До шестнадцати и дальше

Шестнадцать белорусских месяцев седовласого бундескоуча словно закольцевали некий символический рабочий цикл. Надвигающаяся зима будет временем фиксажа впечатлений. Благо этого добра накоплено за минувший год с гаком. Уже поэтому просьба считать нижеследующее изложение не более чем частнособственническим ощущением от прожитого и сыгранного.
Истину же, как водится, однажды предъявит время — раньше или позже, но непременно.

Своя игра

Под началом Штанге сборная провела 18 матчей, шесть из них выиграла, восемь проиграла. Не правда ли, вполне достаточный опыт, чтобы правдоподобно судить как минимум о методологии приезжего тренера? Он больше не тот мистер Икс, что летом прошлого года приземлился в минском аэропорту с тонной, как выразился Геннадий Невыглас, груза, выдававшего серьезность намерений. Он уже не тот скрытник, сторонившийся журналистов, и не тот витий, удивлявший умением технично уйти от ответа даже на самый конкретный вопрос. Поднаторев в белорусских реалиях, жалуя прессу куда больше иных коллег, он рассуждает о нашем футболе охотно, эрудированно и, как правило, от первого лица. И смотрит на него свежим, не замыленным взглядом, порой будоража окружающих сенсационным протеже из клуба-середняка.
Но главное отличие Штанге от коллег у руля сборной состоит, пожалуй, в другом. В эпоху, предшествовавшую высадке в Беларуси немецкого тренерского десанта, у нас предпочитали строить игру команды, базируясь на кадровом потенциале. Попросту говоря, сначала кропотливо собирали пул стоящих футболистов (в большинстве своем легионеров), а потом находили на поле применение их талантам и умениям. Такой подход казался логичным и, пожалуй, даже единственно верным. Ибо игроков крупнокалиберных у нас во все времена было негусто, и жертвовать кем-либо из них в угоду своим стилевым или тактическим воззрениям представлялось слишком легкомысленной щедростью.
Штанге же на это решился, с ходу насторожив часть жаждавшей перемен публики. Оказалось, что модель командной игры для него самое важное, соответствие этой модели — существеннее индивидуальных навыков. Можно даже громче сказать — оно едва ли не главный критерий при отборе кандидатов. Оттого и появляются негаданно в сборной Ситко и Чухлей, Мозолевский и Павлов — футболисты не стилеобразующие, но стилю подчиненные.
Что такое футбол по Штанге? Секрета в том давно уж нет. Это футбол по большей части атакующий, по-спартаковски комбинационный, с упором на мелкий пас в центре и быстрые ноги на флангах. Принимая это, нетрудно в общем-то понять, почему сборная с некоторых пор обходится, скажем, без флангового защитника Тигорева. Тот молод и тактически грамотен, в Запорожье на хорошем счету и с железным местом в основе, еще в чемпионском составе минского “Динамо” прослыл незаурядным мастером отбора — и этими своими добродетелями уж наверняка превосходит многих из нынешних завсегдатаев национальной команды. Но вот не слишком охоч до челночных фланговых рейдов, не силен в дистанционной скорости — в общем, не вписывается в канонические представления главного тренера…
Так и с другими “незаслуженно забытыми”. Кто недостаточно маневрен для опорника, кто не слишком быстр, кто, пардон, уже немолод. А юным германский наставник очень потворствует — это тоже одна из его максим, возможно, самая спорная.
То, как упорствует тренер в продвижении своего видения игры, снося удары и нося шишки, показывает, что его творческий концепт выработан годами и годами же проверен. Потому едва ли в будущем команда заиграет по-другому. Это значит, что удачи Штанге — в значительной мере достоинства его стиля, неудачи — этого стиля недостатки.
А крах отборочных ожиданий, о вероятности которого заговорили после невнятного старта, будет не иначе как идейным крушением тренера.
Вопрос лишь в том, что понимать под крахом.

Семь матчей на неделе

Как понятен и последователен Штанге-стратег, так и Штанге-тактик вовсе не таинственен. В двух третях из 18 сыгранных матчей сборная проповедовала старое доброе построение из футбольной классики — 4-4-2. В остальных случаях белорусы излагали модерн — 4-1-4-1. Заведомым эксклюзивным особняком здесь стоит разве что первый тайм дебютного матча наставника-легионера — в Минске с Израилем, когда белорусы маялись без номинального опорного хавбека, давая шанс за шансом хваткому ливерпульцу Бенаюну.
Тогда, к слову, Бернд во всеуслышанье декларировал свой экспериментаторский лимит — семь игр до конца года. Получилось, как семь дней на разграбление города.
После победы над израильтянами у сборной случился четырехматчевый форс-мажор — поражение на поражении. Из черной полосы рулевой вышел ломкой заявленных стереотипов — вернул в команду Кульчия, Булыгу и Кутузова и сенсационно победил Албанию и Голландию. Дальнейшими кадровыми решениями он не раз ставил в тупик общественное мнение, зачастую находя там, где другой бы и не искал. И в точку попадая далеко не всегда, свидетельством чему — доныне не закончившиеся поиски на некоторые позиции, включая амплуа левого защитника.
Всего под началом Штанге майку сборной примеряли 43 футболиста. А чуть ли не первое, что сделал он, едва появившись в новой стране и взявшись рисовать контуры будущей команды, — логично нацелил объектив на то, чем главным образом жив белорусский футбол в глазах европейского наблюдателя. Лично на Александра Глеба и в целом на борисовский БАТЭ. Первого наделил капитанской повязкой (и связанной с тем ответственностью), из второго — уже тогда сенсационного в еврокубках — и поныне черпает ресурс для насущных и перспективных нужд.
И в продолжение работы в области обыкновенных человеческих отношений внутри Штанге-манншафт все обстояло благополучно. Не один из игроков отмечал в интервью коммуникативные достоинства тренера, его качества психолога и громоотвода. Из чего во многом и вытекло то, о чем “ПБ” писал на старте квалификации, констатируя ментальные изменения в команде, которая “по-хорошему европеизировалась”. Единственная трещина, что пролегла на этом горизонте, — летний демарш Ромащенко после матча в Кайзерслаутерне. Но как вменить его в вину тренеру, коли самолюбивому Максу уже доводилось воспринимать ранние замены едва ли не как личное оскорбление — так было еще во времена Юрия Пунтуса в минском поединке со словенцами.
К слову, в тактическом аспекте теперешнего наставника легко зачислить в последователи предшественникам, взявшимся поставить игру на современные рельсы. Ведь еще при Эдуарде Малофееве сборная пользовалась услугами либеро, на зонно-линейный принцип перейдя при Анатолии Байдачном. Штанге добавил лишь веление времени — ту самую ртутную активность флангов в обороне. Как то же самое сделал в России Гуус Хиддинк, однажды определив левым защитником Жиркова — до того метко, что тот после EURO попал в число соискателей “Золотого мяча”.
А за семью печатями прошлогодних проб и ошибок новая сборная вступила в небывало светлую полосу. Весенне-летние матчи с сильными мира сего — Турцией, Германией и Аргентиной — с бойкой, не трусливой игрой неизбежно войдут в фонд незабываемых явлений нашего футбола. Итог тех трех престижных ничьих — рекордное 57-е место в иерархии ФИФА.
А потом стартовал отборочный цикл…

Подать сюда результат

…И по итогам трех его туров — результата нет. Вернее — он есть, но минимальный: одна-единственная победа — и та над никчемной Андоррой.
Тут-то и настало время критического взгляда на действия тренерского интернационала…
За поражение во Львове в глубоком эндшпиле со Штанге взыскали в части ведения игры — ведь это выпущенный им со скамейки Чухлей заработал роковой пенальти. Вторые таймы с Украиной и Англией обернулись укором относительно подготовительных работ — очевидно слабая функционально, за девяносто тех минут команда отважилась всего на один удар в сторону чужих ворот. Плюс очевидно неотработанные “стандарты”, плюс медленно-неверный выход из обороны в атаку…
Упреки справедливы, хотя вам не кажется, что в смысле сугубо опыта и мастерства теперешняя наша сборная — самая слабая аж с малофеевских времен?
Когда еще в ней было столько делегатов национального чемпионата? Да еще таких молодых.
Год закрыло невнятное поражение на Кипре — с прохладцей в движениях и потухшими взглядами. А, может, оно и к лучшему? Ведь случись в Никосии победа, она покрыла бы ретушью мнимого благополучия былые просчеты. Негоже уходить на каникулы, не имея серьезного задания на дом. Теперь оно задано. Штанге встречает зиму в тяжелом раздумье. Имея впереди момент истины и хороший шанс для возвращения веры в лучшее. Казахстан в апреле, Андорра в июне — кажется, весна- лето — это его время.
На своей первой встрече с журналистами шестнадцать месяцев назад свеженазначенный наставник образно изъяснялся о своей будущей деятельности в сборной Беларуси: “Нельзя поднять камень одним пальцем. Нужны как минимум два, а лучше — вся рука”.
Руки пока нет, но и палец, признаем, — уже не один.
Если наша всеобщая навязчивая идея попасть на топ-турнир однажды каким-то расчудесным образом осуществится, нелишним будет вспомнить обо всех — даже самых отчаянных — творческих опытах заезжего немца. Ежели счастье сие заоблачное свалится на нас уже не при Штанге, полезным окажется осознание простого и очевидного факта: первый в истории белорусской сборной тренер-иностранец, уходя, оставил преемнику все что угодно — только не выжженную землю.