КОНФЕРЕНЦИЯ БФФ. Искренний футбол

Федоров держался на сцене мужественно, но не искренне. Станиславский такой незавидной роли мог только посочувствовать, но все равно сказал бы: “Не верю!” Редкая за полтора часа спектакля правдивая мизансцена возникла при монологе старосценарного соперника главного героя в лице Вергеенко. Михаил Никифорович пламенно призвал реорганизовать федерацию футбола в ассоциацию под легендарным девизом Эдуарда Малофеева “Играть в футбол искренне!” Федоров на то искренне улыбнулся — единственный раз за полтора часа унылого действа под названием “Конференция БФФ”. Но в сей момент он явно не играл…

Выстрел Парамыгиной

Предвосхищая события вторника в предыдущих номерах, мы ничуть не ошиблись в оценке и деталях сценария ключевого для БФФ события четырехлетия. Назначенная на 27 августа отчетно-выборная конференция федерации футбола была подготовлена со всей тщательностью, но круто изменила повестку дня за один рабочий день до начала. Официальная формулировка, озвученная с трибуны Григорием Федоровым, — “по предложению ряда клубов” — не годилась даже для аудитории ТЮЗа. Ну не дураки же в отличие от нас наши дети, чтобы поверить в то, что революции делаются “по просьбам трудящихся”, а не по команде с “Авроры”. И в данном случае тоже прозвучал выстрел — Светланы Парамыгиной, знаменитой биатлонистки, пришедшей на работу в “ПБ” и выполнившей свой журналистский долг, задав президенту страны и НОКа больной вопрос о выборах главы БФФ.

Александр Лукашенко в отличие от Григория Федорова хотел видеть конференцию зимой, разногласия в пользу первого как бы замазал министр спорта Евгений Ворсин, но крайней в итоге оказалась Парамыгина — за попадание в самое “яблочко”. Хирург в стране дураков тоже бывает виновен в том, что вовремя режет аппендицит, когда большинство деревенских знахарей допускают вялотекущее развитие перитонита. Нам не привыкать к нагноениям, но 155 делегатов, прибывших 27 августа в качестве актеров второго плана, “дело врачей” не разыгрывали. Они в основном спорили по процедуре, как будто суть важно, каким способом — с пиететом или без — тебя имеют…

Можно без сцен!

Всем делегатам и гостям, включая прессу, вручили не только памятные, но ценные подарки — футбольные мячи, швейцарские часы, кожаные папки (коллеги язвительно шутили: так, мол, надо было начинать, а не заканчивать) с документами, в грифах которых значилась “отчетно-выборная”. Конференцию просто не успели полностью переориентировать, а потому делегаты сразу погрязли в бумагах, не относящихся к повестке дня. Нелепые процедурные препирательства в виде адвокатских изысков грозили затянуться, когда хозяин минского “Динамо” Юрий Чиж в резкой форме вернул спорщиков на землю: “Не дурите голову, давайте, как в партийные времена. Придет другая команда и будет делать, как надо”.

В отличие от Юрия Александровича Григорий Константинович тщательно подбирал слова. Его речь изобиловала эзоповыми приемами типа “все понимают, о чем я говорю”, “ситуация непростая”, “все осознали такое понятие, как “надо”, “главное — не навредить” и т.п. Зал внимал поминальному тону, опустив глаза и нахмурив брови, и в результате единогласно (при одном воздержавшемся — тренере жодинского “Торпедо” Якове Шапиро), не задав ни единого (!) вопроса, проголосовал за перенос отчетно-выборной конференции на 19 декабря.

Следом из президиума БФФ заочно удалили представителя почившего МПКЦ Николая Ященко — “за непосещаемость”. Хотя президиум как таковой за четыре “федоровских” года собирался, кажется, лишь однажды (по уставу — не реже одного раза в полгода), и с тем же успехом из него можно было удалить всех остальных, в том числе — “за особые заслуги перед футболом” — первого замминистра спорта и вице-президента НОКа Геннадия Алексеенко. Капитан правительственной футбольной команды, сам того не понимая, внес в собственную театральную постановку истинную кульминацию. Ни для кого не секрет, что именно Алексеенко, ранее оказавший своему другу Федорову медвежью услугу на провальной конференции города Минска, ныне разгонял дым от выстрела Парамыгиной. В понедельник Геннадий Павлович лично обзванивал подчиненные облспортуправления с требованием провести среди делегатов разъяснительную работу — чтобы “не задавали лишних вопросов”. А в итоге, как следовало из публичных утверждений самого замминистра, можно было обойтись и вовсе без сцен! То есть не подвергать самого Федорова и футбольный люд жалкой процедуре оболванивания и унижения.

Переходя к пункту повестки дня “О продлении полномочий президиума, исполкома и президента общественного объединения “БФФ” до проведения отчетно-выборной конференции”, то есть до 19 декабря, Алексеенко обронил, что в уставе федерации, оказывается, не прописано, когда именно должны состояться выборы. Дата не конкретизирована ни календарным, ни строго хронологическим годом со дня предыдущих выборов — просто раз в четырехлетие. Таким образом, лимит полномочий “до 31 августа”, который якобы не мог преодолеть Федоров, на самом деле таковым не являлся. И выборы можно было бы провести как 1 января, так и 31 декабря 2002-го. Естественно, не требовалось, следуя той же логике, и процедуры продления, ради которой замминистра вышел на трибуну.

К чему затеян весь этот постыдный маскарад, остается только догадываться, но Геннадию Павловичу организовывать подобные “шоу” не привыкать. Достаточно вспомнить двойную отчетно-выборную конференцию (по сути — военный переворот) федерации баскетбола, когда устав, процедуры и даже международная реакция, молнией отражавшаяся в глазах цивилизованного мира, не требовались. Вседозволенность есть безнаказанность, и нет пределов их “совершенству”.

Третий тайм

Как бы то ни было, 27 августа руководство БФФ продлило себя до 19 декабря и на 45-й минуте игры перешло ко второму тайму — разделу “разное”. Здесь за неимением серьезных вопросов решили уложиться в полчаса, но затем ввиду пламенности речей попросили дополнительное время. Выступили Вергеенко (про искренний футбол) и Малофеев (про искренние отношения). После проповеди Эдуарда Васильевича, призвавшего аудиторию к любви и согласию, слово взял Яков Шапиро, который, поблагодарив предыдущего оратора за “установку на игру”, единственный из всех присутствовавших сказал правду: “Зачем мы сами себя обманываем? Сегодня должны были состояться выборы нового президента, а мы делаем вид, что ничего не произошло. У нас должна быть позиция, мы призваны выбирать, принимать решения, в том числе и по кадровым вопросам. Давайте поймем это хотя бы к следующей конференции”. И зал тихо, но по нарастающей, зааплодировал…

…И наконец, самый верный, прагматичный выход из незавидного положения предложил лидер БАТЭ Анатолий Капский: “Мы должны приветствовать желание президента страны участвовать в нашей конференции. Пригласить его сюда и, насколько у кого хватит духу, поднимать вопросы, предлагать свои решения. В стране нет такой отрасли, как футбол, никто из государственных мужей не может сказать, что это такое. У нас нет почвы, фундамента, твердой, а не воздушной программы. Я предлагал ранее пробиваться к Александру Лукашенко, но руководство федерации меня от этого удерживало, мол, у нас есть кому ходить к президенту. Что из этого получилось, вы видите. А теперь у нас есть шанс — надо создать реальную рабочую группу, которая должна встретиться с Лукашенко и совместно с главой государства готовить конференцию. От ее решений зависит, будет футбол в Беларуси развиваться или умрет”.

В заключение на трибуну вновь поднялся Геннадий Алексеенко, и то, что он произнес, можно назвать символичным завершением фарс- мажорной пьесы. Замминистра попросил клубы, желающие стать собственниками возводящегося футбольного манежа, побыстрее вносить деньги на строительство. Правда, сделал это Геннадий Павлович не от себя лично, а подчеркнуто от имени отсутствовавшего на конференции министра. Евгений Ворсин стал свидетелем выстрела Светланы Парамыгиной и там же, в Раубичах, справлялся у Александра Лукашенко о возможности акционирования манежа футбольными клубами. Ответ главы государства был отрицательным. Знал ли об этом Алексеенко? Или он искренне ждет другого выстрела?..