Дмитрий Кузьмин: жизнь в холодах

Слабая там пресса, пишет ерунду разную или вообще баскетбол игнорирует. Бывает, приедет какой-нибудь “черный”, с ним сразу пятьдесят интервью сделают, а он через месяц уедет. К своим же почти никакого внимания”.

Теперь у Димы появится возможность снова повернуться лицом к журналистам: коллеги из Питера, куда на днях официально перебрался один из лучших ассистентов российской Суперлиги “А”, вряд ли успели обидеть белорусского экс- иркутчанина, тем более что “Шахтер” тамошний “Спартак” дважды в этом сезоне в гостях обыграл. Да и мне выпал карт-бланш: Кузьмину можно задавать любые вопросы без боязни повториться.

ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”

Дмитрий КУЗЬМИН. Родился 19.07.75 в Орше. Рост 196 см. Разыгрывающий защитник. Баскетболом начал заниматься в 1982 г. Первый тренер — Анатолий Резников. Выступал за РТИ-РУОР — 1990-92, РТИ — 1992-95, Динамо (Москва, Россия) — 1995-97, Шахтер (Иркутск, Россия) — 1997-2002. Чемпион Европы среди молодежных команд — 1994. Чемпион Беларуси — 1994, 1995, серебряный призер первенства Беларуси — 1993, серебряный призер первенства России — 1995/96. Полуфиналист Кубка Европы — 1995/96. В сезоне-2001/02 — 6,7 очка, 3,7 подбора, 3,9 паса, 1,21 перехвата в 34 матчах. В сборной Беларуси — 37 матчей, 5,7 очка.

Потомственный баскетболист мерзнет во Дворце спорта

— Слыхал, в детстве ты занимался хоккеем…

— Вообще-то баскетбол всегда был номером один, увлекался им с первого класса. Хотя, ты прав, был период и хоккейной жизни. Длиной примерно в год. Баскетбол не бросал, но больше времени посвящал именно хоккею. Даже выступал за сборную Беларуси на соревнованиях “Плетеный мяч”…

— Так это был хоккей с мячом.

— Да. В той молодежной сборной я даже был капитаном. Правда, в Сыктывкаре, где проходил турнир, мы выступили довольно слабо. Кажется, заняли 10-е место из 12. Хотя чего можно было ожидать… В Орше мы тренировались в хоккейной коробке, приехали в Сыктывкар, а там, как полагается, футбольное поле под каток залито… Кстати, в Иркутске есть команда “Сибскана”, одна из лучших в России. На нее по 30 тысяч человек ходит даже при 30-градусном морозе. Народ одевается потеплее, берет “внутренний подогрев”, и все в порядке. С некоторыми иркутскими хоккеистами частенько общался. Нормальные ребята.

— Что, может, даже играли друг против друга в детские годы?

— Нет, не приходилось.

— И чем закончилась хоккейная эпопея?

— Однажды немного обморозил руки и завязал. Переключился на баскетбол. У меня ведь отец был баскетболистом, играл вместе с Борисовым, Шукшиным. Конечно, великим не стал, но на уровне первенства республики выступал.

— Слушай, так обмороженные руки тебе и сейчас, наверное, доставляют много неудобств?

— Не особенно, там ведь все было не так уж и серьезно. Разве что, когда зал холодный, немного мерзну, что, конечно, для баскетболиста не очень хорошо. Чувство мяча теряется. К примеру, за сборную очень люблю выступать, но минский Дворец спорта — мой самый нелюбимый зал.

— Потому что холодный?

— Именно. А еще и старый помост фанерный был просто ужасный, кривой какой-то. Конечно, помню поговорку про плохого танцора, но и кольца, которые раньше во дворце ставили, были очень жесткими. И это естественно, ведь их использовали всего пару раз в год. Зато когда в Гомеле играли, помнишь, как с болгарами и грузинами легко разобрались? Это ведь хорошие команды: те же болгары перед первенством мира на турнире в Стамбуле только чемпионам Европы югославам, которые сильнейшим составом выступали, всего 5 очков проиграли.

— Как тебе нравился зал в Иркутске? Это же, почитай, Сибирь!

— Очень хороший дворец, теплый. В Иркутске вообще проблем с отоплением не было. На улице минус 30, а по квартире четырехкомнатной, которую я, кстати, уезжая продал, сын в одних трусах бегал. А в зале народ в маечках сидел.

В конце сезона играл со сломанной ногой

— Любовь иркутского народа к хоккею не мешала баскетболу?

— Проблем с посещаемостью не было. Зал вмещает три тысячи зрителей. Примерно треть составляют обладатели сезонных абонементов, остальная наполняемость зависит от соперника. Но меньше двух тысяч бывало редко. И болеют сибиряки нормально. Правда, в прошедшем сезоне подводили мы родную публику, частенько слабым соперникам “влетали”. К примеру, дважды выиграли в Питере, а дома “Спартаку” дважды проиграли. То же и с “Самарой”.

— Странно, “Шахтер” всегда считался “домашней” командой.

— В этом году творилось что-то непонятное. Мы же на выезде обыграли ЦСКА, УНИКС…

— Знаю, твой конкурент по амплуа Обри Риз пользовался большой популярностью у болельщиков. Его даже назвали сибирским Стаудмайром.

— Понимаешь, какая ситуация: я больше на команду играю. В прошлом году в России был лучшим по передачам, на Европе в 1996 году за “молодежку” то же самое. А этот Риз берет мячик и прет под кольцо. Остальные же просто бегают по площадке, ждут скидки. У нас, к примеру, Демешкин, очень хороший снайпер, один из лучших в Суперлиге, бывало, целый матч играл без мяча. Стоит же американцу выказать недовольство, как тот начинал обижаться. Правда, Едешко в этом плане молодец, отличный психолог, со всеми мог найти общий язык. Риз в одном из матчей получил травму: подтолкнули при броске, упал на спину — трещина тазовой кости. Не играл два месяца, потом начал тренироваться, вышел на площадку и буквально порвал УНИКС. А в следующей игре к нам приехал ЦСКА, и у Риза — 0 очков. Подошел он потом к Едешко и говорит, мол, Иван Иваныч, я сейчас в плохой форме, не хочу плохо играть, хочу уехать в Америку. Посовещался Едешко с руководством и отпустил его на родину.

— Психанул, короче, Риз…

— Да, бывало у него. Любил иногда и мячик ногой пнуть.

— Твоя роль в команде не вызывала сомнений?

— Я даже при американце стабильно 15-20 минут на площадке проводил. А когда он уехал, у нас “задних” вообще, считай, не осталось. Играл по 40 минут. Даже в конце сезона, со сломанной ногой. “Помог” мне, кстати, в этом деле Серега Жармухамедов. Играли мы со “Спартаком”. В одном из эпизодов я мяч подхватил и убегал уже, а он прыгнул вслед и упал мне на ногу. Хорошо, она затейпована была, иначе боюсь подумать, что бы случилось.

— И каково было играть с травмой?

— Приехали домой, а через неделю ответственный поединок с “Химками”. Кто выигрывал, тот занимал шестое место в регулярном чемпионате. А у нас, повторюсь, из разыгрывающих, кроме меня, не осталось никого. Мне укол обезболивающий сделали, поиграл кое- как, победили мы. И попали в первом раунде плей-офф на минераловодский “Локомотив”. Там было все понятно, поэтому меня сразу оставили в Иркутске — подлечиться, отдохнуть. Потом с теми же “Химками” снова на уколах серию отыграл.

— Помнится, в одном из матчей против “Спартака” ты едва трипл-дабл не сделал. Может, тогда у питерцев и появилось желание тебя заполучить?

— Не знаю, все может быть.

В Сибири хорошо, в самолетах — хуже

— Говоришь, продал в Иркутске квартиру? Значит, заранее знал, что не вернешься?

— Нет. Просто квартира очень хорошая, и туда сильно тянуло.

— Решил сменить обстановку?

— Не то чтобы… Если бы вернулся в Иркутск, знаю, нашли бы мне служебную квартиру. Да и купить денег хватило бы. Меня ведь в “Шахтере” ни на копейку не обманули, за эти пять лет выплатили все без задержки. В прошлом году за пятое место еще и премию всем дали по 2-3 тысячи долларов. Нынче за шестое тоже вроде должны что-то дать. У клуба ведь недавно сменился владелец. Фирму “Востсибуголь”, спонсировавшую команду, выкупил “МДМ-Банк”. Его президент далек от баскетбола, он раньше владел хоккейным новокузнецким “Металлургом”. Поначалу он приходил, не понимал, что на площадке происходит, где фол, где гол. Под конец сезона только разобрался, и ему даже понравилось. Боюсь, не настолько, чтобы команда выжила.

— В Питере условия устроили?

— Все в порядке. Контракт рассчитан на два года. Разве что квартиру мне пока не подобрали — обитаю в служебной. Команда неплохая, костяк практически сохранился.

— А что ж так долго — почти месяц — был на просмотре?

— Агент вел переговоры, разбирался с какими-то тонкостями.

— Кто у тебя агент?

— Есть в России такая новая компания “Sport Global Consulting”. Она занимается в основном хоккеем, но и за баскетбол взялась недавно. Фирма ведет дела, к примеру, хоккейного вратаря Егора Подомацкого, а из баскетболистов, кроме меня, работает с Андреем Фетисовым, Женей Пашутиным. Человек, который занимается мной, Валерий Холин, был вице-президентом московского “Динамо”, когда я еще там играл.

— Какие варианты рассматривал?

— Все были связаны с трудоустройством в России. Там сейчас хорошо платят. Рад, что буду играть в европейской части. Мне все нравилось в Иркутске, но проводить по шесть часов в самолете перед каждой выездной игрой уже устал.

Борисов — третий папа, сборная — вторая семья

— В соглашении со “Спартаком” есть пункт о приглашениях в сборную?

— Конечно. Впрочем, за родную сборную приехал бы играть в любом случае. Борисов ведь наш третий папа.

— Почему только третий?

— Второй — Тайц. Наше поколение ведь выросло под его крылом.

— Раз уж вспомнили о том поколении, давай вернемся в исторический для нашего баскетбола 1994 год, когда “молодежка” выиграла чемпионат Европы.

— Ух, как давно это было. Многое уже забылось.

— С какими планами ехали тогда в Словению?

— Естественно, о победе не думали. Рассчитывали выйти из группы, пробиться в полуфинал. В группе все решалось в последнем матче, когда путевку в плей-офф разыгрывали мы и французы. В этой встрече Леша Ольшевский французов буквально порвал. Очень много набросал, больше 25 очков. Потом полуфинал крайне сложным получился. Мы ведь тогда “горели” после первой половины “двадцатник”, и на нас уже крест поставили. Помнится, израильтяне, которые должны были играть после нас, в перерыве просто ушли. Потом приходят, а мы на трибуне сидим. “Ну, как?” — спрашивают. А мы: “Выиграли”. Они, понятно, не поверили, пришлось доказывать. Финал после такого подвига дался уже значительно легче.

— Вспомнишь ощущения победителей?

— Очень долго поверить не могли. Пока до Минска не доехали. Кстати, путешествие в Словению и назад проходило в автобусе, причем автобус был просто “супер”: на 18 человек 22 места. Представь, каково было Саше Кулю и другим “большим” двое суток в таких условиях маяться.

— Как считаешь, почему в баскетбольной истории Беларуси так выделяется ваше поколение — 1975 года рождения?

— Нам были созданы все условия для профессионального роста. С ранних лет вместе учились и играли в РУОРе, потому команда остается дружной и сплоченной до сих пор. Взаимопонимание всегда было отлажено до автоматизма. Я и теперь могу, к примеру, Руслану Бойдакову пас с закрытыми глазами отдать, чтобы он мяч сверху вколотил. Было большое соревновательное пространство, поездили по всему Советскому Союзу. Куль даже успел за юниорские сборные СССР поиграть. Когда же Союз распался, скауты, гонявшиеся за перспективной молодежью, часто организовывали нам выезды на турниры в Европу. Об этом нынешний РУОР может только мечтать. Что уж говорить о провинциальных школах. В родной Орше дети тренируются фактически без всяких перспектив. Варятся в собственном соку, часто не хватает денег даже на областные соревнования поехать. Естественно, многие выбирают не баскетбольное, а обычное образование. А если нет детского баскетбола, ни о какой перспективе не может быть и речи.

— Тяжело ли далась адаптация к взрослому баскетболу?

— Поначалу было сложно. Помню, приехал в Стайки на первый сбор РТИ. Сан Саныч начал с физподготовки: утром кросс — два круга вокруг озера по асфальту, а это километров пять, потом еще днем тренировка и вечером. С непривычки было очень тяжело. Да и сейчас уже не потянул бы такой режим. В Иркутске на предсезонке было по две тренировки в день, утром не нагружали.

Раньше действительно нам было за кем тянуться. Дайнеко, Грищук, Клемезь — это были звезды. Сейчас все разъехались, молодежи почти не с кого брать пример. Насколько я представляю, более или менее неплохо обстоят дела только в Гродно и в Гомеле… Хотя, может, я чего-то не понимаю.

Каждый баскетболист должен поиграть бесплатно

— Переезд в Москву тоже был качественным прыжком?

— Хорошо, что мы туда вместе попали — я, Бойдаков, Дайнеко и Борисов, поэтому адаптация прошла легче. Представь, какие были тогда звезды в “Динамо”: Базаревич, Носов… Тот же Базаревич, с которым я по амплуа всегда был в спарринге на тренировках, только из НБА приехал.

— Можно сказать, что динамовский период с точки зрения спортивных результатов был пиком твоей клубной карьеры?

— В этом смысле конечно. Ведь уже в первый год мы должны были выигрывать чемпионат России. Тогда в финале с ЦСКА в серии до 5 побед был счет 2:2, и у армейцев травмировались два ведущих игрока — Ветра и Кисурин. И все равно мы получили “двадцатник”, хотя добиться победы было вполне реально. Стали вторыми, а в Кубке Европы, который потом переименовали в Кубок Сапорты, дошли до полуфинала, где уступили будущему победителю — испанскому “Таугресу”. А на следующий год ушли Дайнеко, Базаревич, начались финансовые проблемы. Тогдашнее руководство до сих пор в долгу у игроков. Как говорит Женя Пашутин, каждый баскетболист должен хоть раз в жизни поиграть бесплатно.

— Так вы целый сезон без зарплаты отыграли?

— Мне выплатили только 20 процентов от обещанной суммы.

— К нынешнему “Динамо” никто претензий не предъявляет?

— Сейчас там уже другое руководство, другая организация.

Руководство удерживало, а пресса посылала в баню

— Давай вернемся к “шахтерскому” периоду.

— После “Динамо” у меня было несколько предложений. В частности, Родионов звал в Саратов. Но в то время в “Автодоре” был Женя Пашутин, значит, я изначально был обречен сидеть “на банке”. Потому выбрал Иркутск. Когда туда приехал, там уже играл Саня Веренич, потом появились Андрей Ольбрехт, Кирилл Мисюченко…

— Ольбрехт ведь россиянин! Он кажется, в этом качестве еще в “Динамо” с тобой играл?

— У Андрея только баскетбольное гражданство российское. Сам же он из Минска, учился в нашем интернате… Потом через “Шахтер” прошли Бойдаков, Кривонос.

Мне иркутский период многое дал не только в баскетбольном плане — я приобрел жизненный опыт. Много времени играл, прогрессировал. Конечно, великих побед не было, кроме серебряных медалей в восточном регионе. Про иркутскую эпопею не могу сказать ничего плохого. Повторюсь, с финансами никогда проблем не было. Даже когда на Россию навалился кризис и многие команды сидели без денег, с нами спонсор рассчитался полностью и своевременно.

— Почему остальные наши уходили, а ты оставался?

— Может, кому-то что-то не нравилось. Может, кто-то команде не подходил… Я ведь не могу за других ответить. Сам все время подписывал контракт на год. А когда сезон заканчивался, мне сразу предлагали продлить соглашение.

— Симпатия руководства?

— Может, и так. Все-таки последний сезон провел в ранге капитана.

— Понравилось?

— Не успел прочувствовать. Вроде бы должен тренеру помогать. А что толку помогать Едешко? К тому же, если бы тренер сам не справлялся, от него быстро избавились бы. Разве что на предматчевом представлении объявляли как капитана.

— Было какое-то особое уважение со стороны болельщиков?

— Конечно. Но случались и неприятные моменты. Особенно на нашем интернетовском сайте любили написать ерунду всякую. Как-то после одного поражения были с женой в гостях, полезли посмотреть, что пишут. А там заметка, что, мол, после матча три игрока “Шахтера”, один из них предположительно Дмитрий Кузьмин, поехали в баню, проституток вызвали… Представляешь?

— Прямо как в Италии — новости скандальные придумывают.

— Мне очень нравится сайт “Урала-Грейта”. Оперативно обновляется, все игры — онлайн. Кстати, по регламенту каждый клуб российской Суперлиги должен страничку в Интернете иметь. Еще есть российский сайт Slamdunk.ru: там все новости, про НБА можно почитать. “Спорт-экспресс” я в Иркутске не покупал — его туда на день позже из Красноярска привозили. Читал в Интернете. Хорошо, что у “Прессбола” сайт появился: теперь буду читать и в России.

— Знаю, тебя в Иркутске Чубайсом называли. Не обидно?

— Первый раз слышу.

— Значит, до твоих ушей не долетало. А как ты вообще к прозвищам относишься? К рыжеволосому ведь наверняка много кличек цепляется.

— Спокойно. Не обижаюсь.

— Автографов много раздавал?

— В последнее время не очень. Просто на матчи народ один и тот же ходит. Все, кто хотели, автографами уже обзавелись. У нас, кстати, клуб очень удобные календарики выпустил. Рядом с фотографией — белое поле для росписи.

В Гродно пивом не поили, но кормили отменно

— “Шахтер” в “Кубке Корача” играл против “Гродно-93”. Вспомнишь что-нибудь интересное?

— Разве что крупное поражение гродненцев. (Смеется). Хотя, понимаю, играть им пришлось после тяжелого перелета. Сан Саныч накануне бодрился, говорил, что дадим бой, у нас есть шанс выиграть. Я же сразу сказал, что в Техасе выигрывают только техасцы.

— А визит в Гродно?

— Для нас с Андреем это было просто возвращение на родину. А россиянам пришлось пережить небольшое потрясение. Тогда гостиница в Гродно еще была пережитком советской эпохи. Телевизоры старые, с круглыми ручками переключения каналов. Кровати со спинками. После игры захотели пойти пива попить — все ларьки уже закрыты. Нам-то что: Вова Шарко забрал нас к себе, а остальные сидели без пива в номерах. Кстати, принимали очень хорошо. Кормили отменно, в ресторане “Золотой теленок”. Даже Едешко был в шоке. Он ведь гродненский, к нему там вообще относились великолепно, покойный губернатор Дубко от Иваныча буквально не отходил.

— Как считаешь, не попадись вы гродненцам на пути, далеко бы они пробрались?

— Куда там! Помнишь, в какую мы группу тогда попали? С питерским “Спартаком”, “Автодором” и “Локомотивом”. Не группа, а издевательство. Разве что опыта набрались бы.

Белорусы работают за границей, а квартиры покупают в Минске

— Расскажи немного о семье.

— С женой Ангелиной познакомились в Новосибирске. Давно познакомились, хотя поженились только через два года. К тому времени у нас родился сын Артем, которому сейчас уже четыре.

— Знаю, что в Иркутске в перерывах матчей он развлекал публику, демонстрируя неплохой дриблинг.

— Точно, растет будущий баскетболист.

— Они часто ездят с тобой по просторам России?

— Нет, все время остаются дома, в Иркутске. Хотя в Минск, естественно, приезжают. Я ведь сюда редко наведываюсь и на короткое время, а если уж приезжаю летом, так месяца на два. У меня ведь сестра родная в Минске живет, да и друзья всегда сюда съезжаются. Кривонос, Бойдаков, Куль… Многие уже здесь квартирами обзавелись, а Куль целый дом купил неподалеку от Комсомольского озера. В том районе живут Пынтиков, Мещеряков, Зыскунов.

— Гляжу, все баскетболисты потихоньку оседают в столице, даже те, кто родом не из Минска.

— Ничего удивительного, жизнь-то ведь у нас в Беларуси кипит в основном в столице. Представь, закончу я карьеру, захочу, скажем, бизнесом заняться — разве в Орше можно на что-то рассчитывать? К тому же все равно мы здесь, в Минске, живем с раннего детства. Просто жилья своего не было до поры до времени.

А пока кочевая жизнь рыжеволосого белорусского плеймейкера продолжается. Новый сезон Кузьмин начал в Финляндии, куда “Спартак” на днях отправился на двухнедельный сбор. В чемпионате Суперлиги перелетов, конечно, теперь будет меньше, но богатство российской баскетбольной географии все равно не даст расслабиться. Отдохнуть можно будет только летом, которое притягивает наших легионеров сильнее любых Кипров и Канар.