БАСКЕТБОЛ. ЛИЧНОСТЬ. Елена Навойкова: мосты сожжены

Тонкий психолог, профессор баскетбольных наук, воспитавший целую плеяду замечательных игроков, верил в звезду молодой баскетболистки. И не ошибся. Буквально через год Елена НАВОЙКОВА (в девичестве — Мишина) завоевала свою первую золотую медаль на юниорском чемпионате Европы в составе сборной СССР.

Четырнадцать лет профессиональной карьеры вместили множество громких побед. Елена сыграла в чемпионатах трех стран — Беларуси, России и Польши, с удовольствием откликалась на приглашения в национальную сборную страны, являлась ее бессменным капитаном.

Самым же счастливым для баскетболистки, безусловно, выдался пятилетний отрезок пребывания в польской “Гдыне” — одном из сильнейших клубов континента, неизменно штурмовавшем вершины Евролиги. Партнерами Навойковой были Кэти Смит, Эдна Кампбелл, Малгожата Дыдек, Тиша Пеничейро, Мила Николич, Ольга Пантелеева, Элен Шакирова, Мэри Фердинанд и другие звезды европейской и мировой величины. К сожалению, финансовый кризис не обошел стороной и польский баскетбол. Платить своим звездам суммы с множеством нулей “Познани”, куда переместилась белоруска, оказалось не под силу, и те тихо разбежались. Участь Навойковой оказалась не слаще. Поняв, что обнадеживающей перспективы впереди не вырисовывается, она решилась на крайность — поставила точку в игровой карьере. Даже не рассматривая приглашения из других польских клубов, она собрала вещички и вернулась в Минск.

ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”

Елена НАВОЙКОВА. Родилась 20.04.73 в Минске. Мастер спорта. Защитник. Рост 180 см. Баскетболом начала заниматься в 1983 году в столичной СДЮШОР-“Горизонт”. Первый тренер — Мария Селюнина. Выступала за команды: “Горизонт” (Минск — 1989-93), “Олимпия” (Познань, Польша, Д1 — 1993-95), “Динамо” (Москва, Россия, Д1 — 1995-96), СКА (Самара, Россия, Д1 — 1996-98), “Гдыня” (Польша, Д1 — 1998-2002), “Познань” (Польша, Д1 — 2002-2203). Серебряный призер чемпионата СССР (1989), обладательница золотых медалей чемпионата Беларуси (1993) и Польши (1999, 2000, 2001, 2002), бронзовый призер первенства России (1996). Чемпионка Европы в составе юниорской сборной СССР (1990), чемпионка, лучший снайпер и лучший игрок молодежного первенства континента в составе сборной СССР (1991). Капитан национальной сборной Беларуси. В ее составе провела 23 официальных матча, средняя результативность — 11,1 очка. Снайперский рекорд — 34 очка за матч.

Осваиваю профессию домохозяйки

— Знаешь, когда в середине января ты рассказала моему коллеге Николаю Цынкевичу, что завершила карьеру, честно говоря, не поверил. Возраст, здоровье, опыт — все позволяло тебе еще несколько лет играть на приличном уровне. Неужели не тянет к мячу?

— Нет. Я отдыхаю от баскетбола, который насыщал мою жизнь в течение двух десятков лет.

— И чем сейчас занята?

— Семьей. Наконец-то за долгие годы разлуки с родными ощущаю себя комфортно. Рядом самые дорогие мои мужчины — муж и сын. После возвращения из Польши вся квартира была завалена вещами — пройти невозможно. Приводила все в порядок. Плюс — стирка, готовка, магазин, школа… Вечером валюсь в постель совершенно без сил. Никогда не думала, что домашняя работа может выматывать до такой степени. Нет, играть в баскетбол было легче.

Была упряма как бык

— Полистав подшивки “Прессбола”, сделал для себя неприятное открытие: твоей персоне мы уделяли не очень много внимания. Самое время восполнить пробел. Предлагаю плясать, что называется, от печки. Поведай, каким ветром тебя занесло в баскетбол?

— В детстве мечтала заниматься танцами. Все подруги танцевали, поэтому отставать от них не хотелось. Раз пять с мамой предпринимали попытки поступить в танцевальную студию, но неизменно терпели фиаско. Дошло до того, что однажды руководитель кружка взмолился: “Ну, посмотрите сами, в какой ряд я смогу поставить вашу дочь?” Действительно, я была высокая, худая и никак не вписывалась под общий ранжир. Наши мытарства надоели папе, и однажды он заявил: “Все, хватит. Идем записываться на баскетбол”. Так я и попала в детско-юношескую школу “Горизонт” к Марии Ивановне Селюниной.

— Баскетбол сразу притянул?

— О да! Влюбилась в него фанатично. Я вообще по характеру человек увлекающийся, и если чем- нибудь всерьез заинтересуюсь, времени и сил на увлечение не жалею. У меня кредо: если что-либо делать, то делать очень хорошо.

— Это касалось и учебы — больного места для юных спортсменок?

— Естественно. Даже попав в команду мастеров, не давала себе поблажек в учебе. С гордостью могу сказать, что восемь классов физико-математической школы закончила с золотым аттестатом.

— И как все успевала делать?

— Крутилась. Распорядок дня был очень жестким. Подъем в полшестого утра. В семь уже должна была быть в “Горизонте” на утренней тренировке. Затем занятия в школе, снова в зал — вторая тренировка, наконец, вечером нужно успеть сделать домашнее задание. Засиживалась за полночь — не могла себе позволить идти в школу, не выучив уроки. Поэтому частенько по дороге на тренировку элементарно засыпала в автобусе.

— И не жаль было себя?

— Когда занимаешься любимым делом, об этом просто не задумываешься.

— Но так себя истязать можно только в том случае, если имеешь перед собой высокую цель.

— А она была! Селюнина — первоклассный мастер зажигать коллектив максималистскими идеями. Мечтали ни больше ни меньше как о сборной СССР. Причем Мария Ивановна не уставала нам повторять, что это реально — пример Гали Савицкой ежедневно был у нас перед глазами. Мы, кстати, всегда старались прийти в зал пораньше, чтобы посмотреть на тренировку взрослого “Горизонта”. А команда тогда была ого-го какая!

— Я так понимаю, что влияние Селюниной на формирование тебя как баскетболистки огромно?

— Вне всяких сомнений. В первую очередь она закалила мой характер, волю к победе. Мария Ивановна научила нас тому, что любой результат, кроме победы, неприемлем. “Выходите и грызите площадку!” И когда позже, в Польше, порой сталкивалась с молодыми безвольными игроками, которым в детстве не закалили характер, всегда добрым словом вспоминала своего первого тренера.

— Значит, пришлось ломать свой характер?

— Не особо. По знаку зодиака я Овен, да еще родилась в Год быка. Так что упрямства в достижении намеченной цели мне не занимать. Если что-то наметила, для меня не существовало преград.

— С таким характером действительно можно горы свернуть.

— На спортивной площадке — да. А вот в повседневной жизни он частенько мешает. Но тут уж ничего не попишешь — вот такое я упрямое существо.

— Наверное, это сказывалось не в лучшую сторону на взаимоотношениях с тренерами?

— Как ни странно, нет. Пришлось поработать со столькими тренерами, но ни с одним не было серьезных конфликтов. Всегда старалась сгладить возникавшие острые углы.

Первый год была серой мышкой

— Во взрослый “Горизонт” ты была принята в 16 лет, еще школьницей. Тяжело пришлось?

— Еще как! Из нашего выпуска в команду мастеров попала я одна, поэтому надеяться на чью-то помощь не приходилось.

— “Старички” прижимали?

— Наоборот, старшие девчонки поддерживали, взяли надо мной шефство, опекали. Просто, разница в мастерстве с ведущими игроками была огромной, на их фоне я выглядела неумехой, этакой серой мышкой.

— Кто из тогдашних лидеров “Горизонта” был твоим кумиром?

— Я застала кусочек минской карьеры блистательной Гали Савицкой, а с Ирой Сумниковой, Лилей Малой, Леной Швайбович мне посчастливилось вместе играть. Все они — мастера высочайшего класса и в то же время абсолютно не похожи друг на друга. Старалась брать от каждой лучшее.

— А как относился к тебе Халипский?

— Так ведь именно по его инициативе я и попала в “Горизонт” в столь юном возрасте. Семену Львовичу тогда немало доставалось от недоброжелателей за то, что бросал “зеленого” воробышка в мясорубку против именитых теток. Но он упрямо гнул свою линию, безгранично верил в меня, на тренировках уделял много внимания. Вероятно, рассмотрел хорошие задатки. Может, потому и рост моего мастерства шел ускоренными темпами. Кстати, с Халипским у нас сложился очень продуктивный тандем — едва ли не половину игровой карьеры провела под его руководством.

— Самые яркие воспоминания дебютного сезона?

— Пожалуй, финальная серия с ЦСКА в Москве за золотые медали чемпионата СССР. В последнем матче было ясно, что первыми нам не быть, поэтому Семен Львович решил дать поиграть молодым. Сижу на скамейке запасных, коленки трясутся. Думаю, если тренер скажет выходить на площадку, честно признаюсь, что боюсь. И тут Семен Львович подходит ко мне, мол, давай, раздевайся. Сказать правду, естественно, духу не хватило. Вышла на площадку, а перед глазами туман. Не соображаю, что делать, куда бежать. Ощущение непередаваемое. Но уже во второй нашей атаке вопреки всякой логике залажу под двухметровую Алесю Борель, лидера национальной сборной, и забиваю. У нее глаза — по полтиннику. Спустя минуту снова проделываю то же самое — и опять забиваю. Со страху попадала все подряд. Самое интересное, что, когда вернулась домой, мама рассказала, как все это смотрелось по телевизору. В перерыве матча комментатор Нина Еремина взяла интервью у Халипского, и тот сказал, что во втором тайме выпустит на площадку молодую девочку, которая ничего не боится. И тут выхожу я и начинаю раз за разом попадать. Глядя на это, Еремина заявляет: “Она и вправду ничего не боится!” Знали бы они, что я от мандража, который меня колотил, еле костюм с себя стянула.

— В начале 90-х “Горизонт” одна за другой стали покидать сильнейшие баскетболистки, поэтому переход из роли игрока второго плана в лидеры тебе пришлось пройти по ускоренной программе.

— Дело в том, что на мое становление огромное влияние оказали два чемпионата Европы — юниорский и молодежный, в которых посчастливилось сыграть. На первом я была самой молодой в сборной СССР — на два года моложе партнеров. Тем не менее возглавлявший сборную Халипский в каждой встрече давал мне минут по двадцать игровой практики и как будто в воду глядел. Так получилось, что к финальному матчу с хозяйками чемпионата испанками у нас “сломались” несколько ведущих баскетболисток, в том числе и разыгрывающая Ира Осипчук, и мне пришлось играть от звонка до звонка. Финал был неимоверно сложным, поддержка шести тысяч болельщиков неистовая, но мы все-таки вырвали победу в дополнительной пятиминутке. Я тогда набрала около двадцати очков. Чемпионат меня здорово закалил, дал колоссальный опыт. И та золотая медаль — самая дорогая в моей коллекции. А уже через год, на следующем первенстве Европы — в своем возрасте — я была лидером сборной. Играла легко, много забивала — стала лучшим снайпером турнира, вдвое перекрыв показатель результативности главного конкурента. Была удостоена лавров лучшего игрока чемпионата.

— Развал Союза перед многими спортсменами поставил дилемму: какой из кусочков расколовшейся империи считать своей родиной? Помнится, тебя подобная проблема тоже коснулась.

— Было дело… Я мечтала сыграть на чемпионате мира-93 в Корее, но туда ехала уже сборная России — правопреемница СССР. Получалось, нужно было принимать российское баскетбольное гражданство. У меня было четыре предложения из российских клубов. Летом 92-го отправилась в ленинградский “Альфа-Мажор”. Однако до конца решиться на такой шаг у меня не хватило духу — все-таки вернулась домой и еще сезон провела в “Горизонте”. За что впоследствии не раз себя казнила.

— Помнится, тогда белорусская федерация всячески препятствовала твоему отъезду.

— Естественно, кто хочет терять перспективного игрока. Кстати, на том чемпионате мира российская сборная финишировала второй, и уже после него, при встрече, Валерий Петрович Ковалев, возглавлявший команду, сетовал, что им очень меня не хватало.

За спиной подруг было уютно

— До твоего приезда в познаньскую “Олимпию” там уже сезон отыграли Швайбович и Малая, благодаря которым команда финишировала первой в чемпионате и дошла до финала Кубка Ронкетти.

— Мне повезло, что присоединилась к ним. Втроем жили в одном доме, вели общее хозяйство, управляли клубным автомобилем — за спинами девчонок чувствовала себя как у бога за пазухой.

— Три симпатичные девушки, живущие под одной крышей, имеющие хорошие зарплаты и бешеную популярность среди болельщиков, — столько соблазнов, чтобы уйти в загул.

— Вольностей мы себе не позволяли. Ходили играть на бильярде, иногда посещали бар. Ленкин муж и мой парень — будущий супруг — периодически приезжали к нам, контролировали. Да и по характеру мы были не загульные.

— Заиграла в “Олимпии” быстро?

— Не сказала бы. Томашу Херкту понадобилось какое-то время, чтобы присмотреться ко мне, доверить место в составе. В Кубке же чемпионов вообще сыграть не довелось — позволялось выставлять только двух легионеров.

— Что было самым сложным в первом заграничном сезоне?

— Я была абсолютно не готова к самостоятельной легионерской жизни. Но меня настолько опекали подруги, что проблем не испытывала. Даже язык не учила — девчонки переводили.

— И все-таки через год заняться языком пришлось вплотную.

— Да, как только Ксеня (Швайбович. — “ПБ”.), Лиля и Халипский покинули “Олимпию”, пришлось надеяться только на себя. Конечно, когда осталась одна, затосковала. Была молодая, неопытная, поэтому не смогла найти общий язык с тренером. Поговорили с ним по душам и решили, что мне лучше уйти.

— Как долго находилась в статусе безработного?

— Два дня. Позвонила Татьяна Овечкина — главный тренер московского “Динамо”. Пригласила меня с Ксеней. Мы и поехали.

— Москва — специфический город. Не каждый в нем ощущает себя комфортно.

— Это действительно так. Я, например, москвичкой себя так и не почувствовала. Мой мирок, с одной стороны, ограничивался динамовским дворцом на улице Лавочкина, а с другой — домом.

— После сезона, проведенного в “Динамо”, ты решила стать мамой. Обычно тренеры воспринимают это весьма болезненно.

— О Татьяне Николаевне такого не скажешь — она благословила меня с легким сердцем. Сама мама и прекрасно знает, что значит для спортсменки ребенок.

— Наверное, этим пониманием женщина-тренер и отличается от мужчины-тренера?

— Безусловно. И все-таки с мужчинами мне работалось легче.

— Мудрый тренер-мужчина влюбляет в себя учениц, и они, дабы понравиться, готовы прыгнуть выше головы. Такое состояние влюбленности тебе знакомо?

— Да.

— Оно помогает или мешает?

— Конечно, помогает. Летаешь словно на крыльях.

900 километров — не преграда

— Уходя в декретный отпуск, через какое время ты планировала вернуться в большой баскетбол?

— Никаких планов не строила. Вполне допускала мысль, что вообще закончу играть.

— И снова твоей судьбой распорядился Халипский?

— Получается, так. Семен Львович работал в Самаре и стал настойчиво звать к себе. Не скрою, свою роль сыграл и материальный фактор — приходилось думать о хлебе насущном.

— И как к твоему решению отнесся супруг?

— Без особого энтузиазма. Но согласился, что на тот момент это был оптимальный вариант.

— Знаешь, хотелось бы поближе познакомиться с мужчиной, который взваливает на свои плечи столько хлопот ради благополучия жены. Кто он у тебя?

— Николай — бывший спортсмен, борец. Закончил нархоз. Никогда за мной не ездил по местам моей дислокации. Принципиально. Считал, что мужчина не должен находиться в тени своей жены. Много работал, разворачивал свой бизнес. И теперь, когда прочно стал на ноги, настойчиво предложил мне поставить в баскетболе точку.

— Можно догадаться, сколь болезненным для тебя тогда было расставание с годовалым сыном.

— Ой, не сыпьте соль на раны! Тот период был для меня самым тоскливым. При первом удобном случае старалась вырваться домой, к Сашке. Даже если подворачивался вариант утром приехать, а вечером уже отправиться назад, не задумываясь, преодолевала девятьсот километров. Конечно, было тяжело, прежде всего, морально. Но постоянно убеждала себя, что делаю это на благо сына.

— Наверное, завидовала незамужним одноклубницам?

— Никогда. Я очень рада, что не затянула с замужеством, рождением сына. Ведь это так здорово, когда есть надежный тыл, когда тебя любят и с нетерпением ждут!

— Сын не пошел по маминым стопам?

— Нет, Сашка у нас хоккеист. Гляжу на него, и вижу себя. Такой же увлекающийся — с клюшкой и коньками готов лечь спать.

— Мечтаете об НХЛ?

— Ну что вы! Главное, чтобы сын получил закалку, был здоров.

Матчи сборной разочаровали

— Давай нарушим последовательность событий твоей биографии и перебросим мостик из клуба в сборную. Первый матч за национальную команду Беларуси ты провела десять лет назад. Помнишь его?

— Смутно. Должно быть, играли квалификацию в Румынии. Честно говоря, тогда отношение к сборной было каким-то несерьезным. Казалось, что, как и в советские времена, играем “Горизонтом”.

— Теперь отношение другое?

— Да. В голове успело отложиться мы независимая страна.

— Но результата по-прежнему нет.

— Да, каждый раз не хватает какой-то малости. Веры в себя, счастья… Невезучие какие-то мы.

— А может, причина совсем в другом? Почему-то Украина или Литва, которым в конце 80-х мы ни в чем не уступали, смогли стать первыми на континенте, а мы так и топчемся у порога финальной части европервенства.

— Потому что после развала Союза те же украинцы сумели удержать ведущих игроков и собрать на чемпионат всех лучших, а мы — нет. Ни в одном отборочном цикле белорусская сборная не выступала в сильнейшем составе. То Швайбович не было, то Малой, то еще кого-то. Сумникову — олимпийскую чемпионку — вообще для Беларуси потеряли…

— Анатолий Буяльский взял курс на обновление сборной, мы возлагаем на нее большие надежды. Как считаешь, они обоснованны?

— Вполне. Полагаю, нынешней осенью команда должна выстрелить.

— Почему же пальнули сейчас?

— Знать бы… В прошлом цикле, по большому счету, никто из соперников суперигры не продемонстрировал, поэтому все зависело исключительно от нас самих. Если бы лучше подготовились, результат был бы совершенно иным.

— Повлияло, что домашние матчи проводили в Гомеле?

— Естественно. Как можно чувствовать себя хозяйкой в незнакомом зале? Позор, что в столице государства, расположенного в центре Европы, нет спортивного зала, в котором могла бы сыграть национальная сборная.

— Ты — игрок забивной. Но в последних матчах за сборную с результативностью явно не дружила.

— Я крайне разочарована тем, как провела эти игры. Частичным оправданием может служить то, что буквально накануне вызова в Минск на меня свалилась пренеприятная новость о том, что клуб погряз в финансовых проблемах и вообще может развалиться. Я была в шоке! И это угнетенное состояние перебороть не удалось. Потому и играла без огонька.

— Как Буяльский воспринял твое решение закончить играть?

— С пониманием.

— И кому бы ты передала свои капитанские полномочия?

— Пожалуй, Анжеле Дубойской.

Такие партнеры — подарок судьбы

— И напоследок поговорим о твоем звездном периоде в “Гдыне”. Попадание в этот клуб — случай или закономерность?

— Счастливое стечение обстоятельств. Позвонил Александр Северов, который знал меня еще по сборной Союза, и пригласил приехать в Гдыню попробовать свои силы — он формировал команду под Евролигу. Но безо всяких гарантий. И я рискнула. Меня долго тестировали, проверяли в контрольных матчах. Но в итоге — подписали контракт.

— Многолетний?

— Нет, каждый раз подписывалась на один сезон. Считала, если команда и я будем заинтересованы друг в друге, никто не помешает продлить соглашение.

— С каждым годом состав “Гдыни” становился все более звездным. Приезжали даже звезды НБА. Не боялась конкуренции?

— Действительно команда, в которой я начинала играть, и та, что была до недавнего времени, разнятся как небо и земля. А насчет конкуренции вы верно заметили. Сначала “Гдыня” фактически представляла собой национальную сборную Польши, разбавленную несколькими легионерами. Затем стали приезжать американки. Безусловно, поиграть в одной компании с ними — огромное счастье, подарок судьбы. Хотя все эти годы у меня не было передышки: на каждой тренировке доказывала, что достойна занимать место в составе.

— Но иногда приходилось перебираться в дочернюю команду, играющую в первой лиге.

— Шла на это сознательно. В предыдущем сезоне было очень сложно пробиться в состав — “Гдыня” заняла в Евролиге второе место, переживала пик звездности. Но и раскисать нельзя было — в любой момент могла потребоваться замена кому-либо из травмированных лидеров. Так, кстати, случалось не раз: проводила встречу за второй состав, а на следующий день вносилась в число двенадцати на матч Евролиги. Поэтому считала, что лучше играть за дубль, нежели просиживать на лавочке.

— Сезон в “Познани” у тебя сорвался, едва начавшись. Отъезд ведущих игроков объясняется финансовыми проблемами?

— А чем же еще? Похоже, клуб не рассчитал своих возможностей, собрал слишком много высокооплачиваемых баскетболисток. И надорвался. Стали возникать малюсенькие проблемы, затем они переросли в снежный ком.

— В отношениях с тобой уже ничего поменяться не может?

— Мосты сожжены. Клуб задолжал мне кругленькую сумму, не может ее выплатить, поэтому я разорвала контракт. И поставила точку в игровой карьере.

— А если бы финансы не пели романсы, выступала бы за “Познань” и дальше?

— Нынешний сезон доиграла бы.

— А может, переведешь дух и еще сыграешь за какую-нибудь белорусскую команду. Наверняка ведь звонили, приглашали?

— Конечно, звонили. Наверное, догадываетесь, кто. Но я ответила категорическим отказом. После Евролиги играть в чемпионате Беларуси среди 15-летних девочек — несерьезно. Уходя уходи. И уходить надо красиво. Мне мама всегда говорила: “Все надо делать вовремя: выйти замуж, родить ребенка, завершить карьеру”. Вот и следую ее совету.