Андрей ТУРЧИНОВИЧ: реально смотрю на вещи

ИЗ ДОСЬЕ «ПБ»

Андрей ТУРЧИНОВИЧ. Родился в Минске. Воспитанник столичной «Смены» (первые тренеры — Геннадий Неверовский, Александр Сидорович). Выступал за минские «Смену» (1992) и «Динамо-93» (1993-97), бобруйскую «Белшину» (1998-99), «Молодечно-2000» (2000-01). Двукратный обладатель Кубка Беларуси (1994/95, 1998/99). Серебряный (1993/94) и трехкратный бронзовый призер чемпионатов Беларуси (1994/95, 1995-о, 1998). В высшей лиге национального чемпионата провел 171 матч, забил 50 голов, сделал 22 голевые передачи. Средний рейтинг по версии «ПБ» — 4,93.

— Начну, пожалуй, с грустного. Каково в расцвете сил оказаться вне футбола?

— Но я же не бросил его. Пока лишь временно нахожусь без любимой работы. Не сказал бы, что это так уж и тяжело. Хотя, естественно, чуть-чуть скучаю. Но ничего, я ведь в похожих ситуациях бывал не раз. Поэтому располагаю кое-какими рецептами выхода из таких положений.

— Как правило, к решению уйти из команды по своей инициативе футболист созревает в тот момент, когда у него уже заранее подготовлен запасной аэродром…

— В таком случае можешь рассматривать меня как исключение из правил.

— Тогда что же могло произойти в команде, что подвигло тебя на столь радикальный шаг?

— Однозначно и не ответишь. У меня ни с кем не было конфликтов. Более того, я со всеми игроками и тренерами команды до сих пор в хороших отношениях. Но некоторые клубные неурядицы существовали. Мне, если честно, о них не хотелось бы распространяться. Скажу так: я устал ждать. Пока же, увы, приходилось жить лишь сплошными обещаниями. А у меня ведь семья. Век футболиста недолог, и мне хотелось бы хоть немножко заработать, чтобы увереннее себя чувствовать. «Молодечно-2000» — добротная команда, способная временами выдавать хорошие матчи. Но в силу определенных обстоятельств она, к сожалению, не в состоянии решать высокие задачи. Есть и еще одна причина моего ухода, может быть, самая веская. В городе никому нет дела до команды. Все держится только на одном человеке — Румбутисе. Но ведь в жизни бывает всякое. И стоит по каким-либо причинам Людасу Ионовичу уйти, как все лопнет словно мыльный пузырь.

— Мысль оставить команду родилась спонтанно?

— Нет, такие дела с кондачка никогда не решаются. Когда закончился срок действия контракта, Людас Ионович поинтересовался моими планами и предложил продлить соглашение с «Молодечно». Я попросил неделю на размышления. Долго думал, после чего и написал заявление об уходе.

— Как был воспринят ребятами твой уход?

— Естественно, расстроились. Ведь нас слишком многое за последнее время объединяло. Но ведь и мне уход не был в радость. Это был единственный способ выйти из тупика, в котором я оказался. А ребята до сих пор звонят мне домой, постоянно интересуются моими делами, подбадривают.

— С трудом верится, что футболисту такого уровня до сих пор никто не делал предложений.

— Реальных вариантов продолжения карьеры практически не было. Разве что звонили из «Немана-Белкарда». Однако толком ни о чем не успели поговорить: гродненцы уезжали на сбор в Чехию. Теперь все надежды на то, что после возвращения интерес «Немана» ко мне не угаснет.

— Судя по всему, ты и сам не прочь оказаться в «Немане»?

— Сейчас я в таком положении, что готов рассмотреть абсолютно любое предложение. Что же касается «Немана», то эта команда мне всегда импонировала. Гродненцы два сезона кряду реально претендовали на медали. Для них уже нет команд, которых стоит бояться. Теперь уже фавориты зачастую опасаются «Немана». В прошлом году гродненцы дважды загрузили нашему «Молодечно-2000» по три безответных мяча.

— Признаться, узнав о написанном тобой заявлении об уходе из «Молодечно-2000», был уверен, что ты сразу же объявишься в солигорском «Шахтере», который в этом году возглавил твой бывший одноклубник по «Динамо-93» Юрий Вергейчик.

— Наверное, я тебя огорчу. Из Солигорска на меня никто не выходил. А самому напрашиваться мне тоже не с руки. Хотя «Шахтер» — интересная команда, в которой в принципе можно было бы и поиграть. Но это уже зависит не от меня, а от руководства клуба.

— А может, взять и махнуть за границу, как сделал это Саша Богайчук?

— Не худший вариант продолжения карьеры. Ведь уровень доходов футболистов в Беларуси очень низкий. Куда ни глянь — везде человек, занимающийся футболом, способен обеспечить свою семью. Кроме Беларуси. Но чтобы куда-то уехать, надо чтобы кто-то профессионально занимался твоими делами. Что касается примера Саши Богайчука, то, мне кажется, в его судьбе немаловажную роль сыграл его друг Саша Хацкевич.

— А вариант возвращения в «Молодечно-2000» возможен?

— Нет, исключен. Уходя уходи…

— Не слишком ли категорично?

— Может быть, но зато честно.

— Самые приятные воспоминания от футбольных достижений?

— Вспомнить действительно уже есть что. На моем счету — одна

серебряная и три бронзовые медали. Но больше всего мне запомнились два выигранных Кубка страны. Первый раз это случилось в 95-м, когда «Динамо-93» победило могилевское «Торпедо». А через четыре года в составе «Белшины» выиграл и второй трофей. Много общего было в этих финалах. Оба раза судьбу турнира решали послематчевые пенальти, и дважды мои команды оказывались сильнее.

— Были ли в твоей футбольной карьере такие поступки, за которые тебе потом становилось по-настоящему стыдно?

— Никогда не жалел о том, что сделал. А чтобы и повода не существовало, прежде чем что-то совершить, предпочитал хорошо подумать. Но я не говорю, что всегда принимал правильные решения. Но если уж что-то сделал, то путей для отступления не оставлял. Тут уже по принципу: что было, то было.

— Ты не раз подчеркивал, что Людас Румбутис — это твой тренер. Как строились ваши взаимоотношения, с чего все начиналось?

— Людас Ионович приметил меня в «Смене», когда я еще выступал на «Хрустальном мяче». Хотя если честно, то в юношеском возрасте я никогда не относился к числу подающих надежды футболистов. У нас было много талантливых ребят, на которых чаще всего обращали внимание специалисты. Что удалось увидеть во мне Людасу Ионовичу, ума не приложу. Но он остановил свой выбор на мне, а потом помог адаптироваться во взрослом футболе. Может быть, я позже стал развиваться как футболист. Все удивлялись решению Румбутиса. Ведь даже мои детские тренеры, считавшие, что знают меня отлично, не видели во мне никаких перспектив. Если откровенно, не видел их и я сам.

— Помнишь свои первые шаги в большом футболе?

— Еще бы! Шел девяносто второй год. Только что было принято решение об организации суверенного чемпионата. Я начинал в третьелиговой «Смене», возглавляемой все тем же Румбутисом. В дебютном сезоне забил в 13 матчах 17 мячей. Какое-то голевое знамение тогда на меня снизошло. Забивал и забивал. И все казалось мало.

— Так получилось, что твои пути с Румбутисом пересекались уже четырежды. Вы что, уже не можете друг без друга?

— Загадка всей моей футбольной жизни. Так получалось: то он придет в ту команду, в которой я играю, то я к нему. Если в «Смену» пригласил меня Румбутис, а в «Молодечно-2000» я к нему сам попросился, то в «Динамо-93» и «Белшину» он уже пришел вслед за мной.

— Выходит, у вас ничья: два — два.

— Мне кажется, что все же два с половиной на полтора в пользу Людаса Ионовича.

— Тебе уже довелось поиграть при Щекине, Соколе, Волохе и Савостикове. Но голевая результативность при Румбутисе у тебя как минимум в два раза превышает аналогичный показатель при любом другом тренере. Парадокс? Случайность?

— Думаю, все здесь предельно ясно. Никто и никогда мне так не доверял, как Румбутис. А когда есть такое доверие, то грех его не оправдать.

— Но существует и другое мнение. Говорят, лишь Румбутис знает, как наиболее эффективно можно использовать твои сильные стороны.

— Наверное, в этом тоже что-то есть. Так получается, что Людас Ионович всегда видел во мне завершителя. Мне не нужно было разрываться, чтобы играть на всю команду. Наоборот, игра команды сводилась к тому, чтобы найти меня. А мое дело — открыться и забить. У других же тренеров было иное видение моей игры на поле. Кто-то заставлял выполнять совсем другую работу, кто-то увеличивал ее объем.

— Не станешь отрицать, что все-таки самый значительный след в твоей футбольной судьбе оставило «Динамо-93»?

— Это было бы глупо. Для всех футболистов, прошедших через эту команду, период «Динамо-93» оставил массу неизгладимых впечатлений. Эх, если бы тот состав, которым мы заканчивали сезон-97, сохранить, то сейчас и близко бы по уровню игры нам не было бы равных. Ведь это очень молодой коллектив, средний возраст которого не превышал 23 лет. Перспективы у команды были просто сумасшедшие.

— Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Наверное, любой футболист «Динамо-93» мечтал примерить форму старшего «Динамо»?

— Это же естественно. Во-первых, минское «Динамо» во все времена считалось флагманом белорусского футбола. Играть в такой команде всегда было престижно. Во-вторых, условия «Динамо» намного превосходили те, чем располагало «Динамо-93». В-третьих, из «Динамо» был прямой путь за пределы Беларуси. Что же касается меня, то я никогда не мечтал, не рвался в «Динамо».

— Почему?

— Я — реалист. При оценке своих способностей стараюсь всегда смотреть трезво. А в «Динамо» и без меня было предостаточно острых форвардов.

— Тем не менее ты был одним из тех, кто не стал дожидаться полной остановки «Динамо-93» и по окончании того чемпионата покинул команду.

— Я не считаю переход в «Белшину» ошибкой, и никогда о том решении не сожалею. Тем более что в Бобруйске по отношению ко мне выполнили все до одного условия. Никогда не было и намека, что могут где-то в чем-то обмануть. «Белшина» всегда отличалась солидностью.

— Но в спортивном плане бобруйский период оказался далеко не самым лучшим в твоей карьере?

— А вот этому действительно сложно возразить. Хотя первый сезон был еще более или менее. Удалось вместе с командой выиграть бронзу. Практически весь чемпионат играл в основе, чего не скажешь о периоде, когда был в «Динамо-93». Второй же сезон в Бобруйске получился каким-то скомканным. Начали обнажаться проблемы, ни к чему хорошему не привела тренерская чехарда. Даже вспоминать нет желания.

— Это правда, что свой дебют в высшей лиге ты не помнишь?

— С чего ты взял? Очень даже хорошо помню. Это было в начале апреля девяносто третьего года. Принимали мы в Столбцах могилевский «Днепр». Я вышел на замену за девять минут до конца игры вместо Пети Качуро. Вадик Артамонов подал мяч в район вратарской, а я, опередив защитника, головой его замкнул. Случилось это за две минуты до свистка арбитра. Все помню, как будто это произошло только что. Такие вещи не забываются.

— Прости, Андрей, но что-то здесь не стыкуется со сказанным тобою в прежнем интервью нашей газете.

— Ты имеешь в виду интервью, посвященное моему пятидесятому голу и вступлению в Клуб бомбардиров Петра Качуро? Каюсь, но все дело в том, что то интервью я не давал.

— ?..

— 1 октября у меня дома собрались друзья. Но лишь мы с Васей Смирных решили не пропускать очень многое решавший матч чемпионата БАТЭ — «Белшина» и отправились в Борисов. А после возвращения меня известили, что звонил ваш корреспондент и задавал вопросы. Ребята не стали расстраивать молодого журналиста и вместо меня дали трубку Леше Муравейникову. Правда, рядом находилась моя жена и время от времени вносила коррективы. Корочее говоря, все было обыграно настолько, что парень так ничего и не понял и с чувством выполненного долга попрощался. А потом вышло интервью. Знаете, мне оно даже понравилось. Как будто я сам говорил. Единственная моя претензия к Леше в том, что я ведь все-таки помню и первый матч, и первый гол.

— В прошлом сезоне «Молодечно-2000», вопреки всем неурядицам, оказался в турнирной таблице выше, чем ряд более благополучных команд.

— Знаете, мне кажется, что никто бы — ни руководство команды, ни спонсоры — ни делал трагедии, не сумей мы закрепиться в высшей лиге. Мысли о вылете иногда возникали и у футболистов, но мы их старались гнать. В итоге оказались даже в десятке. Думаю, это стало возможным благодаря случаю. Ведь даже за тур до финиша вряд ли кто мог предположить, что мы будем так высоко. Но мы обыграли «Днепр», а брестское «Динамо» уступило минскому «Торпедо», этого оказалось достаточно.

— Скромно как-то оцениваешь успех своей команды. Но ведь твоим партнерам удалось совершить, казалось, невозможное — на финише сезона подставить подножку бросившемуся в отчаянную погоню за «Белшиной» борисовскому БАТЭ.

— У меня к концу сезона обострились проблемы с плечом. Готовился к операции и в той встрече участия не принимал. Да, игра против борисовчан была одной из лучших. Для БАТЭ, на мой взгляд, все оказалось наоборот. И все же я считаю, что в той победе основная заслуга принадлежит нашим ребятам. Потому что, даже, если БАТЭ и неважно выступает, просто так обыграть эту команду необычайно сложно. И было очень приятно, что мы во встрече с фаворитом не оказались статистами.

— Сейчас у тебя много свободного времени. Чем его заполняешь?

— В первую очередь поддерживаю форму. Это кроссы, переменный бег, прыжковая работа. По сути, делаю все что мне необходимо. Не очень хочется кого-то просить, чтобы позволили тренироваться. Считаю, что сам способен держать себя в форме, а за месяц чувство мяча не потеряю. Ведь такой простой у меня уже был. Повторюсь — главное, не потерять физические кондиции. Остальное наберу быстро.

— Футбол для тебя — это все?

— Почти. Да, все, что я умею в жизни, это играть в футбол. Но, помимо футбола, есть еще семья — жена Александра и дочь Арина, которым хочется больше уделять внимания.

— Знаешь, англичане очень любят учитывать забитые голы во всех турнирах. Мы решили пойти по их пути. Так вот, если просуммировать все твои голы в высшей, первой и второй лигах, Кубке Беларуси и еврокубках, то получится 99. В составе какой команды все-таки хотел бы забить свой сотый мяч?

— Я и не догадывался, что так близок к юбилею. Но пока даже не знаю, где начну сезон. Пусть это будет достойная команда. И мой гол принесет ей победу. А еще хочу, чтобы этот гол оказался красивым. Тогда наверняка отложится в памяти на всю оставшуюся жизнь.