Дмитрий Ровнейко: неопределенность

— Дмитрий, как случилась эта тяжелая травма в волгоградском октябрьском матче против “Кубани”?

— Я высоко выпрыгнул в воздушном единоборстве, а когда приземлялся, соперник толкнул меня в спину. Естественно, я потерял равновесие и, ступив левой ногой на газон, услышал хруст в колене. В тот злосчастный момент сезон для меня закончился. Диагноз врачей был неутешительным: повреждение мениска и надрыв крестообразных связок. С этой травмой отправился на операцию в Германию.

— Почему именно туда?

— Дело в том, что в одной из частных клиник Бохума “Ротор” оперирует своих футболистов на протяжении уже восьми лет. А коль волгоградский клуб полностью оплачивал мое лечение и пребывание в Германии, иного выхода не было. Да я и не собирался его искать — немецкий вариант вполне устраивал. Меня прооперировали 15 ноября, а уже 18-го вернулся домой, в Гродно.

— И каков же прогноз немецких врачей?

— По их словам, хирургическое вмешательство прошло успешно, с использованием передовых, самых современных технологий. Теперь предстоит длительный курс восстановления. Пока мне прописан полный покой, затем последуют процедуры и работа на тренажерах. Совершать пробежки смогу лишь через два-три месяца, а играть — примерно через полгода.

— Это значит, что в мартовском отборочном матче со словенцами Анатолию Байдачному, и без того потерявшему из-за дисквалификаций двоих ключевых защитников — Штанюка и Ясковича, — расчитывать на вас тоже не приходится…

— Увы, очень об этом сожалею. Роковая травма значительно осложнила мои перспективы не только в сборной, но и в клубе. Предсезонка, во время которой закладывается фундамент на весь год, получится скомканной, а то и вовсе пропущенной.

— Вы уже знаете, в каком клубе продолжите карьеру?

— Срок моей аренды “Ротором” истек. В таком состоянии не смогу играть в начале чемпионата за “Торпедо”, с которым, к слову, связан контрактом до ноября 2005-го. Весьма проблематично и мое дальнейшее трудоустройство на правах новой аренды. Так что 4 января приеду в Москву на послеотпускное собрание “Торпедо”, и тогда ситуация наверняка прояснится. Скорее всего, продолжу в этой команде курс реабилитации.

— В “Торпедо” вы уже два года. И в нынешнем вполне можно было ожидать вашего прогресса, однако…

— Уверен, что в завершившемся сезоне был подготовлен не хуже, чем в предыдущем. Если в 2003 году провел за “Торпедо” 14 поединков из 30, то в 2004-м — 13 из 18. Правда, в прошлом году, хотя и играл через матч, зато в основном составе, а нынче выходил преимущественно на замены. Так что затрудняюсь определить, какой из сезонов выдался более удачным. Но очевидно, что заметного прогресса не произошло. И я, признаться, недоумеваю, почему. Команда хорошо стартовала в чемпионате без меня, и Сергей Анатольевич Петренко долгое время выставлял практически неизменный состав. Не знаю, что не устраивало тренера. Он на эту тему со мной не беседовал, на ошибки не указывал.

— Может быть, вы не выдержали конкуренции со стороны пополнивших команду в межсезонье двоих квалифицированных защитников — эстонца Степанова и румына Данчи?

— Степанов, скорее, создал проблемы центральному защитнику Саше Лухвичу, вытеснив его из основы. Меня же появление этих футболистов в “Торпедо” коснулось в гораздо меньшей степени. Я ведь привык действовать на разных позициях — не только в центре обороны, но и на ее правом фланге, по игроку, опорным хавом. Уверен, даже при наличии Степанова и Данчи я был достоин места в стартовом составе…

— Что, на ваш взгляд, помешало автозаводцам выиграть медали, на которые они реально претендовали до последнего?

— Думаю, ребята сами виноваты. До летней паузы в чемпионате команда хорошо играла и создала отличный задел для победы в чемпионате, однако затем непростительно растеряла преимущество. Впрочем, на то были, пожалуй, и объективные причины: травмы Степанова, Кормильцева, Йоловича, дисквалификация Бугаева… “Торпедо” оказалось не готово к таким потерям, ведь скамейка команды отнюдь не длинна.

— Как вы попали в разгар сезона в “Ротор”?

— В августе терпевший бедствие волгоградский клуб обратился к “Торпедо” с просьбой отдать меня в аренду. Тогда состоялся откровенный разговор с Петренко. Я сказал Сергею Анатольевичу, что меня не устраивают выходы на замену на 10-15 минут, но если он рассчитывает на меня в дальнейшем, верит, что могу помочь команде, я не стану переходить в “Ротор”. Тренер же ответил, что не гарантирует мне места в основе, защитников у него хватает, и если у меня есть желание, могу переехать в Волгоград. Что я и сделал.

— Вас приняли в новой команде с радостью?

— Приятно было осознавать, что на меня рассчитывают как на основного игрока. И я изо всех сил старался оправдать доверие. Изрядно соскучившись по игре, действовал в амплуа правого защитника с удовольствием и полной самоотдачей. Кстати, помимо меня, по инициативе главного тенера Владимира Файзулина “Ротор” взял для усиления состава Бузникина из “Локомотива”, Гогниева из ЦСКА.

— Однако ж это не спасло волгоградскую дружину от расставания с премьер-лигой…

— Уж слишком велик был отрыв от конкурентов. Мы его заметно сократили, но, увы, не более того. Даже беспроигрышной восьмиматчевой серии оказалось недостаточно для сохранения места в элите. Ребята бились, выкладывались по полной, несмотря на то что им порядком задолжали по зарплате. Руководство клуба ничего не делало для того, чтобы команда осталась в сильнейшем дивизионе: не пыталось улучшить финансовое положение, не напрягало. Во всем чувствовалось безразличие, и это разочаровывало. Похоже, хозяева клуба всерьез рассчитывали на расширение премьер-лиги до 18 команд и последнее место восприняли смиренно.

— А долги в конце концов погасили?

— Какое там! Мне до сих пор почти ничего не заплатили. Другое дело — “Торпедо”. Там финансовых проблем не возникало.

— Этим отличие “Торпедо” и “Ротора” не ограничивается?

— Нет, разумеется. В московском клубе уровень организации всего футбольного хозяйства на порядок выше. Там совсем другое отношение руководства к делу, стабильная ситуация, все идет по плану, и оттого чувствуешь себя уверенным, я бы даже сказал защищенным. В “Торпедо” лучше медицинское обеспечение и, как следствие, процесс восстановления. Строже дисциплина и выше тренерские требования. Атмосфера в коллективе хорошая, но, откровенно говоря, волгоградская команда показалась мне сплоченнее. Может быть, потому, что трудности объединяют. Что касается тренировок, то они весьма схожи — разминка, “квадраты”, удары, двусторонка…

— Вы не упомянули еще одну особенность — автозавоцы принимают соперников на искусственном поле…

— Так к этому уже все привыкли. Хотя многие приезжие команды продолжают сетовать на то, что в “Лужниках” им играть тяжело: необычный, более быстрый, отскок мяча, к концу матча ноги забиваются… Чтобы газон не был жестким, его дважды поливают перед игрой и еще раз — в перерыве. А когда скользко, сложнее рассчитать силу паса. Поэтому зачастую, во избежание ошибки, лучше отдать передачу партнеру в ноги, чем на ход. В общем специфика игры на синтетике, конечно, есть. Не зря в “Торпедо” варьируют недельные тренировочные циклы: к выездным матчам готовимся на натуральном газоне, а к домашним — на искусственном. Но должен при этом заметить, что я довольно быстро приноровился к полю “Лужников” — хватило буквально нескольких тренировок. Так что серьезной проблемы в этом не вижу. Да и УЕФА недавно одобрил опыт проведения матчей на искусственных газонах. А ведь в этом эксперименте, длившемся два года, среди пяти стадионов Европы участвовали и “Лужники”. Причем футболисты “Торпедо” периодически, после поединков на домашней арене, заполняли анкеты, высказывая мнение об игре на синтетическом покрытии. И, таким образом, внесли свою лепту в выводы специальной комиссии УЕФА, которая, тщательно изучив все данные, дала эксперименту положительную оценку.