Скованные одной целью. Фигуры умолчания

Сам Штанге признался, что “после позорного поражения от Люксембурга был момент, когда одолевали сомнения: а стоит ли проводить тренерскую конференцию?” Идея, однако, героически выжила, чему ее инициатор только рад — итоги симпозиума он оценил сугубо положительно: “Поведение коллег убедило в правильности нашего решения о созыве собрания. Мы провели всеобъемлющий анализ нашего футбольного состояния, сформулировали конкретные цели, подняли вопросы воспитания молодых футболистов. Путь омоложения получил поддержку. И не на пятьдесять-шестьдесят, а на все сто процентов. Исходя из допущенных ошибок мы предпримем некоторую коррекцию курса — и продолжим последовательно двигаться”. Понравилась Штанге и атмосфера в зале: “оптимистичная и прогрессивная”, “честная и чистая”.
Примерно такая же была и в общении немца с журналистами, в коем, кроме Вергеенко, поучаствовали белорусские тренеры Игорь Криушенко и Юрий Вергейчик, приглашенные, следует полагать, по критерию молодости и стабильной профессиональной успешности.

Кульчий — да, Гуренко — нет

Герр Штанге, как и прежде, легко оперирует цифрами, помня с точностью количество встреченных в Беларуси рассветов: “Мы здесь всего 84 дня, за которые ничего страшного не произошло. За исключением, разумеется, матча с Люксембургом. Это был настоящий шок”. Промежуточный цифровой итог работы немецкого тренера также составили “23 использованных игрока, десять дебютантов, четыре вратаря”. Лиха беда начало: к концу года планируется расширить “список Штанге” до сорока футболистов. “Сорок — нормальное количество, как в тех же Германии, Голландии, Дании… Это не выставка, а сильнейшие белорусские игроки, с которыми будем работать. Попробуем улучшить взаимодействие с легионерами, которые были несколько обделены нашим вниманием, применим практику индивидуальных заданий игрокам в клубах и так далее. При этом дверь в команду останется открытой”.
Для особо одаренных германский наставник еще раз разложил свою стратегию по полкам: “Есть два пути формирования сборной. Первый: всегда брать одиннадцать лучших и играть. Многие так и делают. Но немало и тех, кто строит новую команду, — мы из их числа. Нам предстоит большая работа”.
Количество тех самых “лучших” в дружине Штанге, однако, в скором времени вырастет. Отказавшийся от пляжей Фиджи в пользу сборной Александр Кульчий сможет лицезреть герра тренера не далее как в воскресенье в Москве, где “Томь” сыграет с “Локомотивом”. Возникший в связи с этим законный интерес “может, стоит заодно пообщаться и с Гуренко” был моментально развеян. Убить одним выстрелом двух зайцев не получится, ибо встреча наставника с экс-капитаном состоялась ранее и была, видимо, первой и последней — “на стадионе МТЗ-РИПО он сказал мне, что его карьера в сборной завершилась после минского матча со Словенией”. И вообще, “из опытных футболистов я рассчитываю только на Кутузова и Кульчия”.

Нам жажда открытий знакома

Миссия тренеров БАТЭ и “Шахтера” отнюдь не была декоративно-прикладной. Журналисты поспрошали их изрядно вплоть до постановки вопроса ребром: “Вы убедились на собрании, что Бернд Штанге достоин и дальше руководить сборной?” Игорь Криушенко для начала заинтриговал собравшихся (“Вы хотите услышать мое личное мнение?”), а потом успокоил: “Штанге — заслуженный человек, его приглашение — продуманное и взвешенное решение. Думаю, он достоин руководить. Получится ли — другое дело. Постараемся ему помочь. Это сборная нашей страны, мы все за нее болеем”. Юрий Вергейчик проявил солидарность, кратко высказавшись в том духе, что согласен с предыдущим оратором.
Борисовский наставник посулил много работы скептически настроенной прессе, успокоив, что критические стрелы будут востребованы в большом количестве: “Их будет выпущено еще немало, но хотелось бы, чтобы они были конструктивными. Раз принята концепция — должна присутствовать и поддержка. Работа в сборной тяжелая и неблагодарная. По примеру предыдущего тренера мы знаем, как легко можно огульной критикой загнать человека. Всем нам необходимо запастись терпением”. И здесь солигорский коллега согласился с борисовским, заодно вызвав огонь на себя: “Поражения сборной — это наши поражения, тренеров клубов. Ведь это мы отвечаем за состояние футболистов, которых приглашают в главную команду страны”.
Расхождение позиций меж Криушенко и Вергейчиком случилось разве что по непрофильной теме — когда спрошено было об отношении к расширению высшей лиги.
Сей косвенный аспект следовало бы вывести за скобки, кабы рулевой “Шахтера” снова не посыпал голову пеплом: “Шестнадцать команд, в моем понимании, — много. Я сторонник сокращения сильнейшего дивизиона”. Правда, не без оговорок: “Многое зависит еще и от финансовой стороны. Ведь потеря той или иной командой места в высшей лиге может привести к закрытию футбола в этом районном или областном центре. Это тоже нужно учитывать”.
Охотно слазил за словом в карман Юрий Васильевич и в вопросе комплектования сборной. Наведенный на тему вопросом о проигнорированных Штанге подопечных, он для начала сказал о подопечном теперешнем (“На мой взгляд, Пласконному и так уделяется слишком много внимания, пускай он и обладает большими задатками”), а затем вспомнил о бывшем: “Хотелось бы не забывать о Саше Юревиче. Он играет в “Карпатах”, а прежде в течение шести сезонов был ведущим защитником “Шахтера”. Не раз признавался одним из лучших в своем амплуа в белорусском чемпионате. Считаю, на него следует обратить внимание”… Немец сему деликатному замечанию внимал через переводчика и, надо полагать, не пропустил мимо ушей каноническую принадлежность 28-летнего левши к дефицитному амплуа.
“Мне повезло в спортивной жизни, — делился опытом главком “Шахтера”. — Посчастливилось сравнить три школы футбола: советскую, бельгийскую и немецкую. Мне очень знакомо то, о чем сегодня говорил тренерам Бернд Штанге”. Вполне политкорректное, имеющее ностальгическую ноту, это высказывание слегка зацепило слух неприкрытой адресацией методик нынешнего главного тренера сборной в неблизкие уже 90-е — во времена легионерства Вергейчика в бельгийском “Моленбеке” и третьелиговом германском “Алене”. Но коль “многие коллеги, видимо, услышали это впервые”, семинарские откровения Штанге сойдут и за вступительный экскурс в историю. Ведь встречи, подобные вторничной, единодушно решено возвести в традицию.

“Молодежка” — святое

Генерально утвержденная линия дальнейшего обновления сборной пала тенью на перспективы нашей нынешней футбольной отрады — “молодежки”. Михаил Вергеенко, отвечая на поставленный вопрос, краски сначала сгустил (“Приоритет был, есть и остается за национальной командой”), однако затем поспешил развеять опасения. Раз дружина U-21 показывает “достой- ную, прочную, интересную” игру, ее игроков пока не станет тешить вниманием тренерский штаб главной белорусской сборной. По мнению зампредседателя БФФ, со стороны Штанге это “поступок, достойный подражания”, ведь “Бернд очень рассчитывает на многих ребят из “молодежки”, но не приглашает их, чтобы не навредить”.
Не стоит опасаться и за осень-2008, сулящую много будоражаще интересного, — вероятное участие молодежной сборной в плей-офф за выход на ЧЕ-2009 и старт сборной национальной в квалификации ЧМ-2010. И хотя “до следующего года еще нужно дожить”, Вергеенко заверил, что возможные противоречия будут устраняться по принципу “золотой середины”. Тем более что “взаимодействие с Курнениным очень хорошее”. Сам же Юрий Анатольевич на форуме, увы, не присутствовал — “у него умер брат”…

Дороги у нас далеки

Глубоко проникнувшись витавшим в конференц-зале духом оптимизма и вняв жизнеутверждающей риторике “президиума”, особо мнительные представители СМИ все-таки поинтересовались для верности текущим размером доверия к иностранному специалисту. Ответ по чину держал Вергеенко, начавший издалека: “Мы сейчас под огнем критики. Но если в оставшихся матчах покажем хорошую игру, это станет авансом на будущую работу. Про кредит доверия в нынешнем году говорить нет смысла. Следующий этап начнется в сентябре-2008. Для подготовки у нас — девять-десять месяцев. Совещание подтвердило позитивное настроение наших тренеров. Они тоже несут ответственность за выступление сборной”. И как резюме: “Доверие есть, так что вопрос о кандидатуре наставника сборной сейчас не поднимается”.
О свертывании пресс-конференции (“последние два вопроса”) было заявлено, когда она вот-вот должна была форсировать одночасовой рубеж прямого общения. Журналисты не упрямились — пора и честь знать. Тем более один из них вовремя заметил, что наставник сборной выглядит уставшим и отчего-то, вопреки обыкновению, не светел ликом. О том простодушно и спросил, увязав мрачность Штанге со все теми же печально известными 0:1 от Люксембурга. “Погода в Гомеле была плохая, — ответил немец, не обидевшись на звучавшие в вопросе саркастические интонации. — Я заболел — меня сразил настоящий грипп. Но все уже прошло. Завтра буду выглядеть как обычно. А вы, как я погляжу, хорошо разбираетесь в людях. Что ж, не скрою, и от Люксембурга огорчение до сих пор не прошло…”
Грипп как последствие исторического провала представляется далеко не худшим вариантом. Особенно на фоне поддержки коллег, которые после фиаско в Гомеле сначала от стыда “не знали, куда спрятаться”, а потом в едином порыве милосердно сменили гнев на милость, хотя Штанге ясно понимал, что “трудно рассчитывать на хорошие слова после такой неудачи”.