ДЖЕМ С НИКОЛАЕМ ЦЫНКЕВИЧЕМ. Мин и судьба

Деликатный молодой парень, без особого интереса взиравший на это столпотворение с высоты своего 226-сантиметрового роста, попытался было аккуратно прошмыгнуть мимо, но был остановлен за подол темной тенниски с иероглифами, обозначающими “Китай” на груди. “Hi! I am David Stern, NBA commissioner!” — бодро представился седой человечек в очках. На лице Яо промелькнуло смущение, граничащее с недоумением. Он не понимал по-английски, но быстро догадался, что внимание, оказываемое ему этим влиятельным человеком (еще бы, столько репортеров толпится вокруг!), нельзя пропустить мимо ушей. Что-то пробормотав на непонятном для окружающих шанхайском диалекте, баскетболист наклонился и пожал протянутую ему руку, а комиссионер НБА Дэвид Стерн профессионально ухватился за нее и просигнализировал собравшимся: снимайте, мол!

Это был перерыв матча за третье место олимпийского баскетбольного турнира в Сиднее, и фотокоры еще не покинули насиженных мест вокруг симпатичной площадки “Супердоума”, где перед их объективами желто-зеленые хозяева никак не могли одолеть зелено-желтых литовцев. Среди журналистской братии, заинтересовавшейся личностью главного чиновника сильнейшей баскетбольной лиги мира, оказался всего один фотоаппарат. “Cheese!” — скомандовал я, прильнув к видоискателю обычной мыльницы…

26 июня 2002 года впервые за последние 20 лет крупнейшие информационные агентства мира не дали на своих лентах традиционного кадра, в котором Дэвид Стерн пожимал руку первому номеру очередного драфта НБА. Выбранный “Хьюстоном” раньше других ровесников китайский центровой Яо Мин наблюдал за церемонией на родине, уютно устроившись у экрана телевизора рядом с родителями. Военнослужащий Поднебесной не мог покинуть Пекин, где сборная его страны в рамках подготовки к стартующему в конце лета чемпионату мира ожидала в гости национальные команды Австралии, Югославии и Италии. Наверное, если бы я умел зарабатывать деньги, то уже давно теребил бы в кармане пачку зеленых купюр, полученную от какого-нибудь “Reuters” или “Associated Press”. Но, увы, коммерческая жилка у меня начисто отсутствует: никогда не умел пользоваться случаем, покупать дешевле и продавать дороже. Зато есть шанс покуситься на лавры Васи Сарычева: ну что это такое, как не “Миг и судьба”?

А судьба первого номера драфта такова, что от него ждут неминуемого выдвижения в звезды. Номер 1 должен быть Мэджиком Джонсоном, Хакимом Оладжьювоном, Шакилом О’Нилом, Тимом Данканом… Он обязан стать доминантой НБА — иначе работу скаутов выбиравшего клуба можно оценивать “неудом”. Скорые на оценки американские журналисты уже завалили критикой “Хьюстон”, то ли от нелюбви к потенциальному политическому противнику, то ли из вредности, то ли от нехватки сведений поспешив записать “ракетчиков” в неудачники драфта. Теоретически коллег можно понять: самый мудрый способ распорядиться правом преимущественного выбора — назвать фамилию лучшего баскетболиста прошедшего сезона NCAA. Обычно такой парень уже является готовой звездой, которой нужно всего-навсего притереться к более силовой игре взрослой профессиональной лиги. Плеймейкер “Дьюка” Джей Уильямс действительно показал высочайший уровень, и команда, поставившая на него, точно не проиграет. А высоченный Яо, которого за океаном характеризуют довольно примитивно — высокий, быстрый, умеет бросать с 4 с половиной метров, необходимо подкачать плечи — одна ходячая проблема. Хьюстонцы потратили массу времени, денег и нервов на то, чтобы решить с китайскими официальными лицами множество процедурных вопросов. Ведь прежде всего нужно было удостовериться, что “Рокитс” получат возможность включить своего избранника в состав. Компенсации клубу и федерации, служба в вооруженных силах, доступность для сборной — все проблемы вроде бы утрясены, но в Америке давно усвоили истину, озвученную красноармейцем Суховым: Восток — дело тонкое. Кто поручится, что в сентябре китайцы не станут артачиться? В конце концов, кто даст гарантию, что высокий, но худой баскетболист не будет подкошен хроническими травмами, репеем липнущими к людям его комплекции? Кто подтвердит, что “Хьюстон” не получил второго Ральфа Сэмпсона, первого номера драфта 1983 года, так толком и не заигравшего на высочайшем уровне из-за хрупких коленей?

И все же, упорно задвигая Яо Мина в категорию темных лошадок, американские журналисты делают ошибку. В первую очередь из-за собственной хронической болезни, представляющей собой помесь лени со склерозом, рецидивы которой списываются на недостаток информации. Американские коллеги действительно являются экспертами в родном студенческом баскетболе, но когда дело доходит до иностранцев… Не зря ведь в отчетах по драфту-2002 грузин Николоз Цкитишвили назван русским, чех Иржи Велш и югослав Ненад Крстич — словенцами, а словенец Бостьян Нахбар — чехом… И даже официальный интернет-сайт НБА не мог ничего рассказать о некоторых избранниках американских клубов…

Мне повезло: в Сиднее успел не только щелкнуть Дэвида Стерна рядом с Яо Мином, но и побывать на стартовом матче “Dream Team” в олимпийском турнире. Это была единственная игра, которую я просмотрел от первой до последней минуты, и соперником американцев была именно сборная Китая. Неизвестный Яо уже тогда, два года назад, наводил страх на суперзвезд НБА, навесив им по ходу дела несколько унизительных “горшков”. Великая Гуляющая Стена — троица Яо Мин, Ван Жижи, Менк Батир — очень солидно смотрелась на фоне “больших американцев”, и если бы у азиатов еще были хорошие защитники… А как насчет Всемирных университетских игр прошлого года, на которых все тот же неизвестный Яо лихо расправился со сборной студентов из США во главе с задрафтованными в первом раунде Крисом Джефферисом, Мелвином Илаем и Хуаном Диксоном? Китайца-переростка видел весь мир, но не американские репортеры.

В том же Сиднее Винсом Картером, Кевином Гарнеттом и другими руководил Руди Томьянович — нынешний коуч “Хьюстона”. Он не страдает ни склерозом, ни ленью, ни недооценкой иностранцев: не зря его клуб по ходу прошедшего драфт-аукциона остановил свой выбор на двух легионерах — Яо и Нахбаре. В Техасе, где, по мнению прессы, все сошли с ума, обещают восход династии Мина. Дэвид Стерн — не тренер и не скаут, но человек, глубоко разбирающийся в баскетболе. Тогда, в пресс-центре “Супердоума”, он не случайно ухватился за тенниску проходившего мимо китайца: эту встречу можно назвать досрочным драфтом, признанием таланта баскетболиста, принятием в семью НБА. Шакил О’Нил бился с критиками на протяжении семи или восьми лет карьеры. Не исключено, что и Яо придется еще долго продираться через колючки общественного мнения. И все-таки, уверен, хьюстонские специалисты не просто так выдали ему номер 1. Это как знак качества, это судьба — быть звездой. Первый шаг доказательства — чемпионат мира в Индианаполисе. Смотри внимательно, Америка!