Лицо "Евроспорта"

Потом мы частенько пересекались в пресс-центре, куда Сергей забегал в перерыве между трансляциями, чтобы немного передохнуть, взять протоколы да заодно перехватить бутер- брод. Помещение под завязку было забито пишущей и фотографирующей братией, издававшей неумолчный гул. Прислониться, кроме как к одной из колонн, было некуда. И к стоящему там Курдюкову было не пробиться: он неизменно был кем-то окружен, его трепали, спрашивали, куда-то звали. Картина повторялась изо дня в день, лицо Сергея излучало благожелательное внимание к собеседникам, и лишь покрасневшие белки глаз свидетельствовали о накапливающейся усталости. Причем, как выяснилось, дни отдыха, имевшиеся в программе чемпионата, российская дружная команда “Евро-спорта” также проводила активно, посвящая свободное время энергичному изучению окрестностей. Так что выхватить комментатора из водоворота событий хотя бы ради краткого ознакомительного интервью удалось лишь в заключительный день соревнований, когда вопрос стоял ребром — быть беседе или не быть? — ибо переносить разговор было уже некуда.
Он родился в Моздоке, в Северо-Осетинской АССР. Отец — военный, по словам Сергея, со всеми вытекающими из этого статуса последствиями. К переездам и смене обстановки привык с детства, что, как он считает, помогает воспринимать наш ставший разрозненным мир все-таки как единое целое.
…Как ни странно, но на чемпионат мира по биатлону российский журналист прибыл впервые. Своего удивления данному факту я не стала скрывать, потому что была просто уверена: за плечами Курдюкова множество топ-турниров. Иначе откуда такая точность в передаче атмосферы состязаний? Заодно процитировала для Сергея мнение о нем главного редактора “Прессбола”, собственно, и нацелившего меня на это интервью. Таким образом, начала бесхитростно, с комплиментов и попросила рассказать о своей команде. Он принял похвалу спокойно:

— Во-первых, это очень лестно и такие характеристики ко многому обязывают. Здесь нет, как в спорте, объективных критериев, где первый на финише и есть лучший. Оценка всегда субъективна. Тем не менее спасибо. И этот вотум доверия заставляет в два раза сильнее пахать, готовиться, мотивироваться.
Я по-настоящему привязан к нашей команде — российской группе “Евроспорта”. В моей карьере были, скажем так, различные перестановки, поступали разнообразные предложения. Но одним из главных моментов является сейчас тот, что та спайка, которая образовалась в нашем коллективе и которую вы отметили, действительно существует. Мы и здесь, во время чемпионата мира, стараемся использовать по максимуму даже дни отдыха, выбираемся куда-нибудь, в горы например.
Что же касается взаимопомощи между разными языковыми версиями, то достаточно сказать, что во время женской эстафеты немецкие коллеги обеспечили приход в нашу кабину Мартины Глагов.

— На каком языке велся разговор?
— Она прекрасно владеет английским. У меня, к сожалению, с немецким беда, знаю английский, итальянский. Но с Мартиной, как говорится, спелись… А мы в свою очередь обеспечили приход к коллегам из Германии вице-президента ИБУ казахстанца Владимира Смирнова, который рассказывал об изменениях регламента соревнований, Николая Круглова, финишера российской эстафетной четверки. Подобное сотрудничество — это идеология канала. Причем она такова, что “Евроспорт” является моделью Объединенной Европы даже в более широком смысле, чем это символизируют звездочки на голубом фоне флага. Мы, каждая из девятнадцати языковых версий, чувствуем себя составляющими единого целого.

— Какие версии представлены на чемпионате мира по биатлону?
— Российская, английская, итальянская, немецкая, французская, польская — всего шесть. Нужно, конечно, понимать реальные условия, потому что если вывезти все девятнадцать языков, то ни один мегаканал не справится с такой нагрузкой. В данном случае выезжают те, чьи сборные на лидирующих позициях или у кого наибольший охват аудитории.

— Здесь, в Антхольце, в российской комментаторской кабине работают сразу двое.
— Да, мне помогает Дмитрий Терехов. Причем поскольку у нас большее количество приглашаемых к микрофону гостей, а кабина не безразмерная и всех сразу не вызовешь, то Дима очень здорово помогает в плане менеджмента. Иногда сымпровизирует такого человека во время репортажа, что ощущаешь просто моральный подъем.

— Например?
— Хотя бы приход мужской эстафетной команды сразу после победного финиша — за исключением Николая Круглова, которого очень долго держали на морозе, фотографируя, а потом еще и на допинг-пробе. Но трое из ребят пришли и устроили настоящий праздник в эфире. Максим Чудов вообще “отстрочил” — эмоционально, за словом в карман не лез, — получился своеобразный комментаторский кастинг. К тому же, как показали приглашения других гостей, замечательное комментаторское будущее также у Сергея Рожкова, у Владимира Драчева, да и остальные не отстают. Катя Юрьева в свой первый эфир, как говорится, притиралась, а затем совсем осмелела. То есть очень приятно общаться с адекватными людьми. Ротация была совершенно потрясающая, и в этом плане мы обошли в своеобразном соревновании внутри канала, наверное, всех, кроме разве что французов, однако у них набор франкоязычных биатлонистов, которые приходят на репортажи, постоянно один и тот же.

— Вы как-то обмолвились, что руководство “Евроспорта” поощряет своих комментаторов приглашать как можно больший и более разнообразный круг гостей.
— Безусловно, так как это означает оживление эфира, перенесение эмоций прямо с дистанции. Это очень важно для зрителей, даже если спортсмен скажет что-то не такое уж и конкретное. Живой человек, только что закончивший гонку, тем более если успешно, сам по себе ценен слушателю.

— Сколько видов спорта вы, Сергей, ведете?
— Зимой биатлон, лыжные гонки, прыжки с трамплина, двоеборье. Впрочем, нынче нас работает уже несколько человек, мы стараемся делить обязанности, чтобы быть свободными в основные моменты сезона. Летом добавляются велосипедные гонки. Плюс с этого года буду задействован еще и на Мото Гран-при. Я несколько лет комментировал эти гонки на общедоступном канале ТВЦ с выездами на этапы. Получил большой опыт, и у меня довольно много в этом мире хороших знакомств.

— Вы выразили восхищение поведением в эфире биатлонистов. Можете ли провести параллели между ними и представителями других видов спорта?
— Наверное, это было бы не очень корректно… Единственное, что могу сказать: конечно, есть дисциплины, где люди менее контактны и более закрыты. Однако если вид спорта очень дорогой, такой, как, например, кольцевые мотогонки, то его представители просто вынуждены быть контактными и учить языки. Это обязанность, которая прописывается в договоре. Есть пресс-менеджеры, которые следят за его соблюдением. Таким образом команда буквально заставляет спортсменов следовать выработанным правилам поведения.
Вообще надо отметить, что в плане общения с прессой уровень атлетов ощутимо растет, в том числе и наших спортсменов. И это радует. Потому что раньше считалось: главное — отгоняться, а все остальное необязательно. Сейчас же многое меняется в этом отношении, положительная динамика разительна.

— Какой вид спорта является для вас приоритетным?
— Нельзя сказать “приоритетный”. Лучше сформулировать так: поскольку я, будучи спортсменом, посвятил, да и теперь уделяю велосипеду значительную часть времени, то многое дается здесь с меньшими усилиями, с налета. В других видах спорта то же самое требует больше подготовительной информационной работы, как, к примеру, в лыжах, на которых бегал на уровне перворазрядника (и сейчас использую каждую возможность пополнить километраж — а здесь, в Доломитах, для этого и вовсе потрясающие условия). Но если ты любишь это дело, то и вникнешь. Поэтому нельзя сказать: что-то нравится или не нравится.

— Ничего не знаю о вашем прошлом велогонщика-шоссейника.
— Не более чем мастер спорта, который в свое время слегка подсадил здоровье и вынужден был, как говорится, искать другие пути в жизни.

— Каким образом оказались в журналистике?
— Первые опыты были еще в тинейджеровском возрасте для местных газет. Потом это надолго оказалось в забвении. Однако в связи с упомянутыми проблемами со здоровьем появилось время поискать себя, осознать, что именно нужно. Довольно продолжительный период я работал в театральной области. Тогда в Москве наблюдался подъем в этой сфере, организовалось много небольших актерских групп. Параллельно шла плотная образовательная работа в этом плане. Педагоги из крупных учебных заведений основательно нас подтягивали. И в результате получил опыт достаточно длительной работы на сцене. После занимался радиоспектаклями, рекламой, озвучиванием. То есть это кусок жизни, который оказался абсолютно полезным для нынешней работы.
Однако все постепенно приходит на круги своя. В спортивной кухне я с шести лет, когда начинал заниматься плаванием. Просто, наверное, надо было возвратиться домой — но уже с определенным багажом. Вот я и вернулся в спорт. И в принципе счастлив. Счастлив тем, что все, что со мной происходило, оказалось не лишним. В том числе и Институт иностранных языков имени Мориса Тереза, который закончил когда-то, ведь высшее образование у меня лингвистическое. То есть все, что делаешь в жизни, делаешь не зря. Существует какая-то магистральная линия, вокруг которой нарастает все остальное.

— С какого времени вы в “Евроспорте”?
— С велогонки “Джиро д’Италия” 1999 года. К тому моменту канал существовал около трех лет, он постепенно рос и развивался. Меня пригласил поработать в паре Александр Елисейкин, наш известный еще в советский период комментатор, с которым я работал вместе на радио “Спорт” под руководством другого мэтра спортивно-журналистского цеха Бориса Боровского. И потихоньку-потихоньку затянуло, попутно обнаружились знания и интерес к другим дисциплинам.

— Ваша особенность еще и в том, что не сосредотачиваетесь исключительно на российских успехах.
— Главное — это то, что зрительская постсоветская аудитория значительно выросла за последнее время. Например, в Казахстане популярность “Евроспорта” сейчас очень велика, особенно в связи с успехами их ребят-велосипедистов. И соответственно пропорционально растет восприятие нас, комментаторов, как важной составляющей эфира. Дело ведь не только в том, что мы вещаем на все постсоветское пространство и должны быть корректны. Существовать без перекосов в этом плане, кстати, и не требует никаких усилий. Я, например, считаю совершенно нормальным: коль скоро весь мир стремится к интеграции, то нам стремиться к дезинтеграции просто глупо. Тем более что спортсмены не подвержены разделительным течениям, они как раз — здоровая часть общества, которая заряжена на объединительный процесс.