Прямая линия. Искусство возможного: в середине турнирной таблицы

КАЙКО Сергей Михайлович. Возраст — 31 год. Родился под Минском (д. Новый Двор), жил под Клецком (д. Заостровечье), учился в Мозыре (пединститут) и Минске (аспирантура). В журналистике — 6 лет. После полугода тренировок в газете “Все о футболе” заявлен за команду “Прессбол”.

Made in Belarus

Чем вам все-таки интересен белорусский футбол — ведь зрелище чаще всего весьма пресное? Порой такое, что, как говорил один персонаж, нервных просят не смотреть… (И.Марусидзе, Минск)
— А я не нервный… Если серьезно, то вопрос ваш живуч и актуален, сколько существует суверенный футбол. Мне, кстати, не только он, отечественный, но и с приставкой “интер” интересен. Зашориться на “купляйце беларускае” — значит быть каким-то уж слишком нездоровым, изощренным патриотом. Но грешить на наш чемпионат не стану. Хотя мирок этот такой маленький и в европейском контексте вполне маргинальный, здесь, как сказано героем мультфильма, бывает много вкусного. Свои амбиции, счеты, старые и гамбургские, содружества и антагонизмы. Много хороших, без апломба и рисовки, людей; добротный — пусть и не такой, как хотелось бы, — общественный интерес. Короче говоря, по внедрению в тему на необходимую глубину это становится очень интересно. Прошибает, как от качественного деревенского самогона. Наконец из-под наших нестройных осин футболисты спокойно уезжают — и часто выходят на видные роли — на ту же Украину. Из них и прочих — в том или ином варианте — подчас набирается симпатичная сборная, на которую приходит полный стадион. Другой вопрос, благодаря или вопреки системе это происходит, но то отдельная тема, страшно изъезженная, разбитая колея.
А работаю по нашенской части потому, что такую имею, по Райкину, узкую специализацию. Кто сшил костюм? — наш отдел в общем процессе отвечает за белорусские пуговицы. Тогда как в другой раз, чего скрывать, очень хочется причаститься к более благородным материям. Признаться, при накладках национальных туров на рейтинговые телеальтернативы, особенно в июнях-июлях четных лет, долг отдается со скрипом. Но ничего не попишешь — нечего было называться груздем.

“Прессбол” ратует за сокращение футбольной высшей лиги. Вы считаете, если у нас будет восемь команд, чемпионат станет сильнее? Может быть, проблема не в количестве, а в том, что у нас нет ни одной команды среднего европейского уровня? (Олег Якушев)
— Думаю, во многом ее потому и нет, что клубов много. А сильных футболистов — мало. Это очевидно: почитайте высказывания тренеров — многие ли из них довольны длиной своей скамейки запасных. “Шахтер” заиграл на два фронта — и сразу заскрипел. А это одна из сильнейших команд страны. В следующем году лига увеличится еще на два клуба. Квота на легионеров, надо полагать, сохранится, а то и сократится. Кто-то уедет за границу — и слава богу. Вот и прикиньте, станет ли чемпионат сильнее. И за счет чего или кого — одной молодежи?
Я с некоторых пор зарекся поднимать в газете эту тему. Ну ее в качель. В футбольном сообществе редкое единодушие по поводу расширения. Ну и славно. Жираф большой.

Недавно была озвучена сумма инвестиций в клубный хоккей за минувший сезон. 93 миллиарда рублей — шок! А каковы вложения в клубный футбол? Александр Емельянов)
— Не знаю. Но если считать среднестатистической командой “Дариду” и исходить из озвученного ее бюджета в 1,5 миллиона долларов, то наша высшая лига потянет на целых двадцать миллионов. Что в пересчете на российские реалии, как известно, равняется стоимости одного полузащитника питерского “Зенита”.

— Что финансово делает господин Чиж для создания им суперклуба? Хвастовича мы проходили…
— Об этом нужно спросить самого Юрия Александровича — суммы он знает лучше кого бы то ни было. А так… Ищет идеального тренера (может, из Александра Хацкевича такой получится?), команда в нынешнем сезоне имеет самый, пожалуй, экстравагантный вид… Что из этого выйдет, посмотрим. Но вообще говорить о “Динамо” как о суперклубе не приходится — место в таблице у “бело-голубых” по итогам первого круга самое что ни есть середняцкое. Что до Хвастовича, то на этот счет у меня со сравнительно недавних пор мнение несколько отличное от общепринятого. Как-то вышли на эту тему в разговоре с одним сведущим человеком — в его аргументированной трактовке бывший динамовский босс вовсе не демон. Но, конечно, и не несчастный влюбленный.

Каким вам видится среднестатистический читатель материалов о футбольном чемпионате Беларуси? (Антон Волчецкий)
— Даже не знаю. На трибунах хватает всякого народу. Многие так и приходят с газетой под мышкой. Собирать образ можно по- разному. Самый простой подход — некто средний между подмороженным фанатом-шовинистом и меланхоличным дедушкой, живущим за воротами стадиона.

Про что вам проще писать: сборная, высшая лига белорусского чемпионата, первая лига, что-то другое? Хотелось ли вам хоть раз после поражения главной команды страны о ней не писать ни слова? Если да, то почему пишете — начальство заставляет или не позволяет это сделать какое-то внутреннее чувство? (Сергей Малышко, Борисов)
— Никто никого не заставляет. О чем проще писать? Не знаю, главное, чтобы интересно было. Та же вторая лига чем не тема? Турнир расширяется, каждый сезон возникают новые команды. Часто — очень колоритные. Вот появился “Мясокомбинат”. Жалко, песчаный карьер и ликеро-водочный заявки не прислали…

Сарычев в футболе более всего ценит чудо, у Щурко свой взгляд и своя философия. У вас, такое ощущение, к нашему футболу такая легкая, добрая ирония. Особенно в отчетах о матчах белорусского чемпионата. (Владимир Криулин)
— Знаю, многие ностальгируют по временам, когда туры в “ПБ” рецензировались в легендарном жанре “убойных” юморесок. Тот же Вася Сарычев мог запросто написать (цитирую по памяти): “Игра явила собой смиренное кладбище с 22 крестами, между которыми сновал странного вида батюшка и свистел в кадило”… Чем не чудо? Что интересно, никто вроде бы особенно не обижался. И, следует полагать, не только потому, что снегом на голову обрушилась демократия. Просто еще вчера журналисты писали о первенстве Союза, а большинство футболистов были любителями, которых пресса жаловала далеко не передовицами. Потом пришел суверенитет, любители сделались профессионалами, стали ньюсмейкерами — пошла варка в собственном соку. Теперь все несколько по-другому. И ирония, особенно добрая, — довольно милое дело. Недавно где-то вычитал, что самая адекватная и востребованная нашим человеком реакция на нынешнюю действительность — кривая ухмылка.

Программа-максимум

Почему в прогнозах на матчи сборной в основном ставите на то, что наши забьют три мяча? (Константин Нащинец)
— Бывает, ставлю и на четыре. С одной стороны, конечно, чтобы выпендриться. С другой — хочется однажды угадать и сделаться героем дня без галстука. Такая своего рода прихоть. Цифры 4:2, 4:3, 3:2 никто, кроме меня, не вписывает в строку. А сулить матчу популярный счет — 1:0, 2:1 или расхожую ничью какой интерес? Тем более что наша команда в последнее время редко пропускает меньше двух. На поражение сборной не ставлю никогда. Потому что канонически прогноз, не имеющий целью заработать, — это то, чего желаешь. А желания, я думаю, в этой области у всех одинаковы.
В настоящих букмекерских конторах не бывал. Не с моим счастьем — вывод, сделанный из опыта участия в редакционных прогноз-кампаниях, традиционно затеваемых во время чемпионатов мира и Европы. Как правило, схожу с дистанции задолго до дележа собранного в складчину призового фонда.

Разделяли ли вы точку зрения Юрия Пунтуса о реальности выхода из группы на старте отборочной кампании чемпионата Европы-2008? (Сергей Малышко, Борисов)
— Если коротко, то — да, разделял. И не только потому, что раз в год и палка стреляет, хотя и поэтому тоже. Вопрос, наверное, во многом риторичен — стоит ли провозглашать максимальные цели команде, имеющей в лучшем случае середняцкий статус. Вполне понимаю тех, у кого ответ отрицательный. Это нормально. Скажу без высокопарных слов, может, даже банально. Главное здесь — жеребьевка. Попадись мы, как украинцы, в группу с Францией и Италией — и никто бы, наверное, с транспарантами не ходил. К нам же второй сеяной вошла Румыния. Классная, безусловно, команда. Но против нее на выезде, даже по мнению холодного реалиста Сергея Гуренко, белорусская сборная смотрелась достойно.
Пунтус признал, что допустил ряд ошибок. Вероятно, и не все футболисты довольны собой — тоже обычное дело. Так или иначе есть ощущение, что проблемы белорусской команды в ней самой, а не в безнадежно высоком уровне конкурентов. Ровно такое же ощущение, вспомните, осталось после прошлого отборочного цикла, когда подопечные Анатолия Байдачного при зрелой игре, расписав ничью с шотландцами и словенцами и уступив Молдове, финишировали предпоследними в группе. Еще раньше, в квалификации на ЧМ-2002, команда Эдуарда Малофеева осталась вне зоны плей- офф, потому что не смогла победить Уэльс. Выходит, из четырех последних циклов в трех сборная в силу различных причин и обстоятельств не реализовала потенциал и отпущенный судьбой фарт. Еще однажды мы пожаловали в группу к чехам и голландцам, где говорить и даже думать о высоком было почти бессмысленно.
Так или иначе любой тренер, принимающий нашу сборную, подписывает подряд на чудо. Сейчас бы найти такого, за кем водится большое достоинство — умение ставить коллективную игру, уровень которой выше совокупного уровня футболистов. Примеры — Рехагель и Греция, Старков и Латвия, местами, мне кажется, так бывало у того же Байдачного. Найти — и ждать следующей жеребьевки. Можно, конечно, выстроить стратегию по принципу двух циклов — первый общеукрепляющий, второй для рывка, но этот подход больше годится для клуба, который знает своих соперников на годы вперед. А то планомерно подготовимся, а потом получим тех же итальянцев с французами. Тогда уж точно никакая палка не выстрелит.
Мне, с моей скромной колоколенки, кажется так.

Какими вам видятся перспективы белорусских клубов (особенно интересует брестское “Динамо”) в еврокубках? (Сергей Шепелюк, Брест)
— В Бресте, по общему мнению, команда-загадка. По некоторым впечатлениям — кубковая команда-загадка, способная на сюрпризы в момент истины. Такой момент, возможно, уже наступил. О минском “Динамо” сложно что-либо говорить. Оно активно крепит состав — уже хорошо. Интереснее всего расклад у БАТЭ. “Апоэль” из Кипра — невероятно сложный, конечно, оппонент, зато второй наиболее вероятный соперник — команда из Исландии. Которая по рейтингу киприотам уступает. Получается, в случае выигрыша в первом раунде перед белорусами реально замаячит раунд третий. А это, по нашим меркам, — космос. Плюс Борисов нынче весьма неплох. Авось и привезет к нам какой-нибудь топ-клуб.

Як будзеце прарывацца на закрытае пасяджэнне БФФ? Грамадства жадае ведаць, што там будуць казаць… (Сяргей Сеўчанка, Мiнск)
— Адкажу фiгуральна: прарвёмся.

Вы не в курсе, планируется ли “Прессболом” освещение чемпионата Европы-2008 непосредственно с места событий? (Владимир Мурашко, Минск)
— Если бы в Австрию и Швейцарию каким-нибудь чудным образом угодила белорусская сборная, ответ был бы однозначно положительным. Пока же он более осторожный — такая идея есть. Поживем — увидим.
Между Далем и Алешковским

По мнению Сергея Юрьевича Новикова, ты самый прогрессирующий журналист “ПБ” по итогам прошлого года. Насколько ты согласен с этой оценкой? И понимаешь ли сам объективно, что являешься одним из сильнейших журналистов “Прессбола”? (Денис Сорокин, Борисов)
— Да, да, согласен! Да, понимаю! Или с другого края: нет, ну что вы, у Сергея Юрьевича просто юмор такой… Даже не знаю, что ответить. Нет, как и всякий человек, похвалу я люблю — доброе слово и кошке приятно. В этом смысле, как говаривал один киногерой, я — из большинства. Но лестная оценка на столь широкую аудиторию, по праву авторитетного мнения… Честно скажу: испытал некоторую неловкость. Видимо, как принято говорить, по склонности к рефлексии или, согласно Остапу Бендеру, по причине гордой застенчивости. Вдобавок со стороны многих коллег по сей день остаюсь объектом дружеских подначек на этот счет. Володя Бычек кроме как легендой меня уже и не называет. А если по существу, то свое место в “ПБ” определил бы примерно так: середина турнирной таблицы, после удачных матчей — ну, может, чуть выше. Красноречивым свидетельством чему — количество поступивших на “Линию” читательских вопросов. Эти восемь колонок с рекламой, выходит, и есть мой уровень.

— Твои материалы наполнены разнообразными филологическими изысками. Это следствие качественного высшего образования или чтения правильной литературы?
— Не знаю, какую литературу считать правильной, а вот образование у меня действительно качественное, с отличием. Вот только на факультете общетехнических дисциплин и физики Мозырского “педа” филологическим изыскам учат мало. Все больше термехи, сопроматы и прочие высшие математики. Это совершенно незнакомый мне тогда Слава Федоренков параллельно на филфаке постигал изящную словесность, я больше имел дело с формулами. Позабывал уже все. С год назад заезжал в гости студенческий приятель, между делом рассказывал про свою диссертацию. Я было попытался поддержать разговор, вставил “пять копеек” — и получил от старого товарища исчерпывающую характеристику своим знаниям по некогда профильной теме. Ты, говорит, как после инсульта. Но это так, к слову.

— Интересно было бы тебе попробовать силы в проекте типа “Спорт сегодня”? Согласился бы на переезд в Москву с целью гипотетического журналистского роста? Или только ради длинного рубля?
— Если рассуждать отвлеченно, чисто в плоскости натурального интереса, то, наверное, да, это действительно представляется довольно любопытным. Но как тогда быть с чувством реальности? Я адекватно оцениваю собственный потенциал и, боюсь, преуспевающим легионером в отличие от того же Коли Цынкевича мне не стать. А, скажем, пробовать на четвертом десятке глухой бэк-вокал не стоит. Коль уж замышлять некое расширение профессионального диапазона, то не по вертикали, а по горизонтали. Не спортом единым. Время от времени, признаюсь, возникает желание отвлечься на другую тематику. Правда, тот же общественно-политический сектор у нас нынче, похоже, в упадке. Не знаю, может, это просто блажь. Скорее всего.

Ваши тексты нередко изобилуют словесами, смысл которых приходится познавать с помощью Rambler’а либо Даля. В быту вы так же изъясняетесь или проще? (Роман Крымовский)
— На форуме иногда проскакивает аналогичная критика по моему адресу. Согласен, это недостаток. В жизни, само собой, все гораздо проще, чем на бумаге. Звучней, ядреней. Но если писать в соответствии с разговорной лексикой, боюсь, как бы не получился полный Алешковский — уж лучше Даль и Rambler. Шучу, конечно.

Что вам больше всего не нравится в вашей профессии? (Артур Жоль, Лида)
— Есть две ненавистные вещи. Одна называется “запара”, другая — “пожар”. Первая — это загрузка работой до полной невозможности отвлечься даже на самую маленькую праздность. У футболистов это называется играть через два дня на третий. Вторая — цейтнот перед сдачей номера, когда над твоей статьей висит дамоклов меч дэдлайна. У футболистов это называется вырвать победу в компенсированное время. Обе ситуации возникают с фатальной регулярностью. Иногда соединяются в сиамских близнецов. К счастью, происходит это не настолько часто, чтобы, как говорят, чувствовать накапливающуюся усталость. У меня последний раз было в феврале в Тегеране. Легко написанные две колонки о победном матче “молодежки” нужно было переслать в редакцию со стадиона, на котором было все: сто тысяч пластиковых кресел, места VIP, молельня для стражей правопорядка — отсутствовал только централизованный интернет. В результате долгих, нервных и изнурительных поисков его обнаружил Серега, пресс-атташе БФФ, спасибо ему, — сеть, подозреваю, одна на весь стотысячник, оказалась у задумчивого иранца в углу журналистской ложи. Он любезно проявил профессиональное участие.

Прапанова: дайце якi-небудзь слупок у газеце Юрыю Пудышаву. Адчуваецца, чалавеку ёсць што сказаць беларускай футбольнай супольнасцi… (Сяргей Сеўчанка, Мiнск)
— Пры выпадку як-небудзь рэтранслюю Юрыю Аляксеевiчу вашу блiскучую iдэю. Згодзен: яго вiцебская прэс-канферэнцыя — гэта песня. Добры такi славянскi базар.

Что бы вы, будучи главным редактором “Прессбола”, поменяли в газете, ее интернет-версии? (Евгений Варакса, Ивенец)
— Как говорится, если бы вы были моей женой, я бы повесился. Случись мне стать главным редактором “ПБ”, моим первым и единственным решением оказалось бы заявление об уходе с должности по собственному желанию. Чтобы рулить частной газетой на нашем медиа-пространстве, необходимы как минимум руководящая воля и лошадиное здоровье. Ни того, ни другого у меня, увы, нет.

Такой банальный вопрос: какую литературу предпочитаете? (И.Марусидзе, Минск)
— Вообще — разную. Не думаю, что здесь уместно перечисление особо (по)читаемых авторов. Тем более что мое чтение хоть и непрерывно, но как-то совсем уж бессистемно. И потом не имею я наглости считать себя человеком в этом отношении продвинутым — даже в масштабах нашей редакции. По ощущениям, держусь где-то в серединке. Наверное, хороша та книжка, к которой часто возвращаешься. Такие у меня есть. Если уж касаться имен, то назову то, с чем имею дело сейчас, — Людмила Улицкая, “Даниэль Штайн, переводчик”. В пику трудовой дисциплине читаю ее прямо на работе, в интернете. Впечатления самые положительные.

Читаешь ли другие спортивные издания Беларуси, России и так далее? Какие авторы больше всего по душе? (Денис Сорокин, Борисов)
— Конечно, читаю. Всегда полезно заглянуть на соседний огород. С некоторых пор стал заядлым интернетчиком, могу шарить по сети часами. В постсоветской журналистике тьма замечательных авторов — думаю, это что-то вроде наследия самой читающей страны. Одни элементарно хороши, другие просто восхищают — уровнем, недостижимость которого отчетливо, спокойно понимаешь и принимаешь как должное. Особенно высока концентрация таковых, по моим наблюдениям, на российском “Ежедневном журнале”, который я регулярно штудирую наряду с несколькими другими СМИ.

Сергей, привет. Почему бы тебе не заиметь в “ПБ” свою колонку или рубрику эдакого недельного спортивного обзора? Считаю, это было бы неплохо для газеты. (Майкл Голденков, Минск).
— Привет. Узнаю брата Колю.Ты, Майкл, будучи писателем, наверняка сам понимаешь, каково загонять себя в рамки. Или свою “Жар-птицу” ты кропал из расчета, скажем, двадцать страниц к каждой пятнице кровь из носу?.. Подобный подход хорош, наверное, в плановых хозяйствах, к которым газету никак не отнесешь. Так или иначе наступит день, когда при наличии формы будет недоставать содержания. Издержки любого прокрустова ложа. Не набивать же тогда колбасу ливером. Лучше уж просто по мере необходимости испрашивать у ответсека Вовы Пирога пару-тройку колонок на скромные текущие нужды.

Физика и лирика

Каким иностранным сборным и клубам симпатизируете и почему? (И.Марусидзе, Минск)
— Среди клубов явных предпочтений нет. В свободном ТВ-доступе имею английскую и российскую премьер-лиги. Исходя из этого и сопереживания. В частности, по старой-старой памяти, — МЮ. По памяти свежей — команды Алекса Глеба и Юрия Жевнова. В ряду сборных давняя симпатия — Хорватия. Как и многие, впечатленный ЧМ-98, до сих пор гадаю, как в пятимиллионной извоевавшейся стране уродилось, развилось и расцвело чудо-поколение — Шукер, Бобан, Просинечки, Ярни, Бокшич… Та девятилетней давности бронза, вспоминаю, тоже ведь не была потолком — просто в полуфинале снизошло голевое озарение на защитника-француза Тюрама. Да и теперешний хорватский уровень вполне высок — ровно настолько, что выцарапанной в двухтаймовой обороне нулевой ничьей нескрываемо радуется необъятная Россия с ее имперским стереотипом мышления.

У вас есть любимый футболист? (Константин Нащинец)
— Много. Но вообще Марадона и Платини. С первого мой футбол, собственно, и начался. Мексиканский чемпионат мира-86 — первое осознанное прикосновение к игре. Трансляции, вспоминаю, начинались в неприлично неудобное время — что-то в районе шести утра. Диего Армандо — главное впечатление тех ранних пробуждений в каникулы. Хотя гол Алейникова венграм тоже шедевр. Платини, понятно, оценил уже по ретроспективным просмотрам. Редко чью игру можно охарактеризовать таким неспортивным эпитетом — интеллигентная. Когда француз приезжал в Минск открывать Дом футбола, довелось лично убедиться, что в жизни он такой же. В известной степени противоположность горячекровного Марадоны.

С кем из команды “ПБ” общаетесь больше всего? (Александр Островский, Борисов).
— Как говорят в подобных случаях футболисты, коллектив у нас подобрался хороший, разделения на группировки нет. А общаюсь больше всего с Казюлиным и Пирогом. Примерно одинаковый возраст, общие направления в профессии и интересы вне ее…

Когда и почему захотели стать журналистом? (Константин Нащинец)
— Произошло почти случайно. Ранней весной 2001 года. В разгар отборочного цикла команды Эдуарда Малофеева. Футбол в то замечательное время занимал в массовом сознании одно из центральных мест. Что, видать, и сподвигло. Как теперь понимаю, захотелось сопричастности. До той поры мой журналистский опыт ограничивался школьными сочинениями, но это почему-то не страшило. Был и сугубо житейский мотив. Бросил физику, сбежал из аспирантуры — нуждался в области приложения сил. Возраст перевалил за “четвертак”, кроме прав, имелись и обязанности — снимал квартиру, зажил гражданским браком. Вполне типичная история. Таким зигзагом — из физики в лирики — в редакцию пришел не я один.

Сами-то футболом занимались? (Владимир Криулин)
— Немножко. Почитал также и волейбол с баскетболом. Но быстро надорвался — к шестнадцати годам доигрался до проблем с позвоночником. Спортивного мастерства они мне, естественно, не добавили. С тех пор как футболиста характеризую себя жизнерадостно: добротный такой, “деревянный” игрок. “Под заменку” в нашей редакционной сборной. Правда, пулю с коллегами в последнее время не забиваю — после осеннего обострения боюсь, как бы снова не “заклинило”.

Серега, привет, это Володя Козырев из Гродно. Я сейчас в отпуске — и, знаешь, похоже, малость вышел из формы. Над недавним текстом о матче “Немана” корпел часа три, хотя обычно на это уходит минут тридцать. У тебя такое бывало?
— И не только такое. Порой несчастную колонку полдня “рожаешь”. Правда, в отпуске я стараюсь руководствоваться тем, что работа не волк. Такой режим у меня как раз на подходе. Сейчас вот точку поставлю — и на три недели выключусь из процесса. Не потерять бы только форму.