Спортсмены — детям. Новый поворот

Мы поговорим об этом с ней при встрече, а пока мчимся в Калинковичи на автомобиле еще одного потенциального новобранца сборной страны Сергея Рутенко. Компания у нас почти та же, что и два года назад, только на сей раз вместо Любы Черкашиной едет Анна Шаревич — лучшая отечественная шахматистка, неделю назад ставшая героиней едва ли не всех средств массовой информации. “Вот что значит принародно раздеться, — шутит Серега и качает головой: — Аня, Аня, как ты могла… Да еще вдобавок и белье свое с аукциона продала… Вот мы попросим сейчас товарища журналиста фельетон написать: мол, как же так, куда катится наш спорт, в какую пропасть?”
“Да не волнуйся, Сережа, — отзывается с заднего сиденья Валерия Курильская, — кому надо, тот уже все написал. Зашла я тут на прессболовский форум и почитала отзывы на субботнюю вечеринку в “Овертайме”…
“Даже не рассказывай, я и сам все примерно знаю — люди в этом плане, наверное, везде похожи. В Словении тоже таких хватает, которые аж слюной исходят, когда кому-то хорошо. Сидят с пивными кружками в руках с утра до вечера и обсуждают тех, кто чего-то добился. А сами-то что для своей страны сделали?” — Рутенко пожимает плечами и в подтверждение своих слов оборачивается к Ане. “Полностью согласна с предыдущим оратором, сама так считаю”.
Я не спрашиваю Серегу о новой дилемме в его жизни, — в конце концов, одному из лучших гандболистов мира все решать самому — но меня радует то, что при любом развитии событий его будут считать своим. Спортсмены почему-то более толерантны друг к другу. Может, потому, что знают: это тяжело, когда каждый раз приходится доказывать превосходство среди себе подобных.
Впрочем, сегодня все играют в одной команде, и от этого атмосфера на городском стадионе районного центра сродни олимпийской. Серега знакомится с Мариной, и у них вмиг находится общая, гандбольная разумеется, тема для разговора. Олимпийский чемпион Игорь Макаров, степенный и никуда не торопящийся, привычно оказывается во главе колонны вместе со своим гомельским приятелем — чемпионом мира по греко-римской борьбе Алимом Селимовым. Здесь же Сергей Булыгин и Алеся Турова. Николай Горбачев, Евгений Гавриленко, Николай Киров — герои трех Олимпиад: в Мюнхене, Монреале и Москве. Супруги Егора Мещерякова и Сергея Шабанова Татьяна и Светлана. И подарки — их огромное количество, не забыть бы только всех, от кого они… Наталья Цилинская, Александр Глеб, Игорь Лапшин, Олег Шепель, Татьяна Москвина, Роман Петрушенко, Светлана и Илона Усович, Сергей Горбок, Игорь Астапкович и Ирина Ятченко, Иван Тихон, Евгений Курилин, Вероника и Виктория Павлович, Денис Савенков, национальная сборная страны по мини-футболу среди слабовидящих, футбольные клубы “Динамо” (Минск), МТЗ-РИПО и “Гомель”, хоккейные клубы “Гомель” и “Юность”, федерации хоккея и футбола и, разумеется, представительство НОКа в Гомельской области.
Организаторы, а первое место следует отдать депутату Раисе Тиханской, постарались на славу, и подтверждением тому — до отказа забитые трибуны городского стадиона, которые, к слову, не смогли вместить всех желающих.
Наибольшей популярностью среди собирателей автографов пользуется по какой-то, следует полагать, странной закономерности форвард из минского “Динамо” Марсио. Обступившие со всех сторон темнокожего бразильца мальчишки уважительно оглядывают земляка Роналдо и Роналдиньо, тот же, польщенный вниманием к собственной персоне, с охотой расширяет познания болельщиков о своей далекой родине. “Ленится Марсио немного, по-русски он уже практически все понимает, — поясняет переводчик, — но такой уж менталитет…”
Менталитет Марсио прощается, а тот, с интересом изучая уроженцев Гомельщины и отвечая на разнообразные вопросы, больше всего удивляется наиболее часто звучащему — о численности диких обезьян, количество которых в бразильских лесах, по подсчетам местных аналитиков, превысило все допустимые пределы. Марсио спешит развеять тревогу белорусов и в свою очередь высоко оценивает увиденное: “Хорошее дело вы задумали. У меня дома точно ничего подобного нет”.
Самое главное организаторы приберегли на заключительный эпизод мероприятия, когда прямо на сцене Олег Геннадьевич и Нина Степановна Зеленские удочерили маленькую Настю — четвертого приемного ребенка в своей семье. Девочка доверчиво держала за руки своих новых родителей и, казалось, была в этот день самым счастливым малышом в Калинковичах. Сергей Булыгин, выросший в детдоме, подарил Насте и ее братьям и сестрам телевизор, а Марина Братенкова смахнула слезу: “А сколько еще их у нас без родителей. Бедные детки…”
Ну да, уж как-то так получается. И не только из-за исторической любви, чего уж скрывать, белорусского, как и всякого славянского, народа к бутылке, но и по другим трагическим причинам, предотвратить которые не в силах ни один человек.
…Мы торопимся той же четверкой обратно в Минск, отвечаем на звонки родных и близких, мол, все хорошо и очень тепло, скоро будем и спорим лишь о том, какая музыка должна звучать в салоне. Конечно, “Машина времени” лучше “Фабрики”, но как это объяснить нашим девчонкам?
Мы говорим обо всем: о будущем и настоящем, о том, где будет играть Серега и какие коллекции одежды создаст начинающий дизайнер Валерия Курильская, за сколько времени сумеет вернуть свой старый рейтинг и продвинуться еще выше секс-символ белорусских шахмат Аня Шаревич… Все в наших руках, и надо лишь только постараться…
Серега поворачивает, сменяя пейзаж за окном автомобиля. Стелящееся по шоссе грязно-серое облако я принимаю за дым некстати вспыхнувшего на сельском поле пожара. Почему бы и нет — на жарком июльском солнце сегодня сгорели, кажется, все. Но увы, это не дым…
Мы бежим с Серегой к клубящейся, мало похожей на автомобиль смятой железной коробке и, едва заглянув в нее, отводим глаза в сторону. Этого лучше не видеть. Второй пассажир, видимо, жена водителя, лежит на обочине, и медицинская помощь ей уж точно не нужна. Вдали остов снесенной кабины и какие-то суетящиеся люди. Наверное, из той машины, что остановилась перед нами.
“На моих глазах все произошло. Этот стал обгонять по обочине, легковушку занесло и выбросило на встречную. По касательной к “газели”. Та даже среагировать не успела… Считай, четыре человека, два плюс два… Вы “скорую” вызвали?” — “Да-да, уже едут…” Мы еще долго с кем-то разговариваем и отвечаем на чьи-то вопросы, уже бессмысленные по своей сути.
Потом идем обратно к машине. Медленно открываем дверцы и плюхаемся на сиденья. Надо ехать дальше…
Видимо, так не бывает в жизни, чтобы все и всегда было хорошо. Так уж получилось, что сегодня кто-то обрел родителей, а кто-то их потерял. Такой вот жуткий наблюдается в природе круговорот. И мы не знаем, как с этим можно бороться.
И потому, наверное, молчим всю оставшуюся дорогу домой, разве что только внимательнее обычного встречаем повороты стелющегося под колесами нашего автомобиля шоссе…