Новый легион. Егор Мещеряков: между "Барсой" и "Реалом"

Больше всего тогда у Егора МЕЩЕРЯКОВА мне почему-то запомнились его кроссовки. Юный вундеркинд, которому предрекали славу самой яркой отечественной звезды, оправдывал ожидания, особых подвигов не совершал, но и игры не портил, демонстрируя редкие для своих семнадцати выдержку и уверенность в собственных силах. Хотя тогда их было-то на самом деле немного: худощавый паренек на фоне атлетичных мужиков-профессионалов не уступал габаритам последних лишь в одной номинации. Мне даже казалось, что гигантские кроссовки сами таскали своего обладателя от одного кольца к другому, заставляя его при этом еще и прыгать, резко останавливаться и мчаться в быстрые контратаки.
В ноябре 2006-го Егору исполнилось 30. И в составе другого клуба, казанского УНИКСа, он играет с еще одним испанским грандом — мадридским “Реалом”. Теперь никто уже не удивится, если из столицы Татарии маститый клуб уедет на щите. Так и получилось: хоть и “на флажке”, в леденящей душу концовке, но российская команда в овертайме матч все же вытаскивает. Правда, главным образом за счет первой пятерки, где нет ни одного россиянина. Два американца, два литовца и Егор. Который, как скажет мне потом тренер УНИКСа Антанас Сирейка, “очень похож на литовца”.
Это комплимент для участника эдакой мини-сборной мира. Мы говорим об этом с Егором в маленьком японском ресторанчике, расположенном в двух шагах от его дома — в бизнес-центре, в котором можно провести с семьей хоть целый день. Магазины, кафе, кинотеатры, где зрителей на всякий случай пристегивают к креслам и проверяют прочность их нервов хлещущим с экрана дождем. Много что можно построить, имея изрядный запас полезных ископаемых…
Конечно, лучше бы им сосредоточиться в отечественных недрах, тогда, глядишь, и не пришлось бы никуда ездить, но двум минчанам легко отыскать кусочек любимого города даже за две тысячи километров от него. Улица внизу, с типичной застройкой брежневской поры, до удивления напоминает улицу Притыцкого, там, где она примыкает к Кальварийской.
Думал ли когда-нибудь Егор, что встречать четвертый десяток он будет в российской глубинке, где в период его барселонских битв баскетбол, ну как бы это сказать… Заманчиво снова окунуться в середину девяностых, когда все было в бриллиантовом дыме питавших нас всех надежд. “А помнишь, Егор, как вас, четверку студентов из университета Джорджа Вашингтона, ждали в сборную? Мол, когда они вернутся, мы непременно всех разорвем…”
Егор улыбается. И вспоминает под суши маленький китайский ресторанчик, который таковым и назвать-то было нельзя. Так, столовая. “Располагалось заведение в десяти минутах от нашего университета. За три с половиной доллара там можно было очень неплохо поесть. В смысле много. И даже дождаться заявленной в комплексе колы, до которой никто, кроме нас, не досиживал”. Белорусский менталитет, усиленный на чужбине зверским чувством голода, начисто бил китайский, непроницаемо-железобетонный, как лица неторопливо дефилирующих раскосых официантов.
Как мало все-таки нужно для счастья в неполные 20, тем более когда жизнь кажется столбовой дорогой, по которой надо пройти всего лишь прямо, чтобы получить в конце долгожданный приз. А он — контракт с клубом NBA — так и не покорился никому из них, даже Егору. И только без малого десяток лет спустя сильнейшей лигой мира все-таки был задрафтован первый в ее истории белорус.
Вова Веремеенко играет этот сезон в “Химках” и в очередной раз заочно борется с Мещеряковым за звание лучшего баскетболиста страны. Можно назвать это преемственностью поколений, можно придумать еще много журналистских клише, которые так же будут далеки от истины, как Казань от Вашингтона.
Зато у Егора мировая жена, о которой когда-то писал Александр Сергеевич. “Ужель та самая Татьяна?” Она… И даже ничуть не изменились девушки такой породы за прошедшие две сотни лет. Верная жена и подруга во всех начинаниях. От нее, отбывшей по семейным обстоятельствам в Минск, у Мещерякова в каждой комнате стенгазета на незамысловатую тему: “Егору — 30”. Неземная любовь существует, и на хрена Егору тогда NBA? Об этом бы поговорить, но уж как-то было, а если часто, то можно и затаскать. Потому ограничусь баскетболом…

— Как тебе, Егор, после Европы играется в Казани?
— Знаешь, профессионалу на самом деле немного надо — хорошие условия для тренировок и налаженный быт. Все это здесь присутствует. Кроме того, в Казани я могу ходить в театр и понимать все, о чем там говорят. Неслыханная роскошь после Италии, Турции и Греции.
Здесь есть театр имени Качалова, и мы с женой были там уже раз восемь-десять. Оперу тоже посещали.
Да и город в общем-то стремительно развивается. Ребята говорили, что пару лет назад здесь было всего три приличных ресторана, а теперь сам видишь… Много строят, один только “Баскет-холл” на 7 тысяч зрителей чего стоит.
Команда хорошая, президент, что немаловажно. тоже. Евгений Богачев из тех людей, которые руководят клубом не из кресла в своем кабинете. Он частый гость на наших тренировках, об играх уже не говорю. Например, после победы над “Реалом” выбежал на площадку и праздновал ее вместе с нами. Молодец мужик, что тут скажешь…

— Какая перед вами стоит задача в Кубке УЛЕБ?
— Все очень просто: выиграть и попасть в следующем сезоне в Евролигу. Думаю, это нам по силам.

— Надо полагать, что нынешний УНИКС сильнее прошлогоднего…

— Мы стали сплоченнее. Второй год пребывания для меня, Кшиштофа Лавриновича, Чикалкина, Штомбергаса пошел на пользу. Притерлись друг к другу, меньше стало нервозности. Это костяк. Плюс еще два работоспособных американца — Стивенсон и Кливз, адаптированные, что довольно существенно, к условиям России.

— А неадаптированные, это какие?
— Многие приезжают сюда за деньгами. Легкими, как они надеются. Плюс отношение к любому европейскому чемпионату как ко второстепенному после НБА. Непривычно им и то, что здесь другой игровой режим и каждый день надо тренироваться. Другая еда, долгая и холодная русская зима, которая заставляет темнокожих ребят впадать в депрессию.
Наши же довольно непривередливы в еде, никаких тебе гамбургеров. Кливз вообще настоящий профи, за которым приятно наблюдать. На занятия он приходит первым и своим отношением к работе показывает пример остальным. Вообще он интересный малый, надо с ним тоже интервью сделать.

— Заметано. Ты уже как журналист рассуждаешь. Или как тренер… Что, кстати, скажешь о вашем главном — Антанасе Сирейке?
— Он — это я в будущем. Несколько философского склада ума человек. Думаю, он очень глубокий.
Нравится его стиль. Сирейка старается сохранить холодную голову в любой ситуации. Эмоции пробиваются только тогда, когда он считает нужным их показать. Психолог…

— А Егор Мещеряков может завести команду в те минуты, когда ей это более всего необходимо?
— Пытаюсь. Капитану Пете Самой- ленко по функциональным обязанностям это вроде как больше положено, но он не всегда на площадке… Я тоже не завсегдатай, просто в такие моменты, когда летим в счете, упавших духом надо как-то консолидировать.

— И никто тебя не посылает?
— Нет. В американских колледжах популярны такие маленькие пятисекундные переговоры внутри команды, и к ним относятся со всей серьезностью. В Европе это как-то не принято, но в некоторых дружинах заокеанский опыт очень даже прижился.
Это реально помогает. Правда, кому-то нужна взбучка, кого-то, наоборот, следует успокоить, однако все это, разумеется, уместно лишь при условии предельной требовательности к самому себе. Иначе тебя никто не будет воспринимать всерьез.

— Вы играете в одном чемпионате с лучшим клубом Европы — московским ЦСКА (разгром армейцев в казанском “Баскет-холле” состоялся через неделю после нашего разговора. — “ПБ”.). Реально ли соперничать с ним за звание лучшей команды России этого сезона?
— У москвичей есть ряд преимуществ. Мессина работает с ними второй сезон, а ребята, составляющие костяк, играют вместе уже по три-четыре года. Но это не значит, что мы отдадим им пальму первенства без борьбы. В прошлом году, когда нас все списали со счетов, мы одолели ЦСКА в Москве. Причем ничего сверхъестественного не делая, просто предельно внимательно сыграв в обороне. Непроходимых команд нет.
Думаю, в этом сезоне нас ждет наиболее интересный чемпионат России за последние десять лет. Уверен, с наилучшей стороны проявят себя динамовские клубы из Москвы и Подмосковья, да и те же “Химки” весьма честолюбивы…

— В последней команде играет твой вечный конкурент и, кстати, более удачливый в соперничестве за титул белорусского баскетболиста номер один Володя Веремеенко…
— Не буду кривить душой: считаю, что это соперничество стимулирует нас обоих. Без Вовы было бы неинтересно, так что спасибо ему большое.

— В последнем очном поединке УНИКС одержал верх над “Химками”, зато твой визави забросил больше…
— Хотя мы оба и играем на четвертом номере, но на паркете постоянно перемещаемся, и очень трудно уследить, кто из-под кого сколько забил. И все же пока ведет он, потому как в прошлом году полуфинальную серию Казань проиграла. Замечу, я был травмирован к тому времени, и уступили-то всего очко, но тем не менее…

— Все ожидали, что Веремеенко летом уедет в НБА…
— Наверное, ему больше нравится играть в “Химках”, чем сидеть на скамейке в каком-нибудь Вашингтоне.

— Я читал его интервью в одном из российских изданий, где он заявил, что американские тренеры под впечатлением игры белоруса в одном из выставочных матчей заметили, что даже Сабонис не начинал так ярко…
— Все может быть. Кстати, у нас много похожего. Когда меня просматривали те же американцы, то сказали: “Егор, у тебя не четвертая позиция и не третья, а где-то третья с половиной”. Вова такой же комплекции, как и я. Мы маловаты для настоящего четвертого номера, который должен быть в НБА, и слишком медленные для третьего, где надо быть легким форвардом, быстрым и прыгучим.

Мне кажется, этот факт и должен был смутить янки. Но, думаю, все зависит от Его величества шанса. Надо только попасть на того тренера, который в тебя поверит. Я хочу, чтобы Володя этот счастливый билет все же вытянул.
— Ты с ним об этом разговаривал?
— К сожалению, нам не приходится много общаться, разве что на паркете. Или в сборной, но на сборе в Гомеле он жил дома, а я в гостинице.
Но вообще-то, конечно, это несерьезные отговорки. Нам стоит быть ближе в силу разного рода соображений. Да и без них, собственно, тоже… За одну страну все-таки играем.

— Ты еще не пожалел о том, что когда-то сделал себе тату, равной которой по степени патриотизма у отечественных спортсменов я не встречал.
— Не хочется говорить высоких слов, это не в нашем менталитете, но я горжусь тем, что у меня на плече белорусский рыцарь со всей сопутствующей тому времени геральдикой. Пусть все знают, что я из этой страны. Мне хочется, чтобы нас идентифицировали как нацию с прошлым и будущим.

— Идентифицируют?
— Ну да. Богачев любит повторять, имея в виду, наверное, цвет моих волос: “Да, Егор, ты почти наш — бело-русский”.

— Как тебе казанские болельщики?
— Надо учитывать специфику города и страны. В Италии, например, болеют от мала до велика. Там есть реальные персонажи 50 лет от роду, которые придут на матч разукрашенными в цвета любимого клуба, будут бить в барабаны и орать так, что у игроков заложит перепонки.
А в Казани на трибунах сидят серьезные дядечки в строгих костюмах и поощрительно улыбаются, когда мы забиваем. Но их нельзя в этом винить — такой уж наш общий менталитет.
На Западе люди обладают большим патриотизмом. Если это команда из твоего города, то никто не будет стесняться выражать свои эмоции. “Ну как же иначе, это ведь наша родная команда?!”
Трудно еще и потому, что УНИКС каждый год существенно обновляет ряды. Зрителям тяжело ассоциировать себя с каким-то баскетболистом. Влюбиться в него, ибо, как мне кажется, исступленнее всего болеешь именно за человека, за личность, а не за игрока. Спортсмен только завоевал доверие, как ему на смену приходит новый. Поэтому клубы со сложившимся составом традиционно поддерживают больше людей. Тот же ЦСКА неизменно имеет аншлаг.

— Такого, увы, не наблюдалось в игре УНИКС — “Реал”. “Баскет-холл” был заполнен лишь наполовину.
— Да, меня это тоже удивило. Почему-то казалось, что свободных мест не будет. В Салониках перед матчем АЕК — ПАОК за полчаса до начала дворец забит под завязку. И шесть тысяч глоток скандируют в одном порыве: “Давайте сделаем ПАОК!” Они, конечно, несколько грубее выражаются, но суть понятна. Не знаю, может, в Греции проблем меньше, чем в России, и люди там более раскрепощенные.
А может, нам стоит иногда делать бесплатный вход, как, например, на поединки местной волейбольной команды? У тех регулярно биток…
Самая же высокая посещаемость в эту пору года у хоккейного “Ак Барса”. Десятитысячная “Татнефть-Арена” почти регулярно заполняется до отказа. Футбольному же “Рубину” по-хорошему завидую. Когда в городе матч чемпионата России, об этом знает даже самая древняя старушка. В центре города перекрывается движение, и по нему идут целые колонны болельщиков с шарфами. Приятно было бы увидеть такую армаду и на баскетболе.

— Хочу продолжить: на белорусском…
— Ну, рано или поздно у нас тоже появятся хорошие команды. Как я понимаю, государство предпринимает определенные усилия по этому поводу. Хотя я не очень-то верю, что в Минске можно сделать команду такого уровня, как УНИКС, — ближайшие цели должны быть более приземленными.
Для начала неплохо было бы пробиться в Еврокубок ФИБА. Пару американцев, остальные все свои доморощенные игроки. Хорошая модель такого клуба — латвийский “Вентспилс”, который в первую очередь заботится о воспитании собственных баскетболистов. Думаю, для создания такой команды понадобилось бы два-три года.

Баскетбол у нас любят — последние матчи сборная играла просто в потрясающей атмосфере. Если бы еще лед убрать, чтобы паркет не потел, то вообще замечательно все было бы.
Если говорить о бюджете, то двух-трех миллионов вполне хватит, чтобы претендовать на победу в Кубке ФИБА.

— Ну, к тому времени ты уже закончишь играть… Сам бы в каком качестве — тренера или менеджера — хотел вернуться в Беларусь?
— Не скрою, тренерская работа мне интересна, однако не могу не отметить общеизвестный факт: баскетболу, как и любому отечественному игровому виду спорта, не хватает хороших менеджеров. Неплохо было бы совмещать два этих разных рода деятельности, но я думаю, что первого надо было бы убить в себе в угоду второму. Надеюсь, временно.

— 9 октября тебе исполнилось 30. Дата в общем-то примечательная…
— Я уже научился ее не пугаться. Физически не чувствую никакой разницы между собой 25-летним и нынешним. Травм, тьфу-тьфу, вроде нет.

— Ну а мозги?
— Да тоже перемены незначительные. Я же с детства был умным, рассудительным и все анализирующим. Все годы моей карьеры похожи друг на друга. Главное — упорная работа.

— Ты пытаешься вдолбить это своему младшему брату Никите? Кажется, сейчас он учится в Америке…
— В католической школе в штате Мериленд. В 12-м классе. Привыкает к американской действительности, играет в баскетбол — сезон у него начинается 9 декабря. Летом будет поступать в один из американских университетов — в Балтиморе или Вашингтоне.

— Брат может составить ему протекцию?
— При желании да, но, на мой взгляд, у тамошнего тренера совсем другая политика. Под его началом только один белый баскетболист, и команда играет в стиле “бей-беги”. Не уверен, что Никита сможет там ужиться…
К тому же хочется, чтобы он сам свою дорожку в жизни протаптывал, чтобы не ходил по университету Джорджа Вашингтона и слышал рассказы о том, как хорошо здесь играл в свое время Егор. Мне кажется, это будет тяжело психологически.

Сейчас у Никиты неплохое предложение из университета Айовы, штат Балтимор. Команда средненькая, но там дают спортивную стипендию и гарантируют место в основе.
Ну а насчет поучений… Брат понимает, что больше всего в жизни достигают правильные и корректные люди, профессионально относящиеся к своей работе. И он идет по этому пути.

— Хотелось бы ошибиться, тем не менее сдается, что по части таланта старший брат младшего обыгрывает… В его 18 ты уже являлся молодежным чемпионом континента…
— Думаю, у брата будет постабильнее дальний бросок. Я ему давно сказал: “Хочешь хорошо играть — тренируй “треху”. Какой бы ты ни был по комплекции — худой, толстый или маленький, но если станешь стабильно поражать кольцо из-за шестиметровой линии — место в составе никуда от тебя не денется.
Я ждал от Никиты хорошего выступления на молодежном чемпионате мира в Турции, даже поехал туда за него поболеть, но в силу разного рода причин у ребят ничего не получилось…
Я был здоровее его физически, и все же кто знает, может, через годик-другой он расцветет.

— Каким ты видишь будущее у Мещеряковых-младших и К°?
— Да ребят хороших хватает. И работают на тренировках здорово, мышцы от пота блестят. Но им нужна команда, где они могли бы приобретать международный опыт. А когда парни понимают, что, как ни крутись и ни старайся, все равно будешь вечно играть в чемпионате Беларуси, это действует на них, по меньшей мере, удручающе.
Если человек нормальный и хочет развиваться дальше, то в 20 лет ему надо отсюда уезжать. Только опять-таки — куда? Легионерский хлеб не такой легкий, как кажется. В ЦСКА или УНИКС тебя никто сразу не позовет. А вторая российская лига — не сахар. Это и квартира с тараканами, и несколько человек в одной комнате. Выбраться оттуда наверх очень тяжело.
Мне кажется, при желании можно побороться за то, чтобы пару мужских баскетбольных клубов участвовали в Балтийской лиге. Если наши команды покажут свою конкурентоспособность, их с удовольствием примут. Да и зрителю куда интереснее будет смотреть на противостояние Гродно и Таллинна, Минска и Вильнюса, нежели сражение Осиповичей против Борисова.

— Деятельность федерации в этом году тебя чем-нибудь приятно удивила?
— Лично я почувствовал, что больше всех там переживает за дело один человек — гостренер (теперь уже бывший. — “ПБ”.) Татьяна Николаевна Полещук. В кои-то веки мы могли выбрать себе кроссовки, которые хотим, да и форму нам сделали нормального качества.
Помню, как после поражения от голландцев у Татьяны Николаевны стояли слезы в глазах. Явление удивительное, я никогда не наблюдал такого эффекта у наших чиновников. Человек искренне переживал, и мне было так стыдно за себя и команду… Она столько всего сделала, а мы… Потом, правда, на словаках отыгрались…
А больше, мне кажется, в нашей федерации никого ничего особенно не волнует. Все идет по накату, как у всех… Я же читаю “Прессбол”. Что, какая-то федерация у нас демонстрирует чудеса менеджмента или маркетинговой деятельности?
С другой стороны, не было, наверное, интервью, в котором бы или я, или тренеры, или ребята об этом не говорили. Но воз и ныне там. Есть маленькие подвижки, вроде выезда на турнир в Австрию, только хочется ведь не арифметической, а геометрической прогрессии. Мы слишком глубоко внизу, чтобы выбираться оттуда десятилетиями.

— Сколько ты еще собрался играть в Казани?
— Контракт у меня до конца этого сезона.

— От чего зависит его продление?
— Ну, если в каждой игре набирать “двадцатник”, то, наверное, предложат это сделать.

— Так тебе не так уж много до этой цифры осталось.
— Буду стараться. Мне нравится эта команда, и я не против остаться. Чем больше мы сыгрываемся, тем лучше выступаем.
Вообще-то чувствую в себе еще немало сил. Думаю, поиграть лет пять на хорошем уровне вполне возможно. Так что можешь преподнести это как пример для подрастающего поколения. Вот, мол, смотрите, дети, дядя Егор всегда соблюдал режим, правильно тренировался и до сих пор как огурец.

— После завершения карьеры ты сможешь позволить себе домик на испанском побережье?
— Как один из наших тренеров Вальдемарас Хомичус?

— Ну да. Только ему, чтобы обеспечить семью из жены и трех дочерей, нужно беспрестанно работать в России…
— Не, я так не согласен — не смогу жить без Тани. Как, впрочем, и она без меня. Да и без дела сидеть мы не сумеем. Одинаковый характер — надо, чтобы вокруг все крутилось и двигалось…

Я верю, что как раз у Егора — правильного парня, которого так и хочется назвать отечественным Гарри Поттером, — получится сделать так, чтобы в нашем баскетболе все крутилось и двигалось.

Легко представляю его в любой роли: главного тренера, скажем, “Стали” (ну зачем Жлобину хоккейная команда — еще одна из многих средних?) или президента женского суперклуба с ласковым названием “Милавица” (форму можно было заказать на родном предприятии — представляете, какой бы она произвела фурор в Европе?!)
Эх, да много о чем можно мечтать, глядя на заснеженный кусочек Минска в центре самого спортивного города России.
Так уж устроен человек — он всегда склонен надеяться на лучшее. Или хотя бы на повторение того, что было когда-то. Когда звезды были большими и, выходя против них на видавший виды паркет родного Дворца спорта, юные рыцари, герои 1994 года, были твердо уверены в том, что обязательно возьмут реванш.
Пусть даже в другой своей жизни…