Вячеслав Яновский: Олимпиады лишают не от большого ума

После олимпийского триумфа Вячеслав одним из первых советских мастеров ринга ушел в профессиональный бокс, а среди белорусов стал в этом деле первопроходцем. Выиграл титулы в Японии и Германии, а будь помоложе — наверняка дотянулся бы и до мирового.
Возглавил Белорусскую федерацию бокса, и тут же пошли медали — мировая и европейские. Однако кому-то это не понравилось, и вскоре он оказался вне белорусского ринга. «Оттеснить его к канатам» еще можно, но «нокаутировать» — не дано, видимо, никому. Последние пять лет Вячеслав Евгеньевич работает в Москве государственным тренером России по боксу. Судя по всему, успешно: российский любительский бокс в последние годы вышел на лидирующие позиции в мире. 50-летний мэтр находится в расцвете сил, в зените житейского и профессионального опыта, однако не востребован на родине, куда, впрочем, еще надеется вернуться.
ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”
Вячеслав ЯНОВСКИЙ. Родился 24.08.57 в Витебске. Чемпион Олимпийских игр-88. Серебряный призер “Дружбы-84”. Победитель Кубка мира-87. Серебряный призер ЧЕ-87, бронзовый призер ЧЕ-85. Чемпион СССР-1987-88. Победитель турнира “Кордова Кардин”-84 на Кубе. Многократный призер чемпионатов СССР. Лучший боксер матча СССР — США в 1985. Шестикратный чемпион Японии среди профессионалов, чемпион Германии. В 1997-99 — председатель Белорусской федерации бокса. С 2003 — государственный тренер России.
Тренер — заслуженный тренер СССР Валерий Кондратенко.

— Вячеслав Евгеньевич, каким видится ваш олимпийский триумф с расстояния 20 лет?
— Ну-у-у… Незаметно пролетело… ха-ха-ха… совсем быстро… чик — и все, нету времени: 20 лет, как пять минут.

— Что запомнилось из тех сеульских событий?
— Наверное, финал, полуфинал. Вообще, все шесть боев помню! Так приятно, когда просматриваю их.

— У вас есть видеозапись всех шести поединков?
— Конечно. Первый бой в Сеуле провел на следующий день после открытия Игр, последний — незадолго до их закрытия. В моей весовой категории собралось 45 боксеров, наш турнир продолжался две недели. Состязания шли одновременно на двух рингах. Такого марафона в истории Олимпиад ни до того, ни после не было. Перед каждой встречей — взвешивание, все время надо было держать вес. До зала, в котором проходили бои, — полтора-два часа езды. Довольно утомительно. Добавьте к этому жару, проблемы акклиматизации. Несмотря ни на что, четыре поединка выиграл досрочно — нокаутом или ввиду явного преимущества, еще два — по очкам со счетом 5:0.

— Самый трудный бой?
— Тот, который провел за выход в четвертьфинал с боксером из Франции урожденным кенийцем Людовиком Прото. Он был прекрасно подготовлен и физически, и тактически. Но мне повезло больше — 5:0. А мой соперник позже выиграл титул чемпиона Европы среди профессионалов.
Соперник по финалу — австралиец Чейни. Причем стиль его действий на ринге был схож с моим — темповая работа на средней и ближней дистанциях. Потому бой получился сложным, может, не очень зрелищным. Но мы же дрались за золотую олимпийскую медаль! Наверное, в большинстве эпизодов я чуть-чуть его опережал, и все арбитры присудили победу мне.
Грэхем не только великолепный боксер, но и отличный парень. Мы до сих пор контактируем: иногда созваниваемся, правда, сейчас он чуть приболел, поэтому общаемся реже. Но все равно стараемся поздравить друг друга с Новым годом, Рождеством, обмениваемся открытками. После окончания любительской карьеры Грэхем, как и я, перешел в профессионалы. Мы вместе боксировали в Японии по версии WBC, только он ушел в более легкую категорию.

— Сборная СССР?..
— У нас была интернациональная, но очень дружная команда. Ребята из Армении, Казахстана, Молдовы, России, Узбекистана, Украины. Меня выбрали капитаном. Никаких противоречий, в том числе между конкурентами за место в команде. Например, с Манвелом Мурадяном за долгие годы мы провели 36 боев: то он побеждал, то я, но до сих пор у нас сохранились самые добрые отношения. Когда месяцами сидишь на сборах и перед тобой одни и те же лица, просто нельзя небрежно относиться друг к другу.

— Путь к победе на любительском ринге всегда лежит сквозь строй кубинцев.
— Особо их не выделяю, хотя они и хорошие бойцы. В 1984 году участвовал в турнире «Кордова Кардин» на Кубе, фактически малом чемпионате мира. Там довелось работать на ринге с несколькими кубинцами. Один бой выиграл со счетом 5:0, остальные — нокаутом. Именно тогда сложились дружеские отношения с главным тренером сборной Кубы Алсидесом Сагаррой, очень авторитетным специалистом в мире любительского бокса. Всего провел с кубинцами 39 боев, из которых проиграл только один. В Сеуле их не было. Куба проигнорировала Игры в знак солидарности с Северной Кореей.

— Вероятно, ваша стойкость по отношению к боксерам с Кубы стала решающей при выборе олимпийцев?
— Я девять лет был в сборной Советского Союза. В начале 80-х несколько раз становился призером чемпионатов и Спартакиады народов СССР, добыл бронзовую медаль на первенстве Европы. Пять лет подряд выигрывал турниры сильнейших боксеров Союза. В 1984 году завоевал право выступать на Олимпиаде в Лос-Анджелесе. Но политики его у нас отняли. Не от большого ума. В 1986-м ушел с ринга, начал тренировать. Однако пауза продолжалась недолго. Почувствовал, что не сказал в спорте последнего слова, и вернулся. Сразу же выиграл Кубок СССР, стал чемпионом Союза, завоевал европейское серебро. В 1988-м второй раз подряд первенствовал на чемпионате страны.
Это все к тому, чтобы вы поняли: дело не в кубинцах. Приходилось много работать и много побеждать. В весе до 63,5 килограмма было несколько примерно равных по силам боксеров. Чтобы попасть в Сеул, я выиграл восемь спаррингов.

— Можете припомнить самые трудные бои в карьере?
— Трудных много… Например, было очень интересно боксировать с Васей Шишовым, чемпионом мира и Европы. Он сам по себе нестандартный боксер. С такими приятно работать: от них можно всего ожидать. Мы боксировали всего дважды, и оба раза он победил. Видимо, я не очень готов был. Обычно из моих рук никто не уходил… В те годы за место в сборной со мной постоянно конкурировали Эрик Хакимов из Кустаная, омич Саша Островский, Манвел Мурадян из Ленинакана — плеяда великолепных бойцов. Мы и сейчас дружим, вот несколько дней назад встречались, очень тепло общались…
Самые тяжелые бои, пожалуй, провел на Кубе. И, конечно, Олимпиада запомнилась — событие значимое в жизни любого спортсмена.

— Вы наверняка сталкивались с судейской несправедливостью…
— К этому относился лояльно при любых обстоятельствах. Как бы кто тебя ни засудил, как бы ты ни проиграл, виноват только сам. И по жизни так. Я вот сейчас молодых боксеров учу: все равно надо искать ошибку в себе — чуть недоработал на тренировке, чуть не так себя повел, неправильно настроился на бой. Только себя надо винить — меня учил этому мой тренер Валерий Георгиевич Кондратенко.

— Где он сейчас?
— По-прежнему трудится в Витебске в зале бокса. Радуюсь тому, что наши отношения продолжаются, я к нему езжу, встречаемся, беседуем. Он нас растил, все в нас вкладывал, и мы обязаны отблагодарить его, помочь чем можем. Плох тот, кто ничего не помнит.

— Витебская школа бокса, пожалуй, ведущая в Беларуси…
— Не «пожалуй», а так оно и есть. У нас выросла плеяда боксеров, которые показывали очень хорошие, я бы сказал, великолепные результаты — это Саша Галькевич, Володя Куркевич, Володя Масюк, Евгений Дворкин, Андрей Богданов…
С тех пор бокс не изменился, просто ситуация стала другой…
Что такое сегодня бокс в Беларуси? Одиннадцать весовых категорий, в которых всего два белоруса! Видимо, выбрана такая стратегия… И обратная картина: я, белорус, сейчас работаю в России государственным тренером по боксу.

— Почему так случилось?
— Наверное, никому не нужен был в то время.

— Вы ведь несколько лет возглавляли Белорусскую федерацию бокса…
— Это было в 1997-99 годах. Потом им не понравилась предложенная мной концепция работы. Уже в то время начиналось засилье привозных боксеров. Такая история нелицеприятная… Зачем тогда работают наши, белорусские, тренеры? Надо их всех сократить, заключить договор с Россией, и мы будем вам поставлять боксеров.

— В период вашего руководства БФБ Сергей Ляхович стал бронзовым призером чемпионата мира-97, а Сергей Дычков, Сергей Быковский и Вадим Мезга удостоились наград чемпионата Европы-98 в Минске…
— Совершенно верно. И знаете, что особо радует в этих достижениях? Я тогда никому из судей не дал взятку. Ребята эти медали завоевали сами!
Я тогда сказал: “Ребята, если мы хотим сохранить наше лицо, нашу белорусскую школу бокса, надо трудиться вот так, так и так”. Это было тяжело, и, как оказалось, никому не надо. Зачем? Пришел какой-то любитель, олимпийский чемпион… А сейчас они все умные — и Дагестан заполонил Беларусь.

— При вас главным тенером сборной был Константин Соколов…
— Мы очень хорошо работали вместе. С тех пор прошло десять лет, и то время вспоминается с приятной ностальгией.

— С поста председателя федерации бокса вас выжили?
— Зачем так говорить? Я сам ушел, потому что не люблю интриг. А у них самое главное — интриги. Вот здесь, в Москве, мне нравится. Никто не строит козни, и я никому не мешаю, только помогаю. Не люблю интриг! Чтобы показывать результаты, надо трудиться. Я человек требовательный. Если работаю, в первую очередь спрашиваю с себя, затем — с людей, которые со мной работают. Если не прав, скажите мне об этом.

— Что входит в круг ваших обязанностей как гостренера России?
— Вся бумажная работа плюс развитие в регионах. Но что такое регион в Беларуси и что такое регион в России?! Здесь тысячи школ и около 300 тысяч боксеров! Летаю постоянно. Через неделю — во Владивосток, чтобы решить вопросы с подготовкой последней олимпийской базы.

— В сборной России относительно новый главный тренер — Александр Лебзяк. Тренеры меняются, а лидерство российского бокса на любительском ринге незыблемо. В Беларуси после провала на чемпионате мира тоже сменился главный тренер: вместо Гришука — Колчин.
— Я еще очень давно говорил: Анатолий Владимирович Гришук — великолепный судья. Он за это обижался на меня. Но я искренне считаю: лучше арбитра, чем он, в Беларуси нет, запомните! Надеюсь, понятно, о чем я. Сейчас поставили Колчина. Насколько это эффективно, время покажет… Я не против Колчина, поймите меня правильно… Вот почему в России Александр Борисович Лебзяк работает? У наставника есть тактика и стратегия. Поэтому девять золотых медалей на чемпионате Европы, три золотые — “на мире”, Кубок мира и все-все-все. Идет прогресс российского бокса…
А если сборная Беларуси будет призывать номенклатурщиков, это не работа, а так просто — для галочки! Любой иностранный боксер лучше, чем супер в Беларуси…

— Но ведь Колчин — тренер из зала. Он поднял Сергея Ляховича и Виктора Зуева…
— Как вам сказать? Что такое главный тренер? Это прежде всего стратег и тактик. Он должен под своим крылом собрать наставников, умеющих тренировать.

— А есть такие в Беларуси, на ваш взгляд?
— Конечно, есть…

— Не назовете их?
— Очень сложные вопросы задаете… Есть, есть, есть… Главный тренер должен быть, как Наполеон, как Суворов. Очень нравится его простая поговорка: “Тяжело в учении — легко в бою”. Знаю всех тренеров в Беларуси — от начала до конца… Но, если сборную Беларуси везут тренировать в Турцию, а не в Россию, о чем можно говорить?
Как бы я поступил? Привез бы белорусов к Лебзяку и спросил: “Александр Борисович, можно с вами потренироваться? Или хотя бы постоять рядом и посмотреть, как работает российская команда?” Российская “молодежка” каждый год едет на Кубу — сборы проводит и три матчевые встречи. В Минспорта спрашивают: “Зачем? Почему?!” — “Хотите иметь чемпионов мира по мужикам, да? Так они сейчас должны обиваться там!” Как говаривал Мао Цзедун: “Чтобы научиться плавать, надо плавать, а не заниматься балетом”.
Мне очень обидно было смотреть на сборную Беларуси на чемпионате мира в Чикаго. Все бои просмотрел. Боксеры — в плачевном состоянии! Если боец на ринге не дышит, о чем можно говорить?! Значит, тренер пьет или ученик — одно из двух. Понятно, да? Я много могу наговорить, но не хочу. Пусть они сами разбираются в своих проблемах и делах.

— Незадолго до первенства мира российские СМИ сообщали о том, что белорусское руководство переманило российских боксеров, правда, не из первого состава. Тогда назывались фамилии Абдусаламова и Магомедова. Это правда?
— Да, конечно же! Боже мой, ради бога! И каких переманили?! Они уже давно не были первыми номерами. Дело хозяйское: парни уехали в Беларусь, хотят там жить и выступать. Я за то, чтобы все участвовали в Олимпийских играх. Только тогда другой вопрос возникает, с меня как с гостренера начнут спрашивать: в них же вложены деньги российские. Я бы хотел посмотреть на коллегу Петра Петровича Винника, белорусского гостренера, если бы у него забирали вторых-третьих номеров и с него бы спросил Григоров: “А почему это наши боксеры выступают за чужую сборную?”

— У вас сейчас есть контакты с белорусскими коллегами?
— Конечно, есть. С Григоровым встречаемся, созваниваемся, с Винником, нет никаких проблем. Отдаем вам боксеров и пишем, что Олимпийский комитет России не будет против. Ради бога, только бы ребята боксировали.

— Вы следите за выступлениями земляка Сергея Ляховича?
— Да, мне очень приятно, что он достиг больших успехов. Я недавно был в Германии, встречался с Ляховичем. Серега молодец, стал чемпионом мира. Просто красавчик!

— Но вот бой с Валуевым оставил тяжелое впечатление. Сложилось впечатление, что Ляхович оказался к нему не готов.
— Колю Валуева сейчас тренирует Александр Васильевич Зимин, человек, который очень грамотно учит профессиональному боксу…
В свое время, когда мы приехали в Японию, нас было четверо. Вначале лишь мечтали о том, как попасть в профессиональный бокс. Но только там поняли, что в нем происходит…
Когда ты профи, у тебя нет никого, кроме самого себя. Знаешь, что ты делаешь, знаешь, как делаешь. А самое главное, знаешь, зачем ты это делаешь. И еще не менее существенное: знаешь, сколько за это получишь. Ха-ха-ха! Это может быть самое важное чисто по-человечески. Понятно?

— Отчего же не понять… Есть ли, на ваш взгляд, у Ляховича возможность вернуться на вершину?
— В жизни все возможно.

— Можно ли сравнить любительский бокс с профессиональным?
— Как и Бабеля с Гегелем. В профессионалах боксируешь, зная, за что. Но понимаешь это уже потом, когда прошло время. В любительском боксе мы тоже боксировали за что-то. У любителей всегда есть мечта попасть на Олимпийские игры, а коль уж попал — победить. Но у нас в то время была огро-ом-нейшая конкуренция! Не то что сейчас у белорусских боксеров.
Тогда, чтобы пробиться на Игры, нужно было быть на голову выше на чемпионате Советского Союза, на котором собирались более 300 бойцов. Классно боксировали те же казахи, узбеки, армяне. Пока сквозь этот строй не пройдешь… А когда прошел, думаешь: боже мой, как же это я?!
Сейчас представители этих республик встречаются уже на чемпионатах мира и Олимпийских играх. Есть разница? Поэтому упал уровень бокса в постсоветских странах, в том числе в Беларуси. А что такое уровень? Это технико-тактическое мастерство. Когда боксер, чемпион БССР, приезжал на чемпионат Союза, сразу чувствовалась разница. На союзном ринге мы учились. А сейчас они учатся на мировых и олимпийских турнирах, там, где уже надо давать результат.

— Следите ли вы за спортивной жизнью Беларуси?
— Постоянно. Отслеживаю выступления всех известных спортсменов-соотечественников. Всегда считал, считаю и буду считать себя белорусом, как бы это кому-то не нравилось. Я родился в Витебске, жил в Японии, Голландии, Германии. Но всегда возвращался домой. Сейчас работаю в России. Однако через какое-то время обязательно вернусь в Витебск.