Прямая линия. Партия по переписке

ХОРОВЕЦ Эльмира Эдуардовна. Родилась 6.07.1963 в Минске. Образование — факультет журналистики БГУ (1981-85). Карьера: БТ (1985-2000), СТВ (2000-2001), газета “Прессбол” — с 2001 г. Мастер спорта СССР с 1982 г.

Шахматы

Как сложилась ваша шахматная карьера? Есть ли у вас шахматный рейтинг и каким он был на пике? Не возникало ли желания заявиться сейчас в чемпионат страны, хоть бы и за деньги? Неужели редакция не пошла бы навстречу в этом вопросе? (Яков Глипоцкий)

Как вы решили, что свяжете свою жизнь со спортивной журналистикой? (Артур Жоль, Лида)
— Мои успехи в шахматах слишком незначительны: несколько раз становилась чемпионкой БССР среди женщин, играла в полуфиналах и финалах чемпионатов СССР. В высшей лиге в ту пору делали погоду грузинские шахматистки — Нона Гаприндашвили, Нана Иоселиани, Нино Гуриели, а также украинка Марта Литинская, россиянки Ирина Левитина, Елена Ахмыловская. Вспомнила об этом не с целью пустить пыль в глаза — чтобы читатели верили на слово, когда я чего-то там пишу об атаке пешечного меньшинства и прочих ферзевых гамбитах.
В шахматный мир я попала случайно. Мой первый тренер Эдуард Аронович Зелькинд (у него постигал азы и Борис Гельфанд) ходил по школам и делал набор. Когда прибежала запыхавшаяся пятиклассница и доверительно сообщила ему, что понятия не имеет, “как ходят, как сдают”, он про себя подумал: “Вот счастье привалило…” Однако меня все-таки записали в группу: девочки были в дефиците. По нынешним меркам начинать заниматься любым видом спорта в 11 лет — безнадежно поздно. Но у нас на занятиях было очень интересно, и мы все схватывали на лету. Существовала удивительно душевная атмосфера. Все ученики были знакомы с семьей тренера и сами являлись, по сути, его детьми. На “Прямой линии” прозвучал вопрос об удельном весе в шахматах науки, спорта и искусства. Пожалуй, не буду на него отвечать, потому что мое к ним отношение, оставшееся по сей день, можно определить иными словами — как к священнодействию. И это зародилось в детстве. Сейчас первый тренер живет в США. Но возможности интернета не знают границ: надеюсь, он прочитает эти строки и ему будет приятно.
Даже в лучшие годы мой рейтинг не превышал отметки 2250 (теперь вроде 2225). Чего-то явно не хватало — таланта, трудолюбия, а может, характера. Себе в оправдание могу назвать (не)сопутствующие обстоятельства. Например, то, что Белоруссия всегда была самой социалистической республикой. Во всем Союзе профессионального спорта как бы не существовало, а у нас и подавно. Учась на журфаке, я кое-как сражалась на два фронта, хотя сессии сдавала без поблажек, штудируя учебники по ночам. Однако, получив диплом, была вынуждена сделать выбор. Помнится, всплыл какой-то вариант трудоустройства сторожем — посодействовали на кафедре физвоспитания одного из вузов. Но он привел в ужас маму школьной отличницы Татьяну Ивановну Хоровец, работавшую тогда главным редактором редакции народного хозяйства на Белорусском радио. Не без протекции меня устроили на БТ — туда, где была вакансия, в отдел экономики ГРИ (редакции информации). Закрепили за мной тяжелую промышленность. На студии давали в руки микрофон, на столичных заводах — МАЗе, тракторном, моторном — цепляли на голову каску, и я вела репортажи. После сцены чемпионатов СССР было ощущение, что все происходит не наяву. Хотелось ущипнуть себя, чтобы скорее проснуться. Но человек ко всему привыкает. И когда спустя год Сергей Юрьевич Новиков на правах зама спортивной редакции предложил перейти к нему, я даже взяла время на раздумья: полюбила своих работяг. Спортивная тематика, конечно, оказалась ближе, но работать все равно приходилось с девяти до шести. Народ на турниры приезжал после сборов, а я после эфиров, что не могло не сказаться на пятом часу игры. Крест на карьере поставил Александр Александрович — сына назвала в честь Алехина.
Вернуться в большие шахматы пробовала в 1993-м, “на классе” заняла в чемпионате Беларуси третье место… Об очередном пришествии даже не помышляю. Нана Александрия, которая боролась за шахматную корону и всякий раз становилась второй, после одного из проигранных матчей привела слова Оскара Уайлда: “В нашей жизни возможны только две трагедии. Одна — когда не получаешь того, что хочешь. Вторая — когда получаешь. Из этих двух бед последнее намного хуже”.

Врезались в память блестящие публикации в “ПБ” пару лет назад из книги Генны Сосонко. Почему в газете так непростительно мало шахмат? Поспособствуете ли вы скорейшему появлению в “БЛОГбастере недели” Боруха Гельфанда? (Яков Глипоцкий)
— Журнал “64”, шахматное обозрение (N 5-6 за 1993 год), где был напечатан русский оригинал эссе “Мой Миша”, храню до сих пор. В 1994-м ездила в качестве репортера на Всемирную шахматную олимпиаду в Москву, где навязала автору знакомство. Позже испросила согласия Сосонко на перепечатку его статей в газете. А не так давно, похвастаюсь, Генна передал мне свою новую книгу “Диалоги с шахматным Нострадамусом”. В ней есть очень сильный рассказ о малоизвестном белорусском шахматисте Евгении Рубане, который называется “Изгой”. Мне довелось прочитать его еще до того, как он был представлен широкой публике. Если Сосонко вновь не будет против, да и Бережков даст добро, эссе появится на страницах “ПБ”.
Считаете, что в газете мало шахмат? Если вы о турнирных обзорах, то кому-то и пару колонок этой абракадабры — поперек горла. А портретов мастеров и гроссмейстеров, по-моему, появилось достаточно. С кем-то из своих героев я была знакома шапочно, кого-то и вовсе не знала. Но никто не отказывался пойти на контакт: видимо, срабатывала корпоративная этика. Здесь следует оговориться, что со звездами вроде Василия Иванчука, Александра Халифмана, Евгения Бареева, Александра Грищука мне не довелось побеседовать с глазу на глаз. И, честно говоря, такой жанр, как интервью по телефону, самой начал надоедать. Очень трудно разговаривать с собеседником, когда не видишь его лица. Находясь по другую сторону от телефонного провода, превращаешься в пассивного слушателя. В 2003-м пообщалась таким образом с Карповым. Уже тогда Анатолий Евгеньевич ездил по колониям и давал сеансы одновременной игры. Ожидала, что двенадцатый чемпион мира расскажет что-нибудь вкусное — например, про то, как заключенные лепят из хлебного мякиша фигурки. Недавно энтэвэшники показывали сюжет об одном из таких мероприятий — любо-дорого смотреть. Но Карпов говорил правильные слова о попечительском совете. Впрочем, и на том Анатолию Евгеньевичу спасибо. В 96-м во время его визита в Беларусь мы делали цикл передач, посвященных минскому Международному шахматному фестивалю. Он вспомнил о телебригаде, повсюду его сопровождавшей, и пожертвовал часом своего драгоценного времени. Между прочим, даже российским журналистам тяжело достучаться до именитых спортсменов: корреспондент “Спорт-экспресса” Юрий Васильев заполучил эксклюзив с Карповым в поезде “Красная стрела” по пути от Москвы до Питера. Мы тоже готовы курсировать между Минском и Владивостоком, ездить на денек-другой в командировки, но все упирается в финансовые возможности “Пресс- бола”. Вот и выходят интервью с людьми, застегнутыми на все пуговицы. Из нешахматистов более или менее получились Леонид Аркаев, Оксана Чусовитина, Ирина Караваева, но все дело было в раскрепощенности самих героев…
Что касается Гельфанда, боюсь, что он очень нескоро попробует свои силы в новом жанре. Отыграв “круговик” в Дортмунде, Борис уедет в Одессу, на турнир по быстрым шахматам, а затем начнет готовиться к чемпионату мира. Отрывать его от этого занятия не поднимется рука.

Обратил внимание, что шахматные обозреватели, и вы не исключение, очень любят цитировать Остапа Бендера. Правда ли, что Миша Таль даже защитил в свое время кандидатскую диссертацию по творчеству Ильфа и Петрова? (Яков Глипоцкий)
— Вот что написал бы по этому поводу мой любимый футбольный автор Александр Шилович: “Однажды известная актриса Раневская оказалась в Эрмитаже, где выставлялась Джоконда и услышала, как один молодой человек, стоявший перед полотном, сказал: “Не понимаю, что такого особенного в этой картине, на меня она не производит впечатления”. Тогда Раневская заметила: “Молодой человек, за время своего существования эта дама произвела впечатление на скольких людей, что теперь она может выбирать, на кого производить впечатление, а на кого нет”.
Но это так, к слову пришлось. Не сомневаюсь, что вы тоже считаете “Двенадцать стульев” шедевром. А про Таля чистая правда, только это был диплом в университете.

Эля, наиболее интересные партии вы публикуете с соответствующим рисунком. Но приводимая на диаграмме позиция, как правило, ходов за 20 до мата! Я понимаю, вы хотите обратить наше внимание на какой-то суперход… Правда, трудно потом мысленно доиграть партию. Нет, не до полной капитуляции, а хотя бы до той ситуации, в которой средний любитель типа меня скажет: да, мол, белым капут! А шахматы карманные с собой, понятное дело, далеко не всегда… Предлагаю такое решение: если партия действительно того стоит, приводить две диаграммы. Первая, когда гений прет. Вторая — когда дело пахнет керосином. (Роман Крымовский)
— Полностью с вами согласна. На многих сайтах так и поступают — дают диаграммы после ключевых позиций, и любителям можно составить представление о ходе борьбы, не глядя на доску. Однако вряд ли под шахматы выделят лишнюю газетную площадь. Судя по всему, придется вам просчитывать комбинации в уме. Зато резко себя зауважаете, если начнет получаться.

Средний любитель, и даже не средний, а игрок, не имеющий звание КМС, понятия не имеет, о чем идет речь в партии, где играют гроссмейстеры. Посему вопрос: “Какой имеет смысл выкладывать в газете, к примеру, 5-8 партий (количество взял с потолка) без комментария. Ведь почти никто не имеет понятия об их развитии, не говоря уже о том, что больше половины просто не воспроизведет на доске ее запись? (Петр Левоцкий)
— Открыла наугад книгу “Турнир звезд. Монреаль-79” с участием Карпова, Таля, Портиша, Спасского и других. Обзор среднестатистического тура с подробным описанием “размышлизмов” занимает 14 страниц. По меркам “ПБ” это объем, равный футбольным чемпионатам Италии и Испании во вторничном номере. А мне предлагается уместить его в считанных колонках. Значит, приходится рассчитывать на подготовленную аудиторию.
То, что шахматная нотация для многих темный лес — примета времени. Тот же Генна Сосонко, отвечая на вопрос, почему шахматы были так популярны в Советском Союзе, любит приводить слова Алехина. Как известно, великий русский шахматист в начале 20-х годов уехал из СССР. Несколько лет спустя в Париже ему сказали: “Посмотрите, у вас на родине шахматная горячка, все играют в шахматы, проводятся и гроссмейстерские турниры, и турниры различной квалификации”. Алехин был очень краток. Он ответил: “А что же им еще делать?” Теперь, когда железный занавес пал, согласитесь, занятий стало намного больше. Выросло не одно поколение, которое знать не знает о древнейшей игре.
В общем, если вы равнодушны к симфонической музыке и вам не понятен язык балета, не ходите в концертные залы и театры. То же и с шахматами — можете пролистывать газетные страницы. Но знайте известное изречение Василия Шукшина: “Сколько радости “недополучили” люди оттого, что не готовы понимать большое серьезное искусство”.

В шахматном РУОРе часто сетуют на то, что наши СМИ уделяют мало внимания шахматам. В то же время понятно, что не совсем разумно пускать ценную газетную площадь под детские соревнования и прочие тренировочные “междусобойчики”. Исключение только непосредственно чемпионат страны. В то же время как-то надо их популяризировать. Или с другой стороны можно зайти: шахматы, по-моему, никогда не были массовым видом спорта. Недаром сказано, что это логическая игра, сочетающая в себе элементы искусства, науки и спорта. А наука, искусство — это все-таки не для всех. Может, не стоит пытаться изменить этот мир, и шахматы останутся игрой, видом спорта для немногих, творческого меньшинства, интеллигенции? Но тут еще одно противоречие: хочется-то, чтобы таких в Беларуси было больше, чтобы дети росли умные. Интересно ваше мнение. (Владимир Криулин)
— Думается, на вторую часть вашего вопроса я уже ответила. Могу добавить лишь одно. Мои друзья из США рассказывают, что сейчас у них шахматы более популярны, чем в странах СНГ. Американцы быстро сообразили, что к чему: дешевый вид спорта, не требующий больших денежных вложений. За океаном сейчас настоящий шахматный бум. Печально, что у нас эти традиции забываются. Но прогибаться под изменчивый мир тоже не стоит. После футбольного матча Болгария — Беларусь мне позвонил один болельщик из глубинки и доступно объяснил все, что происходило на поле: мол, Пунтус сплоховал, заменив Корниленко-ферзя на чернопольного слона. Пользуясь случаем, поинтересовалась, читают ли наши публикации. Оказалось, за отсутствием доступа к всемирной паутине, это и вовсе единственный источник информации. Так что кому-то это все-таки нужно.

Мне кажется, нашим лучшим игрокам немного (а то и больше) не повезло. У шахмат своя олимпиада, значит, и внимание государства не такое, как к другим, олимпийским, видам спорта. А ведь у нас есть замечательные игроки: Анна Шаревич, братья Жигалко и другие. Кажется, сюда бы финансирования (известно ведь, то денег не хватает, чтобы человека/команду отправить на международные соревнования, то суточные мизерные, не говоря уже о других отнюдь не мелочах) — и о Беларуси узнали бы в новой ипостаси. Это реально? (Владимир Криулин)
— Вы абсолютно правы. Будем надеяться, перемены не за горами. Штаб-квартира ФИДЕ переехала в Лозанну, ближе к МОКу. Да и на шахматные таланты Беларуси обратил внимание Президентский спортивный клуб.

Разное

Какие еще виды спорта вы хотели бы осветить? (Олег)
— Никакие. В “Прессболе” и так шутят, что у меня все “кони”: шахматы, спортивная гимнастика, современное пятиборье и собственно конный спорт. Мороки с ними много, но особых дивидендов они не приносят.

С удовольствием читаю ваши эмоциональные и не лишенные поэзии отчеты о шахматах, гимнастике, гребле, фристайле, акробатике… Знаю, что на ваших плечах лежит наполнение новостной ленты проекта “ПБ-Инфо”. С виду вроде бы много, но в то же время вам приходится писать о видах спорта, не имеющих на страницах “ПБ” столь широкого представительства, как футбол и хоккей. Как относитесь к этому? Ведь такая ситуация напрямую влияет на ваш семейный бюджет. Нет ли желания попробовать себя в каких-либо параллельных проектах (например, ТВ или сотрудничество с российскими спортивными интернет-сайтами — благо подобный опыт у ваших коллег есть)? Как на такие вещи смотрит главред? (Владимир Корнеев)
— В “ПБ” в самом деле существует разделение на “футбол, хоккей” и “остальной мир”. Но в последнее время, кажется, стал заметен какой-то сдвиг. Еще пару лет назад чемпионат Европы по гребле на байдарках и каноэ во время футбольного матча национальной сборной давался в виде “биг-мака”, нынче он прошел на первой странице. За гребцов я переживаю больше всего. Они пахари, трудяги и достойны славы не меньше, чем третьеразрядные игроки. Перед Олимпиадой в Афинах высоченные плечистые парни, многократные победители кубковых этапов, сидя на пресс- конференции, не знали, куда девать от волнения руки. По сей день обращаешься к ним за комментарием — благодарят, что пресса их не забывает. Насчет параллельных проектов… Владимир Петрович на планерках говорит, что он в курсе, кто где халтурит. Не будем грузить его лишней информацией.

Никак в толк не возьму: ваше сидение по ночам на телефоне после матчей футбольной сборной — это наказание или поощрение? Звонят злые мужики, говорят грубости. Зачем вам это надо? Может, вы обладаете каким-то особым даром психотерапевта? (Яков Глипоцкий)
— Я сама вызвалась принимать звонки болельщиков. Причина банальна: простой во время большого футбола отражается на гонораре. Мужикам спасибо за то, что они культурные и называют вещи своими именами: угловые — угловыми, офсайды — офсайдами.

Вы отказались от ведения в “ПБ” такой “жирной” темы, как фристайл? Скажите, там на самом деле такой гадюшник, такой серпентарий? (Яков Глипоцкий)
— Со всеми спортсменами и их родителями у меня сохранились нормальные отношения. Просто в этом виде спорта я себя, наверное, исчерпала. Соревнования, за исключением чемпионата мира, ни на одном канале не показывают. До канадских курортов, где проходят этапы Кубка мира, не дозвониться. Да и эпитеты про тройное сальто с четырьмя пируэтами иссякли. Только и всего.

Вы ведь и сами читали когда-то спортивные новости с телеэкрана? Как думаете, что- нибудь изменилось с тех времен? Теперешние говорящие девушки — это дикторы больше или их, хоть и с натяжкой, можно назвать журналистками? (Яков Глипоцкий)
— Уже после того, как лет пять проработала ведущей спортивных выпусков БТ, мне довелось ознакомиться с теорией. Как оказалось, люди этой профессии вовсе не обязаны быть журналистами. Ведущий — анкермен, человек- якорь, должен притягивать всех. Он не красавец, но у него такое лицо, на которое хочется взглянуть еще раз. Он не имеет права выражать эмоции. Классический пример: обильные дожди — плохая новость для туристов, но хорошая для фермеров. В общем, теперь на эту тему я могу написать целый трактат.
В конце девяностых у нас был один отечественный телеканал. Спортивные странички в новостях, включая главную информационную программу “Панорама”, готовили три человека — Владимир Новицкий, Александр Путило и я. Что-то мы делали не по науке, но это был первый, а потому ценный, опыт. У сегодняшних телевизионных спортивных бригад существует разделение труда. Ведущим, работающим в кадре, помогает целая команда. Мы же сами, поодиночке, добывали информацию, ездили на съемки, монтировали сюжеты. А затем, часто загнанные, как лошади, переодевались в “белое” и выходили в эфир. Интернета еще не было, мобильников тоже. Результаты порой выуживали у родственников спортсменов, двоюродных братьев с тещами (разумеется, без ссылки на них). Было много забавных историй, но обо всем не расскажешь.
Что до сегодняшних ведущих, то, на мой взгляд, многие из них работают профессионально. Но лично мне больше других импонируют девушки с СТВ.

Как вы думаете, изменилось бы что-нибудь в газете при господдержке? (П. Рожко, Минск)
— Свобода дороже.

Что поЧИТАЕТЕ? (Яков Глипоцкий)
— Я жуткий консерватор. Ничего лучшего из того, что прочла в юности, не назову. На журфаке был очень ценный предмет — современная зарубежная литература, где давали наводку, что читать. В итоге накопилось несколько полок любимых книг — Герман Гессе “Степной волк”, Лайош Мештерхази “Загадка Прометея”, Роберт Пенн Уоррен “Вся королевская рать”, весь Голсуорси, Ремарк, Хемингуэй… А вообще, я согласна с “предыдущими ораторами”: чтобы работать журналистом, не обязательно иметь соответствующий диплом. Да, еще, как и многие родители, изучила “Гарри Поттера”. Не прочь почитать и седьмую книгу, которую все так ждут.

О своем, о женском

Не чувствуете ли вы вместе со Светланой Парамыгиной какой-либо дискриминации по половому признаку? Из-за широких мужских спин пробиться непросто… А может, все наоборот? Опишите реальную картину. Какой в идеале вы видите ситуацию в редакции с точки зрения соотношения мужчин и женщин? Влияет ли этот фактор на моральный климат в коллективе? (Владимир Корнеев)
— Буду говорить за себя. Мне кажется, с нашим мнением немного считаются, поскольку в спорте мы нюхали порох. Но с коллегами- мужчинами надо держать ухо востро: незнание предмета может стать поводом для насмешек. У женщин-журналисток в “ПБ” нет особых привилегий: нагружают по полной, по шапке дают наравне со всеми. Если хвалят, то это скупая мужская похвала вроде похлопывания по плечу. Мне такое прямодушие по нраву. Это гораздо лучше, чем дамские лицемерие и лесть. Положение свойского парня вполне устраивает. Диспропорцию в составе редакции (мечту девушек из Иваново) считаю идеальной.

Какое качество вы больше всего цените в мужчинах и есть ли оно у ваших коллег по журналистскому цеху? (Артур Жоль)
— Ум. В избытке.

В редакции “ПБ” работает не так уж и много женщин. Не испытываете ли вы (все журналистки) со стороны мужиков-коллег предвзятого отношения? Или, может быть, наоборот: некоторые мачо, распустив павлиний хвост, позволяют женщинам-коллегам гораздо больше, чем коллегам-мужчинам? Случаются ли в редакции (как и везде) служебные романы? (Юрий Струнец, Гомель)
— Про служебные романы кто ж вам правду расскажет?! Да и нет для этого предпосылок. С утра до вечера все сидят, уставившись в свои компьютеры, и стучат по клавиатуре. Был такой французский фильм “Обжора” с Эриком Кантона в главной роли. Там главный герой похудел примерно на центнер и, придя на работу, услышал от напарника: “Новый галстук?” Так и в “ПБ”. Если завтра кто-то из дам покрасит волосы в малиновый цвет или пострижется под ноль, в лучшем случае удостоится комплимента: “Новая блузка?”

В “Прессболе” такие замечательные, одухотворенные, светлые лица, прямо просятся на сборный календарь. В случае чего, надеюсь, вы не откажетесь принять участия в фотосессии?
— Мы польщены. Но если вы задумаете сделать на нас бизнес, вылетите в трубу. Календарь “Лица XXI век” с изображенными на нем красивыми телами и тот остался нераспроданным. Разве что Костик Лобандиевский оголит торс.

Вы замужем? (Роман Крымовский)
— Увы. Велико искушение устроить через родную газету личную жизнь. Но главного редактора уже упрекали в сбыте автомобильных неликвидов. Поэтому такие подробности, как рост, вес и пробег оставим за скобками…