За пределом. Арктика. Часть третья. Великая полярная гонка: первый приз не присужден

Капитан Пири: никто, кроме меня…

Служащий гидрографического управления ВМФ США Роберт Эдвин Пири случайно прочитал очерк о Гренландии и воспылал желанием покорить ее ледяные просторы. С 1886 года началась его арктическая жизнь. Совершив несколько походов по Гренландии, Пири стал известен как полярный исследователь. Возжелав подвигов и славы, он обратил взор на полюс. Его богатыми друзьями был создан Арктический клуб Пири, призванный помочь ему водрузить звездно-полосатый флаг в заветной точке.
Первая попытка проложить путь к полюсу мимо берегов Гренландии закончилась тяжелым обморожением. Пири лишился восьми пальцев на ногах. Но это его не сломило, хотя большую часть последующих походов пришлось проводить сидя на санях. Он продвигался все дальше, составляя карты северных районов Гренландии. Находясь на острие атак, Пири всегда стремился обеспечить тылы поддержкой влиятельных людей. На это работало даже название его экспедиционного судна — “Рузвельт”. В 1900 году он впервые оторвался от суши, ступив на торосы Ледовитого океана. Повернуть назад заставила не замерзшая вода. Еще две попытки закончились тем же, но в 1906 году Пири пересек 87-й градус, побив рекорды норвежца Фритьофа Нансена и итальянца Умберто Каньи.
Далось это дорогой ценой. Вообще Пири считал, что драконом, стерегущим подступы к полюсу, является не холод, а голод. “Когда я посмотрел на искаженные лица моих друзей, на скелеты собак, обтянутые шкурой и почти пустые сани, я понял, что дошел до возможного предела. И я сказал им, что мы поворачиваем обратно”. Дрейф унес их от места старта, продовольствие кончилось, и дело чудом обошлось без жертв. Пири было 50 лет… Конец амбициям? Но на родине рекордсмена ждали почести и слава. Вручая Пири медаль, президент Рузвельт произнес: “Вы совершили великий подвиг, прославивший перед человечеством вас и вашу страну”.
Это воодушевило героя. Пусть для достижения цели не хватило 20 лет, но предыдущие попытки создали критическую массу, когда следующая, последняя, должна — нет, обязана стать удачной! “Рузвельт” вышел к исходному пункту, имея на борту 250 собак и 69 человек. По американской традиции большинство их составляла прислуга из “низшей расы” — термин самого Пири. Некоторые эскимосы были с женами и даже с детьми. Являясь непревзойденными мастерицами шитья одежды из шкур и меха, эскимоски зачастую не уступали мужьям во владении ружьем, упряжкой и каяком. И в жены выбирались не по красоте, а по домовитости.
Тактика была отработана в прежних походах. В решающей фазе кампании были задействованы 24 человека и 133 собаки в 19 упряжках. Передовые партии прокладывали путь, везли продовольствие, строили снежные хижины — иглу. Четверо эскимосов, используя нож-пилу, возводили дом из снежных блоков за час. Белыми были только их руководители. Они иногда измеряли глубину океана и определяли координаты экспедиции, до поры оберегая глаза командора. Ведь, направляя секстант на солнце и ловя его отражение в “искусственном горизонте” жидкой ртути, немудрено было испортить зрение. К науке Пири относился скептически, производя лишь самые необходимые наблюдения. Он считал, что “никакая научная информация не может сравниться с достижением полюса”. Полюс был призом, трофеем, целью всей его жизни.
Выполнив свою миссию, вспомогательные звенья уходили на юг. Возглавлявший одно из них секретарь Пири Росс Марвин пропал на обратном пути. По странному совпадению, в то же время люди Пири наблюдали явление, не частое даже в Арктике. Солнце померкло, и небо покрыла свинцовая мгла. Ее контраст с матовой белизной снега создавал ощущение нереальности. Призрачная атмосфера была пронизана серым, не дающим теней светом. Мистическое зрелище! Только спустя многие годы выяснилось, что Марвин был убит спутниками-эскимосами.
В полюсной группе Пири оставил неизменного слугу — негра Мэта Хенсона и четырех эскимосов. Он не хотел делиться славой ни с кем из белых и к тому же избавился от сведущих свидетелей того, что и как происходило дальше.
В своей книге Пири говорит о многократном определении координат, о том, что даже перешел за полюс несколько миль — для гарантии его достижения. Описывает ликование эскимосов, не совсем понимавших смысла события, но предвкушавших получение обещанных наград: лодок, ружей и т. п. Обратный путь, по его словам, был легким и быстрым. Но в книге Пири нет каких-либо упоминаний о реакции других членов экспедиции, ждавших на судне его возвращения с победой. Все заменили его сожаления о судьбе Марвина. Своим подчиненным он просто не сказал о достижении цели. А когда в селении эскимосов узнал, что о взятии полюса годом ранее (21 апреля 1908 года) только что сообщил Фредерик Альберт Кук, поспешил к телеграфу, чтобы объявить миру о своем успехе и оспорить достижение соперника.

Доктор Кук, полярный романтик

Фредерик родился в семье выходца из Германии по фамилии Кох. По стопам отца, позже переделавшего фамилию на американский лад, стал врачом. В Арктику он тоже пришел случайно, откликнувшись на объявление о наборе в гренландскую экспедицию 1891 года… Роберта Пири. У них были прекрасные отношения. Когда удар рукоятки штурвала сломал Пири ногу, доктор Кук помог избежать осложнений. Тогда Пири писал: “Куку мы обязаны тем, что среди членов нашей экспедиции почти не было заболеваний. Я отдаю должное его профессиональному умению, терпению и хладнокровию в критические моменты. Он собрал огромный материал о племени гренландских эскимосов. Он всегда был полезным и неутомимым работником”. Но вскоре, когда Кук собрался опубликовать собранные данные, Пири не позволил этого сделать. Проявился его маниакальный эгоизм: все, что собрано в моей экспедиции, принадлежит мне!
Пути двух американских полярников разошлись. Кук участвовал в бельгийской экспедиции в Антарктику на корабле “Бельжика”, где помощником капитана был молодой Руал Амундсен. Они сдружились, найдя много общих интересов. В начале зимы судно угодило в тиски ледяных полей. Пришлось зимовать без теплой одежды и продовольствия. Два человека на корабле погибли, двое тронулись умом. Все, в том числе руководитель и капитан, болели цингой. Руководство в этих отчаянных условиях перешло к Амундсену. Вспоминая трагические события, известный норвежец писал: “За эти долгие тринадцать месяцев ужасного положения, находясь лицом к лицу с верною смертью, я ближе познакомился с доктором Куком. Он единственный из всех нас никогда не терял мужества, всегда был бодрым, полным надежды и всегда имел доброе слово для каждого”.
Затем Кук заинтересовался высшей точкой Северной Америки, непокоренной горой Мак-Кинли. Со второй попытки, в 1906 году, связка Кук — Барилл взошла на вершину. Это принесло Куку известность, его избрали президентом Клуба исследователей США. Из четырех полярных прим, после Гренландии, Антарктики и Мак- Кинли, Куку недоставало только Северного полюса. Но он не рассчитывал на поддержку государства и богатых покровителей. Помог случай. Один из членов клуба, владелец казино Джон Брэдли, предложил ему организовать в Гренландии охоту на медведей. У Кука появилась возможность использовать эту поездку для подготовки и проведения похода к полюсу. Брэдли участвовать отказался, но выделил средства на закупку снаряжения.
Отъезд Кука в августе 1908 года обошелся без шумихи. Только осенью, вернувшись с охоты, Брэдли доставил в клуб записку о его намерениях. Конечно, сие стало известно Пири и его сторонникам и позже дало им возможность обвинить Кука в нарушении “полярной этики”. По сути, соперничество началось.
Зиму Кук провел в эскимосском селении. Охотился, готовил нарты, одежду, проверял снаряжение, а заодно изучал жизнь аборигенов. Как и большинство подобных, его экспедиция не могла обойтись без эскимосов. Находясь почти на первобытной стадии развития, эта маленькая народность опережала все человечество в умении существовать в нечеловеческих условиях Арктики. Полярные исследователи учились у нее одеваться, строить жилища, управлять каяком и собачьей упряжкой. Пути к полюсу предшествовало множество приготовлений, начиная с привычки носить меховую одежду и переносить постоянные обморожения пальцев, носа, ушей.
В феврале 1908 года отряд из 11 человек на собачьих упряжках направился на запад, через острова Элсмир и Аксель-Хейберг, оставив на них пищевые склады. План Кука подразумевал полную мобилизацию человеческих ресурсов. Никаких излишеств, продовольствия — столько, чтобы выжить. 18 марта 1908 года с двумя эскимосами, на двух санях, влекомых 26 собаками, он выступил на север. Еще двое сопровождали их первые 100 километров, затем повернули назад.
У 85-й параллели Кук наблюдал на западе признаки суши. По традиции в честь того, кто помог средствами, он окрестил ее Землей Брэдли. Земля была мифической — из тех, за которыми охотилось не одно поколение полярных исследователей и кои оказывались просто иллюзиями. Позже очевидцу миража это припомнили, обвинив в фальсификации…
Самой тяжелой была последняя неделя. Силы израсходованы, мучения достигли апогея. Эскимосы отказывались идти дальше. “Мы стали автоматами — для еды, сна и ходьбы, измученными ломовыми клячами, без надежды на тепло и покой. Наши исхудалые, окоченелые, обожженные солнцем, искаженные лица являли собою нечто вроде географических карт, на которых неизгладимыми бороздами были начертаны все пережитые нами испытания”. Только собаки “меланхолически обмахиваясь пушистыми хвостами, бежали быстро и ровно, увлекая за собою легкие санки и наши худые и иссохшие тела. Мускулы у нас ослабли, и теперь вся наша сила была всецело в этих четвероногих товарищах, служивших нам верой и правдой до конца”…
Возвращение Кука было трудным. Льды унесли его со спутниками на запад от исходного пункта, от пищевых складов. Голодной смерти удалось избежать, подстрелив медведя, а зимовать довелось в каменной хижине. При переправе с острова Девон пришлось оставить собак, которых не мог вместить утлый плотик. Собаки, неизменные партнеры всех полярных ходоков, служили им верными товарищами, тягловой силой, а иногда спасали от голодной смерти. Кук писал: “Они съедают лишь по фунту пеммикана в день и не нуждаются ни в воде, ни в кровле. Работают много, охотно и хорошо, а на ночлегах согревают двуногих товарищей по путешествию теплом своих тел и подставляют им бока, как подушки”. И вот брошенные на берегу, члены семьи визжали как дети. Эти звуки терзали полярников, пока они не удалились на несколько километров. В дальнейшем сани пришлось тащить бывшим седокам.
Только через четырнадцать месяцев Кук, Авелах и Этукискук вернулись в эскимосский поселок. О достижении полюса первым узнал находившийся там охотник из Нью-Йорка. Гарри Уитни рассказывал о встрече 18 апреля 1909 года: “Я был уверен, что это доктор Кук, хотя никогда ранее его не видел. Трудно себе представить более ужасное зрелище. Все трое были крайне истощены и ужасно грязны. У доктора Кука, как и у эскимосов, волосы спускались до плеч”.

На первый-второй рассчитайсь!

В это время Пири был только на полпути с полюса. Но затянувшееся возвращение Кука привело к тому, что после веками длившейся борьбы о первых двух победах цивилизованный мир узнал с разницей всего в пять дней. Кук не сомневался в успехе Пири, отдавая должное его многолетнему труду. Иная реакция была у окружения Пири на результат первой же попытки выскочки Кука. Еще в поселке эскимосов Пири начал оголтело дискредитировать соперника. Вопреки неписаным правилам, он запретил брать на судно полевые материалы, в том числе результаты астрономических определений координат, составленные Куком, и они загадочным образом исчезли — беспрецедентный случай в полярной истории…
Проиграв полюсную гонку, Пири не собирался слушать и принимать доводы победителя. Он считал полюс своей собственностью и даже мысли не допускал, что первым там может оказаться кто-то другой. “Я положил всю жизнь, чтобы совершить то, что казалось мне стоящим, ибо задача была ясной и многообещающей. И когда, наконец, я добился цели, какой-то поганый трусливый самозванец все испакостил и испортил”. Кук не остался в долгу, припомнив оппоненту его внебрачных эскимосских детей, и заявил, что тот “покрыт паршой невыразимого порока”. Разразился вопиющий скандал.
Вопрос о приоритете открытия полюса многократно рассматривал конгресс США. А в России появились куплеты на злобу дня: “Это неизвестно, кто кого осилит — Кук ли Пири перекукит, Пири ль Кука перепирит”.
У одиночки Кука были сторонники из числа полярных авторитетов. Но Пири не допускал и мысли о том, чтобы уступить или хотя бы поделиться успехом. С начала карьеры он заботился о выгодных контактах с влиятельными и богатыми людьми, которые, поддерживая и раздувая его славу, тем самым прославляли себя. За ним стояли Арктический клуб его имени и пресса. Ведь Пири считался знаменем Америки. Его марш на полюс благословил сам президент!
Но вот как описывали современники его личные качества. Пири обладал богатырским телосложением, высоким ростом и силой. Он мог быть любезным, приветливым и простым в общении. Как организатора его отличали поразительные упорство и изворотливость. Он обладал большим мужеством, неукротимой энергией и завидной способностью увлекать других своей мечтой. По складу ума он был скорее спортсменом, чем ученым, к тому же из тех, кто пренебрегает научной истиной и склонен к фальсификации. Вместе с тем Пири был маниакально честолюбивым, грубым и завистливым эгоистом, человеком с огромным самомнением, высокомерием, безудержной тягой к самовосхвалению.
В печати появились вымышленные или добытые подкупом сообщения. Эскимосы — спутники Кука — якобы заявили, что от берега они отошли всего-то на двадцать километров, где тот и сделал свои “полюсные“ фотографии. Были подвергнуты сомнению даже прошлые достижения Кука. Его напарник в восхождении на Аляске под присягой утверждал, что подъем был сделан всего лишь на небольшую гору, вдалеке от Мак-Кинли. Вскоре он признался, что получил за этот наговор 5000 долларов, и был готов за такую же сумму изменить показания. Позднее в архиве Пири был обнаружен чек на пять тысяч, и его фотография была даже помещена в книге Кука. Было установлено и лицо, осуществившее подкуп — поверенный Арктического клуба Пири.
Исследование дневников Кука уже в настоящее время показало, что описание маршрута соответствует действительности. Его можно было сделать, только побывав на горе. Почерк Кука, и без того неразборчивый, при приближении к вершине стал походить на тайнопись. Видно, замерзшим, непослушным пальцам строчки давались с усилием. Текст пришлось буквально расшифровывать. Такое подделать невозможно. Но первовосходитель не стал трясти дневником как доказательством. О существовании документа стало известно только спустя полвека. Записи были найдены в доме умершей сестры Кука и сохранены его дочерью Хелен.
Против Кука сыграл и психологический фактор. Обыватели и даже некоторые специалисты не могли смириться с тем, что задача, требовавшая, как демонстрировал Пири, мобилизации всех американских ресурсов, Куком была решена почти небрежно, с первой попытки и минимумом средств. Со своими романтическими представлениями Кук выпадал из американской системы, как монах из мафии…
После многочисленных дебатов Роберт Пири был официально признан покорителем Северного полюса, а Фредерик Кук лишился не только приоритета, но и доброго имени. Он не стал бороться за справедливость и даже не явился на заседание конгресса, где слушалось его дело. Чем окончательно настроил против себя прессу и “общественное мнение”. Позже он создал в Техасе нефтяную компанию и был обвинен в махинациях. Правда, проданные им участки все же оказались нефтеносными, но к тому времени он уже был приговорен к 14 годам каторги. Элита не могла простить Куку, что ее ставка оказалась бита. В тюрьме его навестил уже всемирно известный Руал Амундсен. Свой поступок он объяснил так: “Его опыту я обязан жизнью. Я не мог поступить иначе — это значило бы отплатить ему подлой неблагодарностью”.

А был ли полюс?

Известные полярники считали, что скандальные споры только вредят науке и достижения обоих заслуживают уважения. Позже специалисты многократно проверяли их определения координат и пришли к выводу, что, обладая примитивными приборами и не имея достаточных знаний в навигации, оба не могли строго определить точку полюса. Пири, например, вообще не определял долготу, считая ее постоянной и равной долготе мыса Колумбия, откуда начал путь. Но если координаты точки строго не определены, значит, и найти ее невозможно. Глядя на это с сегодняшних позиций, иначе и быть не могло. Однако если и не на самом полюсе, то хотя бы в его окрестностях оба открывателя побывали. Другое дело, насколько искренним был каждый из них в своих заблуждениях.
Кук в походе обнаружил явления, не известные ранее, а позже наукой подтвержденные. Например, он открыл западное направление прибрежных течений. Они придали замысловатость маршруту и едва не стоили Куку жизни. Схема же движения Пири в обоих направлениях представляла прямую линию, что вызывало сомнения в ее правдоподобии. Отсутствие какого-либо смещения льдов, что Пири пытался представить “счастливой случайностью”, было бы феноменальным явлением, но и его современная наука отвергает.
Кроме того, прямолинейность и скорость своего продвижения Пири объяснял тем, что возвращался по своим следам. И если даже допустить неподвижность льдов, то как могли следы собак и саней в метельной Арктике сохраняться неделями? Но самое важное — скорость передвижения. Она была определяющим фактором полярных походов и всегда фиксировалась. Фритьоф Нансен в среднем проходил за сутки 10 километров, Умберто Каньи — 12. Сам Пири достиг в 1906 году скорости 26 километров в сутки, Кук в своем походе — 27,6 километра. Чтобы после расставания с последней вспомогательной группой успеть пройти до полюса и вернуться, Пири должен был мчаться по торосам со скоростью 50 км в день. Это не удавалось никому ни до него, ни после. Такая скорость попросту нереальна.
Исследователи сделали вывод: все факты говорят, что Пири на полюсе не был, а его утверждения — явная мистификация. До цели он не дошел минимум 150 км. Пири об этом знал, потому и помалкивал поначалу о достижении результата. У него оставалась возможность для еще одной попытки. Когда же он услышал, что его опередили и отыграться уже нельзя, поражения признать не смог. В каком-то смысле это была трагедия. Человек поставил все на бриллиантовый приз, но, не добыв его, попытался взамен предъявить стеклянную подделку. Возможно, он всерьез полагал, что по совокупности затраченных усилий более достоин первенства. Компенсацией Пири можно считать звание контр-адмирала и другие почести.
Что касается Кука, его тоже нельзя, по изложенным причинам, формально назвать первооткрывателем. Но мы не можем сомневаться в истинности его ярких достижений, каким стало и прокладывание труднейшего пути к окрестностям Северного полюса. В этом ему было отказано до самой смерти в 1940 году. И только спустя еще четверть века его портрет повесили в Клубе исследователей, президентом которого он когда-то являлся.
Так кто же был первым на полюсе? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно свести воедино три координаты: две географические и временную. С последней все понятно — подсчитывать доли секунд не требуется, а дни и месяцы учесть просто. Другое дело с пространством. Полюс — математическая точка, а таковая по определению размеров не имеет. Даже современные методы допускают погрешность в ее отыскании. И если отбросить схоластику, то все решает точность измерений. Допустив погрешность в десятки миль, пионером полюса следует признать Фредерика Кука. Ужесточив ее до сотен метров, придется рассматривать других претендентов. Но фокус еще и в том, что даже размеры ошибок конкретных открывателей нам неизвестны. И, потребуй мы абсолютной точности, может оказаться, что еще ни один человек не ступал на северное скрещение земных меридианов.