Легенда. Владимир Юрзинов: плохо я кланяюсь

— Чем занимаетесь сейчас, когда отошли от активной тренерской деятельности?
— После тридцати пяти лет непрерывной работы в качестве наставника профессиональных команд почувствовал, что необходим отдых. Ведь, помимо клубов, с 1974 по 2006 год работал и в различных сборных то Советского Союза, то России. Хотя нельзя сказать, что окончательно завязал с тренерством, скорее, взял перерыв. Однако полностью забыть о хоккее не получилось. Сейчас являюсь консультантом нескольких клубов. Помогаю наставникам шведского АИКа из Стокгольма, в котором отвечаю за подготовку молодежи. Также мои знания и опыт востребованы в австрийской команде «Ред Булл» из Зальцбурга. А в основном езжу и провожу семинары для начинающих специалистов.

— Находите успокоение в семинарах?
— Отчасти. Я начал жить нормальной полноценной жизнью. Сейчас у меня нет гипертонии, перестал пить успокоительные таблетки. В прошлом и стресс, присутствовавший практически тридцать пять лет. Потому поездки по России, краткосрочные вояжи в Швецию или Австрию устраивают. В Беларусь, правда, наведался впервые. К тому же, не забывайте, ежегодно в Швейцарии провожу предсезонные тренировочные лагеря для НХЛовцев.

— Есть ли среди них белорусы?
— Сейчас нет. Но в начале 90-х постоянными участниками тренинг-кэмпов были Саша Юдин, Андрей Ковалев, Саша Андриевский, Олег Микульчик, Саша Гальченюк. Ребята, которые когда-то играли у меня в московском «Динамо». Потом несколько раз приезжал Руслан Салей. Из нового поколения пока, к сожалению, не пересекался ни с кем. Хотя Саку Койву в недавней беседе очень хорошо отзывался о братьях Костицыных. Я, признаться, и сам впечатлен их выступлением в предыдущем сезоне за «Монреаль».

— Не возникало желания открыть свою детско-юношескую школу? Под ваше имя наверняка нашлись бы и меценаты.
— Задумывался о подобном проекте. Однако все же я — профессиональный тренер, привыкший работать со взрослыми. С детьми — другая специфика. Хотя в моих тренировочных предсезонных лагерях работают и начинающие хоккеисты.

— Есть ли отличия в работе с молодежью в России, Финляндии или Швеции?
— Естественно. Однако необходимо признать, что грани стираются. Потому что постоянно идет обмен тренерами. В Беларуси работают и россияне, и североамериканцы, и местные наставники. Уже трудно сказать, что есть чисто канадский стиль, а есть чисто шведский или чешский. Но в любом случае при устоявшейся стратегии подготовки резерва национальность тренера роли не играет. Все страны (Чехия, Швейцария, Финляндия, Швеция) сокращают число легионеров, делая ставку на доморощенных спортсменов. Когда необходимо было поднять уровень своих, количество варягов увеличивалось. Но вскоре местные ребята прибавили в мастерстве, школы начали давать качественное пополнение. А в России ситуация развивается в обратном направлении. Кажется, сокращают легионерскую квоту, но постоянно находят какие-то лазейки. Да и на перспективу, задумываясь о воспитании молодежи, работают немногие. Большинству проще купить готовых игроков и выполнять поставленные руководством и спонсорами задачи. Подобное положение дел меня не устраивает, противоречит моей натуре и взглядам на существование профессиональной дружины.

— Как считаете, не потому ли игроки, хорошо зарекомендовавшие себя на юношеском уровне, теряются среди взрослых?
— Это большая проблема нашего хоккея. Ее причины кроются в том, о чем уже говорили — в стратегии клуба и национальной федерации. Скажите, какая концепция развития у белорусского хоккея? У вас активно строят катки, привлекают детей в спортивные школы. И отдача будет через несколько лет. То есть можно говорить, что Беларусь заинтересована в подготовке собственного резерва, в том числе и новых тренеров. Рост парней должен продолжаться постоянно, пока они не попадут в профессиональный клуб и не закрепятся в основном составе. Здесь нужна грамотная система фарм-клубов, постоянная индивидуальная работа по совершенствованию мастерства. Однако в России многие клубы работают по системе «купи-продай» и практически не занимаются воспитанием своих ребят. Потому на примере тех звезд, которым в свое время помог выйти на орбиту — а это Яшин, Ковалев, Лехтинен, Каспарайтис, Койву-старший, — убеждаю, что работа тренера в первую очередь заключается в воспитании игрока, а не в достижении каких-то результатов с уже готовыми исполнителями.

— Немаловажен и тренерский фактор. Один наставник верит в молодого хоккеиста, другой его в упор не замечает.
— Безусловно. Но с другой стороны, что такое сегодня тренер? Проиграл два-три матча — и до свидания, уволен. Потому многие предпочитают жить сегодняшним днем. Поставили задачу, взял денег на селекцию, закупился — и вперед. Работает система «утром деньги — вечером результат». Страх от боязни проиграть, введя молодых в состав, приводит к тому, что способные мальчишки угасают уже лет в двадцать. Сейчас у тренера руки связаны, тогда как в Союзе нам предоставлялась возможность для экспериментов. Потому отъезд способных ребятишек в Северную Америку сейчас не остановить. За океаном молодежь получает отличную и, что немаловажно, постоянную игровую практику, а здесь у них подобной возможности нет. Фарм-клуб — это всего лишь переходный этап для начинающего игрока. Однако для многих он становится последим. Необходимо реформировать всю систему подготовки молодежи. И не только в России, но и у вас в Беларуси.

— Верите словам руководителей КХЛ, неоднократно заявлявших, что коренным образом изменят ситуацию в детско-юношеском хоккее, в подготовке резерва?
— Эта структура в целом вызывает больше вопросов, нежели дает ответов. Необходимо набраться терпения и понаблюдать несколько месяцев. Очевидно, что ключевая роль отводится руководителям клубов. Как они себя поведут? Будут функционеры быстро впитывать информацию, улавливать малейшие изменения, предугадывать развитие событий, вносить поправки — КХЛ не пропадет. Я пока затрудняюсь сказать, какие перспективы у этой лиги. А если не будет консолидации, тогда получим ухудшенную копию НХЛ.

— У вас не возникало мыслей, что создание КХЛ — это первый шаг к реанимации давнего противостояния советского или российского хоккея с североамериканским?
— В этом ничего плохого нет. Система «мы и больше никого нет» тоже неправильная. Для развития и прогресса всегда необходима конкуренция. Есть же мощный хоккей в Европе. Это не только чемпионат России, но и турниры Швейцарии, Швеции или Финляндии. Думаете, в тех странах всем нравится, что их лучших хоккеистов увозят за океан? Но работают же как-то. Вот и России никто не мешает выходить на качественно новый уровень. Но, повторюсь, все будет зависеть от того, как будут играть наши руководители. КХЛ должна не только затронуть свой турнир, но и обратить внимание на высшую и первую лиги.

— Никогда не возникало желания перейти на административную работу, продвигать свои идеи через постановления?
— Напрашиваться не хочется. Если федерация пожелает, то поделюсь идеями. И потом мне привычнее тренировать. Хотя душа болит за судьбу нашего хоккея. Многие ждут, когда Россия вернет себе пальму первенства на планете.

— А как же недавняя победа на чемпионате мира в Канаде?
— По-моему, это вспышка, а не возвращение на былые победные вершины, всплеск, хотя очень хотелось бы ошибиться. Говорить о том, что Россия теперь будет стабильно побеждать на чемпионатах мира или Олимпиадах, не позволяют несколько нюансов. Один из них — на молодежном и юношеском уровне канадцы стабильно нас переигрывают.

— Как относитесь к омоложению тренерского состава?
— Очевидны проблемы в подготовке наставников. Этот момент был упущен в 90-х годах. К тому же никто из россиян не работает с солидными европейскими клубами, как это было в 90-х годах. А мнением аксакалов не очень и интересуются. По-моему, на меня, на Виктора Васльевича Тихонова и других представителей того прославленного поколения сейчас уже смотрят, как на перевернутую страницу. Мол, вы остались в прошлом, а в будущее наш хоккей поведут другие. Новая жизнь, новые герои.

— Подобное отношение не обижает?
После продолжительной паузы с грустью в голосе Владимир Владимирович выдавил: «Обижает. Но что поделать? И все же в любой момент готов откликнуться на зов. А просится? Извините, но спина не гнется, плохо я кланяюсь». И направился в аудиторию, где его выступления ждали более семидесяти белорусских тренеров.