ЧМ. Михаил Грабовский: успех для близких и благодаря партнерам

— На победу все надеялись, но столь эффектной виктории едва ли кто-то из болельщиков ожидал. А команда?

— Мы понимали значимость поединка и острую необходимость успеха. Вплоть до понедельника нам не удавалось одерживать победы под руководством нового тренера, и более удобного случая добиться ее просто не было. Во-первых, учитывая то, что стояло на кону. Во-вторых, это был отличный шанс реабилитироваться перед болельщиками за февральский провал на олимпийской квалификации. Мы ведь действительно испытываем чувство вины за ту неудачу и хотим, чтобы белорусы ее как можно быстрее забыли.

— Твое возвращение в первую тройку — свидетельство тех самых повышенных ставок?

— Не думаю. Просто Хэнлон до сих пор наигрывал с нами разные схемы и сочетания, искал оптимальный вариант. Наверное, на данном этапе он посчитал им тот, при котором я выхожу на лед с Кольцовым и Цыплаковым. Но и здесь не было жесткой привязки: например, в неравных составах я частенько менялся звеньями с Заделеновым.

— И где чувствовал себя комфортнее?

— Везде. В каждой тройке у нас подобраны игроки, с которыми приятно выступать вместе. Считаю, Хэнлон правильно делает, пренебрегая старыми связками, — каждый должен уметь выйти на лед с каждым. Так что особых предпочтений нет. Разве что немного огорчает отсутствие Кости Захарова. Мы давно дружны, и на площадке понимали друг друга с полуслова.

— Припомнишь предыдущий подобный голевой залп?

— Во взрослом хоккее так кучно до сего дня стрелять не получалось. А в юношеские годы бывало. Если не ошибаюсь, четыре шайбы однажды забросил украинцам. Но и тогда, и сейчас успех был бы невозможен без отличной поддержки партнеров, чья заслуга в личном успехе никак не меньше моей.

— Почему так бурно радовался именно второму взятию ворот Брюклера?

— Даже не знаю. Наверное, просто почувствовал, что этот гол станет переломным. По большому счету, так и вышло. Выстояв втроем против пятерых, мы вскоре забросили.

— Голевой дубль в ворота московского “Динамо” в недавнем плей-офф российского чемпионата вызвал такую же восторженную реакцию?

— Нет, те шайбы, увы, почти ничего не решали для моего “Нефтихимика”, мы постоянно догоняли будущих чемпионов. Но эмоциональные проявления радости время от времени себе позволяю. Причем для этого даже необязательно забивать самому — достаточно отдать голевую передачу.

— После своего четвертого гола, получив признание австрийских болельщиков, ты стал играть на публику?

— Может, так показалось со стороны. Просто к последней десятиминутке прилично устал. Матч получился напряженным, да и лед на венской арене не подарочек. К концу третьего периода он приходит в негодность. Возможно, потому и не смог забросить пятую, хотя шанс был. Но это не столь важно, главное — команда победила.

— И вновь главным образом стараниями “россиян”.

— Ни в коем случае, все делали общее дело. Мы же не только прилично набросали, но и не пропустили, и в этом, конечно, не только заслуга игроков, выступающих в суперлиге. А то, что чаще забрасываем мы — вполне логично. Нам дается заметно больше времени.

— После личного достижения почувствовал резкое увеличение интереса со стороны журналистов?

— Стараюсь не обращать на это внимания. Для меня гораздо важнее, что удалось порадовать близких, приехавших в Вену накануне этого матча и присутствовавших на трибуне. И, конечно, белорусских болельщиков. Наконец, здорово то, что не подвел партнеров, стараниями которых и добился этого успеха.

— Судя по всему, твой переход в московское “Динамо” — вопрос уже решенный…

— Лучше детально обсудить это после чемпионата мира. Сейчас я в сборной Беларуси, мы достигли определенного успеха и не намерены останавливаться.

— То есть постараешься огорчить и россиян, в том числе и своего бывшего и будущего тренера?

— Честно говоря, об этом у меня спрашивали уже раз десять перед поединками “Динамо” и “Нефтехимика”. Ответ всегда один: постараюсь. Думаю, Крикунов желает мне добра и в любом случае будет рад моему успеху. Вообще же просто приятно встретиться на площадке с ребятами из российской сборной, среди которых много знакомых.

— Возможно, есть и друзья?

— Особенно буду рад увидеть Сережу Звягина, с которым играли в Нижнекамске. Знаю, как он хотел попасть в сборную, и очень здорово, что у него это получилось.

— Еще совсем недавно твоим слабым местом была неудачная игра на вбрасываниях. Серьезный минус для центрфорварда.

— Было такое, чего скрывать. Больше всего не удавались почему-то вбрасывания в правом по фронту атак круге. Помнится, мне постоянно указывал на это Михаил Захаров, заставлял как можно больше работать над устранением недостатка. Вроде подействовало, сейчас моя статистика гораздо лучше.

— Нехарактерная ранее низкая стойка при борьбе за шайбу — тоже его совет?

— К этому пришел скорее сам. Может, проблема в том и состояла, что мне нужно было найти более удобную позицию на точке.

— Готов к тому, что в матче с россиянами твоей тройке и тебе лично будет уделено повышенное внимание обороны соперников?

— Я в этом не уверен. Для русских мы по-прежнему остаемся никому не известной командой. Которую, как им кажется, можно обыгрывать на одном только классе. Раньше у нас уже получалось наказывать за такое пренебрежение. Надеюсь, сможем это сделать и теперь.