МОЛОДЕЖНЫЙ ЧЕ. БЕЛАРУСЬ — СЕРБИЯ И ЧЕРНОГОРИЯ. ИГРОКИ. Могло ли быть иначе?

Олег Шкабара: а шанс-то был…

— Увы, чемпионат Европы для белорусов закончился. О настроении догадаться несложно. И все же наверняка остались эмоции, которые хотелось бы выплеснуть…

— Да, о некоторых вещах сказать действительно хочется. Во-первых, поблагодарить весь белорусский народ, который поддерживал и переживал за нас. Это не абстрактные слова, а искренняя признательность. Конечно, отдельное огромное спасибо тем, кто приехал в Германию… Что касается игры с сербами, то такое просто надо пережить. Мы действовали местами очень неплохо, но переиграть румынского судью не смогли. Впрочем, вы все видели сами. Как только счет стал в нашу пользу, он сразу принялся за поиски удобного момента с одним желанием: повернуть течение игры в обратную сторону. Удаление Калачева было запрограммировано…

— Однако ж незадолго до этого вашими усилиями ситуация склонилась в пользу белорусов. В тот момент, видимо, были совершенно иные мысли?

— Ничего особенного не произошло. Калачев подал со штрафного, и мне удалось высвободиться от опеки защитников. Неожиданно для них оказался перед воротами в одиночестве, а замкнуть хорошую передачу головой труда не составило. Такие комбинации мы не раз наигрывали на тренировках. Усиленно отрабатывали угловые и штрафные. Если вспомнить о мячах, забитых нами на турнире, даром ничего не прошло. Кстати, меня рассматривали именно в роли одного из завершающих подобные атаки. После гола мы почувствовали уверенность, и она не покинула нас даже после удаления Калачева. Было крайне неприятно, все были возмущены действиями судьи, но никакой паники не было. Мы контролировали ситуацию. Вспомните хотя бы момент у Славы Глеба. Забей он тогда, и даже этот румынский арбитр оказался бы бессилен что-либо сделать.

— А в самом конце матча его ход могли переломить вы. Однако удару не хватило точности…

— В том моменте поразить цель было крайне сложно. Хотя шанс, и неплохой, конечно, был. Однако он всегда есть, об этом можно и не говорить. В тот момент мы играли вдевятером, и вся надежда была на стандартные положения. Бил в падении, в сторону ворот особенно не смотрел. Все делал интуитивно. Если бы попал в створ, у вратаря не было абсолютно никаких шансов. Но немного не хватило. Даже не знаю, чего. Точности, удачи…

— У вас будет возможность исправить положение в новом молодежном цикле. Возраст дает шанс попасть и в следующий призыв.

— В первые минуты после окончания игры было огромное расстройство. Не хотелось думать ни о чем: ни о прошлом, ни о будущем. А сейчас появилась какая-то хорошая злость. Хочется по-прежнему работать, видеть цель и настраиваться на ее покорение.

— Это в будущем. В прошлом же остался чемпионат Европы. Оцените выступление команды на нем…

— Могли сыграть лучше. Запас еще был. К тому же в первых матчах присутствовало некоторое везение, которое где-то придавало силы. Перечеркнули же все судейские ошибки, но не мне рассуждать на эту тему.

Вячеслав Глеб: судья нас убил

— После игры вы не скрывали слез. Возможно, вам лучше других известны причины поражения?

— Ужасно! Такой шанс упустили. Попасть на Олимпийские игры — мечта многих спортсменов. Для нас она, увы, таковой и осталась…

— Эмоции вскоре улягутся, а о причинах неудач рассуждать все время кому-то придется…

— Если и говорить о них, то необходимо начинать издалека. Давайте сразу сделаем сноску: Беларусь — страна второго эшелона. Соответствующим образом к нам относятся и судьи. Им надо было нас убить любой ценой, разве у кого-то остались сомнения? С Италией нас судил англичанин. И ему было абсолютно наплевать, какие перед ним соперники. Он из Англии и безмерно гордится этим. Для него честь не пустой звук. А эти… Что приехали из колхозов… Я не уверен, есть ли у них вообще право обслуживать матчи такого уровня! Удаления и другие придирки комментировать не хочется. Хотя бы потому, что футболисты с себя вины тоже не снимают. Хороши все. Выступили ниже собственных возможностей, чего скрывать. Но даже с таким судейством могли прорваться. Хотя, проигрывая, да еще вдевятером, это было очень сложно. Я говорил с братом по поводу его удаления…

— Пожалуйста, здесь подробнее. Со стороны показалось, что нервы у Саши не выдержали, и на нарушение он шел осознанно.

— Саша и не думал оправдываться, он не снимает с себя вины. Но причина-то поражения не в нем. Надеюсь, этого никто не станет отрицать? Жизнь продолжается, а из случившегося надо сделать правильные выводы. Прежде всего необходимо уделять больше внимания футболу в стране в глобальном плане. Начать, естественно, следует с детей. Чтобы успехи, подобно выходу в финальную часть чемпионата Европы, не случались раз в пятьдесят лет. Мы только в начале большого пути, и нам еще предстоит заслужить уважение.

— И все же о ближайшей перспективе. В “молодежке” следующего созыва вам отводится далеко не последняя роль. В ней уже не будет брата и других лидеров нынешней команды…

— Об этом говорить тоже рано. Но, кажется, команда собирается очень даже неплохая. Во всяком случае, я уверен, нам будет по силам добиться такого же успеха. Более того, теперь от нас этого ждут.

— Не сомневаюсь, Юрий Пунтус придерживается такого же мнения. Но перед этим ему предстояло подобрать прощальные слова для нынешней “молодежки”…

— Они у тренера, как всегда, нашлись. Он поблагодарил за характер. Подчеркнул, что боролись до конца и оставили на поле все силы. Но немного не получилось — это вынужден был признать, в том числе, и Пунтус. Как на словах передать ощущения в момент, когда Олег Шкабара бил по воротам на последних минутах? У меня внутри все перевернулось, екнуло. Тяжело сейчас говорить об этом, да и какой смысл?

— Но голевой момент Шкабары был не столь очевидным, как ваш выход на рандеву с сербским голкипером при счете 1:0.

— Хотел ударить с носка “низом”. Однако в самый ответственный момент мяч немного подскочил. Хорошо хоть такой удар получился…

— Поговорим о том, чего не получилось. Вы случайно, как брат, не считаете, что после победы над Италией необходимо было ставить все на матч с хорватами?

— Спорный вопрос. Ведь даже в случае выигрыша у них мы не гарантировали себе попадание в полуфинал. История показала, что все равно пришлось бы подсчитывать дополнительные показатели, и далеко не факт, что они были бы в нашу пользу.

— И впрямь рассуждать об этом не ко времени, да и не к месту. Ведь и хорваты выглядели намного предпочтительнее итальянцев. Они имели несколько прекрасных шансов, плюс Италия заканчивала в меньшинстве. Вдобавок там…

— Тише-тише. Давайте не будем о том, что могло быть и чего не случилось. Все было в наших руках, но мы проиграли. С этим необходимо смириться. Нас “задушили” судьи, но кому теперь это интересно? Надо смотреть дальше. Все-таки с этой сборной мы достигли немалого: вышли в финальную часть чемпионата Европы и сражались там достойно…

Алексей Бага: сказка закончилась

— Как капитану затонувшего корабля некоторые вещи вам видятся в ином свете. Какие мысли посещают?

— Память осталась на всю жизнь. Все-таки попали в число сильнейших команд континента. Больше ничего. Совершенно. Положительного результата мы не добились, а остальное вряд ли кому интересно.

— Однако содержание игры на турнире с небольшими оговорками было неплохим…

— Допустим, так. Может, когда-то кто-то и вспомнит об этом, но сейчас такие мысли не приходят на ум. Возможно, они и вертелись у тех же болельщиков минут десять после окончания встречи с сербами… Остался только счет, и он, увы, не в нашу пользу.

— Капитану в таких ситуациях труднее, чем остальным. Несколько раз личным примером вы пытались повести за собой партнеров, но как-то робко.

— Не забывайте, что мы играли в меньшинстве. Тут не до тактики, а подсказки абсолютно бесполезны. Из ребят никто не поплыл, наше положение ни минуты не было безнадежным. Оставалось только использовать предоставившиеся шансы. Так было с хорватами, в таком положении мы оказались с сербами. В субботу получилось, а сейчас все было против нас.

— Имеете в виду судейство?

— Арбитр сделал все, что хотел. Свою установку на матч он выполнил блестяще. Для меня это очевидно.

— Разве вы не могли предвидеть подобную предвзятость. Со стороны тренера или капитана не было предостережений: играть осмотрительнее, не фолить без крайней надобности, попридержать эмоции, действовать аккуратнее? Раз уж все так было очевидно.

— Конечно, на эту тему мы разговаривали. Все-таки игра была чрезвычайно важная. У многих матч подобного накала случился впервые в жизни. Но разговорами дело с места не сдвинешь. Футбол — это не балет, а судья все равно улучил бы мгновение, когда вынуть красную карточку из кармана.

— Наверняка болельщики хотели бы услышать от вас что-то еще…

— Их поддержка была неоценима. Тем, кто искренне болел за нас, хочу сказать: мы сделали все, что смогли. Но пока наш футбол не созрел ни для медалей чемпионата Европы, ни для Олимпиад.

— Увы, на этой печальной ноте и закончилось ваше многолетнее выступление за “молодежку”. Каков был этот путь?

— Как это обычно бывает после поражений, в раздевалке царило молчание. Под его аккомпанемент меня и проводили во взрослую жизнь. Сказка закончилась…