Собеседник. Владимир Алекно: в режиме нон-стоп

ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”
Владимир АЛЕКНО. Родился 4.12.66 в Полоцке. Волейболом занимается с 11 лет (первый тренер — Евгений Рудов). Выступал за СКА (Минск) (1984, 1988-91), ЦСКА (Москва) (1984-87), “Левски” (Болгария) (1991), “Асти” (Италия) (1992-93), “Сполетто” (Италия) (1993-94), “Канн” (Франция) (1994-96), “Тур” (Франция) (1996-99). Двукратный чемпион СССР, чемпион Болгарии, чемпион Франции и обладатель Кубка Франции. Тренировал “Тур” (Франция) — 1999-2004, “Динамо” (Москва) — 2004-2007, с 15 мая 2007 г. — главный тренер сборной России. В качестве тренера — финалист (2000) и обладатель Кубка Франции (2003), чемпион (2004) и серебряный призер (2003) чемпионатов Франции, чемпион (2005) и серебряный призер (2007) чемпионатов России, обладатель Кубка России (2006).

— Качаетесь?
— Разве что иногда.

— Почему вы переехали в Россию?
— До этого 13 лет прожил во Франции. Бывали и взлеты, и падения — как у игрока, так и у тренера. В целом жизнь была неплохой. У меня там быт наладился, сын родился. Однако все это время чувствовал себя иностранцем. Перебраться в Россию помог мой друг и наш соотечественник Юрий Сапега. Он родом из Гродно. Мы познакомились с ним 22 года назад. Играли вместе в Беларуси, потом в московском ЦСКА. К сожалению, сейчас его нет в живых. В свое время он был генеральным директором Российской федерации волейбола. По его протекции в 2003 году ко мне обратились из московского “Динамо” с предложением возглавить клуб. Но тогда у меня на руках был действующий контракт с французским “Туром”. И когда я пришел к руководству поговорить на эту тему, оно категорически сказало “нет”. Может, так было и к лучшему, потому что в 2004-м мы выиграли чемпионат Франции. В это время у меня закончился контракт, и я уехал в московское “Динамо”.
Там поначалу чувствовал себя русскоговорящим иностранцем. Я ведь увез с собой за границу память о ценности флага и гимна той страны, в которой жил. Когда не попадал в сборную, это были самая страшная обида и разочарование. Возвращаясь в Россию, думал, что все это пусть и частично, но осталось. Оказалось, ошибался… Сейчас патриотизм уже не в моде. Зато майка московского “Динамо” по-прежнему марка в волейболе. Это как “Модена” в Италии или футбольный “Реал” в Испании. Сразу появляются груз ответственности и недопустимость что-то делать вполсилы. В 2004-м “Динамо” заняло второе место в чемпионате России, до этого было в тройке. Но, несмотря на стабильность результатов, до меня клуб с 1953 года не выигрывал ни золотых медалей, ни Кубка. Так что в этом плане я вошел в историю. В 2005-м мы стали чемпионами России, а в прошлом году завоевали Кубок. Первый титул дался нам очень нелегко. Финальную серию играли против “Локомотива-Белогорья” из Белгорода. В составе соперников было много спортсменов, с которыми я сейчас работаю в сборной: Хамутцких, Косарев, Тетюхин, Баранов. Кроме них, в Белгороде выступали двое неплохих аргентинцев. У меня в “Динамо” тоже было двое легионеров: болгарин Казийски и француз Эно, которого я привез с собой из “Тура”. Остальные — в основном молодые ребята с большим желанием победить. В результате хоть “Локомотив” и считался фаворитом, в пятиматчевой дуэли верх взяли мы.
В нынешнем году я мог во второй раз стать чемпионом России. Все было в наших руках. Финальную серию проводили против казанского “Динамо”. На тот момент мы почти год не уступали на своей площадке. И вдруг дома проигрываем первый матч. Потом — две гостевые виктории. Четвертый матч. Счет по партиям 2:1 в нашу пользу. В четвертой партии от победы нас отделяет одно очко. В мыслях многие уже поднимали над головой чемпионский кубок. И в этот момент команда не добила очень простой мяч. Образно говоря, казанцы перебросили его нам двумя руками. Нам оставалось просто провести хорошую атаку. Но мяч довели плохо, наш игрок ударил в блок, и мы проиграли. Потому что дальше борьбы просто не было. Мы уступили и эту партию, и следующую. Ребята так надломились, что последний матч серии отдали без борьбы — 0:3…
Причин у этого поражения много. Одна из них заключалась в том, что я уделил мало внимания команде. Незадолго до финала Лиги чемпионов и чемпионата России меня назначили главным тренером сборной России. Совмещение должностей не предусматривалось, но я попросил дать возможность доработать в “Динамо” до конца сезона. После победы в Кубке России мне было проще всего уйти на трибуну и умиротворенно смотреть на команду со стороны. Но хотелось довести дело до конца. Тем более был уверен в том, что победим в обоих турнирах. В процессе подготовки доверил команду помощнику, а сам занялся вопросами комплектования сборной России. К тому времени многие уже закончили сезон, а национальную команду ожидал скорый старт в Мировой лиге. Я ездил и лично приглашал ребят в сборную. Когда до решающих матчей оставалось всего ничего, вдруг понял, что мое “Динамо” стало совсем другим. И в полуфинале Лиги чемпионов меня наказал мой бывший клуб — французский “Тур”. Это был самый печальный матч за последние пару лет. “Финал четырех” проходил в Москве на Ходынке. Все было организовано на высшем уровне. Считаю, мы выглядели на две головы выше. Но проиграли 1:3. Случаются в спорте черные дни. Я вообще очень тяжело переживаю неудачи, а тогда и вовсе был словно в коме.
Хорошо, что через два дня после завершения чемпионата России началась подготовка сборной к Мировой лиге. Окунулся в новые проблемы. Сначала мы дважды сыграли с сербами в Москве, а потом сели в самолет и отправились в незабываемое путешествие на матчи со сборными Кубы и Египта. В Гавану с пересадкой в Мадриде добирались почти сутки. Прилетаем, а там жара, влажность очень высокая. Выходишь из зала весь мокрый. Кондиционеров мало, да и мячей нам не дали. И если в первом поединке мы кубинцев одолели, то на второй нас просто не хватило. Для полноты картины на этих встречах не было Фиделя Кастро, он в то время болел. Уровень жизни на Кубе, кстати, не очень высокий. На улицах, как в музее, мы изучали машины сороковых, пятидесятых годов. И, представьте себе, автомобили эти на ходу, по улицам ездят!
Не успели мы на Кубе акклиматизироваться, как пришлось отправляться в Египет. Прилетаем в Каир, а там еще жарче — плюс 46, к тому же сухо. Сборная Египта послабее нашей команды, поэтому, хоть перед матчами и не практикуются походы и путешествия, мы поехали посмотреть на пирамиды. Редко ведь такая возможность выпадает. Обратно в Москву после всех смен часовых поясов (разница во времени между Москвой и Гаваной — 9 часов, между Москвой и Каиром — 4) и природных условий летели как зомби.
С первого места в группе пробились в финал Мировой лиги, где, кроме нас, были сборные Бразилии, Болгарии, Польши, Франции и США. В нашей подгруппе мы обыграли болгар 3:0 и уступили бразильцам 1:3. В полуфинале победили американцев 3:0. А в финале опять попали на бразильцев. Перед матчем мне позвонили руководители федерации и спросили, насколько команда подготовлена. Я ответил, что если будем готовы технически, то их обыграем. Психологически мы оказались сильнее, желание выиграть было огромным, и возможностей для победы создали больше. Тот, кто смотрел этот матч, наверное, сможет подтвердить, что внешне мы играли сильнее. Во всех партиях вели в счете. Но в решающие моменты, когда до победы оставалась пара очков, делали просто глупые ошибки. Таких даже на тренировке не увидишь. В результате уступили 1:3.

— Какими качествами должен обладать игрок, чтобы получить приглашение в вашу команду?
— Обращаю внимание прежде всего на физические данные, техническую подготовку и человеческие качества. Потому что, каким бы талантливым игрок ни был, если он паразит в коллективе, результата не будет. Есть еще одна беда — лентяи. Это вообще самое страшное, когда в команде кто-то работает, а кто-то — нет. Если же эта белая ворона еще обладает талантом, за который клуб заплатил деньги, то перед тренером возникает серьезная дилемма. Мне приходилось некоторых волейболистов и финансово наказывать, и выгонять. Чаще с тренировок. Бывало, и из команды. Правда, потом возвращал. Не зря, наверное, во Франции профессия тренера находится на третьем месте в списке самых сложных. На первом, если не ошибаюсь, стоит шеф полиции, на втором — руководитель предприятия. У нас, тренеров, работа ведь заключается в том, чтобы заставлять людей делать то, что они порой не хотят. И это не дети, а почти твои ровесники.

— Долго ли надеетесь находиться у руля сборной России?
— Все будет зависеть от результатов. А если задумываться о том, как бы здесь подольше продержаться, успеха не жди. Сегодня я самый молодой тренер национальной сборной. Может быть, рано начал или слишком тяжело переношу поражения, но все чаще посещают мысли, что долго такую нагрузку могу не выдержать. Во Франции времени свободного имел гораздо больше. У нашей семьи было очень много хороших знакомых, и мы по воскресеньям проводили время вместе. В России свободных минут у меня попросту нет. Когда в июле вы хотели взять у меня интервью, я в Италии был и не мог разговаривать, помните? Так я там не на пляже лежал. Мы с национальной командой на сборе по общефизической подготовке были. А сейчас при вас мне звонил первый вице-президент Российской федерации волейбола. Сказал, что, возможно, завтра утром отменят одно официальное мероприятие. Вот сижу и думаю: похоже, первый выходной наклевывается. Потому что, когда команда отдыхает, занимаюсь административными делами. В Москве это очень сложно. Машин сейчас столько, что в рабочие часы город просто недвижим. И если планируешь съездить в федерацию, нужно забронировать два часа времени на дорогу туда и столько же обратно. Впрочем, это мелочи. У меня вот сын растет, а вижу его очень редко. Наверное, потребуется пауза. Хотя в спорте, если сделать передышку, то еще быстрее, чем в обычной жизни, тебя забудут, и очень трудно будет вернуться на прежние позиции.

— Тренировать сборную Беларуси вас приглашали?
— Когда уехал из Франции, у меня был разговор с гостренером Владимиром Николаевичем Вертелко, но он так разговором и остался. Ничего конкретного. А в конце прошлого года у нас состоялась более обстоятельная беседа. Вертелко официально предложил возглавить сборную. Я сказал, что всегда готов помочь. Обратился к руководству московского клуба с просьбой о совмещении должностей. Однако мне отказали. Полагаю, уже тогда прорабатывался вариант моего назначения на должность главного тренера сборной России, и именно поэтому отказали. Очень жаль. Потому что я — белорус. И даже сегодня, тренируя россиян, готов советом и делом, насколько это возможно, помогать родной сборной.

— Почему же некоторые белорусские волейболисты не стремятся так же помогать своей команде?
— Думаю, здесь основную роль играет экономический фактор. Это сегодня я не бедный человек и белорусской сборной готов помогать не из экономических соображений. А молодежи нужно за счет чего-то жить. И жить хочется хорошо. Даже в сборной России были люди — не хочу называть их имен, они мне уже неинтересны, — к которым я приезжал с приглашением в сборную на чемпионат Европы, а они смотрели на меня и говорили: “Зачем мне это нужно? У тебя в сборной буду рубль получать, а здесь я имею пять. К тому же ты еще предлагаешь в команде все лето провести. Да я лучше отдохну в это время со своей девочкой на пляже в Турции”. А с другой стороны, что я предложу игрокам за их труд? Только премиальные и славу. Слава для спортсмена — единственный противовес деньгам.

— Кто-то из белорусов мог бы претендовать на место в московском “Динамо”?
— Сегодня — нет. Хотя я слежу за нашим волейболом лишь по мере возможности. В основном информацию получаю от тех, с кем вместе играл. Это и нынешний главный тренер сборной Александр Сингаевский, и тот же Вертелко.

— Как поднять белорусский волейбол?
— За примером далеко ходить не надо. Посмотрите на хоккей, о котором сейчас говорят во всем мире. Поэтому, чтобы поднять отечественный волейбол, надо сделать рекламу, раскрутить политически.

— На все виды спорта может денег не хватить…
— А денег много и не надо. Главное — заинтересовать. Сейчас профессиональному клубу легче купить талантливого игрока за полмиллиона, чем вырастить его самостоятельно. Почему бы не дать часть названной суммы тренеру, воспитавшему этого игрока? И тогда триста долларов, которые получает тренер в детско-юношеской школе, будут восприниматься как ставка, а не как потолок.