Откровенно. Валерий Белан: не клевещите на врачей

— В статье было однозначно сказано о низкой квалификации белорусских врачей. Мол, я и мои коллеги из 6-й клинической больницы по сравнению с немецкими докторами — полные нули. Однако я уже четверть века работаю только в спорте высших достижений, что говорит о многом. Потому хотел бы внести ясность.
Наш принцип работы со сборниками — уделять им повышенное внимание при первом же обращении. Когда Андрей Курчев с отцом приехали в диспансер, мне нужно было срочно отлучиться. Буквально через час вернулся. Но врачи в мое отсутствие сделали все, о чем просил. Я получил рентгенологические данные, и диагноз полностью совпал с вердиктом, вынесенным коллегами из 6-й клинической больницы: частичный надрыв короткой головки двуглавой мышцы плеча и частичный надрыв большой грудной мышцы.
Осмотрев повреждение, пришел к выводу, что кости целые. Присутствовал болевой синдром, человек не мог отвести руку, но ведь в движении конечности задействована не одна мышца. Попросил по возможности сделать магнитно-резонансную томографию, чтобы получить всю картину повреждения. Однако по злополучному стечению обстоятельств именно в тот день аппараты, на которых можно провести углубленный анализ травмы, в Минске были в неисправном состоянии. В конце концов МРТ сделали в Аксаковщине. И когда Андрей с отцом вновь пришли ко мне со снимками, я выявил новые нюансы.
На фоне последних надрывов грудных мышц обнаружился асептический некроз в области места прикрепления надкостной мышцы, которая отодвигает капсулу сустава в момент движения. Такова специфика гандбола, что фиброзные эластичные волокна этого сухожилия чаще всего оказываются в зоне пограничных травм. К асептическому или безмикробному некрозу (омертвление костной ткани, которая является местом перехода, ведь в ней есть еще сухожильные клетки и уже надкостничные) приводит хроническая микротравматизация сустава. У Курчева такое было давно — Андрей признавал, что у него в руке похрустывало уже лет пять. Но за счет крепкой дельтовидной мышцы, большой грудной и короткой головки серьезных проблем ранее не возникало. Я, посмотрев на снимки, говорю ему: “Андрюша, у нас такие-то дела, асептический некроз”. И попутно растолковал, что эту травму он получил не сейчас в сборной, разрыв грудных мышц стал последней каплей. После чего всплыло более серьезное повреждение и встал вопрос о необходимости операции.
Потому, объяснив парню, насколько серьезна травма, спросил: “А как же ты, Андрей, с такой травмой в клубе будешь?” Курчев задумался. И тогда написали ту травму, которую он получил на сборах в национальной команде. Выскажу свое мнение, с которым Андрей может не соглашаться. На обезболивающих уколах за тот же клуб он, даю 90 процентов гарантии, сыграл бы. И мы пришли к выводу, что лучше написать в диагнозе частичный надрыв двух мышц: большой грудной и короткой головки двуглавой плеча. Тогда же сразу уколол противовоспалительный гормональный препарат в мышечную часть поврежденных тканей. Написал то, что попросил Андрей. Его, естественно, волновало, продлят с такой травмой контракт с ним или нет.
Когда он уезжал от меня, объем движений руки для обычной жизни был восстановлен практически полностью. Но у человека на карте стояла вся последующая жизнь. Кто его обвинит? Окажись в такой ситуации любой, и он начнет просчитывать варианты в преломлении на свою психологию.
Потому не нужно выставлять белорусских врачей в отрицательном свете. У меня под контролем все члены национальных сборных, за ними ведется пристальное наблюдение. И от работы врачей также зависит, в какой форме наши атлеты подойдут к Олимпиаде-2008. Потому специалистов низкого профессионального уровня у нас, в Центре спортивной медицины, быть не может. Как и в 6-й клинической больнице, куда мы часто направляем атлетов на госпитализацию. Потому хочу поблагодарить профессора Александра Белецкого, Павла Пашука, Павла Скакуна и Игоря Булаева, которые всегда идут навстречу и никогда не отказывают, несмотря на огромную занятость. Это тяжелая ноша, ответственность — страшная. Мое мнение: Олимпийскому комитету и Минспорта пора бы уже взять Белецкого в медкомиссию НОКа и включать в состав делегаций на международные соревнования.
Не виню Андрея или кого-то еще. Хочу, чтобы простые читатели знали: у нас в спортивной медицине работают высококвалифицированные специалисты. Если же подытожить историю с Курчевым, то уточню: у Андрея был инсерцианит надкостной мышцы и асептический некроз в месте ее крепления к плечевой кости. Что подтвердили исследования. Теперь ему необходимо убрать омертвленную надкостницу и на здоровое место прикрепить шурупами или пришить живую ткань. В той части организма анатомические структуры так близки, что допускаю — там имел место и частичный надрыв капсулы. Все это выявляется в процессе операции.
Но сказывается психология: заключу ли контракт с такой травмой? Сразу все начинают считать деньги, при нынешней жизни это нормально. Хотя мы быстро возвращаем людей в спорт. Можно вспомнить 1996 год и предолимпийскую историю с Иванковым. Она больше обсуждалась в спортивных кругах, однако все же уместно провести аналогию со случаем Курчева. У Вани накануне игр в Атланте было запредельное количество стартов. Но в олимпийский сезон запрещалось выступать за клубы, а спортсмен не послушался. С одной стороны, понятно — люди, пока они молоды, стремятся обеспечить себе нормальную жизнь после завершения активных выступлений. Однако необходимо жестко регламентировать количество стартов, создать какую-то иерархию ценностей “клуб — сборная”. Иванкова вел полтора года, не зная о природе травмы и ее истинных причинах. В результате меня сделали виноватым. Хотя потом узнал от немецкого врача Хайнца Лоры, что, оказывается, гимнаст на турнире бундеслиги надорвал ахиллово сухожилие.
Возможно, случаи Иванкова и Курчева из той же серии — легионерам необходимо зарабатывать и жить. Но по приезде в сборные у них меняется психология. Подобная ситуация заставляет спортсмена работать на износ. Это деликатный вопрос пары тренер — атлет, и вмешиваться никому не стоит.
Эд Этвил — нормальный человек, нормальный врач — ввел Ване в ногу простой лидокаин. Я тогда говорил: “Ребята, что вы делаете? У опорно-двигательного аппарата есть всего две охранительные реакции — боль и мышечный спазм. Если мы обезболим травмированное сухожилие, у человека не будет защитного рефлекса”. Поэтому как только Иванков вышел из клиники, ахилл сразу же дорвался. А всех собак повесили на меня. Мол, недоглядел, не так работал…
К сожалению, у нас не ценят врачей. Это за границей они уважаемые люди. Вернусь еще раз в 1996 год к случаю с Иванковым. Обо мне написали критическую статью в русскоязычной газете, выходящей в Атланте. Вскоре в Олимпийскую деревню пришел американец, глава ассоциации адвокатов штата Джорджия. Прочитав тот материал, он сказал: “Вэл, я навел справки: у вас хорошая репутация. По законам нашего штата ни одна газета не имеет права так писать о врачах. Я готов судиться с изданием бесплатно и отсудить в вашу пользу 100 тысяч долларов. Подпиши только бумаги”. Но тогда еще сказывалось старое советское мышление, потому отказался. Сейчас даже не думал бы, согласился бы сразу. Было очень приятно, что нашелся хоть один человек, который решил помочь.
Люди приезжают в сборную как легионеры, которые привыкли жить на приличные деньги. Не говорю, что надо запретить белорусским спортсменам выезжать за границу, ведь тем самым они прославляют нашу страну. Но отношение спортсменов к отечественным врачам — это одно, а к иностранным — другое. Почему так? А потому, что социальный статус иной. Приведу еще один пример. Когда в прошлом отборочном цикле нужно было срочно поставить на ноги Александра Глеба, то я это сделал. Причем скажу больше: у него до сих пор нет того симптома, из-за которого тогда возникла необходимость в медицинском вмешательстве. После чего Глеб- старший заметил, что да, медицина у нас на европейском уровне.
Мое мнение: самим легионерам необходимо изменить свое отношение к выступлениям за наши сборные. Ведь на них смотрит вся страна. Почему чехи, шведы, финны, обеспеченные известные люди, бьются на международных соревнованиях не щадя живота своего, а белорусы рассматривают поездки в сборные как отдых?
Проблема, затронутая в статье о бедах Курчева, кроется не столько в якобы низкой квалификации наших докторов, а в отношении к представителям нашей специальности здесь и за рубежом. Нет пророка в своем отечестве, так получается. Потому обидно за себя и за своих коллег, за отношение к нам.