НАШИ В РУМЫНИИ. Василий Хомутовский: жалоб нет

— Как добрался?

— Быстро. Через Украину ехал. Семнадцать часов за рулем. Это гораздо быстрее и удобнее, чем лететь через половину Европы. Летний отпуск у нас непродолжительный. Следующий чемпионат стартует в конце июля, подготовку начинаем 17 июня. Нужно успеть отдохнуть.

— Причина твоего удаления в Крайове?

— Фол последней надежды. Мы вели 1:0, имели преимущество, прижали хозяев к воротам. В одной из атак мяч потеряли и зевнули оборотку. Нападающий убежал с центра поля. Защитники пытались применить искусственное “вне игры”. Но какой может быть офсайд, если соперник выбегает со своей половины? Я в тот момент находился на линии штрафной и рванул навстречу. К мячу не успел — пришлось фолить. Судья меня выгнал и назначил штрафной в 40 метрах от ворот. Все же лучше, чем гол. Хотя мы все-таки пропустили в концовке. И закончили матч вничью — 1:1.

— И осталась “Стяуа” без золота.

— Болельщики очень расстроились. Любое место, кроме первого, для “Стяуа” — это неудача. Мы до последнего гнались за “Динамо”, имели в общем-то неплохие шансы на чемпионство. У соперника был непростой календарь, и, по нашим расчетам, он должен был где-то потерять очки. К примеру — в Тимишоаре. Тамошний “Поли”-АЕК — сильная команда. Дома с любым может справиться. Тем более когда футболистам обещано кое-что сверх обычных премиальных. Они бы помогли нам, если бы “Динамо” не помогли судьи. Рефери засчитал гол, забитый гостями из офсайда, и не поставил пенальти за явный фол против нападающего “Поли”-АЕКа — защитник его просто срубил. После того тура меня, к слову, пригласили на телевидение. Есть в Румынии такая передача — “Процесс этапа”, нечто вроде футбольного обозрения. Кроме меня, в ней участвовали вице-президент “Динамо”, спортивный директор “Стяуа” и два вратаря национальной сборной Румынии — Лобонт из “Аякса” и Пруня из “Бакэу”. Посмотрели запись, спорные эпизоды — в различных ракурсах. Для меня все стало ясно. И для всех, по-моему, тоже. Когда я сказал, что матч был выигран благодаря судьям, никто особенно не возражал.

— По-румынски говорил?

— Нет, по-русски. В эфир шел синхронный перевод.

— Не дается язык?

— Почему? Освоил. Все понимаю, многое могу сказать. Но мой акцент, думаю, телепередачу не украсил бы. А разговорной речью владею свободно. Даже газеты местные уже читаю. Правда, к помощи словаря иногда все же прибегаю. Спортивная пресса там сильная. Матчи чемпионата транслируются по четырем общедоступным телеканалам. Печатных СМИ не мерено.

— И что пишет четвертая власть?

— Всякое. Недавно шум поднялся из-за игроков “Фарула”. Капитан и вратарь этой команды заявили, что перед матчем с “Динамо” на них выходил Борча — один из руководителей столичного клуба — с предложением о сдаче матча. В прошлом году аналогичная история произошла накануне встречи динамовцев с “Чахлэулом”. Но федерация в подобных делах предпочитает опираться на доказательства — а их не было ни тогда, ни теперь. Судейские скандалы пресса любит педалировать. Иной раз почитаешь и задумаешься: а действительно, почему в трех турах кряду в наши ворота назначаются пенальти, а в противоположные не засчитываются чистые голы?..

— Об особенностях румынского судейства мы еще поговорим. Давай продолжим тему взаимоотношений “Стяуа” и “Динамо”.

— У нас в команде семь игроков национальной сборной. У них — два или три. На мой взгляд, “Стяуа” сильнее. Все так говорят. Мы в чемпионате проиграли лишь дважды, тогда как “Динамо” — четыре раза. Другое дело, что у нас ничьих “скопилось” многовато. Бухарестское дерби — главная интрига сезона. Об очных поединках “Стяуа” и “Динамо” заводят речь еще за несколько туров до встречи. Билеты разметают моментально, нагнетается ажиотаж. “Динамо” — милицейская команда, спонсируется Министерством внутренних дел. У “Стяуа” один хозяин — бизнесмен Джиджи Бекали. Но и ведомственная приписка имеется — армейская, команда находится под опекой Минобороны. Вот тебе еще одна подоплека дерби — спор на уровне силовых структур.

— Второе место не пошатнет позиций главного тренера?

— Не знаю. Когда я уезжал, в прессе прошла информация о возможном отъезде Виктора Пицуркэ в одну из арабских стран. Но он туда не торопится. Сказал, что до осени точно останется. А заодно и задачу в Кубке УЕФА озвучил — выйти в групповой этап. Если состав сохранится — а спрос на наших игроков в Европе есть, — нам по силам это сделать.

— К себе чувствуешь внимание извне?

— Такие дела в клубе, как правило, решаются без участия игроков. Знаешь, как Радукану в “Эспаньол” уходил? О том, что вопрос с контрактом и трансферной суммой улажен, он узнал за день до отъезда в Испанию. Назавтра утром потренировался, в обед улетел, вечером заключил договор. Пока я — игрок “Стяуа”. Но загадывать на будущее не берусь — все может измениться в один момент. Если честно, я не прочь остаться. К стране уже привык. К заездам на базу за два дня до матча — тоже. Остальное в клубе поставлено на профессиональную основу: условия контракта выполняются, быт продуман до мелочей, хорошая база, стадион… И в еврокубках, повторюсь, у нас неплохие перспективы.

— Развитость инфраструктуры и финансовая стабильность — норма для всех румынских клубов?

— Нет. Крепко стоят на ногах только три столичные команды — “Стяуа”, “Динамо” и “Рапид”. Хотя, скажем, их бюджеты значительно уступают бюджетам российских клубов. Все относительно.

— Твоя команда пропустила меньше всех в чемпионате — 20 мячей в 30 турах. Полагаю, уже одна только нехитрая статистика исключает всякие претензии к вратарю…

— Из этих 20 мячей я пропустил только 13, причем два гола — с пенальти. Перед расставанием Пицуркэ поблагодарил меня за работу, сказал, что очень доволен и рассчитывает на мою помощь в следующем сезоне.

— Как думаешь, твоя игра стала для него откровением?

— Наверное, да. Когда в межсезонье “Стяуа” искала вратаря, особых надежд со мной не связывали — смотрели голландца, бразильца. Ни тот ни другой не подошли. Ну решили и меня испытать. Скорее для проформы. Мол, спасибо — до свидания. Знали ведь, что я в “Металлисте” в основу не проходил. Проверкой стали два выставочных матча непосредственно перед стартом. В Крайове сыграл второй тайм против “Университати”. Выиграли — 1:0. А затем от звонка до звонка против итальянской “Модены”. В Бухаресте, в присутствии 30 тысяч зрителей. Вышел на поле, глянул на трибуны… Да-а, думаю, условия для просмотра “идеальные”. Но ничего, с волнением справился. Сыграл “на ноль”, несколько раз выручил команду. После матча Пицуркэ вызвал к себе. Для беседы. Сидим — я, он и переводчик. Первый вопрос: “Ты что, алкоголик?” Я, конечно, слегка опешил. “Нет, — говорю. — Непьющий…” Он задумался. После паузы заходит с другой стороны: “А наркотиками, случайно, не балуешься?” — “Отродясь не пробовал,” — отвечаю, а сам думаю: “Хороший у нас разговор получается, душевный. Сейчас справится, нюхаю ли я клей “Момент”… Но следующие слова тренера ситуацию прояснили: “Ничего не понимаю… Что ж ты тогда в Харькове не играл?..”

Короче, не рискнули они выкупать меня у “Металлиста” — взяли на полгода в аренду. Видимо, не поверили, решили присмотреться. Трехлетний контракт я заключил только в январе.

— Кстати, а насчет Харькова ты что Пицуркэ ответил?

— Сказал, что в футболе не все зависит от мастерства. Имеют значение и некоторые околоспортивные моменты… Раньше мне не хватало здоровой настырности. Уверенности в себе. По самоотдаче на тренировках никогда вопросов не возникало. Но на поле выходил редко. Для вратаря это худший из уделов. Психологически было непросто. Спасибо тем, кто меня тогда поддерживал — жене, родителям, брату. Сергею Корнееву, моему агенту. Он-то мне и подсуетил румынский вариант. Вообще я не думаю, что эта тема теперь кому-нибудь интересна. Давай ее замнем.

— Давай. Но до “Металлиста” ты был игроком немецкого “Вальдхофа”. Запасным голкипером. Позже, отыграв полгода в московском “Динамо”, расторгнул контракт из-за невыполнения условий. Выходит, этот сезон — первый в твоей легионерской карьере, который по-настоящему удался.

— Ну, я повзрослел. И потом, ни в России, ни на Украине вокруг футбола нет такого ажиотажа, как в Румынии. Тут люди больны игрой. Все — от мала до велика. 20-30 тысяч на рядовом матче чемпионата — не редкость. Это заводит, вдохновляет. Футбол для румын настоящая отдушина.

— Как и для любой другой не самой процветающей страны…

— Эта точка зрения устарела. Через два года Румыния собирается вступить в ЕС и в настоящее время быстро развивается. Не все гладко, конечно. Бухарест, к примеру, не самый чистый город. Но старые стереотипы ломаются.

— Как тебя зовут партнеры по команде?

— Русо. По-нашему — Русский. Меня это не обижает.

— Борьбу за место в воротах “Стяуа” считаешь выигранной?

— Так ставить вопрос нельзя. Право на игру нужно отстаивать всегда. Тудор — мой конкурент — хороший вратарь. Привлекался в румынскую сборную.

— В Беларуси нынче на слуху другой Тудор — судья…

— Историю о том, как румынский арбитр “сплавил” нашу “молодежку”, слышал. Игру с сербами не видел, потому не в курсе, что произошло. Знаю другое: наши матчи в чемпионате — а их было не один, и не два — этот рефери отработал безукоризненно. Тудор считается одним из лучших судей страны. Если и принимал он в Германии неправильные решения, то мне трудно представить их как следствие недостаточной квалификации. Может, дело в другом?

— Риторический вопрос… Удачное выступление в Румынии сделало тебя основным голкипером сборной.

— Доверие Анатолия Николаевича Байдачного окрыляет. Но первым номером себя не считаю. Да, играл с литовцами, московским “Локомотивом”, на Кипре — до травмы. Надеюсь, не подвел. Однако это не более чем спарринги. Все расставит по местам отборочный цикл.

— Какую роль прочишь в нем белорусской сборной?

— Надо выходить из группы.

— Лихо.

— А что? Из грандов у нас — одна Италия. Остальные соперники вполне по силам. Тех же норвежцев обыгрывали.

— Какие виды на отпуск?

— Отдыхать буду в Минске, по которому очень соскучился. Жене нужно внимание, она на шестом месяце беременности. На футбол пойду. Хочу на брата посмотреть. Его команда, говорят, на ходу. Слышал, даже у БАТЭ выиграла в Борисове, малой победный гол забил. Уверен, он еще не одну команду “похоронит”. Кстати, “Стяуа” в переводе на русский — “Звезда”. Так что мы с братом вроде как одноклубники.