КОМПЕТЕНТНЫЙ СОБЕСЕДНИК: Анатолий Бышовец: алмазам нужна огранка

А если серьезно, то появление на матче чемпионата страны МТЗ-РИПО — “Динамо” (Минск) Анатолия БЫШОВЦА меня заинтриговало. Тем паче за последние несколько месяцев это был не первый визит знаменитого форварда и тренера в Беларусь. Очевидно, что им владело не праздное любопытство или проснувшийся вдруг интерес к нашему национальному первенству.

— Анатолий Федорович, надо полагать, вы отнюдь не спроста зачастили в Минск…

— Действительно, я в вашей столице не случайно. Дело в том, что недавно организован “Международный фонд развития футбола”. Звучит громко, но, по сути, в него пока входят только три клуба: литовский “Каунас”, белорусский МТЗ-РИПО и шотландский “Хартс”. Руководителем фонда является владелец “Каунаса” и совладелец МТЗ-РИПО и “Хартса” литовский “UKO-BANK” в лице его главы господина Романова. То есть выстраивается перспективная для этих команд схема.

— В чем ее перспективность?

— В том, чтобы, создав развитую футбольную инфраструктуру в Каунасе или Минске, предоставить возможность клубам совершенствоваться. Что для этого нужно? Прежде всего — стадионы, манежи, качественные поля для тренировок. А когда появится самое необходимое, можно будет говорить о каком-то целенаправленном развитии. Тем более что в этом плане у меня накоплен немалый опыт. За то время, что я проработал в должности вице-президента подмосковного клуба “Химки”, мы уложили два поля с искусственным покрытием последнего поколения, реконструировали раздевалки, насытили тренажерные залы современным оборудованием и так далее. Как следствие, местная футбольная школа на шестьсот детей не в состоянии принять всех желающих, и, уверен, через пару лет имена выпускников узнает вся Россия. Подчеркиваю, это было сделано за два с половиной года.

Мало того, участвуя в передаче “Свобода слова”, которую вел на НТВ Савик Шустер, я доказывал Жириновскому, что наша школа — это не только шестьсот потенциальных футболистов, это также их родители, бабушки, дедушки, заинтересованные в том, чтобы дети стали хорошими игроками, это здоровое ядро в классе. И футбол при подобной постановке вопроса перестает быть просто спортом, превращаясь в социальное явление. То есть мы воспитываем граждан. Не говоря уже о том, что сам футбол формирует такие качества, как воля, любовь к труду, желание добиться чего-то в жизни.

Приехав в Минск, я ознакомился с материальной базой МТЗ-РИПО и пришел к выводу: да, у команды есть арена, отвечающая требованиям внутреннего чемпионата. Однако условия, в которых занимаются дети, не выдерживают критики — они тренируются на пустыре за стадионом…Увы, все это мне знакомо, поскольку в России аналогичная ситуация. Для сравнения: в “Хартсе” в распоряжении местных ребят отличные поля, два крытых манежа… Моя задача как генерального директора “Международного фонда развития футбола” сделать все от меня зависящее, чтобы белорусские и литовские мальчишки получили возможность заниматься в хороших условиях, близких к тем, что созданы в Шотландии.

— Извините, Анатолий Федорович, но, как и вы, Владимир Романов наверняка организовывал фонд не из альтруистских побуждений. Ведь футбол — это серьезный бизнес…

— Вы правы. Инфраструктура, понятно, начинается с детско-юношеского футбола. А создание материальной базы — тех же манежей, полей с искусственным покрытием, реконструкция стадиона в соответствии с европейскими требованиями — со временем начнет приносить прибыль. Естественно, все это должно быть рентабельно, но объекты, построенные в Беларуси, здесь и останутся, и значит, послужат развитию футбола в стране. Ими в полной мере смогут воспользоваться те шестьсот — а не исключено, и больше — детей, которые будут заниматься в школе при клубе МТЗ-РИПО.

— А почему сфера ваших интересов ограничивается только Беларусью, Литвой и Шотландией и не затрагивает Россию и Украину — не чужие для вас страны?

— Это не мои интересы. Будь иначе, я точно обратил бы внимание и на Украину, и на Россию, и на другие государства бывшего Союза. Просто круг интересов фонда, организованного Владимиром Романовым, распространяется лишь на “Каунас”, МТЗ-РИПО и “Хартс”, владельцем которых является “UKO-BANK”.

Имеется еще одна причина, почему я согласился участвовать в работе фонда: появляется возможность влиять на развитие футбола в стране. Я прекрасно понимаю те трудности, с которыми сталкивается главный тренер вашей сборной Анатолий Байдачный. Команда почти полностью сформирована из игроков, выступающих за рубежом. А один из путей решения проблемы и выхода из кризиса — создание в Беларуси развитой футбольной инфраструктуры, в том числе и за счет иностранных инвестиций. Что, не сомневаюсь, пойдет на пользу и национальной команде.

— Ну, это отдаленная перспектива…

— Нет, максимум три-четыре года. Просматривая ребят на тренировке, я увидел нескольких мальчишек, из которых могут вырасти отличные футболисты.

— А могут и не вырасти…

— Чтобы маленькие звездочки превратились в больших, необходимо создать условия. Причем не только для детей, но и для тренеров, которые должны получать достойную их квалификации зарплату. Было бы здорово, если бы известные игроки, завершившие карьеру, шли работать в детско-юношеские школы. Правда, авторитетных футболистов, рискнувших испытать себя на тренерском поприще, нужно материально заинтересовать… К сожалению, зарплаты детского тренера в Шотландии и, допустим, в московском “Динамо” несоизмеримы, но, с другой стороны, нам есть к чему стремиться.

— Что тогда говорить о доходах белорусских наставников, отважившихся стать детскими тренерами…

— Значит, с этого надо и начинать! Как в России, так и в Беларуси.

— Если позволите, Анатолий Федорович, давайте несколько сменим тему разговора. Ваши в принципе правильные идеи вряд ли найдут воплощение даже в России, где во главе РФС стоит Вячеслав Колосков. Неужели он действительно непотопляем?

— Сегодня в России кризис управления футболом налицо. На мой взгляд, сама структура общественных организаций изжила себя. Ведь что такое общественная организация? Она неподотчетна, лидеры избираются соратниками. Причем в выборах не участвуют ни футболисты, ни тренеры, а лишь отдельные президенты клубов. Короче говоря, сама система порочна. Футбол, как вы верно заметили, — бизнес, а он подразумевает конкуренцию. Мы же не избавились от проблем, доставшихся в наследство. Это и договорные матчи, и работа с судьями, и непорядочность игроков, и предсказуемость результатов и так далее. О чем можно говорить, если на некоторые матчи чемпионата России букмекерские конторы не принимают ставки?! Мы еще не вышли на ту дорогу, когда наше благополучие зависит от качества зрелища — оно в Российской Федерации не соответствует вкладываемым деньгам. Трудно даже представить, что в первенстве Англии ты увидишь “сосватанный” матч… Впрочем, уверен, со временем российский футбол преодолеет эти трудности.

— А почему Анатолий Бышовец, приведший сборную СССР к олимпийскому золоту Сеула, не востребован сейчас ни одним из клубов российской премьер-лиги? Неужели все дело в том, что вы сложный человек?

— Думаю, можно говорить и о сложности, но лучше вспомнить народную мудрость: ищешь правду — ищи работу… Почему сегодня на постсоветском пространстве не востребованы профессионалы? Почему мы не видим нового поколения тренеров? Почему не приживаются иностранные специалисты? Потому что сегодня можно добиться результата не за счет профессионализма, а благодаря каким-то обходным путям и большим деньгам. Иными словами, нынче востребован удобный, назовем так, тренер, который позволит управлять собой… Не хотелось бы, чтобы мои слова выглядели как самореклама, но когда несколько месяцев назад мне предложили возглавить московское “Динамо”, я вынужден был отказаться. Ибо в противном случае мне пришлось бы работать с людьми, у которых иной, нежели у меня, подход к футболу…

— Вы довольно эмоционально задали несколько вопросов, начинавшихся со слова “почему”, и в принципе дали на них ответы. Разрешите конкретизировать один из них. Почему, на ваш взгляд, не сложилась тренерская карьера в российских клубах у Сергея Алейникова и Игоря Шалимова?

— Прежде всего из-за отсутствия преемственности поколений. Алейников, Шалимов, Чернышов — спортсмены с богатым игроцким опытом. Они умные люди, а их понимание футбола самодостаточно для того, чтобы быть тренерами. Но почему мы говорим “кризис”? Потому что не растут молодые игроки, не прогрессируют начинающие тренеры. Для этого нет почвы. Они сталкиваются с околофутбольными проблемами, оказывающими влияние на результат. Речь идет об управлении командой. Ведь сегодня в футбол пришли люди, которые не только хотят владеть клубами, но и руководить учебно-тренировочным, игровым процессами.

— Я видел, что на матче МТЗ-РИПО с минским “Динамо” вы беседовали с председателем правления самой титулованной команды Беларуси Юрием Чижом. Если не секрет, о чем шла речь?

— Никакой тайны здесь нет. И отрадно, что по многим позициям наши точки зрения совпали. Например, в том, что без сильного внутреннего чемпионата мы будем оставаться мальчиками для битья на европейской арене. Да и прогресс вероятен только в матчах национального первенства. Причем в напряженных поединках, а не проходных: в противном случае о каком развитии можно говорить? Ведь большинство белорусских игроков уезжают только потому, что переросли уровень внутреннего чемпионата. И в некоторых случаях это идет во благо. Не думаю, что талант Александра Глеба, останься он здесь, раскрылся бы так же ярко… Где выход? Мне кажется, в Беларуси назрела пора создать суперкоманду. Тем паче талантливых ребят в вашей стране довольно много, и если им предоставить нормальные условия — более чем убежден: их ждет хорошее футбольное будущее. И с этого я хочу начать.

— Получается, вы из МТЗ-РИПО собираетесь сделать суперклуб?

— Не исключаю подобного развития событий… Но сейчас вы зададите новый вопрос: сколько в команде будет иностранцев? Говорю еще раз: я хочу, чтобы в клубе играли преимущественно доморощенные футболисты, хочу создать условия для тех шестисот белорусских мальчишек, что есть сейчас в МТЗ-РИПО.

— Однако в поединке с минским “Динамо” в основе МТЗ-РИПО вышли восемь легионеров…

— Считаю, это плохо. Но такое количество иностранцев — мера вынужденная. И хотя она принесла свои плоды (игра команды до прихода Александра Пискарева и сейчас — это небо и земля), я прекрасно понимаю: делать ставку только на легионеров — путь, ведущий в тупик. В никуда. Ставить нужно на местных ребят.

— Так, в частности, и поступают Юрий Чиж и председатель правления борисовского БАТЭ Анатолий Капский.

— Но для решения больших задач этого недостаточно. Необходимо точечное усиление проблемных зон и позиций классными игроками, которые будут обогащать выходящих бок о бок с ними на футбольное поле. Если президент клуба ставит задачу создать мощную команду, то он не станет распродавать игроков, а, напротив, найдет средства, чтобы пригласить в коллектив сильного мастера. Представьте только на минуту, что за минское “Динамо” выступал бы Глеб: рядом с ним Ковель, который может вырасти в отличного нападающего, выглядел бы по-другому. Алмаз, дабы он стал бриллиантом, требует огранки. Чтобы Ковели не пропали как футболисты, им необходимо в Беларуси создавать условия для роста.

Я, сам в прошлом игрок киевского “Динамо”, прекрасно понимаю, что только в “Милане” Андрей Шевченко стал тем Шевченко, которого мы знаем. Скажем, в поединках за сборную Украины его потенциал реализовывается не полностью. И не потому, что этого не хочет Андрей, а прежде всего потому, что футбольная философия Шевченко и его партнеров по национальной команде здорово различаются.

— Да и менталитет у него иной: лучший игрок постсоветского футбола уже мыслит на западный манер…

— И это, конечно, тоже. Но, приглашая игрока, нужно уметь с ним работать. В команде должны быть соответствующие атмосфера, клубный менталитет, если хотите, чтобы человека приняли в коллективе. Когда Шевченко перебрался в “Милан”, Мальдини, Костакурта сделали все от них зависящее, дабы Андрей быстрее почувствовал себя в команде своим. В клубах же бывшего Советского Союза, как правило, наблюдается другая картина: старожилы видят в новичках не равноценных партнеров, а конкурентов, которые пришли занять их место в основе. И они начинают выживать ребят из команды…

Возвращаясь к Ковелю, в котором и Байдачный видит большой потенциал, должен признать: если мы хотим, чтобы из него получился Игрок с большой буквы, он через год-два должен уехать в хороший клуб. Желательно, на Запад. А с другой стороны, сколько перспективных, казалось бы, футболистов, перебравшись в последние годы в зарубежные команды, выросли в настоящих мастеров? Мостовой, Карпин, Шевченко, Глеб, Смертин — вот, пожалуй, и все. И это из добрых трех-четырех десятков уехавших игроков!.. А ведь многие не прижились лишь потому, что не знали языка.

Расскажу историю из собственной практики. В конце 90-х получил приглашение от Рината Ахметова возглавить донецкий “Шахтер”. Через пару недель собрал ребят и говорю: “Для вас созданы отличные условия, но человеку всегда чего-то не хватает. Чего вам хочется?” — “Может, уехать через несколько лет в какой-нибудь хороший западный клуб”. — “Вы обязаны себя к этому подготовить, хотя бы владеть иностранным языком на начальном уровне. С завтрашнего дня с вами будет заниматься преподаватель английского. Причем первые две недели изучение языка в обязательном, приказном, порядке, а потом — по желанию”.

— Неужели все без исключения игроки явились на занятие?

— В первый день пришли все, а через две недели из двадцати человек осталось восемь…

— Интересно, кто?

— Ребята с головой: Тимощук, Воробей, всех сейчас и не вспомню. Зубов же, например, отреагировал иначе: “А, пришел Бышовец и сразу стал английскому учить…” Я сказал Ахметову: “Уровень интеллекта этого игрока не позволит ему добиться чего-то значимого в футболе”. Это лишний раз свидетельствует: хочешь стать профессионалом — учись. После того как в “Шахтере” сменилось несколько иностранных тренеров, все в команде поняли, для чего Бышовец заставлял изучать английский.

— Анатолий Федорович, а вам не досадно, что три десятка лет назад вы не могли уехать в солидную западную команду? Ведь если верить Владимиру Семеновичу Высоцкому, “клуб “Фиорентина” предлагал мильон за Бышовца”.

— Этот случай действительно имел место. Вскоре после ответного матча Кубка европейских чемпионов киевских динамовцев с “Фиорентиной” встретился с Высоцким — у Театра на Таганке были как раз гастроли в Киеве. Он говорит: “Я о тебе песню написал”. — “Слышал. А откуда сведения про миллион?” — “Я знаю об этом”. Он часто был в курсе того, о чем другие и догадываться не могли.

— Вы дружили с Владимиром Семеновичем?

— Скорее, были хорошими знакомыми. Нас связывали добрые отношения. Он не являлся болельщиком в широком значении этого слова. Высоцкий был поклонником футбола.

— Что можете сказать о нем, как о человеке?

— Высоцкий был настолько естественен, что, общаясь с ним, создавалось впечатление, будто знаешь его много-много лет. Хотя это могла быть первая мимолетная встреча. Наверное, происходило так потому, что весь Советский Союз знал наизусть его песни… Мы нередко встречались: на спектаклях, после их завершения, а однажды пересеклись в аэропорту, когда Володя летел в Париж вместе с Мариной Влади.

Знаете, для меня существует такое понятие, как личность. Человек, который говорит правду и умеет ее отстоять, и является личностью, Человеком с большой буквы. Высоцкий по своим качествам соответствовал этому понятию. И одновременно он был довольно ранимым человеком. Мне кажется, все его проблемы с режимом связаны именно с этой чертой характера. Чрезмерное употребление алкоголя было его реакцией на ту несправедливость, которую он видел и остро чувствовал…

— Чем занимаются ваши супруга, дети?

— Совсем недавно жена, бывшая фигуристка, а ныне театровед, четвертый раз в жизни побывала на футболе. Это произошло на матче английской премьер-лиги “Манчестер Юнайтед” — “Ливерпуль”. Она была потрясена качеством игры, атмосферой, царившей на стадионе. После матча супруга сказала: “Когда ты, находясь в Москве, говоришь, что идешь на футбол, я не знаю, куда ты ходишь. В футбол, по-моему, играют в Англии, а не в России…”

Я уже семь лет как дедушка, внук пошел в школу. У меня два сына: один работает юристом в одной из московских фирм, а второй трудится в Главном таможенном управлении. Он, кстати, полковник, так что звезд на погонах у него больше, чем у папы.

— Я слышал, у вас свой дом в Ларнаке…

— Нет, но финансово я, пожалуй, независим. Это упрощает жизнь. Я вспоминаю Пушкина, который весьма зависел от денег и от государя, являвшегося его главным цензором. Впрочем, речь о другом. Он считал независимость самым большим счастьем на свете. Хотя, поверьте, достигается она очень непросто.

— И все-таки, Анатолий Федорович, зачем вам нужен этот МТЗ-РИПО?..

— Ни один человек не верил, что сборной СССР по силам выиграть в 1988 году Олимпиаду, а наша команда стала первой в Сеуле. Поэтому то, что сегодня я делаю в Минске, тоже может выглядеть утопично…

— Но Беларусь — другая страна…

— Да, проект может не реализоваться, однако я хочу, чтобы все получилось. Это мой выбор, мое право. Тем паче есть человек, который готов вложить деньги в школу, стадион, базу. Их, повторюсь, в карман не положишь, не заберешь с собой: все построенное, реконструированное останется в Минске.

— Если благодаря этому проекту в Беларуси появится еще хотя бы один Глеб или Белькевич, наши болельщики будут вам признательны.

— Я убежден, вырастет не один новый Глеб, а больше. Не знаю, что говорил Владимир Ильич о планах ГОЭЛРО, но свет у нас есть.