Владимир КОПАТЬ: Могильщик шведов

— Уже остыли от горячего дыхания Олимпиады?

— Морально уже отошел, привел мысли в порядок. А вот физически до сих пор тяжело приходится. Спать все время хочется — никак не могу адаптироваться к европейскому часовому поясу. Все-таки три недели в Америке провели, привыкли. И провели за этот срок, учитывая товарищеские матчи, одиннадцать игр! Это самый жесткий график, с которым мне приходилось сталкиваться за время игровой карьеры. Но весь негатив меркнет при осознании того, какого результата мы добились в Солт-Лейк-Сити.

— Минусов в выступлении сборной Беларуси на Олимпиаде не усматриваете?

— О каких минусах можно вести речь, когда команда заняла четвертое место на стартах четырехлетия? Не думаю, что в ближайшем будущем это достижение белорусскому хоккею удастся повторить. Задача ведь стояла пробиться в восьмерку сильнейших. А там — как карта ляжет. О преодолении же такого барьера, как четвертьфинал, нам и в самом сладком сне присниться не могло. Не сомневаюсь, что и всем остальным тоже.

— Встреча команды в минском аэропорту впечатлила?

— Не то слово. Не ожидал, что она пройдет с таким размахом. Столько народу пришло нас встретить, что аж в сердце защемило. А как приятно было ступить на родную землю после такой долгой отлучки — словами не передать. И хоть условия проживания в олимпийской деревне были хорошие, со страшной силой тянуло домой. Очень соскучился по родным, близким, друзьям. Олимпиада ведь только для зрителей это красочный праздник, а для нас — тяжелая, рутинная работа.

— По окончании игр наверняка почувствовали небывалое облегчение?

— Да, но продолжалось оно не долго, где-то полдня. Затем посетила мысль, что могу и хочу играть еще. Ведь эта Олимпиада может стать для меня первой и последней, и подобные ощущения никогда больше не повторятся.

— Чему посвятили дни, проведенные в Минске?

— Если бы дни… Побыл дома всего полтора суток, всецело посвятив их семье. А потом — снова на борт самолета, в Нижнекамск. Кстати, в двух выигрышных матчах с «Амуром» и «Спартаком» не играл — тренеры дали отдохнуть. Но в следующем, надеюсь, уже приму участие.

— Автографов за последние недели, небось, несметное количество раздали?

— Гораздо больше, чем за все прошлые годы. Как говорится, в одно прекрасное утро проснулся знаменитым. Раньше меня только в России и Беларуси знали, а теперь поди география расширилась. Но в одном из минских магазинов меня никто не узнал. Наверное, за Олимпиадой не следили. А вот в детском садике, откуда дочку забирал, воспитательницы тепло приветствовали.

— Как и жители Нижнекамска?

— Нет, до них еще очередь не дошла (смеется — «ПБ»). В город еще ни разу не выбирался, на базе все сижу. Но в клубе встретили очень тепло. Мое место в раздевалке ребята украсили шарами и написали: «Могильщик шведов». А перед игрой с «Амуром» мэр города и руководство клуба мне и Крикунову преподнесли цветы и подарки. Признаться, был польщен.

— Внимание к вашей персоне со стороны СМИ было не меньшим?

— После игры со шведами попал в плен к скандинавским журналистам. Не счесть, сколько интервью дал. Причем беседы не ограничивались конкретным матчем, а были довольно пространными. Но удивился, что белорусская и российская пресса ко мне не обращалась. Восполняю этот пробел сейчас. Думаю, не стоит говорить, что до встречи с «Тре крунур» «акулы пера» меня не беспокоили…

— А что это за история с позированием шведским фотокорреспондентам?

— На тренировке подошел журналист и попросил сфотографироваться с плакатом, на котором изображен Сало в момент попадания в его шлем шайбы. Я долго сопротивлялся, все-таки мне по-человечески жаль Томми. Все видели его страдания после финального свистка. Но уговоры были слишком настойчивыми, чтобы отказаться. Поэтому ничего не оставалось, как взять в руки это фото и залезть на ворота…

— Не сомневаюсь, что ту эпохальную шайбы вы с удовольствием оживите в памяти еще раз…

— Наша смена задержалась на льду куда дольше положенного. Антоненко у борта так «накрутил» нескольких соперников, что все они ринулись за ним вдогонку. Ребята поехали меняться, а шайба отскочила ко мне. Подъехал к синей линии и на удачу бросил. А что творилось на льду, после того как заметил закатившуюся в ворота шайбу, вспоминаю с трудом…

— И все же.

— Минуты две вообще не осознавал, что произошло. Испытывал настоящий шок. Даже не знал, сколько до конца времени осталось. И только когда взглянул на табло, понял, что этот гол может стать решающим.

— Но признайтесь, что до матча готовили себя совсем к другому исходу.

— Кривить душой не буду: хотелось проиграть достойно. Мы читали распечатки «прессболовских» «горячих линий», где болельщики критиковали нас за разгромные поражения от финнов и американцев. Конечно, это не могло не задеть самолюбие. Плюс капитан Саша Андриевский провел собрание, на котором напомнил о подвиге американцев двадцатидвухлетней давности. И спросил, почему бы нам его не повторить? Не многие поверили в реальность этих слов. Однако некая надежда все же теплилась. Без нее победа была бы невозможна. Не обошлось, конечно, и без везения, доли фарта, шапкозакидательского настроения шведов. Просто это был наш день. Во всем.

— Сумки многие из ребят собрали? Билеты-то были уже куплены.

— Большинство. Однако некоторые решили не спешить. Примета такая есть: если заранее собрал вещи, обязательно проиграешь.

— А как поступили вы?

— Я тоже не стал тянуть со сборами. Хотя во всякие приметы никогда не верил. Просто надежды на успех на самом деле было мало.

— Вообще-то вас не назовешь защитником, любящим подключаться в атаки. В отличие, скажем, от того же Стася.

— Вы правы. Это в молодости в атаку тянуло, а сейчас вояжи в чужую зону совершаю крайне редко. Только в том случае, если это позволяет ход поединка. Ведь подключения защитников — это всегда риск для своих ворот.

— Наверное, и не вспомните, когда до этого забрасывали за сборную…

— По-моему, в одном из товарищеских матчей в преддверии чемпионата мира в Германии. А в официальных турнирах отличался, если память не изменяет, пять лет назад в Польше, когда сборная еще в группе «В» играла. Надо полагать, копил силы для судьбоносного броска.

— Ужин в баре, организованный Владимиром Крикуновым, помог спустить пар и расслабиться?

— А меня там не было.

— Это почему же?

— Когда ребята отдыхали и пили пиво, я допинг-тест проходил. Не мудрено, что для его прохождения комиссия выбрала именно меня. Утомительная, смею вам признаться, процедура: три часа мучился, пока справился. Сами понимаете — обезвоживание организма. А пиво (в отличие от тех же чемпионатов мира), которое заметно ускоряет процесс, перед прохождением допинг-контроля пить нельзя. Так в Олимпийской хартии записано. Благо в комнате хоть телевизор был, так удалось матч россиян и чехов целиком посмотреть.

— А не помните, случаем, кого из шведов к пробирке приставили?

— Как это не помню — Томми Сало собственной персоной. Он, кстати, куда быстрее с задачей справился. Максимум за полчаса. Хоть в этом удача на его стороне была.

— Ваши взгляды пересекались?

— Когда я заходил в комнату для прохождения тестов, он оттуда уже выходил. И глаза Томми были опущены вниз. Навряд ли он меня заметил.

— Ко второму чуду команда была не готова?

— Выбить из розыгрыша еще и канадцев — это уж слишком… Конечно, хотели сыграть как можно лучше, побороться до конца. Но силы были на исходе. Как-никак большинство матчей в три пятерки провели. Да и канадцы против нас очень грамотно сыграли, действов на контратаках. А в позиционном розыгрыше «Кленовые листья» не раскатишь. Большинство североамериканцев — рослые, длиннорукие, технически вышколенные. Попробуй шайбу у них отбери. Помню, первый раз на льду их увидел и подумал: «И как с ними играть?». Раньше ведь этих звезд только по телевизору видел, да в газетах о них читал. Обидно, что проиграли так крупно, но зато будет теперь, что на старости лет вспомнить.

— Золото канадцев закономерно?

— Целиком и полностью. НХЛовских профессионалы грамотно рассчитали силы, продемонстрировав в финале свою лучшую игру. А помните, как невзрачно они в дебютном матче со шведами выглядели? Да и не бывает на хоккейных турнирах Олимпиады несправедливого золота.

— Со стороны показалось, что матч за бронзу был лишен эмоционального накала, свойственного встречам такого ранга…

— Все легко объяснимо: россияне ставили перед собой одну цель — золото. И после проигрыша в полуфинале настроиться на матч с нами им было нелегко. На нашем же пути вновь стала усталость. Хотя моментов у нас было хоть отбавляй, сказалось превосходство россиян в мастерстве. Тактику-то на протяжении всего турнира Крикунов избирал верную. Кстати, оправдали себя и повышенные нагрузки, и ночные тренировки в Минске. Не знаю, кто как, но я по прибытии в Америку чувствовал себя прекрасно.

— Володя, так все-таки это была лебединая песня?

— После таких подвигов начинаешь в этом сомневаться… А вдруг мы и на следующих играх пошумим? Понятно, что кто-то из ребят в силу возраста участия в ней не примет, но костяк должен сохраниться. Во всяком случае, хочется в это верить.

— С какими словами прощались возмутители спокойствия Олимпийских игр?

— Пообещали друг другу, что соберемся на чемпионат мира в Голландии и вернем стране прописку в элите. Понятно, что из-за занятости в плей-офф российской суперлиги приехать смогут не все. Но никаких оправданий нам не будет, если упустим единственную путевку. Слишком высокую планку мы взяли в Солт-Лейк-Сити…