НАША НАДЕЖДА. Виталий Кутузов: на краю земли

Как будто много в Беларуси футболистов, зарекомендовавших себя в сильных национальных первенствах Европы, сражающихся в элитных лигах, а не во вторых и третьих дивизионах. А может, в Кутузове критиков раздражает его непохожесть на других — он ярко выделяется из массы футболистов своей экстравагантностью. Как бы то ни было, а сам форвард, похоже, мало обращает внимания на разговоры, которые ведутся вокруг его персоны. Несмотря ни на что, он остается одним из лидеров белорусской сборной, и от его действий во многом будет зависеть исход субботнего отборочного поединка чемпионата Европы против Голландии. Наведавшись в Стайки, где наша команда готовится к предстоящему матчу, корреспондент “ПБ” побеседовал с Виталием Кутузовым о днях минувших и перспективах.

Трудовой сезон

— Правда, что в Лиссабоне тебя называют Кутузович?

— Это меня под Друловича и Заховича стараются переделать. Ну и ладно, пусть себе. Тем более что они в Португалии большой авторитет имеют.

— Доволен первым годом в Лиссабоне?

— Считаю сезон вполне удачным. Не феерический, конечно, но трудовой. Что-то получалось, что-то нет, но иначе и не бывает. В конце концов, выучил еще один язык, познакомился с новой культурой, а это тоже немаловажно. Приобрел жизненный и футбольный опыт.

— То есть ты не против остаться в “Спортинге” еще на год?

— Ко всему привыкаешь. На новом месте всегда тяжело, нужно время на адаптацию. Когда только приехал в “Милан”, курьезы случались едва ли не каждый день. Помню, на базе приходило время обеда, я не знал, куда идти — полчаса плутал по коридорам… Что непосредственно до вопроса, то срок аренды в “Спортинге” у меня истек — и теперь все зависит от руководства “Милана”.

— Что оно думает по этому поводу?

— Пока не общался — все мысли в конце сезона были о Лиге чемпионов.

— В курсе, что в “Спортинге” сменился главный тренер?

— Вместо Ладислао Болони пришел Фернанду Сантуш? Да, еще до моего отъезда ходили такие разговоры. Однако сейчас это меня заботит меньше всего.

— Есть у тебя желание вернуться обратно в “Милан”?

— Играть — да, а сидеть на лавке — нет. Хотя тренировочный процесс в клубе отменный. Чувствовал, что каждое занятие мне дает очень много.

— Для форварда главное голы. В связи с этим невысокая результативность тебя не беспокоит?

— Ну почему невысокая? Все относительно. За сезон, с учетом кубковых матчей, я забил… Ну сколько? Мячей одиннадцать. Не так и плохо, если учесть, что далеко не всегда играл нападающим. Приходилось действовать и в центре полузащиты, и крайним хавом. К слову, именно на правой бровке провел большинство игр. Форвардов в команде хватало: Жардел, Жоау Пинту… Кстати, Жардел — это вообще отдельная история.

— Колоритная личность?

— Нечто непонятное. Как бы бразилец ни играл, садить на скамейку его не принято. Он сделал себе в Португалии имя, и сейчас оно явно работает на него. Три месяца парень не выходил на поле, и тем не менее его фото постоянно мелькали на газетных страницах. Жардел сделал то, пошел туда, выпил с тем-то, набедокурил там-то… А в человеческом плане? Чудаковатый. И это не только мое мнение — никто его понять не может. Такое иногда отчебучит!..

— Ты в Лиссабоне по-прежнему столь же популярен, как и по приезде?

— Внимания к моей персоне стало, конечно, меньше. Впрочем, это вполне объяснимо. Когда в португальском футболе появляется новая личность — месяц только об этом и пишут, во всех ракурсах прибывшего рассматривают. В Лиссабоне рынок спортивной прессы очень хорошо развит, а футболу в газетах отдается львиная доля места.

— Критиковали тебя журналисты, обижали?

— А чего меня трогать? Я же в любом случае не смогу один вытащить команду в чемпионы. Вот Болони — тому действительно доставалось. Но… должность у тренеров такая — отвечать за результат.

— Выходит, на родине тебе достается больше, чем в Португалии…

— Это еще почему?

— После поединка с Молдовой на страницах “Прессбола” появилось высказывание Анатолия Байдачного. Извини, но процитирую: “А то выходит Кутузов… У него килограммов восемь лишнего веса. Это же разложение коллектива. Другие же видят, что человек приезжает в сборную в любом состоянии и все равно попадает в состав…” Ты не обижаешься на подобные высказывания?

— Если человек все знает, все видит, все умеет и во всем разбирается, то чего обижаться? У каждого свое мнение, и я не хочу ничего никому доказывать и спорить с пеной у рта. Поле все расставит по своим местам и покажет, кто прав, а кто ошибался. Замечу лишь, что я не позволил бы себе таких публичных высказываний в чей бы то ни было адрес. Просто из этических соображений, из чувства такта.

Не футболом единым

— Насколько ты знаком с культурной жизнью Лиссабона?

— Достаточно. Специально, понятное дело, не изучал — даже при желании вряд ли нашлось бы время, — получилось как-то само собой. Что-то узнал случайно, что-то подсказали товарищи, партнеры по команде.

— Гидом смог бы выступить?

— На любительском уровне — вне всяких сомнений. Здесь много достопримечательностей, культурных ценностей и просто любопытных вещей. Лиссабон, например, самый западный город Европы. Там есть даже специальная отметка, свидетельствующая об этом — пользуется большой популярность у туристов. Возле нее можно постоять, сфотографироваться и всем смело заявлять, что был на “краю земли”.

— Красивый город?

— Глубокой старины в Лиссабоне мало. В восемнадцатом веке большая часть города была разрушена землетрясением и вызванным им цунами. Уцелел лишь старый район Алфама, возведенный еще во времена арабской экспансии. Жутковатый, надо сказать, райончик… Узенькие улочки, темные дворы — страшно даже ходить. Да и население то еще… Сбор городских нищих и попрошаек…

— Мрачно…

— У всех городов есть нехорошие стороны. Иногда доходит до смешного — не дают даром припарковать машину на бесплатной стоянке. Стоит иноземец без определенного места жительства и услужливо показывает свободное место. За что и требует деньги. Приходится платить.

— А если послать?

— Бесполезно: не заплатишь — поцарапают машину. Как минимум. А так в общем нормально: чисто и светло. Обязательно стоит побывать на побережье Атлантического океана. Оно всего в нескольких верстах от города. Правда, с купанием нужно быть осторожным, я несколько раз прокололся. Приезжал в неимоверную жару и с разбегу в воду — бултых… А она холодная до невозможности, аж обжигает. А иногда, когда вроде довольно прохладно, вода, как парное молоко. Все, оказывается, от теплых течений зависит. Вообще океан — это довольно впечатляющее зрелище: буйный, величественный. А виндсерферов там — видимо-невидимо.

— Сам не пристрастился к этому спорту? Виндсерфинг, кажется, как раз подошел бы к твоему имиджу…

— Как-то пытался попробовать, но потом забросил. Чтобы всерьез заниматься, надо покупать хорошую доску, возить ее на чем-то… У нас в команде есть несколько любителей этого дела. Даже зимой, когда холодно и идет дождь, после тренировки — сразу на океан: волну ловить.

— Что еще порекомендуешь посмотреть?

— Есть самый большой в Европе океанариум. Кстати, по этому случаю история. В Лиссабон я впервые попал с “молодежкой” в феврале 2001 года. Выиграли мы у португальцев — 2:1 и на следующий день отправились на экскурсию. Замки, то да се, и на закуску — этот самый океанариум. Признаюсь, меня он интересовал в гораздо меньшей степени, нежели модные магазины — за границу-то по тем временам выбирался не так уж часто. Короче…

— …прощелкал океанариум!

— Зато вещей красивых накупил! Да… Так вот, не успел заключить соглашение со “Спортингом”, как Виталя Панасюк — мой хороший друг, тут же прислал подкольную эсэмэску: “Ну, как океанариум?” Пришлось посетить. Правда, только после походов по магазинам.

— И как?

— Ничего себе, интересно. Акулы там и всякие другие рыбы. Детям должно нравиться.

— Живя в Португалии, наверное, невозможно не любить вино…

— Есть очень неплохие сорта. Ну вот “Порто”, например. Классический портвейн. Если доведется быть в Португалии, обязательно попробуй — настоятельно рекомендую. Много хороших светлых сухих вин… В общем, есть из чего выбрать.

— Португальцы действительно меланхоличны по характеру?

— По-моему, даже чересчур. Ну, очень спокойные. Что-то им объяснить или доказать бесполезно даже пытаться. Вроде слушают, но как будто не понимают.

— Так, может, ты по-русски говорил?

— Иногда хотелось сказать, когда видишь, что собеседнику в одно ухо влетает, а из другого тут же вылетает. Назавтра, кстати, многие о беседе вообще не помнили, словно и не было ее вовсе.

Капельку бы везения

— А ты хорошо помнишь осеннюю встречу с голландцами в Эйндховене?

— Конечно. Но не стал бы выделять в составе соперника кого-то персонально. Мне эта команда запомнилась прежде всего целостностью. Монолит. Играют, будто по нотам, все отточено до мелочей, механизм, который практически не дает сбоев.

— Неужто совсем некого отметить?

— Пожалуй, крайние хавы произвели сильное впечатление. Слева за всю бровку отвечал Зенден, а справа… Этот, как его… Чудачок из “Глазго Рейнджерс”…

— Риксен?

— Точно, Риксен. Кстати, после поединка мы с ним довольно тепло побеседовали. Он, видимо, меня помнил по матчам в межсезонье, когда я в составе “Милана” выходил играть против его “Рейнджерс”.

— А с Франком де Буром ты обменялся майками… С кем махнешься в Минске?

— Не знаю. Подобные вещи всегда спонтанно получаются. А де Бур? Почему было не поменяться с таким классным футболистом?

— Против голландской защиты тебе пришлось сражаться практически в одиночку…

— Тяжело. Ребята все играющие, с колоссальным опытом…

— …и ростом. Гренадеры!

— Ну, я ведь тоже не маленький… Так что в этом плане у них вряд ли есть преимущество.

— В чем, на твой взгляд, главная причина поражения?

— Настрой у голландцев был потрясающий. Им после пролета мимо финальной части чемпионата мира нельзя было оступаться, и они вышли не просто выигрывать, а делать это по возможности красиво. Мы же провели далеко не лучший свой матч. В итоге вышло то, что вышло.

— Сильно волновался перед той встречей?

— Было немного, но не особенно. Игра есть игра, и не суть важно, кто тебе противостоит — на таком уровне слабых соперников нет. Ну голландцы… И что? Они ведь тоже люди…

— Значит, могут расслабиться и после беспроблемного домашнего выигрыша недооценить соперника…

— Вот это вряд ли. Ни о какой недооценке речи идти не может. Они все профи, которые выступают за солидные клубы и умеют настраиваться на любые игры. К тому же значительно проще выходить на матчи фаворитом, чувствуя свое превосходство. Только не надо путать это состояние с шапкозакидательским настроением. Когда знаешь свою силу и чувствуешь уверенность, играешь раскрепощенно и красиво. Результат не давит, футболисты знают, что рано или поздно они свой гол забьют, а потом и еще один.

— А потом еще и еще… Каково это, выходить на поле, зная, что ты заведомо слабее соперника?

— Я не ставил бы вопрос таким образом. Ясно, что у Голландии куда больший авторитет, лучшие рейтинг, подбор игроков и тому подобное. Наш класс разнится, но не до такой степени, чтобы сдаваться без боя. В конце концов, если мы и уступим, футбольная Европа воспримет это спокойно, как должное. А вот если проиграет Голландия… Могу себе представить, что тут начнется! Сенсация! И, думаю, в стане сборной Страны тюльпанов может полететь не одна голова.

— Ты перед матчем никогда не предчувствуешь, чем он закончится?

— Знаю я эти уловки. Нет, в прогнозы я не играю, извини.

— Ну, а приметы какие-нибудь, талисманы есть?

— Ни-че-го. Верю только в себя. Если готов к матчу, в норме физические и психологические кондиции, то выйдешь и сделаешь результат. Если нет — без разницы, с какой ноги надевать и шнуровать бутсы. Суеверие — это та же привычка. Раз повезло, второй, и начинаешь думать, что в этом твой фарт. А если, не дай бог, черная кошка дорогу перебежала — все, пиши пропало! Не верю я во все эти глупости.

— Что пожелаешь себе и команде перед субботним поединком?

— Даже и не знаю. Чтобы победить, каждому надо сыграть немножко лучше, чем он умеет, постараться прыгнуть выше головы. Иногда это получается, и за примерами далеко ходить не надо. Ну и капельку б везения. Хотя бы чуть-чуть…

— Виталик, ты оптимист?

— Конечно… Хотя, нет. Напиши лучше так — реальный оптимист…