Паралимпиада. По имени Вера

— Как ты оказался в паралимпийском спорте?
— Фехтованием занимался в родном Полоцке с детства. В школе выполнил норматив кандидата в мастера, затем, правда, став перед выбором — спорт или учеба, — предпочел второе. Новая волна увлечения пришла в 95-м, когда нас собрал мой первый тренер Семен Сущин, но… В 96-м ехал в командировку в Москву и на выезде из родного города в наш микроавтобус врезалась машина с пьяным водителем за рулем. У меня — одна царапина на лице и перелом позвоночника с повреждением спинного мозга.
В 2002 году услышал, что у паралимпийцев культивируется фехтование. Захотел побольше узнать об этом. Обратился в полоцкий спорткомитет, там пообещали все выяснить. Однако обещанием дело и закончилось, ответа так и не дождался.
Но мне очень хотелось найти себя в другой жизни, попробовать снова вернуться на фехтовальную дорожку. Я даже хотел ехать в Николаев, где готовилась сборная Украины. Но потом с помощью председателя Белорусской ассоциации инвалидов-колясочников и Паралимпийского комитета нашел интерес дома. Четыре года готовился к Пекину под началом тренерского тандема — Инны Романович и Марины Григорян. Ну и, разумеется, Семен Сущин участвовал в процессе. Спасибо моему приятелю-спортсмену Виталику Ткаченко, да и всем, собственно, кто помогал мне идти к этой цели — в особенности спорткомитету Вооруженных Сил за предоставление базы для тренировок.

— Давай поговорим о той жизни, которая у тебя началась после аварии. Тяжело было смириться с новым положением?
— Знаешь, все, кто получает подобного рода травмы, тешат себя иллюзиями: мол, вот-вот встану и пойду. Я тоже так думал. В принципе если задета только кость, а мозг невредим, то в течение года возможна отстройка двигательной системы процентов на 90. Но моя томография говорила об обратном. Надо было просто привыкать жить и работать в коляске.
На самом деле это шок, когда человек без признаков какого-то заболевания вдруг в один день становится инвалидом. У многих период поисков себя затягивается надолго, я же прошел его как-то быстро. В Полоцке возглавляю ассоциацию инвалидов-колясочников, и я знаю много молодых ребят, которые просто сидят дома. С одной стороны, их понять можно — как только куда выберешься, тут же привлекаешь к себе внимание. Да и вообще наша инфраструктура как-то не предназначена для инвалидов. А с другой — надо стараться жить полнокровной жизнью… Не знаю, может, мой пример кого-то вдохновит…

— Ты, видно, по характеру большой оптимист…
— Просто очень хотелось жить. У меня уже имелось одно высшее образование, но с ним в нашем городе, передвигаясь на коляске, было невозможно найти работу. Пошел получать второй диплом: поступил в коммерческий вуз, где, кстати, мне разрешили учиться бесплатно. Чего не скажешь о государственном, куда я перевелся после того, как упразднили коммерческий. Зато во время учебы познакомился с будущей женой — самой красивой девушкой на курсе.

— Ух ты!
— Конечно, сложно представить, что это возможно, даже начать ухаживать, сидя в коляске, проблематично. Но мою жену зовут Вера, и теперь это главное, что у меня есть. Именно она, которая искала в мужчине не какие-то понты, обертку, а человека, вселила в меня настоящую веру. Мы два года уже вместе…

— У тебя, выходит, было много болельщиков.
— А то! Знаешь, сколько эсэмэсок мне пришло после медали? Всю ночь отвечал! Так все искренне было, тепло и откровенно, что я даже прослезился.

— В родном Полоцке, наверное, теперь станешь знаменитостью?
— Я видел, как в Польше люди на улице приветствовали паралимпийскую чемпионку. Так они ей проходу не давали, автографы брали. А у нас, уверен, ничего подобного не будет. Видимо, потому, что СМИ довольно слабо освещают паралимпийский спорт.

— В чем главное отличие паралимпийского фехтования от здорового?
— У нас постоянно находишься на экстремальной дистанции. Ее можно варьировать только корпусом, но это не та амплитуда, которая позволяет чувствовать себя в безопасности. Поэтому концентрация внимания и мышечная выносливость должны быть очень высокими. Многие здоровые ребята, когда садятся с нами фехтовать, говорят, что рука отваливается уже через три минуты.
Для меня поначалу откровением было то, что в паралимпийском фехтовании надо выступать в двух видах. К любимой шпаге добавилась рапира (это даже хуже, когда, скажем, брассиста заставляют плавать на спине). Другая форма оружия, другие правила, иная тактика. Но научился. Хотя шпагой, конечно же, владею лучше.

— Вопреки всеобщему представлению вы не носитесь по дорожке на колясках, а сидите в стационарном положении. Наверное, преимущество имеет тот, у кого просто длиннее рука?
— На самом деле все решает техника. И подготовка. Если ты работаешь много, упорно и с умом, то не страшны чьи-то длинные руки. В этом году я очень доволен условиями тренировок — внакладе осталась только моя жена, которая почти не видела мужа дома.

— Думаю, победа и полагающееся материальное поощрение станут некоторой компенсацией за перенесенные мытарства…
— Знаешь, отправляясь в Пекин, о деньгах не думал. У меня есть страховка, которую выплачивает «Белгосстрах», так что материально чувствую себя нормально. Я ведь в спорт не из-за денег пошел. Просто хотелось чего-то добиться и самоутвердиться в собственных глазах.

— Как планируешь потратить премиальные?
— Домик надо достроить под Полоцком.

— Природу любишь?
— Ты когда-нибудь пробовал подниматься на коляске по лестнице в девятиэтажке? Знаешь, у каждого колясочника в голове подсознательно сидит эдакая паранойя независимости. Он всю жизнь мечтает быть самостоятельным. На самом деле это страшно раздражает, когда ты чувствуешь себя беспомощным. Например, сейчас я не могу попасть в квартиру без посторонней помощи. А свой дом построю так, чтобы мне в нем было удобно, уютно и легко.

— Чего еще хочешь добиться в жизни?
— Ну что может хотеть мужчина? Чтобы его жена была счастлива, чтобы дело, которому он отдает время, давало отдачу. Хотя, конечно, спорт высоких достижений здоровья не прибавляет. Летят локти и плечи — это профессиональное. Впрочем, думаю, до Лондона дотяну. В принципе наш вид спорта довольно возрастной. Вон венгру Секерешу 42 года, и человек неплохо себя чувствует. Он, кстати, у нас один из немногих профессиональных фехтовальщиков.

— А что, большинство непрофессионалы?
— Чемпион Афин украинец Андрей Комар начал заниматься с нуля. Но тогда была не такая конкуренция. Сейчас, чтобы достичь высокого уровня, надо упорно пахать лет пять как минимум.

— М-да, народ, который хотел бы повторить твой подвиг, призадумается…
— Да медалей большинству и не надо — главное ощутить другую атмосферу. Просто сходить в спортивный зал. Пообщаться. Поехать потом, может быть, на соревнования. Это уже всплеск, равный которому по эмоциональности трудно найти. Можешь мне поверить…

ЗАЧЕТ ПО КАЧЕСТВУ МЕДАЛЕЙ

76 стран разыграли 464 комплекта наград.