Алексей Угаров: под венец истории. Из зайцев в орлы

— После первенства отправился домой в Нижнекамск. Дня три-четыре отдыхал. И принимал поздравления от друзей и знакомых в связи с хорошим выступлением в Швейцарии. Они благодарили за отличный поединок с командой Вячеслава Быкова в четвертьфинале. Признаться, был приятно удивлен, что у меня на родине в том матче с россиянами многие переживали за Беларусь. Хотя, с другой стороны, поддержку земляков объяснить легко: ведь в дружине Глена Хэнлона играл нижнекамский парень.

— Причем не просто играл, а являлся одним из лидеров. Физически оказался готов находиться на площадке как минимум по полтора периода в каждом матче?
— Признаюсь как на духу: не ожидал такого доверия. На подготовительном этапе Хэнлон использовал меня в третьем или четвертом звене. Но с приездом Грабовского отправили в ударное сочетание — в компанию к Мише и Калюжному. Понимал: спрос с нашей тройки будет строгим. Однако первый этап первенства успокоил: результат, который требовался, в основном и сделала наша тройка.

— Наблюдая за игрой лидеров сборной, порой ловил себя на мысли, что ты и Грабовский предпочитали скоростной хоккей, тогда как Калюжный — рассудительно-неторопливый.
— Мы с Мишей прекрасно знали, что Леха любит не столько бегать, сколько брать соперника мыслью. Калюжный прекрасно видит площадку, обладает отличным пасом, потому нам оставалось вовремя открыться под старшего партнера, предоставить ему возможность развить атаку. Как быстро приспособились друг к другу? В таком сочетании впервые сыграли в последнем перед мировым первенством спарринге с норвежцами, потому притирались уже по ходу чемпионата. Думаю, ко второму этапу наше звено стало действовать более слаженно и организованно.

— А ведь еще совсем недавно тебя использовали в роли пресловутых хэнлоновских “зайцев”, но за четыре года ты вырос в одного из лидеров сборной.
— Когда весной 2005-го впервые получил приглашение от Хэнлона, было неважно, в каком качестве поеду в Австрию: “зайца”, “мыши” или еще кого. Главное, что попал в национальную команду.
К тому же выступление в Вене вскоре позволило мне перейти на новый уровень и перебраться в Россию. И Курт Фрэйзер сразу же четко разъяснил, что в мои обязанности входит игра в меньшинстве и равных составах, просил не обижаться, что мало доверял. Но какие могут быть обиды, когда выступаешь за национальную дружину? Ключевым моментом для меня стал чемпионат мира-2007, когда по разным причинам в сборную не приехали ведущие игроки: Костицын-старший и Грабовский. Фрэйзер попробовал меня в ударном звене с Антоненко и Заделеновым. И, если можно так выразиться, поперло: забрасывал в спаррингах, продолжил набирать очки и на том мировом первенстве. Сейчас в роли одного из лидеров чувствую себя уже куда увереннее. Понимаю, что, выступая в России, должен прогрессировать и выходить на новый уровень, а не бегать, как прежде, по площадке и убивать время, давая передохнуть другим.

— С повышением игрового статуса твой авторитет в коллективе также возрос?
— Думаю, ребята уважать стали больше. Но лучше об этом спросить у партнеров.

— А, к примеру, “построить” новичков сборной или чему-то их научить сможешь?
— Рано мне еще такими вещами заниматься.

— Но вернемся к чемпионату мира. Стартовый матч турнира несколько разочаровал белорусских болельщиков.
— Перед поединком с канадцами тренерский штаб без устали повторял, что североамериканцы на чемпионатах мира обычно медленно запрягают, потому у нас есть шанс зацепить одного из претендентов на золото. Сейчас, по прошествии времени, можно говорить что угодно. Но, считаю, переломным моментом той игры стал незасчитанный гол Миши Грабовского. Не получилось с канадцами, зато наверстали упущенное во встрече со словаками. А вот матч с венграми выдался какой-то нервный, непонятный. Чувствовалось волнение, на команду давила ответственность за исход. Особенно возросло напряжение после того, как мадьяры сравняли счет. Как мне тогда показалось (и в дальнейшем убедился в своих предположениях), венгры приехали на чемпионат мира, чтобы выиграть один матч — у Беларуси — и избежать борьбы за выживание.

— Не случись твоего забега то ли за передачей, то ли за выбросом Калюжного, и дело в тот день вполне могло дойти до непредсказуемых овертайма или буллитов.
— Ой, как сейчас помню: в момент броска шайба немного сошла с крюка. Благо перелетела через щиток венгерского голкипера. На время переполнили эмоции, но быстро успокоился. Наоборот, стал волноваться за команду. Играть оставалось минут пять, а у меня некстати возникли проблемы с коньком. Потому вынужденно сидел на скамейке и на лед не выходил. Вот это было настоящим мучением. Когда Миша Грабовский поразил пустые ворота соперника, мысленно поблагодарил бога и облегченно вздохнул.

— Какие еще воспоминания остались от чемпионата мира?
— Их можно разделить на две части. Первая — это непосредственно игра команды и итоговый результат. Считаю, этот турнир — один из лучших в истории белорусской сборной. Вторая — организационные моменты, сопровождавшие нас в Клотене и Берне. Вначале поселили недалеко от аэропорта: ни толком отдохнуть из-за шума, ни восстановиться, ни прогуляться. Но все неудобства компенсировались прекрасной атмосферой в коллективе. Олег Антоненко и Костя Кольцов сразу пошутили, что для белорусов чем хуже, тем лучше.

— Подобное уважение со стороны организаторов лишь раззадорило дружину?
— В какой-то степени. Однако не одни белорусы испытывали схожие проблемы. Пожалуй, лишь фавориты — канадцы, россияне, шведы — ни на что не жаловались.

— Прикольно, наверное, было каждый день с полной амуницией подниматься на второй этаж контейнера, чтобы переодеться и помыться?
— Конечно, в этом приятного мало. Оделся на тренировку, спустился по лестнице в автобус, пока доехал, потом обратно, но уже заметно уставший и вспотевший. Скажу даже больше: если кто не успевал принять душ по возвращении с арены минут за пять-десять, ему приходилось мыться под холодной водой.

— Даже так?!
— Да, рядом с контейнером, где была оборудована наша раздевалка, установили бойлер. Но он же не бездонный, вода в нем очень быстро заканчивалась. И, как говорится, кто не успел, тот опоздал.

— А не пробовали по примеру чехов мыться в гостинице?
— Признаться, не знал об этой идее команды Владимира Ружички.

— Совпадают ли мнения Глена Хэнлона и Олега Знарока относительно того, как лучше использовать твои способности на льду?
— Скорее да, чем нет. Ведь весь сезон в МВД я играл в первом или втором звене, выходил на реализацию большинства, обеспечивал результат. В Швейцарии однажды встретились со Знароком, который руководит сборной Латвии. Это было после тренировки накануне четвертьфинала. Обменялись любезностями: наставник пожелал удачи в игре с россиянами, я ему — в матче с канадцами.

— Похоже, неудачное выступление клуба в регулярном сезоне никак не повлияло на твои позиции в сборной.
— В том, что МВД не пробился в плей-офф, виновата вся команда. Сказалась старая болезнь: из-за частых удалений пропускали очень много. Хотя в первый месяц зимы и выдали длительную победную серию. Но 30 декабря уступили “Салавату Юлаеву”, после чего все пошло наперекосяк. По окончании гладкого первенства состоялось собрание, на котором клубное руководство избегало повышенных тонов. И все же этот год нельзя назвать удачным для “милиционеров”. Нас попросили хорошенько отдохнуть и набраться сил, потому что в следующем сезоне команда будет решать более серьезные задачи.

— Остаешься в МВД?
— Иных вариантов и не было, ведь до весны 2010-го связан с “милиционерами” контрактом. В МВД меня все устраивает, потому не вижу смысла что-то искать.

— Нет желания попробовать силы за океаном?
— Вскоре после прошлогоднего чемпионата мира, который проходил в Квебеке и Галифаксе, на связь с моим агентом выходили представители североамериканских клубов. Точно не скажу, каких именно. Предлагали ехать в АХЛ, а затем самостоятельно пробиваться в НХЛ. На тот момент уже уладил все нюансы соглашения с МВД и, посоветовавшись с семьей и своей девушкой Катериной, решил остаться в России.

— Минувшей осенью ты обмолвился, что этим летом женишься…
— Да, планы не изменились, свадьба 5 июня. Сейчас занят организацией торжества.

— Волнуешься накануне столь серьезного события?
— Волнение присутствует, но не оттого, что надену обручальное кольцо. На бракосочетание приедет много людей, хочется все сделать по высшему разряду, чтобы понравилось не только мне и Кате, но и гостям. Пригласил ребят, с которыми в разное время играл. Будут и представители из Беларуси — это Степа Горячевских, Леха Ефименко, Костя Захаров, Миша Грабовский. В последние дни ухожу из дома рано утром и возвращаюсь часов в девять вечера — хлопоты.

— Не появляется мысль, что рано расстаешься с холостяцкой жизнью? Или чувствуешь, что пора остепениться?
— Нашел ту девушку, рядом с которой мне хорошо и легко. Уверен, что Катя — это моя жизнь.

— Бытует мнение, что свадьба неоднозначно сказывается на дальнейшей карьере спортсменов. Одни резко идут вверх, другие, напротив, попадают в омут бытовых проблем, отвлекаются и регрессируют.
— Поживем — увидим. Но не думаю, что женитьба отразится на моей игре. Катя никогда не лезет в хоккейные дела. Мы вместе уже два года. Прошлым летом будущая супруга переехала со мной в Москву. И она не мешает моей карьере, а, наоборот, старается поддерживать в трудные моменты.

— Она уже морально готова к тому, что муж будет дома два месяца в год, во время летнего отпуска, а остальные десять проводить на сборах или в разъездах?
— Мы попробовали жить вместе, и никаких проблем мой график не создал. К тому же Катерина общалась с женами других хоккеистов и осведомлена о предстоящих разлуках.