Открытие года. Виктор Гончаренко: я принимаю вызов

Второй раз я услышал фамилию Гончаренко от Ани Глазковой. В свое время знаменитая гимнастка загорелась идеей создания сюжета для футбольной программы одного из телеканалов. И героем почему-то выбрала именно его — тренера дублирующего состава борисовского БАТЭ. Возможно (да и наверняка) здесь сыграло роль знакомство Анны с Витиной супругой Маргаритой. Но в конце концов друзей и знакомых у Глазковой пруд пруди, одних заслуженных мастеров спорта наберется с десяток, а вот почему-то остановилась она именно на Гончаренко. “Знаешь, мне кажется, что из него обязательно вырастет очень хороший тренер. Витя слишком серьезно относится к своей профессии, будто стремится узнать ответы на все вопросы, которые ему могут задать футболисты…”
Интуицию Глазковой через год подтвердил Виталий Кутузов. Интервью в декорациях солнечной и не по-зимнему теплой Генуи постоянно перемежалось темами с холодным и промозглым Минском — в том числе и с “олимпийской деревней” на Радужной, откуда при желании легко можно дозвониться в любую точку земного шара и узнать, как именно проводили сегодняшнюю тренировку в “Милане”, “Сампдории” или “Парме”.
Гончаренко-тренер так кропотливо вникал в особенности занятий, что, подозреваю, заставил своего приятеля завести на этот случай специальную тетрадку, дабы в следующий раз рассказать уже не по памяти. “Мне не приходилось тренироваться под руководством Виктора, но, не сомневаюсь, это было бы интересно”, — сказал тогда Виталий, а я подумал, что придет час — и я напомню форварду его слова. Тем более что вскоре это почти фантастическое предположение может легко сбыться. Через несколько лет молодой тренер Гончаренко вполне может пригласить в свой российский клуб бывалого форварда с итальянской пропиской…
Но все это будет потом, а пока в последние дни уходящего года мы сидим в одном из минских ресторанчиков, куда мой собеседник ходит каждый день как на работу — для встреч с самыми разными людьми. На месте хозяина заведения я давно выдал бы ему карточку почетного посетителя. Но, похоже, о футболе здесь мало что знают…

— Виктор, нет ли внутри страха, что в следующем году у БАТЭ может начаться спад — вполне, кстати, логичный после такого резкого подъема?
— Подобная мысль появилась сразу, как только закончился сезон. И тут же возникло огромное желание сохранить и приумножить то, чего мы добились. Я воспринимаю все это как очередной вызов судьбы. Так что страха нет и в помине.

— Кому из футболистов БАТЭ, на твой взгляд, следовало бы перейти в чемпионат более высокого уровня?
— Прежде всего Родионову. Он заслужил это верой и правдой, и я в принципе не рекомендовал Виталию уходить в первую российскую лигу или в команду, пребывающую на задворках премьер-лиги. А его нынешний выбор, “Фрайбург”, приветствую — он идет в команду, претендующую на выход в бундеслигу. И если Виталий поможет ей туда попасть, буду очень рад.

— Принимал ли ты участие в трудоустройстве Родионова?
— Нет. Не хочу, чтобы ходили слухи, мол, Гончаренко занимается еще и агентской деятельностью.

— Боишься кривотолков, что ли?
— Нет, просто каждый должен делать свое дело. А если говорить о Виталии, то, уверен: несмотря на свои 25, он вполне еще может прибавить и заиграть действительно на высоком международном уровне.

— Ты тоже, как и Кривец, считаешь, что в минувшем сезоне Виталий больше всех был достоин звания лучшего футболиста?
— Абсолютно. Не в обиду Саше Глебу будет сказано, но этот сезон в отличие от минувшего феерическим в его исполнении назвать все-таки нельзя. Хотя, возможно, какие-то его особо выдающиеся матчи в составе “Арсенала” и “Барселоны” я и пропустил. Но не думаю…

— Зависть со стороны коллег чувствуешь?
— Хочу верить, что если она и существует, то носит светлый оттенок.

— А ты сам знаешь, что это такое — зависть?
— Нет. Никогда и никому не завидовал и даже не понимаю мотивов, которые могут к этому побудить. Я в состоянии радоваться чужим победам без камня за пазухой. Успешных могу только поздравить от чистого сердца и, разумеется, сделать для себя выводы. Потому что любой человек, ощущающий себя личностью, должен стремиться к совершенству в профессии.

— Сколько операций на коленях ты перенес в бытность футболистом?
— Пять. Мениски левого и правого коленей, крестообразные связки и стершиеся хрящи. С каждым из этих повреждений можно было бы играть, но когда у тебя присутствует весь букет — дело швах…

— Со временем разобрался, откуда и за что тебе такой “подарок” природы достался?
— Это не генетика, а следствие того, что в свое время рядом не оказалось умного человека, чьи советы уберегли бы от многих глупостей. Помню, году в 92-м я изобрел подкат. Выполняя его, левую ногу убирал под себя и всей тяжестью наваливался на несчастное колено, которому, как теперь понимаю, приходилось испытывать огромнейшие перегрузки. Таких дурацких подкатов больше нигде и никогда не видел.
Я добросовестно применял этот прием несколько лет, часто — без надлежащей разминки, и все микронадрывы постепенно наслаивались… Потом, как венец всего, был еще один довольно чувствительный удар пяткой в колено, после которого боль уже не отпускала. Лег на операцию…
Пока левая нога была в гипсе, я не мог на нее ступать, только прыгал. Это привело к перегрузке правого колена, и оно вскоре тоже “полетело” — как сейчас помню, в Тирасполе. Именно тогда появилась мысль, что это мой последний матч… Уже лежа на кровати в гостинице подумал, что коль такое решение пришло в голову, следовательно, оно и есть правильное…
Как только сделали операцию, позвонил Капский и сказал, что, если я не восстановлюсь, он найдет мне место в структуре клуба. Это было приятно, не скрою…

— Я услышал об обычной трагедии молодого спортсмена, который разом остается у разбитого корыта…
— Вспоминаю, что по этому поводу говорил Юрий Антонович Пышник: “Ребята, помяните мое слово: когда получите травму, тут же станете никому не нужны”… И он сто раз прав! К сожалению, люди учатся на своих ошибках, а не на чужих. То же я пытаюсь донести до своих ребят. Они вроде понимают, а сами, уверен, в глубине души думают, что их это не коснется…

— Но рядом с тобой оказался Капский…
— Он изначально нашел во мне что-то, что ему импонировало. Об этом, наверное, лучше у него спросить.

— А вообще, если разобраться, травма — не самая страшная вещь в жизни?
— Однозначно. Страшно, когда уходит из жизни близкий человек.

— Честно говоря, я так и не понял, почему твой отец не покинул загрязненную зону и остался в Хойниках…
— Он полгода колесил в поисках нового места жительства, а потом сказал, что никуда не уедет. Как отрезал. Человек ко всему привыкает и, вероятно, к этой беде тоже. На самом деле оттуда уехали немногие, а из этих немногих потом вернулось большинство.

— Согласись, как-то дико звучит.
— Это издалека, а оттуда ситуация выглядит абсолютно нормальной. Паника улеглась, и все об этом забыли. Психологию народа тяжело изменить даже статистическими выкладками о росте числа онкологических заболеваний. Человек все равно склонен верить в лучшее.

— Ты когда-нибудь хотел узнать свою судьбу?
— Нет. Считаю, ничего сверху нам заранее не предписано, и каждый человек делает себя сам. В фатальные вещи верят те, кому лень заниматься собой всерьез.

— Ну а в бога веришь?
— Да. Стараюсь перед каждой игрой заехать в церковь.

— Вера твоя — вещь приобретенная?
— Я сам к этому пришел. Иногда просто хочется зайти в храм и оставить мысли, которые давят на тебя в обыденной жизни. Ребята, кстати, тоже стараются бывать там в день матча.

— Тебе нравится, что БАТЭ называют чистым клубом?
— Очень. И рад, что свободен от чувства, время от времени обуревающего многих тренеров, когда они начинают подозревать подопечных в нечистоплотной игре. Я так далек от этого… Будучи футболистом или тренером, никогда даже мысли не допускал обвинить кого-то в сдаче.

— Все это из-за бедности нашей. Знаешь ведь, что людей портят деньги. И чем их больше, тем стремительнее они на человека влияют.
— Вот и посмотрим, как мы с этим справимся. Но я в своем коллективе уверен. Бывало, к нам приходили люди (не буду называть фамилий), которые не задерживались долго. Именно из-за своих человеческих качеств. Ребята им не доверяли, а в таких случаях расставание неизбежно.

— Тебе всегда в жизни хватало денег? Впрочем, понятно, что скажешь “нет”…
— Скажу… Как и у всех, наверное, студенческие годы были, по большому счету, голодными. Хотя это огромнейшая школа, после которой начинаешь ценить каждую заработанную копейку. Если повернуть время, я снова согласился бы пройти это безденежье. Тогда, помню, и “зайцем” приходилось ездить в общественном транспорте.

— Ловили?
— Куда без этого… Но мы открывали руоровские корочки и с серьезным видом “загружали” контролерам, что находимся на полном государственном обеспечении, включая, разумеется, проезд на общественном транспорте. Скажу честно, этот аргумент и, главное, настойчивость, с которой им пользовались, часто ставила контролеров в тупик. Наверняка некоторые из них до сих пор думают, что так и надо…

— Что больше всего хотелось приобрести в то время, о чем мечталось?
— Аня Глазкова как-то делала со мной интервью. Честно говоря, сейчас за него немножко стыдно — тогда она меня поймала без каких-то сформированных взглядов, — ну да ладно…
Она спросила: “Какая у тебя мечта?” — “Попасть в Лигу чемпионов”. — “Ну это ты загнул, конечно…” Аня сказала именно то, что на ее месте подумали бы, наверное, 99 процентов людей. Тем не менее тогда это была моя тренерская мечта, и я даже не мог представить, насколько скоро она сбудется.
А еще с детства мне хотелось иметь “Мерседес”. Если ездишь на такой машине, что еще нужно?
Теперь вот получается, что обе сбылись. Месяц назад у меня появился “Мерседес”…

— Сколько лично ты заработал в Лиге?
— Официальная информация известна: на команду мы получили миллион евро. Учитывая, что делили на 30-40 человек, примерно представить можно. Но я не считаю нужным сейчас говорить о том, кто сколько заработал, хотя понятно, что премии раздавались в соответствии с конкретным вкладом, который у каждого был своим.

— Волейбольный мэтр Вячеслав Платонов утверждал, что главный тренер должен зарабатывать хоть на доллар, но больше, чем самый высокооплачиваемый игрок его клуба…
— Не согласен. Все-таки основную нагрузку несут на себе спортсмены. Они и должны больше зарабатывать. Так везде, даже Муринью получает меньше, чем Ибрагимович, а Фергюсон — чем Роналду.

— Не боишься, что со временем в вашем клубе появятся эдакие Аршавины борисовского разлива? Вы их станете уговаривать еще поиграть здесь, а они все больше на сторону будут посматривать…
— Видимо, так и будет происходить, и этого не стоит бояться — такова правда жизни. Игроку надо искать новые стимулы, развиваться и совершенствоваться — в этом заключается философия нашего клуба. Футболист, который сумел заработать миллион, должен стремиться заработать и второй.

— У тренера Гончаренко было много предложений сменить место работы после этого сезона?
— Ни одного. Мне не хочется никуда уходить, и я совсем не против повторить наш путь в групповой этап Лиги чемпионов. Мне очень комфортно работать в БАТЭ. Поменяв это все на более выгодные финансовые условия, я потеряю свободу, чего бы не хотелось.

— Да уж, если бы ты после этого сезона ушел, то Капский разуверился бы в людях окончательно…
— Не знаю, что должно произойти, чтобы я не поставил об этом в известность Анатолия Анатольевича. Если когда-нибудь соберусь уходить, это будет наше совместное решение. Капский — человек, который столько доверял мне в нашей совместной работе, что так просто перейти в другой клуб я не смогу. Даже несмотря на то, что иногда мы можем вспылить и поговорить на повышенных тонах.

— После ссоры кто первый мирится?
— Я более спокойно к таким вещам отношусь, шумит в основном Анатолий Анатольевич. Он же минут через 15 перезванивает и начинает разбор ситуации уже умиротворенным тоном. Заходит с другой стороны, и как-то само собой получается, что в иной тональности разговора мы легко достигаем консенсуса.

— Можно задать тебе чисто игроцкий вопрос? Скажем, в какой чемпионат больше всего хотел бы уйти тренер Гончаренко?
— Этот вопрос из разряда тех, которые мне любят задавать в последнее время: “А вы не хотели бы возглавить национальную сборную?” Мне рано еще. Прекрасно осознаю, что подобный успех с клубом надо повторить как минимум еще раз.
У меня хорошие отношения со Штанге. И когда встречаемся, разбираем какие-то ситуации, виртуально не ставлю себя на его место.
Совсем недавно мы виделись, и герр Штанге спрашивал, какую методическую помощь он может мне оказать, говорили о стажировках… Я и сам могу ему кое-что посоветовать — например, на какого футболиста обратить более пристальное внимание. У нас в общем нормальные отношения…

— Выезжая на стажировки в западные клубы, отдаешь себе отчет, что говорить на одном языке с игроками для тренера не менее важно, чем находиться в курсе последних тенденций развития мирового футбола?
— Согласен, языка маловато, и это проблема. Рациональное объяснение найти легко: мол, не хватает времени. Но это, конечно, не оправдание. Жена заканчивала иняз, и в прошлом году мы довольно серьезно продвинулись в изучении английского. Но когда на меня навалилась Лига чемпионов, пришлось взять перерыв. Сейчас времени побольше, и, думаю, наши занятия стоит возобновить.

— Мне кажется, на твою популярность довольно сильно сыграл блог на российском сайте Sports.ru. Откуда у футбольного тренера такие писательские таланты?
— Понятно, что писал на блоге журналист, кстати, наш соотечественник. Мы беседовали, он задавал вопросы, потом что-то вместе редактировали. Не стесняюсь говорить, что это наше совместное творчество. Слышал много лестных комментариев по этому поводу, так что мне за свой блог не стыдно.

— На самом деле классная штука — тренерские блоги. Много чего любопытного можно почерпнуть. Слуцкий тоже интересно излагает…
— Согласен, я сам многому научился. Впрочем, имея хорошие отношения с Леонидом Викторовичем, могу и ему позвонить. А вот с итальянским баскетбольным мэтром Мессиной познакомился благодаря “Прессболу”. Вы опубликовали выдержки из его блога и дали ссылку на сайт, куда я тут же зашел и прочитал все записи Этторе. Мне очень нравится образ мыслей и стиль руководства Мессины. Думаю, умному тренеру есть чему поучиться и в баскетболе, и в волейболе — я имею в виду Зорана Гайича. Свен Эрикссон мне интересен, читал немало его переводных статей. И вообще стараюсь не пропускать интервью тренеров, они меня привлекают куда больше, чем какая-то информация. Особенно их много в “Спорт-экспрессе”.

— Обидно нашей газете это слышать… Да и никого из белорусских наставников в качестве образца для подражания ты не назвал…
— Ну почему, у нас есть Спартак Миронович. С удовольствием прочитал интервью в “ПБ” с Владимиром Шантаровичем. Особенно впечатлило, что на основании анализа лактаты за 20 минут до начала тренировки он может оперативно изменить содержание занятия. То есть человек работает не по шаблону, да и вообще в этом материале я нашел немало интересных вещей. Симпатичен Буяльский, который тащит на себе женскую баскетбольную сборную, — безусловно, он тоже яркая индивидуальность.

— Давай о “Прессболе” поговорим. Что не нравится в нем?
— Иногда перегибаете палку с критикой или травлей кого-нибудь.

— Например?
— Случай с Шанталосовым. Считаю, его перемещениям по России и деталям следствия не стоило уделять столько внимания. Лучше бы посвятили это место какому-нибудь белорусскому спортсмену или специалисту.

— Может, вы просто привыкли, что в современном футболе уже невозможно разделить людей на черных и белых — все хоть и по чуть-чуть, но замазаны договорными матчами и прочими сложными отношениями… И потому футбольные люди испытывают некоторую неловкость от того, что крайним оказался только один…
— В твоей догадке есть резон. Если разобраться, то, думаю, в жизни каждого были моменты, в которых мы себе не очень-то нравились. Это жизнь, и расставлять всех по ранжиру, давая каждому оценку, я бы постеснялся.

— Об оценках. Однажды я попросил Николая Карполя охарактеризовать каждую из воспитанниц, на что получил вполне прогнозируемое “нет”. Резон был таков: личностные качества спортсменов и соответственно методы управления ими не должны быть предметом публичного обсуждения. В первую очередь для блага самих игроков. А ты в своем блоге дал довольно подробную и откровенную характеристику футболистам родного клуба…
— Во-первых, я не допустил критических высказываний в их адрес. А во-вторых, абсолютно не боюсь, что люди начнут меняться, обнаружив какие-то приемы воздействия на себя. Значит, я тоже буду меняться и тем самым совершенствоваться вместе с ними.
Кстати, ребята читали ту запись блога, где я давал им характеристики, и восприняли ее позитивно. Во всяком случае высказывались на этот счет в шутливой и доброжелательной манере.

— Ты с ними часто ругаешься?
— Анатолий Анатольевич любит разжигать искусственный конфликт, чтобы люди получили новый импульс и стали по-другому работать, а у меня такого нет. Мы как начали на одном дыхании пахать, так на нем весь сезон и провели. Ссоры возникали по ходу работы, а не были инспирированы заранее. Даже каких-то крупных историй по этому поводу не могу вспомнить. Хотя, наверное, это следствие победной эйфории, когда все, что было, воспринимается исключительно с позитивной стороны.

— В чемпионате у тебя есть принципиальные противники?
— Нет, даже минское “Динамо” таковым не считаю. За победу над ним ведь не четыре очка дают, а три, как и над “Даридой”.

— Считается, что “Динамо” — это клуб, родственный вам по деловой активности. Остальные ведь, не мудрствуя лукаво, при местных бюджетах да при трубах живут…
— Не соглашусь. Я с уважением отношусь к амбициозным планам МТЗ-РИПО и очень хочу, чтобы клуб и дальше развивался. Например, построил стадион. Таким образом тракторозаводцы нас за собой потянут, как мы сейчас всех тянем.

— Вам нужен их стадион?
— Нет, может, просто поглядев на него, кто-то сказал бы: “Давайте и в Борисове сделаем такой же”.

— Так это Капскому надо смотреть. Кому еще, кроме него, нужна новая арена?
— К сожалению, уровень затрат на такие объекты настолько высок, что подобный вопрос должен находиться в компетенции правительства. Но новый стадион необходим городу лишь в том случае, если на футбол будут стабильно ходить 10 тысяч человек.

— Это из области фантастики не только для Борисова…
— Конечно, неприятно, когда после матчей Лиги чемпионов ты видишь, что на стадионе сидят 500 человек… Наверное, это наша общая маркетинговая проблема. Надо привлекать народ на трибуны различными способами, учитывая международный опыт, который мы приобрели за этот сезон.

— А ты никогда не задумывался, как можно затащить людей на белорусский футбол?
— Вопрос интересный, но, видимо, для этого надо улучшить уровень жизни — она должна стать более беззаботной, что ли… У человека есть свободное время, и его надо посвятить футболу — престижному, веселому и зрелищному развлечению.
А на самом деле у людей после работы дача, потому что они прежде всего озабочены вопросом выживания.
Впрочем, над решением этой проблемы должны думать менеджеры, специально обученные люди. Но их нет… В стране вообще хронически не хватает узкоспециализированных профессионалов. Мастеров не во всем сразу, а в конкретной области.
Сейчас мы ищем тренера по физподготовке, а их готовят только в Италии, Испании да Бразилии. Нам их оттуда выписывать?

— А вы пригласите на работу Юлю Нестеренко — она вам легкую атлетику живо подтянет…
— Думаю, нет резона идти на улучшение быстроты на полсекунды в ущерб другим качествам, которые не менее важны для футболиста.

— Показалось, что в минувшем сезоне вы сделали упор скорее не на скорость, а на выносливость.
— Изначально было понятно, что в уровне индивидуального мастерства мы не можем соперничать ни с “Зенитом”, ни с “Ювентусом”, ни с “Реалом”. Ничего не оставалось, как страховать друг друга, а это требовало дополнительных физических усилий, потому мы и работали в этом направлении с особой кропотливостью.

— Было бы резонно, если бы сияющие физиономии, ассоциируемые с главным спортивным чудом минувшего года, дарили нам улыбки как с экранов телевизоров, так и с уличных билбордов, витрин магазинов. Но на выходе, как я понимаю, получился полный ноль.
— Вспоминаю фразу одного представителя белорусского бизнеса, который сказал, что он может взять в рекламные лица Александра Глеба, но только в том случае, если белорусский футболист номер один разведется и женится на певице Анне Шаркуновой. Наверное, это о многом говорит. В том числе и о том, что в своем пиаре звезды шоу-бизнеса дадут спортсменам сто очков вперед. Это опять-таки камень в огород спортивных менеджеров.
Хотя что мы хотим от производителя? Страна только 20 лет как ушла от социализма, где все было общее, а индивидуальность никоим образом не поощрялась и не выделялась. Да и, наверное, сотрудничество с футболистами БАТЭ никому из товаропроизводителей не интересно, они не считают, что могут от этого выиграть, в ином случае к нам бы стояла очередь. Ну чем мы можем быть им полезны?

— Себя хотел бы увидеть в рекламе?
— Если бы такое предложение появилось, я бы его рассмотрел. И это, наверное, было бы логично, потому что — скажу без лишней скромности — о нашей команде в 2008 году не писал и не говорил только ленивый.

— Мда-а, не в той ты стране родился, Витя…
— Мы все не в той стране родились…

Конечно, такая концовка нам не годится, и я даже не сомневаюсь, что Виктор Гончаренко, вычитав материал, споткнется именно в этом месте, где обычный разговорный оборот приобрел вдруг укоризненные черты вырубленной топором правды для внутреннего пользования. Свои-то иронию оценят, а вот чужие могут и не так понять…
Впрочем, за что мы оба любим эту страну — что без новостей здесь не останешься даже на Новый год…

— Когда 2 января курс белорусского рубля упал неожиданно и скоропостижно, ты был в числе тех, кто сломя голову ринулся в магазин приобретать импортную технику?
— Нет. Я всегда не любил этот нездоровый ажиотаж, еще с тех времен, когда в результате каких-то слухов народ бросался в панике скупать всю колбасу в гастрономах.

— В таком случае, как провел праздники?
— Пытался отойти от суеты и просто побыть дома, с семьей. Выключил телефон и наслаждался общением с самыми близкими людьми — женой и сыном. Много фильмов за это время посмотрел. Какой произвел сильное впечатление? “Заложницы” — американский боевик, там у одного спецагента выкрали дочь, чтобы…

— Эх, как бы удачно в контекст нашего интервью легло какое-нибудь интеллектуальное кино не для всех, но не прокатило… А может, ты еще и в “Play Station” играешь?
— Никогда.

— А как относишься к тому, что многие футболисты проводят за этой игрушкой едва ли не все свободное время?
— Нормально. Ребята все увлеченные, и с тренировки игроцкий азарт переходит в “Play Statiоn” или в карты. Хотя есть люди, которые читают и художественную литературу. Скажем, Родионов, Радевич, Нехайчик, Кривец…

— А сам что в последний раз читал?
— “Мертвые души” очень понравились, но, к сожалению, я быстро забываю, что прочитал. Из всех персонажей в памяти остался только Чичиков. Помню, как он попал к какому-то пану и на две страницы описывалось меню их обеда… Я долго смеялся…

— Кстати, об обедах… Ты даешь какие-то рекомендации игрокам по правильному питанию?
— В этом плане я солидарен с Венгером: футболист не должен переедать и увлекаться жирной пищей. Саша Глеб рассказывал историю, что, проголодавшись после раннего ужина, он попросил, чтобы в номер доставили пиццу. И был немало удивлен, когда ее принес не кто иной, как сам Венгер. Решивший, следует полагать, таким образом напомнить своему питомцу, что он контролирует этот процесс. Я не столь радикален, у нас есть дополнительный ужин, но состоит он из орехов и сухофруктов.

— Как часто главный тренер БАТЭ прогуливается по номерам футболистов в ночь перед игрой?
— Совсем редко — я доверяю ребятам. И, как правило, они оправдывают мои ожидания. Как-то один раз зашел в полдвенадцатого в номер к Кривцу и Гутору и обнаружил, что первый что-то спокойно читает в своем ноутбуке, а второй стоит на голове.

— Интересно, как объяснил поведение своего товарища Кривец?..
— “Все нормально, не волнуйтесь: это же вратарь!”

— Можешь порекомендовать ребятам, в какой столичный театр лучше сходить в минуты досуга?
— Увы, нет. Хотя я уже созрел для того, чтобы начать интересоваться театром больше. У нас с женой это обоюдное желание.

— Еще один выбор: “Comedy club”, концерт Петросяна или хоккейный Рождественский турнир. Куда отправишься?
— Никуда, ничего меня из этого списка не привлекает. На “Comedy” приглашали неоднократно, но это неинтересно. Петросяновский юмор мне абсолютно не нравится. Скажем, Задорнов вызывает куда больше положительных эмоций.

— А зря, на хоккее вы могли бы выработать с ребятами психологию победителей — наши любители там всех побеждают…
— Лучше мы сами с ребятами встретимся поздно вечером на катке, сыграем и выработаем ту психологию, которую надо. Мы, кстати, в отпуске собирались уже несколько раз.

— Заметил в себе какие-то изменения за последнее время?
— Я стал намного жестче. Есть ситуации, когда становлюсь просто-таки непреодолимой стеной, в которую можно биться лбом, но все равно ее не прошибешь.

— Это необходимое условие, чтобы стать успешным тренером?
— Не знаю, я только констатирую факт. Желание быть добрым и открытым для всех парнем однажды отпало напрочь. Став главным тренером, интуитивно понял, что надо меняться. Все-таки должность формирует характер.

— То есть на тебя где сядешь, там и слезешь?
— Ну да. Верхом на мне теперь может поездить только сын…