для него это проще, чем аксель.

— Не собираетесь крутить четыре оборота?
— Я пробую, но не вижу в этом особого смысла. Если раньше без него было никуда, то сейчас можно обойтись. Согласно новой системе арбитража, стоит четверной на полтора-два балла дороже, чем аксель. В то время как риск очень большой: можно не докрутить и получить оценку, как за тройной со съемом. Поэтому проще делать то, в чем ты уверен.

— Когда вы завоевали серебро, на сайте ИСУ появилось сообщение о спортсмене из страны под названием Belorussia. Судя по всему, ваш результат всех застал врасплох.
— Знаю, что у организаторов возникли проблемы с нашим гимном. После короткой программы я лидировал, и китайцы должны были предусмотреть различные варианты. В произвольной, конечно, возможно все: от первого места до низвержения в подвал итогового протокола. На всякий случай у нас с тренером Владимиром Георгиевичем Котиным спросили, можем ли мы определить белорусский гимн. Отыскали его только в Интернете, причем нашими услугами не воспользовались.

— А если понадобилось бы, распознали бы музыку?
— Конечно. Цвета Беларуси защищаю с 2001 года.

— Владимир Котин на Олимпиаде в Турине любил обозначить причастность к нашей сборной. В зоне слез и поцелуев появлялся в красно-зеленом шарфе, который перед камерами набрасывал на вас.
— Думаю, это просто жест. У него и в мыслях не было делать что-то напоказ.

— Что сказал тренер по окончании турнира в Нанкине?
— Сразу нашли все недочеты, над устранением которых надо работать. Так сказать, сделали разбор полетов. Потом отметили то, что получилось вопреки ожиданиям. Выделили труд, принесший дивиденды. Ведь можно и без толку стоять по четыре часа на льду.

— Не последовало указаний прибавить в эмоциях? Как ни покажут крупный план Давыдова, он сосредоточен, даже угрюм. То ли дело соперники, которые вжились в образ.
— У каждого свой стиль. Есть конкретно мужское катание, а есть — приближенное к балету. Последняя разновидность в силу эстетичности очень нравится зрителям. Но нашу школу всегда отличала приверженность к спортивному стилю. Хотя, согласен, должна быть составляющая и от искусства. Сейчас в моей команде появился новый хореограф, будем работать и над этим.

— Велики ли шансы попасть на декабрьский финал чемпионской серии?
— Теперь приглашения на этапы высылают, не спрашивая мнения фигуристов. Если раньше можно было выбирать, то нынче функционеры ИСУ просто ставят перед фактом. Больше, чем на двух турнирах, выступить нельзя. Сегодня я набрал 20 очков и иду вторым, но для попадания в шестерку лучших этого может и не хватить. У соперников впереди еще три этапа. Могу сказать, что шансов поехать в декабре в Санкт-Петербург немного. Как правило, те, кто хорошо выступил на одном из Гран-при, на втором далеко не улетают.

— Значит, при худшем раскладе следующий старт у вас — чемпионат Европы?
— Чемпионат Беларуси, я думаю.

— Заряд на работу за это время не пропадет?
— Что вы! Когда она приносит плоды, загораешься еще сильнее. Хочется двигаться дальше. Силы для этого есть, желание тоже.