ОТКРЫТЫЙ ФУТБОЛ. Лето

С одной стороны, как ее, первую половину сезона, оценивать, если отмеряна она не полностью и в ней так и не случилось матча с ответом на главный вопрос: “Динамо” или БАТЭ? Либо, дабы не обидеть похвально ревнивого Толю Капского: БАТЭ или “Динамо”? Категории “условно первых” и “условно вторых” в данном случае не годятся. Кто знает, насколько велика окажется на финише сезона цена двух очков, что разделяют сегодня лидеров, противостояние коих отложено на не определенное пока будущее?

Впрочем, эта составляющая настроенческой разбросанности, наверное, не основная. Уж слишком много пришлось на два минувших летних месяца факторов и событий, безнадежно отвлекавших от родного белорусского мейнстрима. Два EURO — молодежный и основной. А за ними — COPA AMERICA, кометой ворвавшийся в размеренный график всегдашней июльской передышки.

Это случилось как-то само собой. Скорее из любопытства (а чем там, на другой стороне шарика, ответят на старосветский греческий вызов?), так и не отоспавшись толком после трехнедельной вахты чемпионата Европы, заставил себя повременить с отбоем в ночь с 5-го на 6-е. Наутро признался себе, что спать урывками и все больше на американский лад обречен еще три недели. А назавтра, после очередной всенощной с трансляциями из Перу, прилетел в редакцию как на крыльях и понесся ловить на “НТВ+” запись разгрома Эквадора Аргентиной: “Мужики! Сегодня ночью я видел команду, которая стопроцентно победила бы греков! Посмотрите и вы”.

Ребята из комнаты, где у нас телевизор, приняли информацию к размышлению и даже, приличия ради, на полчаса разделили внимание между экранами приемника и компьютерных мониторов. Коллеги уважительными охами поаккомпанировали хет-трику Савиолы, а затем с облегчением, ударившим мне в спину при уходе, вернулись к непобедимой прессболовской текучке: пелетоны, драфты, колонки, строки, метры и очки… Мои эмоции были явно не к месту и не ко времени.

Стало ясно, что радость заокеанской футбольной фиесты реально разделить лишь с Юрием Ивановичем Орловым да котом Данилой. Впрочем, первый всегда отличался неприятием интонаций, требовавших восклицательный знаков. Да и перуанский турнир был для нашего неподражаемого пишущего директора разновидностью той самой текучки, заставлявшей голову круглосуточно работать на износ. А потому лишние разговоры на сквозную тему им не приветствовались.

Оставался лишь пушистый друг семьи. Зверь ночной, тот с восторгом принял новый график жизни хозяина. Данила отсыпался днем, а затем с полуночи и до восхода азартно мелькал хвостом, гоняя теннисный мяч по темной квартире в ожидании перерывов в трансляциях с нашими традиционными совместными рейдами к холодильнику. Мне же за неимением других ушей то и дело оставалось восклицать в сторону глаз, горевших откуда-нибудь из-за шторы: “Дань, ну хоть ты взгляни, что они там творят!”

Ярче других творили аргентинцы. Даже чуть надоевшие в месяцы наблюдения за чемпионатами европейской топ-пятерки Дзанетти, Кили Гонсалес, Айяла, Хейнце, Д’Алессандро, Сорин смотрелись в бело-голубых футболках дивными незнакомцами и, казалось, играли совсем не так, как они же делают это в Европе. Что уж говорить о Луисе Гонсалесе, Маскерано, Дельгадо, Розалесе, Тевесе, Фигероа? Видеть их прежде если и удавалось, то по случаям и бессистемно. А ведь были еще бразильцы, уругвайцы, мексиканцы, парагвайцы, боливийцы, венесуэльцы… Были 12 (подсчитал точно!) Родригесов, десяток Гонсалесов, по полдюжине Лопесов и Мартинесов… Возможно, подспорьем эмоциональному удару, какой обрушивает на неподготовленного созерцателя латиноамериканский футбол, становится его экзотичный антураж. Заурядные в сравнении с европейскими архитектурные очертания стадионов. Такая же непритязательная концепция телепоказа. Уплотненные ряды полицейских в шлемах и со щитами вдоль кромок трибун. Надменные дворняги, прорывающиеся на поле под носом даже у такой охраны. А шестикилометровый конус вулкана Чачани, встающий сразу за стеной арены в Арекипе! Или, к примеру, неожиданные проявления климатических аномалий в высокогорном Куско: перчатки в экипировке теплолюбивых колумбийцев и упрятанная в пуховики публика — зимний июль в Андах, всего на 14-м градусе южной широты!

Но главное, конечно, футбол. “В футбольной тактике нельзя сказать ничего нового. Все, что можно было придумать, уже придумано”, — кажется, это из резюме Арсена Венгера к португальскому чемпионату Европы. Говоря так, великий коуч “Арсенала” не был оригинален и едва ли выбивался из дружного хора других именитых коллег, любящих утверждать нечто подобное по поводу и без.

“…Ну-ну”.

Примерно это пришло в голову, когда перед одной из первых игр аргентинцев телевизионная графика представила их тактическую расстановку как 2-4-1-3. Это выглядело настолько чудовищно, что заставило заподозрить неладное в головах перуанских телевизионщиков. Впрочем, давняя привычка проверять даже очевидную нелепицу заставила насторожиться и взяться за карандаш: а как там на самом деле? И — потрясение: Аргентина действительно играла всего в два защитника! Такое построение Марсело Биелса применил затем на турнире не раз и не два. А полуфинал против колумбийцев превратил в шоу-презентацию своего ноу-хау. Интересно, видел ли тот матч все познавший в футбольной тактике Венгер?

Суть новаций Биелсы мне увиделась в том, что команда выходит на поле с четко очерченной задачей: постараться обратить в неприступный для соперника бастион… центральную линию поля. Ее рубеж стерегут большими силами, главные из которых — потрясающе сыгранные опорники-волкодавы из “Ривер Плейт” Луис Гонсалес и Маскерано. Эти двое — ключевое звено при организации безжалостного прессинга. Его аргентинцы навязывают соперникам еще на чужой половине. При удачной реализации такого плана решаются две одинаково важные задачи. Первая: другая команда имеет критически мало шансов приблизиться к воротам аргентинцев — вот почему для страховочной работы оказывается достаточно всего двоих защитников-чистильщиков. Вторая: зоны коллективного отбора мяча оказываются значительно ближе к точкам завершения атак, поэтому возможность переключения на них практически постоянно имеют восемь (!) аргентинских игроков. Не боюсь быть обвиненным в идеализме, а то и в примитивном теоретизировании. Я просто видел, как звездно-добротная, даже по европейским меркам, сборная Колумбии (победитель предыдущего СОРА AMERICA!) была безжалостно расплющена со счетом 3:0, и первый удар по воротам обладателя запоминающейся фамилии Аббондансиери был нанесен ею с 30 метров за четверть часа до финального свистка…

А потом был феерический и трагический для аргентинцев финал против бразильцев. Те, к слову, в большинстве матчей придерживались той же “биелсовской” (или все же “паррейровской”?) схемы игры в обороне. Правда, в финальном противостоянии оба тренера из уважения к оппоненту предпочли построить игру более традиционно. Это едва ли снизило качество зрелища и не повлияло на его потрясающую драматургию. Аргентинцы были сильнее. Но упустили победу на третьей компенсированной минуте. Тридцать секунд спустя после того, как Биелса дрогнул и зачем-то выпустил на поле четвертого защитника. Овертаймы тамошними регламентами не предусмотрены. Аргентинский шок растянулся и на серию пенальти…

И все же главным потрясением футбольного лета, с лихвой затмившим португальское шествие греков, для меня стала игра команды Биелсы. Этого тренера довелось открыть, по сути, заново. Два года назад на чемпионате мира в Японии и Южной Корее показалось, что он в растерянности от перебора звезд и незнания, как толком ими распорядиться. Представляю, как много передумал и на что решился этот человек, если его перекроенной команде и новой игре оказались не нужны Верон и Креспо, Альмейда и Клаудио Лопес, Самуэль и Аймар…

Весь перуанский турнир он простоял у бровки с пульсировавшими желваками, неестественно спокойно, как должное, встречал голы своих парней и лишь несколько раз, после особенно эффектных взятий ворот, позволил себе торжествующе тряхнуть кулаками. С непроницаемым спокойствием, чуть ссутулив плечи, он развернулся и ушел в раздевалку, как только поставил точку в финальном “одиннадцатиметровом” споре бразилец Жуан…

В Аргентине этот проигрыш, по обыкновению и сгоряча, уже нарекли позором. По утрам с тревогой вчитываюсь в ночные порции интернетовских новостей. Как там Биелса? Понят? Прощен? Устоит? Так хочется, чтобы ему не помешали продолжить…

Стоило ли писать обо всем этом на газетной площади, отведенной под размышления о нашем национальном чемпионате? Не уверен. Так уж получилось — под влиянием спонтанного июльского настроения. Может быть, потому что в последние недели не раз пытался вызвать на обсуждение далекого перуанского турнира известных персонажей белорусской футбольной тусовки. Разговор не вязался. На втором-третьем пассаже становилось ясно, что очередной собеседник едва ли владеет темой. Летом 2004-го в нашем футболе принято спать по ночам…