ЕВРОВЫЗОВ. Самодостаточность

— Александр Николаевич, какие выводы позволяет сделать польский этап “Евровызова?

— Главный и очень приятный — очевидный рост уровня нашего внутреннего чемпионата. Это в полуфинале Континентального кубка доказал “Керамин”, и это еще раз было подтверждено Крыницей. В борьбе с соперниками, которые привезли в Польшу как минимум семьдесят процентов своих сильнейших составов, наша команда, укомплектованная преимущественно игроками национального первенства, заслуженно стала лучшей. В отличие от прошлого цикла, когда для этого под знамена сборной призывались сильнейшие силы из российских клубов. В Венгрии у нас были две пятерки, укомплектованные легионерами, но там, если помните, мы планировали встретиться в финале со словаками.

— Начало турнира выдалось тяжелым?

— Это только если судить по скромности счета. На самом же деле французы не задали нерешаемых задач, сыграв в соответствии с нашими ожиданиями. Они всеми силами старались завуалировать подготовку: если помните, в момент нашего прибытия на каток Лейме быстро свернул тренировку. Но даже то, что удалось увидеть, свидетельствовало о желании соперников сыграть в агрессивный хоккей. Поэтому ту встречу можно назвать “щит и меч”: грамотно закрываясь, мы использовали шансы в контратаках, предоставляемых нам атакующей заряженностью визави. Неплохо отыграл Леня Гришукевич, надежно подчищавший нечастые промахи обороны.

— Явным героем поединка с французами стал Андрей Скабелка…

— Понимаю, что математически Андрей заслуживает отдельной похвалы. Но не хотелось бы, чтобы она затмила работу партнеров. Хотя признаюсь, что связка Расолько — Скабелка приятно удивила сыгранностью, характерной для них в период совместного выступления в Беларуси.

— Третьим в их звене был Вадим Бекбулатов. Не было желания возродить тройку в полном составе?

— Желание, возможно, и было, но не было необходимости. Сила Вадима общеизвестна, а задача победы любой ценой не ставилась. Было гораздо любопытнее опробовать в связке с этим дуэтом другого форварда. И надо сказать, Есаулов неплохо справился с отведенной ему ролью, ничуть не испортив картину. Он грамотно вязал защитников соперника, добротно выглядел в подыгрыше.

— Насколько спутал карты недоезд Андриевского?

— Ничего катастрофического не случилось, кроме того, что нам пришлось выступать в три звена. Изначально планировалось, что более опытный Костюченок составит пару молодому Кареву, а Андриевский станет вожаком для Савина и Угарова. Выпускать же на лед одну молодежь было бы рискованно.

— Чем, на ваш взгляд, было вызвано столь тяжелое течение матча с норвежцами?

— Сложно сказать однозначно. Возможно, в этом есть доля и моей вины — перед игрой я, видимо, несколько перенастроил ребят, припомнив историю встреч нашей команды со сборной Норвегии. Игры с ними всегда складывались тяжело, лишь однажды, перед последней Олимпиадой, мы не оставили им ни единого шанса, разгромив со счетом 7:3. В остальных же матчах приходилось здорово попотеть. Напряжение чувствовалось даже до стартового вбрасывания — в раздевалке стояла гробовая тишина, а в идеале должен стоять гул, как в улье. Хоккеисты обычно вполголоса обсуждают будущую игру. Так же длился и первый период — в наших действиях чувствовалась какая-то скованность и неуверенность…

— …усугубленная неуверенной игрой голкипера?

— Не стоит обвинять Гришукевича во всех проблемах. Да, шайбы в наши ворота были необязательными, но провалы бывают у всех, тем более что Леня быстро пришел в норму.

— Безголевой второй период той встречи не добавил беспокойства?

— Как раз наоборот — вселил уверенность в удачный исход. Уже к середине игры стало очевидно, что норвежцы “наелись” и вот-вот начнут сдавать. Поэтому перед последней третью нужно было всего лишь убедить подопечных в этом. Было несложно: они сами разозлились на себя и рвались в бой.

— Вопреки прогнозам о кислородном голодании в среднегорье наша команда наиболее мощно проводила как раз последние периоды, когда оно должно было особенно сказываться.

— Памятуя опыт своего выступления в подобных условиях, я постарался минимизировать влияние этого фактора. На первой раскатке мы полчаса просто наматывали круги по площадке, причем в солидном темпе. Как я говорил, ребятам в условиях недостатка кислорода нужно было “продышаться”, довести организм до предела, за которым открывается второе дыхание. Оно во многом и помогало нам мощно финишировать в каждом из матчей. А, скажем, те же французы сразу начинали тренировку с отработки бросков и тактики. В итоге они сникли к последнему периоду в матче с нами, а в игре с поляками и вовсе встали.

— Планировали ли вы выпускать на лед кого-либо из дублеров Гришукевича?

— Да, хотел выпустить Роговского в концовке матча с Францией и Горячевских — с Норвегией. Но в первом случае французы выпустили шестого игрока, готовились к этому и норвежцы — это было слышно через скамейку. Правда, Степану все-таки удалось отыграть против норвежцев полторы минуты и даже отразить сильный бросок. Сейчас, наверное, будет рассказывать, как порвал норвежцев.

— Перед последним поединком не было ли опасений, что трудности доставит Яворски?

— Я прекрасно знаю этого вратаря, его уровень довольно средний, и его надежность в матче со сборной Франции в большой степени обусловлена прямолинейностью, с которой соперник пытался его распечатать. Поэтому перед финальной встречей я просто посоветовал нашим ребятам больше бросать в верхние углы, и Дима Дудик продемонстрировал правильность предположений. Все-таки поляк — не Гашек или Хабибулин, руками он играет не столь расторопно.

— Волею случая вы какое-то время побыли в роли главного тренера. Как удался опыт?

— Он был у меня не первым, в подобные ситуации в клубах попадал и раньше, так что проблем не возникло. Я уважаю ребят, они уважают меня — что еще нужно для нормальной работы? Тем более что она проходила в условиях прекрасной внутрикомандной атмосферы. После матча с Норвегией ребята искренне аплодировали друг другу. Или вот еще пример: перед матчем с поляками утренняя раскатка проводилась по желанию — это нормальная практика в режиме трех игровых дней подряд. Так вот, право не выходить на лед использовали всего несколько человек, остальные же буквально просились выйти. Такое отношение не может не радовать.